Май празднуем!

                "Кто не ошибается, тот не учится" (Рябых В.Г.)               
                ВРЕМЕНА ПОСЛЕВОЕННЫЕ. Год 1954-й.

На общем собрании, своего рода сходке, мы – ховринские мальчишки – по нашей улице Комсомольской и Чернышевскому переулку, приняли решение коллективно по-взрослому отпраздновать 1–е мая. До всемирного праздника солидарности всех трудящихся планеты Земля оставалось пару – тройку дней. Самое подходящее место для этого необычного мероприятия, безусловно, был выбран Речной вокзал с его зелёным раскидистым парком, красивым зданием самого вокзала, простёршим свои крылья-пристройки вдоль  причала канала Москвы-реки. Парк был недалеко от нашего посёлка – всего-то километра три. Здесь было удобно провести задуманное нами действо – родители не увидят. Скрыться в гуще зелени этого прекрасного для конспирации места – лучшего не найти. К тому же мы знали каждый уголок парка, и, конечно, тропу в случае отступления.

В этом месте канала, а по существу водохранилища, широкое пространство воды. До противоположного берега порядка целого километра. По водной глади гоняют катера; подходят к причалу вокзала, разворачиваясь всем корпусом, красивые речные пароходы-лайнеры. Среди них были и старинные, с хлопающими по воде лопастями огромных колёс, расположенных по бортам снаружи. И на этом большом, а по нашим детским меркам – огромном, пространстве разгонялся, взлетал и садился гидросамолёт. Обычный по виду – с крыльями, но вместо колёс у него на брюхе была большая лодка, которая и удерживала его на воде, не давая утонуть.

Мы очень любили этот Речной вокзал – веху нашего послевоенного детства. Время осмысливания, происходящего с нами, вокруг нас. Нам тогда было по восемь-двенадцать  лет. Мы, естественно, были пионерами и носили красные галстуки. Кто с гордостью, а кто с безразличием, как-то не осознавали по своему малолетству значимость этого символа, а потому галстук по необходимости снимали и совали его в карман. А таких случаев  «необходимых» в нашей уличной жизни было предостаточно: залезть в чужой сад, доказать на «кулачках» кто сильнее – до первой «кровянки». Да и при домашних всяких делах красный галстук, как празднично-торжественный атрибут, был не к месту.

Великая Отечественная война завершилась, но не забылась – кровь души сочилась из ещё не заживших ран. Страна в разрухе. Люди работали, имея один выходной в неделю, а то и без выходных. Тяжёлое было время. А рабочее время каждого гражданина часто было неограниченным – надо срочно поднимать страну! Развлечений по тем временам, кроме повального распития спиртных и винных напитков, не было. Да и какой театр, выставки! На них часто не хватало времени и сил. В питейном заведении тяпнул стакан, нюхнул рукав вместо  закуски – и только бы добраться до дома, завалиться спать, чтобы набраться сил. А назавтра поутру раннему снова трудиться. Культурные люди пили умеренно, не забывая о последствиях, бесшабашные – без ограничений, до «поросячьего визга».

Бесшабашные, как правило, пили на стороне и заканчивали свой питейный ритуал, часто без закуски – денег не хватало, в прибрежной канаве, откуда их с плачем и руганью вытаскивали жёны и тащили домой. Иногда волоком, а то и на себе. Как-никак кормилец семьи! Если не хватало сил, дружелюбные соседи всегда были солидарны и помогали водворить в дом непутёвого. В этом плане благородство было единодушным. Скорее - солидарность, ведь все находились тогда в равном положении. Кто мог дать гарантию, что с тобой не приключится такая неприятность завтра?   

Вот так и проходила перед нашими детскими взорами взрослая жизнь семей своих и соседских. Это были трудные послевоенные времена – полуголодные, с редкими радостными событиями. И когда наступали «даты», появлялся вместе с ними и повод расслабиться взрослым, часто – на всю «катушку», а нам детям по случаю праздника надеяться попробовать что-нибудь вкусненькое. Как правило, это были пироги – просто и без затей. Хотя подобные события в ряде семей были редкими.

