Way the End... 044

- «Ты в любом случае моя с духами или без. Если тебя такое устраивает – отец, это тоже дух, а не рассудок. Значит я сам хотел чтобы ты стала такая и я приму тебя любой, сколь бы ты ни менялась. В принципе я согласен с твоей теорией о духах. Тут можно объяснить тогда всё. Все казусы и нелепицы нашего мира людей...», - ответил отец, но Мали в каком-то жесте приподняла руку и выдала, - «...Или не объяснить ничего. Ты это хочешь сказать? Ты не захочешь дерево принимать за духа, ибо это не одно и тоже. У нас не два мира в одном, а может больше. И это разные миры, но ни мешающие друг другу. Сознание состоит из нескольких ступеней или плоскостей, а не лист фанеры. А каждая ступень это уже иной мир. Мы живём сознательно в нескольких мирах и считаем это за один банальный мир, а кто ты сам? Только не говори про человека и мужчину, или про отца. Кто ты сам, что за существо? Остаются только глаза, рот, уши и что-то между ног. Остального ты не знаешь ничего. Только что видишь и ощущаешь сам, своими внешними органами. А кто там живёт внутри тебя? Не дух?»;
- «Хорошо, тогда я просто не могу объяснить для себя или представить что такое дух или духи. Я могу ещё представить что есть душа. А остальное по поговоркам – в здоровом теле здоровый дух. Или например человек сильный духом, доброго духа или злого...», - поднял отец руки в знак того что сдаётся и Мали улыбнулась, - «Ладно, муж уже дух упёртости и протеста. Я тебе ничего не поясняю, а просто даю пищу для размышлений. Муж менее всего любит своё тело, а дева наоборот. Но тело девы всё одно принадлежит мужу. И для того мы красимся и наряжаемся. Я просто знаю, что если я сейчас наряжусь во что-то шёлковое, воздушное и кружевное – все мужи сойдут с ума. Ибо я и есть ныне дочь духов»;
- «Вот как! Духи украли мою дочь и присвоили её себе! Кто же я теперь для тебя? Отчим? Или ты стала дщерью того племени...», - восклицал отец, но было видно, что он слегка трунил и Мали отмахнулась на такой юмор. И потом просто спросила, что тут изобрели за реститоров? Людям нужно не самосознание, а какая-то аномалия или сказка. Без чуда человек отказывается себя осознавать. Потому Америка была чудом света, а превратилась в чудовище. И отец рассмеялся. Дочь во многом была права. Но потом Мали смилостивилась, -
- «Для меня Америка – Николас, без него я бы не открыла ни Америки, ни себя самой. Но это ещё тот упрямый мальчишка, что ни верит в чудеса. А для любви нужна сказка. Зато самки бегают за ним табуном. Он наверное родился для северного льда. Впрочем я его наверное никогда ни ревновала. И многие скажут что; значит не любила. Любовь – это вера. Ревность – это сомнения, а не вера. А сомнения скорее сродни ненависти. Но он хоть верит в духов»;
- «Ну хорошо, если духи всё время развиваются, то человек уже для них пройденный этап и что же они тогда не породили чего-то...», - решил с другого конца поддеть дочь, отец и Мали помахала лапкой, - «Создали человека, только забыли сделать его человеком. Где ты вокруг видел хоть одного? Сначала австралопитек или кто там был первым, потом подняли до питекантропа и так далее. Сколько раз перерождался человек в нашей эволюции, пока не дошёл до нынешнего вида? В сути мы теми же питекантропами и остались. Что мало отличишь от зверя. И чем было больше научно-технического прогресса, тем больше грехов и тем меньше стоил человек и тем он больше дичал, возвращаясь к зверю. Законы духов – самые высшие законы в этом мире, а мы шли против них. И куда дошли – оглянись, папочка. Оставалось только искусство, да то далеко ни всё. А искусство – это сказка о мире, а не сам мир. Надо быть реальными существами, а мы бежали и прятались от реальности и отрицали духов, или превращали их в глупую мистику»;
- «Да, теперь понимаю и верю – крепко тебя достал этот упрямый мальчишка. Но верю, что он хоть последний, но американец. Иначе и ты не была бы похожа на американку. Ладно, пусть Америка всего лишь мечта, которая сбыться не смогла. Но триста лет...», - сделал вывод папочка, а Мали на него посмотрела как на больного, - «...Зажрались, превратили Америку в жирную свинью. Какая там голубая мечта? Или ты думаешь что такой жирный боров сможет взлететь в небо? И захочет ли вообще, в своём хлеву уютнее. А сказки ему покажут по большому телевизору. Вот и мни из себя великого американца, жирной задницей на диване. Ладно, можно сказать Америка начинается только сейчас, а триста лет поросёнку под хвост. Зато в космос нос высунули и все герои...»;
Мали обошла отца вокруг кресла и встала за его спиной, обняв его за шею и вздохнула, как-то не по детски. И он понял, что Мали переживает за Америку, а не за своего мальчишку. Ибо что ей мальчишка без Америки. Он погладил её руки и кожа у неё была приятная и нежная как у ребёнка и какая-то энергетически насыщенная на ощупь. Не будь он её отцом, смотришь сам бы в неё влюбился как мальчишка, хотя бы за такую кожу тела. Уму не постижимо – его дочь, реститор...

