Глава 15

Ему не дал поспать утром Джим, разбудивший его для отработки акробатического номера. Зандер пробормотал что-то нечленораздельное и снова погрузился в сон. Но Джим не унимался, он позвал силача, и тот выволок его во двор гостиницы и вылил на него целое ведро ледяной воды из колодца. Зандер подскочил от такого способа пробуждения, как ошпаренный, и попытался накинуться с кулаками на Найлса, но не для того чтобы его ударить, а для того чтобы окончательно проснуться. Немного шутливо поборовшись с силачом, Зандер, вспомнив о деньгах, помчался к тетушке Деспине, чтобы рассказать ей о том, что с ним произошло сегодня ночью. Джим кинулся следом, ведь он его будил не для того, чтобы тот в раздетом виде бегал по коридорам гостиницы.

— Тетушка Деспина, — Зандер без стука ввалился в комнату к женщине. И остановившись на пороге, смущенно отвернулся — она спала, абсолютно обнаженная, даже не прикрытая простыней, на широкой кровати. Он смутился еще больше, когда понял, что других кроватей в комнате не было, а это значит, что она спала на ней вместе с Джимом. Он выскочил наружу и обессиленно привалился к стене в коридоре, пытаясь осмыслить увиденное. К нему подбежали Джим и Найлс, последний легонько похлопал его по плечу, успокаивая.

— Видимо, тебе, Найлс, придется поговорить с нашим мальчиком о сексе, уже, похоже, пора, — проговорил Джим, как-то странно тихо, при этом отворачиваясь в сторону.

— Что я ему могу рассказать? — пожал плечами силач. — У меня свое понимание этого. Все же тебе лучше все ему объяснить. А может лучше учителя попросить? А? — спросил он вдруг с надеждой в голосе.

— Нашел к кому обратиться! К учителю! Когда у него был полноценный секс? — хмыкнул Джим, — А может ему нанять лучше проститутку, она все и расскажет, и покажет. Найдем заведение поприличней, а девочку помоложе.

— Не дам ребенка портить, — прорычал Найлс. — Сам все расскажу и покажу, что надо, — и, помолчав, добавил: — И что не надо, тоже расскажу.

После этих слов Найлс, взяв Зандера за руку, увел к себе в номер, где тоже была только одна кровать, на которой возлежал Эгберт, правда, одетый.

Они вдвоем что-то долго пытались объяснять парню, половину слов он так и не понял. Понял только, что в комнаты к взрослым людям без стука входить нельзя, надо обязательно стучаться, и входить только после полученного разрешения. Потом Эгберт что-то говорил о поцелуях и объятиях, а затем поцеловал Зандера в губы, но как-то странно, не так, как юноша обычно целовал Лемми. А потом они еще что-то говорили, а в конце запретили ему дурачиться с Лайзой, как раньше, и тискать ее в объятиях. Зандер на все согласно кивал головой, а что ему еще оставалось делать?

А потом, прямо в середине разговора, он вдруг вспомнил о деньгах и дарственной, и, перебив мужчин, взахлеб стал им рассказывать о том, что приключилось с ним ночью. Они ему не поверили, решив, что несчастному ребенку все просто приснилось. Тому пришлось тащить их в свою комнату и все показывать.

— Вот это да, — почесал затылок здоровяк Найлс. — Да у тебя здесь целое состояние. Мы с ним, как с маленьким, а он такими деньжищами ворочает, как большой.

— Надо вложить их в дело, или открыть свое, — неуверенно предложил Эгберт. — Я вот, например, всю жизнь мечтал учить мальчишек фехтованию. Я сам учился в такой академии у мастера Хармона, и всегда мечтал открыть свою школу и чтобы меня тоже называли мастером, — продолжил он мечтательно.

— А я никогда не хотел никого учить, пока не встретил тебя, Зандер, — проговорил Найлс, покачивая головой и прикасаясь к монетам, рассыпанным по кровати, на которой они сидели втроем, и, свернувшись клубочком на самом краю, спал Лемми. — Но познакомившись с тобой, понял, что готов передать все свои знания и опыт, такому мальчику, как ты. Мне даже сына захотелось родить.

— Ну-ну, — Эгберт похлопал Найлса по колену, — к чему уныние, мой друг? Будут у тебя еще и сыновья и дочки.

Тот обреченно покачал головой: — Стар я уже.

И вдруг озорно прищурившись, подмигнул шпагоглотателю: — Или еще ничего? А?

— Вот и я к тому же, — начал Зандер, — может быть хватить кочевать из города в город? Давайте, например, откроем школу для мальчиков: вы втроем будете упражнениями совершенствовать их тело, а учитель будет преподавать им грамоту, литературу и изящные искусства.

— Что ж идея неплохая, — согласились мужчины. — Но вот, как отнесется к этому тетушка Деспина?