Мы с братом не совсем были обделены в праздничные дни вниманием, хотя вместо мамы у нас была мачеха, которая, к сожалению, так и не стала нам родной мамой. Казалось, прошла медсестрой войну, должно бы в ней проснуться добродетельное отношение к людям. Нет! Наверное, война ожесточила и её. Но она умела печь вкусные пироги и, несмотря на свой нрав – не воспринимала  нас, как родных детей, всё же угощала вкусными с коричневой корочкой произведениями своего пирого-печного искусства. Может из здоровых амбиций – «показать себя», а может просыпалось естественное для человека чувство доброты или жалости, хоть в малой мере.

Глядя на протекающие мимо нас события, отражающие жизненные устои наших родителей, мы невольно, на подсознательном уровне, принимали их образ жизни. И с любопытством оценивали, чисто умозрительно, алкогольную страсть взрослых к крепким напиткам. И что же это такое? А не попробовать ли нам самим? Очень интересно!

Наш отец пил, но для него мера была – небольшой гранёный стаканчик, после чего его красивый голос в старинных русских песнях собирал около нашего дома соседей в молчаливом благоговении слушателей. Да, и то – садился за праздничный стол только с гостями, своими братьями. Нам с него брать пример – и брали. Любопытно было смотреть на других пап, когда взрослый и серьёзный дядя вдруг становился клоуном. Интересно было, как в цирке. А не попробовать ли нам самим быть артистами цирка? 

Вот почему мы и решили на майские праздники провести дегустацию вин в любимом нами месте – на Речном вокзале. Естественно, эксперимент предполагалось провести над собой в полной тайне от родителей. Родителям мы сказали, что идём на «Речной» праздновать Первомай в торжественной обстановке, где проходят массовые гулянья. И было бы здОрово, если нам дорогие родители выдали бы денежное пособие на мороженое. Оно по тем временам было фантастически недорогим. Так что в этом плане ни у кого не было проблем с родительским финансированием. Ну а мы посчитали, что это неплохое подспорье в деле задуманного нами проекта, хоть и надбавка крошечная.

Теплынь, буйно пошла в рост зелень деревьев. Нас родители приодели в чистые, нарядные рубахи. По возможности, конечно. Красные галстуки любовно повязали нам на шею. Всё-таки мы пионеры - неотъемлемая часть праздничного весеннего настроя. Дали нам по десять копеек на мороженое – радуйтесь и наслаждайтесь! Правда, финансами мы запаслись заранее и серьёзными: копили, сдавали бутылки в приёмные пункты.

В нашу команду испытателей взрослого развлечения набралось довольно прилично добровольцев – человек десять-пятнадцать. К сожалению, имён всех не помню за давностью лет, кроме самых близких друзей. Были Славка Метёлкин – мой лучший друг, мой брат Юра и его друг Тришка – сухой, цыганистого вида дистрофик. Ну, и масса самых-самых знакомых, с кем на улице постоянно общались, проводя время в самых разнообразных детских играх, а подчас и хулиганистых задумках. За давностью лет многие факты, не говоря о деталях, уплыли из памяти.

Весёлой гурьбой, кто в пионерских галстуках, а кто без них – с неопределённым статусом политико-воспитательной направленности, а кто просто по бедности не имел этого атрибута того времени, отправились к месту назначения. Ребята мы были сознательные – как только наши домики и родители, смотрящие нам вслед, скрылись из виду, галстуки сняли и рассовали по карманам. Всё же сработало в нас идейное воспитание  школы и политико-воспитательной пропаганды в стране. Правильно поступили – не позорить же советскую святыню в задуманном проекте.