- «Спасибо за одолжение. Слава всевышнему что я родился не министром и не принцем. Простым парнем быть проще и не надо бояться нарушить этикет. Это к Мелони опасно поворачиваться спиной. Я её как-то Мальвиной назвал – она меня едва не убила за это. Стала пытать что за Мальвину я себе нашёл на стороне. Надеюсь она после своего визита оставит хоть кусочек Америки для меня. Я не жадный, мне много не надо. Значит тут осталась последняя культурная столица мира и то огрызками. Ну не стану сразу поднимать вопрос переговоров, но считаю что у нынешних американцев немало опыта по выживанию в экстремальных условиях и это сейчас неплохой товар. Прежде, чем что-то строить - надо укреплять фундамент, а это наши инстинкты. А уж потом на этой основе, можно поглядеть и в небо. Я уже думал, что в этом и проблема религии, ибо они бога поставили за основу, то есть за фундамент. Или поставили человека вверх тормашками. Сейчас нужен не тот уровень мышления. Так же и все титулы могут оказаться под народом, а не над ним. Не надо стараться вычислять и духов, ибо они в каждом из нас с рождения оттого мы их не замечаем. Дело в самом человеке и надо поднимать гуманитарий, но ни тот идиотизм во что превратила это политика», - Ник сидел в просторном кресле, в просторном зале украшенного изразцами и позолотой дворца. Это была фактически королевская резиденция, ибо политика уже не справлялась с задачами объединения населения, расколовшегося на разные этнические и психологические группы. Тут собрались как представители от двора ЕССЕ, так и учёные мужи, которые сейчас крутились у власти, ибо их научные разработки в науке потеряли актуальность. Актуальным был только сам человек и общество. Дворянам население доверяло больше, чем политикам. Эра политики отмирала вообще. И теперь брали больше философскую основу и психологию. Название стран Европы больше говорило о территории, чем о какой-то нации, что её населяла. Общий дух был похож на интернациональный, ибо это была проблема всея единая цивилизация, а не отдельных стран. И в ЕССЕ стекались представители от разных стран, как в новый вавилон, но было немало и беженцев. Для беженцев строили резервации и если кто из местных общин хотел, то мог забрать оттуда человека или группу людей другой нации. Иностранцы стали играть роль альтернативной константы, через которую определяли и вычищали собственную основу коренного человека. Но могли нанимать и на временные работы. Большее внимание уделяли земледелию чтоб всех прокормить, а тут при расширении полей для посевов, овощных плантаций и фруктово-ягодных садов требовалось и больше рабочих рук. С домашней скотиной и птицей тоже порой творилось невесть что, то падала рождаемость, то рождались частичные мутанты. Но мутанты тоже годились в пищу и от их ферментов получали хорошие лекарственные препараты. Одичавшие бандитствующие группы тут имелись тоже, но куда менее активные и более разрозненные, в которых чаще встречались мутанты. Но в основном сохранялось мирное и стабильное состояние населения, хоть на более примитивном уровне. Наукой и техникой ныне мало кто интересовался вообще, главное было – быт и семья. Ну прямо первобытнообщинный строй. Женщины были в большей цене, но те кто могли рожать, но особым умом такие женщины не отличались, зато что-то ведали в духах. Генетика становилась наиглавнейшей наукой и теперь разрабатывались два пути – клонирование и банк спермы, где могли искусственным путём вырастить ребёнка или найти совместимые гены с известными женщинами, кто был не против рожать. Пытались совмещать гены и на искусственном уровне, но рождались недееспособные младенцы с отклонениями в психике, разве что не мутанты. Духовная сторона союза при зачатии была куда важнее. В качестве транспорта стали применять больше авиацию. Это были большие плоские летающие коробки, которые были построены принципу цеппелина, ибо промежуток двойных стенок наполняли аргоном, что легче воздуха и слегка его подогревали. Машину поднимали в небо и разгоняли до определённой скорости, а потом она планировала на холостом ходу, что много экономило горючего. Европейцы уже додумались до бустера, но при аэродромах стояли силовые подстанции, что давали самолёту хороший разгон. Такие воздушные модули были и грузовые и пассажирские. Но на рассвете новой эры рождались и магнитно-динамические двигатели и весьма экономные, которые могли и сами вырабатывать энергию подпитки. Право такая машина разгонялась долго, но в остальном изъянов не имела. Из-за падения численности населения, цена каждого человека стала куда как выше и наука делала всё чтоб создать ему безопасные условия быта и транспорта. Так же на море стали появляться понтонные суда, которые фактически потопить было очень сложно.