— Я думаю, что она тоже согласится, — как-то не очень уверенно произнес Зандер. — Но поговорить с ней надо, может быть, она что-нибудь присоветует. Я, между прочим, и побежал к ней для этого, — добавил он, опустив глаза, когда вспомнил, в каком виде застал спящую женщину.

Найлс весело хлопнул его по плечу: — Не надо смущайся, в жизни и не такое бывало увидишь.


* * *


После завтрака на «семейном» совете, на котором не присутствовали только Лемми с Лайзой, в силу малости возраста, и учитель, который, якобы, не являлся членом труппы, после долгих и жарких споров, решено было обосноваться именно в этом городе. Город не маленький, от столицы не так уж и далеко, богатый, на перепутье торговых дорог. Зандера, кстати, может быть, тоже не пригласили бы на совет в силу малости возраста, но деньги все же были его, поэтому взрослым пришлось прислушиваться к его предложениям. Так же решено было открыть здесь школу фехтования для мальчиков, найдя для этого подходящее помещение, и желательно подальше от заведений, где собираются мечники, чтобы не портили мальчишек советами. Фехтованию их должен быть учить Эгберт, силовой подготовкой должен был заниматься с ними Найлс, а ловкость и гибкость они должны были приобретать в цепких руках Джима. Словесность им должен был преподавать учитель Нед.

Осмотрев множество зданий, выставленных на продажу и на сдачу внаем, тетушка Деспина выбрала давно пустовавший дом рядом с конюшнями ипподрома. Здание всем понравилось. Хоть оно и находилось далеко от центра, но это место имело одно неоспоримое и редкое для большого города преимущество — обилие свободного пространства вокруг. Кроме того, в нем было пять маленьких жилых комнат, в которых можно было устроиться с комфортом, отказавшись от номеров в гостинице и тем самым, сэкономив деньги на жилье, и крошечное помещение, которое можно было бы использовать под кухню. Близость к ипподрому давала возможность обучать мальчиков верховой езде. А еще рядом с домом был старый заросший садик с тенистой аллеей, начинающейся прямо от крыльца, как и мечтал Зандер для прогулок с Лемми.

Денег на покупку дома немного не хватило, но владелец согласился подождать и предоставил даже рассрочку, ведь он уже потерял всякую надежду продать, несуразное на его взгляд, строение.

Первым учеником «Академии для юношей», как гласила новая вывеска на здании, стал сам Зандер. Точнее, в его жизни ничего не изменилось — все тот же подъем рано утром, когда нормальные люди продолжают нежиться в постели, затем занятия с Джимом, потом за его тело принимался Найлс, который, на взгляд Зандера, тратил на него время зря, ему никогда не стать такой же горой мышц, как его наставник. И уже вконец измученного его передавали в руки Эгберту, точнее в руку парня вкладывали тренировочный меч. И только потом ему разрешали позавтракать. После этого, правда, до самого обеда его тело больше не мучили, но зато учителя, которых наняли в помощь Неду, занимались с ним словесностью и изящными манерами с не меньшим рвением. Отдохнув немного после обеда и поиграв с Лемми и Лайзой, он каждый день спешил на рыночную площадь, где сначала рассказывал смешные истории и показывал фокусы, а потом до полуночи гадал в своей палатке. Потом за ним приезжал Джим в экипаже и увозил домой. Зандер сам уговорил мужчин не работать больше на площади, а все силы отдавать Академии и ученикам. К нему только иногда присоединялись тетушка Деспина, чтобы пожонглировать или пометать ножи в мишени, и Лайза. Тогда он для девочки натягивал канат на стойках рядом со своей палаткой. Но их выступления носили чисто развлекательный характер, и не рассматривался как источник дохода. Он и один неплохо выручал денег за свои шутки и гадания, чтобы вовремя гасить рассрочку за дом, да и Академия постепенно начинала приносить доход.

Эгберт для своих учеников стал мэтром. А их в Академии уже было около десятка. Он показывал ученикам движения и удары, а иногда с Зандером демонстрировал им приемы боя. Ученики видели, что Эгберт восхищается Зандером, и это было восхищение учителя своим учеником. Пока они сами еще не могут оценить по достоинству красоту ударов юноши, но их завораживала четкость, с которой тот демонстрировал любое движение. Каждый его жест был преисполнен изящества и чувства достоинства. Со стороны казалось, что это очень просто. Каждый его удар, легкий и уверенный, был образцом совершенства. И никто не мог подумать, чтобы добиться подобного, необходимо часами отрабатывать стойку и, расправив плечи так, чтобы грудь при этом не выдавалась колесом, отрабатывать выпады, изодрав в клочья кучу чучел: вперед — удар — шаг назад — вперед, и снова удар, и снова назад, и так до бесконечности, полностью отдавая себя этому движению…

…Лето подходило к концу, и травник из соседней палатки пообещал Зандеру на днях приготовить сонное зелье из белладонны, а крылом летучей мыши юноша запасся уже давно, которое тоже входило в состав порошка. Еще несколько дней, и он приведет Лемми сюда, чтобы тот сам смог купить себе свой любимый зефир. После того, как он получил Огненную Саламандру, перестал бояться создавать магические эликсиры и щедро ими делился при гаданиях, поэтому у него больные выздоравливали, а удача сопутствовала нуждающимся в ней. Зандер давно понял, что гадание гаданием, а без магии все равно никуда нельзя.