Дорога к «Речному» шла извилистой чёрно-шлаковой змеёй километра полтора до  Ленинградского шоссе, где на другой стороне начинался парк. Шлаковый покров дороги утрамбован колёсами грузовых авто, легковые, как инопланетяне, большая редкость по тем временам. Утаптывали дорогу в основном граждане сотнями и тысячами натруженных ног – на работу, с работы. Дорога шла мимо деревни Аксиньино, затем пруд с характерным названием «Мочалка», что слева от дороги на самом краю означенной деревни, где мы купались в жаркие дни. Правда вода из-за небольшой глубины и илистого дна всегда была тёмно-серого цвета. Мы на это не обращали внимания. А что нам пацанам - лишь бы охладиться от дневного зноя. 

Единственный путь общественного транспорта - троллейбуса, находился как раз на Ленинградском шоссе, через которое лежал наш путь. Неподалеку от конечного пункта, где разворачивался троллейбус, располагавшегося  на краю парковой зоны Речного вокзала у Никольской больницы. Ленинградское шоссе было узкое - однорядное, мощёное булыжником, по которому весело «скакал» колёсный транспорт.

Шлаковый путь упирался в старое мрачно-серое монолитное здание, которое мы именовали просто – «Серый дом»». В нём располагался единственный магазин во всей округе, куда мы ходили за хлебом, солью, сахаром. Здесь мы покупали ириски – самые вкусные конфеты на Белом Свете. Здесь же в изобилии продавалось всё, что веселит душу и туманит мозг после изрядно выпитой дозы. Вино, коньяк, водка самого, что ни на есть, широкого ассортимента. Продавали всем «кому не лень». Дети любого возраста  не были исключением. Они то, как правило, являлись основными посыльными у взрослых. Родители довольно часто посылали их за бутылкой увеселительного напитка. Даже дети, едва достигавшие макушкой до прилавка, получали бутылку из рук продавца без лишних вопросов с его стороны.

Мы купили красного вина, что подешевле. Дефицит денег – основная причина. Даже закуску не брали, чем и подписали себе приговор на ближайшее будущее. Мы же не знали, не были подготовлены теоретически. Глупее ситуации не придумаешь. Ну, что ж! Всё приходит с опытом, хотя человек редко не наступает на те же «грабли», повторяя или ошибку в будущем, или следуя глупости своей.

Загрузившись приобретённым продуктом, перешли Ленинградское шоссе и вступили в парк «Речного». Красота! Дубы, клёны покрылись первой бархатистой зеленью. Радужное настроение. Перед самым вокзалом с высоким остроконечным шпилем, увенчанным пятиконечной звездой, асфальтированная площадь. Чистота, урны, всюду скамеечки, даже на самых узких тропинках. Ухаживали славяне, мигрантов по тем блаженным временам не было. Места для сидения под раскидистым деревом располагались и в укромных уголках парка. Наверное, для влюблённых. А может и для нас, чтобы никто не заметил нашего безобразия. Очень подходящие места для  проведения нами секретной операции от родительского глаза.

Мы не стали глазеть на празднично одетую публику, что гуляла по набережной, где часто бывали здесь и в будни, и в праздники. Не ново, пусть это и Первомай. Разве что в праздники много разных киосков с пончиками, мороженым. Нам не терпелось провести дегустацию набранного вина, проверить его действие на себе. А потом уж, может быть, и появиться на публике. Себя показать в новом качестве и на других посмотреть.

Вкус красного напитка с названием «Портвейн 777» малоприятный – кислый, терпкий и ещё какой-то, совсем не похожий на вкус конфет, на что мы рассчитывали по наивности. А ведь внизу этикетки указано количество сахара в процентах. Вначале ощущение вроде ничего особенного, а потом поплыло всё вокруг. Лица моих уличных друзей стали какими-то смешными, дурашливыми рожицами. Смех до икоты. Ну, как тут не упасть со смеху! Друг на друга показываем пальцами, высовываем языки, хохочем. Вытворяем чёрт те что. Чем дальше, тем смешнее и страшнее – падаем на землю, катаемся с боку на бок, закатываемся в хохоте.

