Насыщенный день

  Он очень любил перебирать книги и расставлять их в ином, отличном от ставшего привычным за месяц (а случалось и за пару недель!) порядке. Этот незамысловатый, на первый взгляд, процесс в действительности таил большущий смысл,но не для стороннего наблюдателя. Яков Михайлович Тараксин,а речь идёт именно о нём,слыл среди своих знакомых и многочисленных почитателей докой в литературе и живописи. И после утренней чашечки кофейного напитка,купленного по случаю на близлежащем рынке,нередко брался за аккуратно обёрнутые в плотную бумагу  толстенные тома классиков и с чувством глубокого удовлетворения от осознания собственной растущей не по дням,а по часам эрудиции (как никак, практически всё было прочитано,и даже помечены карандашом значимые абзацы)менял местами Гоголя и Достоевского, отправляя на нижнюю полку Голсуорси,а на верхнюю Толстого. Надо сказать, что с самого утра  Яков Михайлович находился в приподнятом настроении. По причине запланированного похода в музей, где сегодня в торжественной обстановке открывалась выставка картин фламандских художников. Упустить возможность собственными глазами лицезреть мировые шедевры Тараксин позволить себе не мог. И захватив плеер с наушниками, а Яков Михайлович ко всему прочему слыл ещё и  меломаном, он вышел из дома. Не успев пройти несколько метров Тараксин увидел сидящую на скамеечке женщину средних лет явно азиатского происхождения. Она, прижимая к груди ребёнка,плакала буквально навзрыд. «Понаехали, да и плодятся бесконтрольно…мусор,а не люди»,- брезгливо поёжившись Яков Михайлович поспешил  мимо.

…Постояв для солидности(как бы невзначай акцентируя внимание посетителей на своей задумчивой позе)с час у рубенсовского «Семейства святой Анны» Тараксин захотел перекусить и величественной походкой направился к выходу. Неподалёку располагалось уютное кафе под открытым небом. Яков Михайлович заказал  две булочки с маком и стаканчик  зелёного чая. Доедая с аппетитом  нехитрый ланч,  Тараксин заметил приползшую невесть откуда собачонку с перебитой лапой.  Тощая животина жалобно скулила от боли и голода. «Нет, ну это полное безобразие, куда смотрят дворники или службы какие ветеринарные, чёрт знает что, антисанитарию развели, понимаешь! Пошла вон!»,-с этими словами Яков Михайлович отшвырнул ногой пса и заторопился обратно на вернисаж.

 Ближе к вечеру, довольный собой Тараксин (он неоднократно замечал направленные на него уважительные взоры посетителей музея,наверняка принимавших его за матёрого искусствоведа) шёл на квартиру к Алле Дмитриевне. Она по четвергам организовывала  встречу друзей- любителей почитать вслух стихи, поделиться впечатлениями от поездок за город, так сказать, рассказать о «погружении в народ», обменяться мнениями о нашумевшем телесериале, да и просто пропустить рюмашку другую сухенького винца под гитару. Крик о помощи внезапно резанул утончённый слух Тараксина. Два пьяных бугая  пытались насильно затащить в машину молоденькую девчушку.  Она вырывалась из последних сил. Яков Михайлович вжал голову в плечи и посетовав на отсутствие  шапки-неведимки пустился наутёк.


   Достойно пройти отмеренный богом путь-это искусство? Не знаю. Да и в терминах ли дело...