Он продолжал много читать, хватался за книги сразу же, как только у него выдавалась свободная минутка. Торговец из книжной палатки старался его первого ознакомить со всеми новинками и только после этого выкладывал товар на прилавок. Вот только чтение двухтомника по физиологии нелюдей он забросил — основное он узнал, а разбираться в тонкостях сходства и различия людей и прочих существ шестнадцатилетнему пареньку было не очень интересно. Тем более с ним больше ничего необычного не происходило, а Лемми рос, почти как обычный мальчик. И дневник своего отца Зандер так и не начал читать. Он не мог объяснить, почему его охватывала дрожь каждый раз, когда он прикасался к тетради с записями своего отца. Из-за этого неприятного чувства чтение его он откладывал раз за разом, давая себе слово, что в следующий раз он его обязательно начнет.

А сегодня Зандер пошел к торговцу антиквариатом и всякими магическими штуками. В одном из эликсиров упоминалось перо феникса, он хотел узнать, не бывает ли у него в палатке такого товара. Торговца на месте не оказалось, и Зандер занялся рассматриванием предметов, выставленных на продажу. И тут его внимание привлек ошейник, похожий на тот, который он снял с шеи Лемми, когда они убегали от торговцев живым товаром. А тут подобная вещь выставлена на продажу!

— Интересуетесь? — торговец материализовался за спиной Зандера.

Юноша указал ему на ошейник: — Для чего используют этот предмет?

— В основном, для наблюдения. Если хозяину каждое мгновение хочется знать, где находится его раб, он надевает на него этот ошейник. В чем состоит его истинное предназначение, знают только избранные. Да, кстати, тот, за кем следят, сам снять его не может. Это может сделать только тот, кто его надел, — пожав плечами, ответил торговец.

— А если все же удалось снять? — настаивал Зандер.

— Не смешите меня юноша, это под силу только могущественным магам, которых в нашей округе нет, — усмехнулся мужчина.

— Я вас правильно понял: на ошейник накладывается заклинание слежения и заклинание, не позволяющее его снять? — продолжал спрашивать юноша, пытаясь хоть что-то выяснить у торговца о гварде.

— Ну да, но их обычно разделяют, не связывая в одно, — ответил, пожав плечами мужчина. Он хоть и продавал этот предмет, но знал о нем немного.

— Почему? — не унимался Зандер.

— Заклинание слежения обычно сильнее, и по нему ищут ошейник, если тот будет снят, — ответил торговец, но это, пожалуй, было все, что тот знал о гварде.

— А как определить, что на ошейнике не осталось следов магии и его не ищут? — вдруг испугался Зандер.

— Показать его магу, и он очистит ошейник. Но если он был снят, то последние следы магии исчезнут сами собой примерно через сутки. Чтобы его использовать повторно, надо перезарядить гвард, но его проще отдать хозяину, чем распутывать руны, которые на нем запечатлены.

Последнее и без торговца знал юноша, он совсем недавно прочитал об этом в книге.

— Сколько вы просите за ваш? — спросил он. Второй гвард ему не помешает, и карман не оттянет.

— Золотой.

Зандер присвистнул от неожиданности.

— А не дороговато ли за кусок металла, учитывая, что зарядить его практически невозможно, так как в нашей округе нет могущественных магов? — ехидно поинтересовался он.

— Думаю, что нет. Изготовить новый гвард стоит гораздо дороже, — в тон ему ответил торговец.

— Спасибо. Но я пришел не за этим, меня интересует перо феникса, — перевел разговор Зандер, нащупывая в кармане монету.

— Это контрабандный товар. Балуетесь магическими зельями, юноша? В нашем государстве это небезопасно. Лучше купите гвард, — посоветовал, ухмыльнувшись, торговец.

— Уговорили, — засмеявшись, Зандер протянул торговцу золотой.

«Почему нельзя делать магические зелья, кто бы рассказал? Что ж, спасибо, что предупредили, добрый человек. Я впредь буду осторожней, и о своем увлечении буду помалкивать, — мысленно поблагодарил юноша торговца. — Вот только сонное зелье заберу у травника, и все на этом завяжу. Последний раз. Только для Лемми».