Я, наверное, хлебнул напитка меньше, чем мои друзья или нервная система оказалась поустойчивей, но держался на ногах. В голове полное отсутствие мозгов – ничего не думалось, лёгкое головокружение осчастливленного. Тоже, как и все смеюсь, но не дурачусь. Уж больно любопытно смотреть на своих друзей со стороны в их новом качестве.

 Через полчаса наступает реакция. Надо бы уже и домой идти, а тут некоторые «испытатели» завалились в кусты на свеженькую травку в блаженном состоянии. И вставать не хотят, да и не могут – мычат, ругаются. Мы, кто ещё способен стоять на ногах,  не принуждаем их, да и сами то еле держимся на ногах. "От греха подальше" решили сразу идти домой. И уже не полной группой – лишь бы самим добраться. Идём растянутой гурьбой, порознь – кто как может. Кто-то падал по дороге, переползал через кювет, укладывался под ласковым солнышком и успокаивался, засыпая.

Мы с другом Славкой шли неустойчиво, но очень хотелось добраться до дома, а там уж залечь где-нибудь, как медведь в берлоге. Спрятаться поукромнее, отлежаться, освободиться от очень неприятного тошнотного ощущения. Земля шаталась под нами, в голове «каша». Я потерял из виду своего брата Юру. А до того, как я ещё помню, он стойко держался на ногах, а значит должен был добраться до родного сада, где в кустах мог найти укромное место отлежаться.   

Шли, ковыляли, шатаясь от края дороги к краю. Дурачились так, что редкие прохожие ругали нас, на чём свет стоит. Извилины шлакового пути гостеприимно принимали в свои кюветы тела заблудших. Мои товарищи продолжали по-очереди падать, уютно устраивались тут же на обочине на травке передохнуть, пока хмель не выветрится. А вот цыганистому Тришке, франтовато приодетого родителями перед походом, в нашей компании не повезло. Упал в кювет с водой. Вначале он был в состоянии необычной эйфории – скакал, корчил рожицы. Но выдохся, по-видимому. Место, куда он упал, было неглубоким, но наполненным водой, что повергло Трифона в беспредельную радость. Он бултыхался в этой неглубокой луже, взбаламучивал грязь, орал нечленораздельно. Те, кто упёрся дойти всё же до дому без приключений на своих ногах, ошалело смотрели на сумасшествие нашего уличного друга. Хохотали до слёз, даже от этого, наверное, слегка протрезвели. Взять и вытащить его из лужи, чтобы поволочь домой, мы не могли – самим бы устоять на наших дрожащих нижних конечностях. Так и оставили его наслаждаться грязевыми ваннами. А он – счастливый, радостный – кричал косноязычно нам вслед:
          - Кто са-а мной…! Зде-ся… ещё есть места… Всем хватит…

Появился неожиданно мой брат Юра. На удивление он держался на ногах, хотя был младше меня. Может, мало пропустил через себя злополучную жидкость? Крадучись, по Чернышевскому переулку, что со стороны глиняного карьера, среди росших вдоль дороги кустов, пробрались втроём к дому моего друга Славке. Конспиративно перелезли через забор к соседу Кирьянову – у него очень густой кустарник в саду: смородина, акации. Затаились. Подождали, а потом уснули. Сквозь сон слышали крики, ругань взрослых на улице. Родители собирали по дороге своих чад ненаглядных. Что потом было в те суровые времена, можно пофантазировать. Тогда особенно не церемонились с выбором методики воспитательного воздействия. Больше было кнута, чем пряников. Может потому, мы такими закалёнными и выросли, а не то, что нынешние «носители памперсов», которых гладят сострадательно по головке и наказывают всё тем же пряником. Поколение во множестве ныне - не сильных и бесхарактерных представителей рода человеческого.

