Re-An

Зажигалка и планы на будущее ломаются одновременно - во вторник. Черный день для Уолл-стрит и пары иностранных бирж, черный день для Нового Рима и очередной правящей династии, черный день для Руфь.
Последнее, пожалуй, обиднее всего.

Восемь месяцев назад она едва не отправила к черту встрепанную девчонку, которая цеплялась за собственную сумку и едва слышно бормотала какую-то чушь о реинкарнации.
Восемь месяцев назад она купила дешевый яблочный сок, чтобы эта... Джейни наконец замолчала.
Восемь месяцев назад она хотя бы существовала.

А сейчас - пребывает черт-знает-где без паспорта и страховки.
Возвращение из мертвых проходит не слишком успешно.
_

Госпожа призрак на удивление небрежно изображает из себя английскую леди: все эти светлые платья, тонкие кольца и вежливые улыбки вызывают исключительно отвращение. А имя - имя ее и вовсе смешит.

Дорогая Джудит, малышка Джу и Ди, не надо прятаться за псевдонимами.
Мы-то знаем, кто ты такая.
Мы не можем не знать.

- Не смотрите на меня так, - улыбается Эстер, аккуратно проводя по веку кончиками пальцев. - Я всего лишь ненадолго одолжила эти глаза, не более.
- Мертвые поглощают мертвых, - Руфь сосредоточенно разминает пальцы, словно бы для удара, - и с этим даже можно смириться.

Каждый Олоферн ждет ее с трепетом в горле, каждый Аихора присягает ей на верность.
Но эта Юдифь обречена желать большего.

- Как грубо, - она близоруко и так беззащитно щурится, - я ведь еще жива.
Поразительно справедливое уточнение.
_

Теперь Руфь живет у Анни - сосредоточенной, худой и смуглой Анни, которая любит оранжевые футболки и зеленый чай. Вместе они покупают хлеб в соседнем супермаркете, игнорируют воскресные мессы и платят сумасшедшие - двести тридцать семь долларов в месяц, черт возьми - счета за электричество.

Анни не задает вопросов, не пытается помочь и не желает быть связанной с чем-нибудь мистическим, но почти без колебаний отдает Руфь второй ключ и объясняет, как добраться до ближайшего банкомата. Кажется, в этом конкретном мире ей везет немного больше - в конце концов, госпожа призрак всегда оплачивает свои визиты.
И предпочитает проводить душеспасительные беседы во сне.

Телевизор молчит - вернее, больше не говорит с ней сонным голосом Джейни, но выключить его хотя бы раз Руфь не решается.
Так спокойнее.
­_

Руфь могла бы найти ее в Париже, переполненном шумными мигрантами из Северной Африки.
Руфь могла бы найти ее в Портленде, пропахшем лобстерами и солью.
Руфь могла бы найти ее -
но Руфь не найдет.
_

- В вас маловато жалости, - Эстер всегда смотрит сквозь и боже, как это раздражает, - даже по отношению к самой себе. Весьма иронично, если учитывать значение имени.
- Идите к черту, - с чувством желает ей Руфь, пытаясь не сказать что-нибудь более искреннее.
С работодателем не спорят, даже если он не совсем мертв.

В самой Эстер жалости столько, что хватило бы на весь штат - подходите, дорогие и драгоценные, сегодня никто не уйдет обиженным: вот кредитка, вот соцпакет, вот немного иллюзий, чтобы вы могли влиться в дружественно настроенный коллектив. Скорая, мать ее, помощь для застрявших и заблудших душ с неограниченным запасом терпения.

"Пожалуйста, успокойтесь".
"Ждите подходящего момента".
"Не ищите ее и - ради бога - не лезьте во все это".

- Идите к черту, - медленно и очень, очень четко повторяет Руфь. - Я хочу понять.
Это хотя бы частично похоже на правду.
_

Анни называет ее идиоткой и отказывается провожать даже до лестницы, но почему-то отдает рюкзак, в который легко помещаются четыре месяца нормальной жизни. Роман мадемуазель Саган и новая зубная щетка становятся приятным бонусом.

Они не смотрят друг на друга и старательно молчат - двадцать баллов по шкале социальной неловкости. Или даже двадцать один, если сейчас кто-нибудь достанет наушники или пообещает позвонить на выходных.

- Постарайся выжить, - все-таки слышит Руфь, но не пытается обернуться.
Джейни в ее голове смеется особенно громко.