Спектакль во втором А

-  А давайте-ка приготовим к родительскому собранию спектакль,- предложила учительница  Анна Афанасьевна.
Класс ответил одобрительным гулом. Сказки были единодушно отвергнуты  –  не Новый же год.
- Ну, тогда попробуем поставить Чука и Гека.
- Да, да, - радостно закричала Быкова Наташа. Она всегда раньше других реагировала на всё. Школа, а в особенности её класс были вторым её родным домом.
 Она никогда не опаздывала, всё слышала и видела, комментировала. Училась она посредственно, потому что вокруг было столько всего интересного. На то, чтобы готовить уроки времени всегда оставалось в обрез.
Наташа  любила вплетать в жизнь класса сообщения о том, что происходило в её доме.
Перехватывала инициативу даже у Анны Афанасьевны. Например, когда Анна Афанасьевна отчитывала  Валову  за забывчивость, Быкова, пользуясь передышкой в её речи, немедленно включалась:
Вот и у нас тоже! Мама вчера ругала Зинку, говорила ей:
- Да ты уже три аборта сделала, что же ты забываешь, чем кончаются твои гулянки!?
На миг Анна Афанасьева теряла дар речи, а затем сердито говорила:
- Уймись, Быкова, хочешь, чтобы я родителей в школу вызвала?
Наташа не хотела. Семья была не благополучная, выпивали. Отец  скор на расправу.
 На какое-то время Наташа замолкала, но ненадолго.
Учительница строго спрашивает опоздавшего на урок Леонова:
- Что на этот раз?
Леонов мнётся:
- Да у нас трубу прорвало…
- И что?
Пока Леонов соображает, что говорить дальше, Быкова немедленно реагирует:
- А у нас тоже сантехника вызывали. Он открыл кран, а оттуда огромный таракан вывалился!
- Быкова, затихни,  -  досадливо морщилась Анна Афанасьевна, -  продолжаем урок.
Вот и теперь Наташа бурно реагировала на распределение ролей, то и дело вскрикивая:
- А мне кем быть, а мне!
Но роли ей не досталось. Последнюю,  роль сторожа, получил Юра Гребёнкин, сидевший с Быковой за партой.
Наташа сникла, но вдруг встрепенулась:
- Анна Афанасьевна, а ведь у сторожа собачка была! Можно я собачкой буду?
Учительница согласилась.
Уже на следующий день Быкова развела бурную деятельность. Она бегала по коридорам, репетируя свою роль. Отовсюду долетало её звонкое «тяв-тяв», пока Анна Афанасьевна не пригрозила забрать у неё роль.
Наташа  принесла и показала Юре цепочку от туалетного бачка с белой фаянсовой ручкой.
- А ещё мне обещали одолжить настоящий ошейник, -  хвасталась она.
Впрочем, готовились все. Учили слова. У Юры была всего одна фраза, которую он репетировал дома, расхаживая по квартире в вывернутом папином тулупе:
-  А кто это у нас здесь прячется? – должен был он сказать, заглядывая на печку.
 Но вот наступил этот момент - родительское собрание. Подтягивались родители, артисты волновались.
Их выставили в коридор, и по мере развития сюжета Анна Афанасьевна запускала их в класс. Наконец, в коридоре остались только Юра и Наташа. Юра парился в своём тулупе и меховой шапке, Наташа нацепила маску волка, очень похожую на собачью. Юра держал в руке поводок-цепочку, на шее Наташи был настоящий ошейник.
Учительница выглянула в коридор и громким шёпотом сказала:
- Сторож, заходи.
 И тут Наташа решила зайти на четвереньках,  ринулась в дверь, Юра споткнулся  об неё, запутался в длинных полах тулупа и кулём ввалился в класс.
Все засмеялись. Кое-как поднявшись, Юра прошёл к импровизированной печке, где, якобы, спали Чук и Гек, и посветил на них фонариком. Наташа радостно тявкала рядом. И вдруг Юра понял, что не помнит свои слова. Учительница подсказывала, но Юра  лишился дара речи. Он стоял, весь потный, и молчал. И тут собачка,  сложив «передние лапки», тявкнула и произнесла:
- А кто это у нас здесь прячется!?
Успех спектакля был полным.