 Моим сверстникам досталось. Трёпка пионерам была серьёзной. Основным инструментом воспитания  у папы-«палача» был солдатский широкий ремень с тяжеленной металлической пряжкой. После войны им не только подпоясывались, но использовали как инструмент психологический – он висел для наглядности на видном месте, как напоминание о правильности выбранного поступка. Когда возникала необходимость, его без лишних слов пускали в ход. Воздействие его было чрезвычайно эффективным.

Наша троица проснулась ближе к вечеру, когда накал страстей на Комсомольской улице утих. Солнышко тепло и ласково светило у горизонта. После блаженного сна мы были почти в первозданном состоянии – отоспались, пришли в норму человеческого облика. С тяжёлым сердцем шли домой – что будет. Наш коллектив пришёл одни из последних заблудших в грехах своих. Искала нас мачеха или нет? Не знали. Только вошли во двор к себе, а она тут, как тут – с грозным видом, руки в боки:
          - Где вы пропадали? – наступала она на нас устрашающе – целый день вас нет и нет!

Мы: - Ходили купаться на Левый берег.
 
     Она: - Врёте!!! А ну, руки! Вытяните, закройте глаза… пьяницы вы этакие… Ишь ты-ы-ы, ходили они купать-ся…! Я всё знаю… как вы там купались! 

Мы покорились грозной команде: - Руки вытя-нуть,… ровнее. А ну, дыхните.

Нас ушлые ребята научили – надо не выдыхать, когда тебя проверяют на запах-перегар, а, напротив, вдохнуть. Никто и не сообразит, что ты набезобразничал. Мы так и сделали, чем вызвали недоумение у нашего грозного эксперта. Но мачеха человек серьёзный, просто так не отступиться – как это так, все ребята с улицы пьяные, а мои пасынки Юрка и Вовка не при чём! Неужто они взаправду купались на Левобережной? Ох! Не может быть такого.

Всё обошлось для нас с Юрой. Никто не узнал – конспирация прошла результативно. А может быть, мы были прощены за «твёрдость характера». Ведь мы явились абсолютно трезвыми. Никто не приволок нас пьяненьких, а мы явились сами пред «светлые очи» родительские.Папу публично не опозорили. Отец, узнав эту историю, покачал головой и с укоризной посмотрел нам в глаза. Наш папа был очень добрый и проницательный человек.  Никогда не оставалось осадка в душе от разговора с ним, когда «песочил» нас за провинность. И всегда по делу. Ремнём не пользовался, как инструментом воспитания. И его грустный проницательный взгляд, пожалуй, был эффективней основательной порки солдатским ремнём.

То время оставило след. У меня – почти абсолютное неприятие спиртных напитков, только дегустация в малых дозах по-настоящему «стОящих» вин и коньяков. Увы, многие сверстники тех времён спились. В основном в тех семьях, где отцы не вернулись с войны. Кому следить за детьми, если мать работала в две смены – за себя и за мужа, чтобы прокормить свою ребятню. Государству по тем времена было не под силу дать полную помощь. Но было воспитание, едва не спартанское, справедливое. И были пионерские лагеря, о которых вспоминаешь с благодарностью  через десятилетия.

Окружение твоё, безусловно, способствует настрою в выборе пути. Решает твой ум, а эффективность и целесообразность исполнения «судьбоносных решений» зависит от характера.  Увы, не избежал участи и мой брат – влияние армейской  обстановки на протяжении трёх лет на ракетной базе, где спирт «тёк рекой», как технологический компонент в обслуживании техники, оставило свой неприглядный след в выборе, утоляющих жажду, напитков. Грустно, но избежать дурной привычки удавалось немногим, сменившим среду обитания, и где свой досуг ты мог бы провести вполне без использования «увеселительного» средства.

Рисунок автора. РУЛЕВОЙ
E-mail:otopitel2007@mail.ru