Вторая ступень. Глава 2. Олег

Год 2020-й

Движение постепенно поглощало Олега. Если в начале тренировки он ещё следил за обрывками мыслей, то теперь они пропали полностью. Олег медленно погружался в одну единственную идею — разглядеть мельчайшие грани выполнения новой ката. Уже много дней он смотрел на сэнсея, смотрел записи её исполнения, отрабатывал отдельные связки… Настраивая себя, как самурай древности, он видел ката не набором движений и последовательностью поз, а как нечто единое, неделимое и законченно-красивое. Сам по себе возник образ распустившегося цветка сакуры. И в этой сакуре было что-то нарушающее общую гармонию, что-то неправильное, какая-то постоянно ускользавшая шероховатость.

Такое чувство охватывало Олега не впервые. Порой совершенно не задумываясь, он менял рисунок формальных упражнений, убирал что-то, а чаще добавлял. Эти вольности бесили сэнсея, который раз за разом зарекался выгнать нерадивого ученика из зала. Но Олег был не просто платёжеспособен, он был одним из тех, на чьих деньгах тренер строил своё существование. И к тому же, что-то в Олеговых фокусах привлекало старика. Отдавший более полувека изучению каратэ, считавший, что это боевое искусство являет собой совершенный бриллиант для физического развития человека, он на дух не мог переносить никаких вольностей со старыми канонами. Конечно, старик прекрасно понимал, что ничто не стоит на месте, и любое боевое искусство, как и искусство вообще, должно непрерывно развиваться. Но все попытки, что повидал на своем веку, все сильнее убеждали в неспособности учеников к дальнейшему совершенствованию древних техник.

И вот на старости лет к нему привели Олега. Поначалу старик наотрез отказался тренировать болезненного и очень слабого ребенка. Но уже говоря стандартные слова отказа отцу, он обратил внимание на мальчика, который непроизвольно двигался в такт музыке, отголоски которой были едва на пороге слышимости. Мальчик тихонько перебирал по штанине пальчиками. Сэнсей тогда еще подумал, что лучше бы отдали ребенка в музыкальную школу. Но… Дикая мысль родилась в седой, как снежная шапка горы, голове — а что если этот пацаненок сможет понять гармонию боя, которую сэнсей тщетно пытался взрастить в учениках? Что, если этот тощий, нескладный, ребёнок, для которого бой — киношная сцена, что если только он и сможет понять то, что ищет учитель?

Прошли годы, а сэнсей так и не смог себе ответить на вопрос — тот ли это ученик? Порой глаза старика увлажнялись от разрывавшего грудь счастья, что парень распускается как волшебный цветок. Но на следующий день старик скрежетал зубами, от надругательства юного дарования над основами основ.

И вот сейчас Олег двигался по залу легко и непринужденно. Новичкам его движения казались рублеными, но сэнсей наслаждался гармонией. Он позволил себе приостановиться и целиком поддался столь редко гостящей в этих стенах магии движения. И даже непроизвольно поцокал языком. Олег же совершенно не сознавал, что сейчас делает его тело. А двигалось оно с завидной для любого автомата четкостью и ритмичностью, фиксация положений была идеальна. Ткань кимоно периодически хлопала по стальному телу, не поспевая за стремительными движениями. Суставы, кости, мышцы — все работало до того слаженно и непрерывно, что возившиеся в дальнем конце зала, пузатые новички засмотрелись. Один, не выдержав, выдал:
— Глянь, как наш киборг месит!
— Типичный костолом, — пропыхтел второй.

Но Олег был сейчас очень далек от понимания этих восхищений. В голове полыхал образ ленты в руках гимнастки — непрерывные узелки скользящей в воздухе материи. Легкая лента стремительно обтекала невидимые преграды, уклонялась от опасностей и ни на мгновение не падала. Олег влил в этот образ всё своё сознание, растворился в нём без следа… И вот лента наткнулась на ту неправильность, которую никак не мог увидеть Олег. Лента словно испугалась кустарника, и, мгновенно обретя страх, не решилась проскользнуть в его колючих лапах. Олег на какой-то невообразимо краткий миг остановился… И лента его ката плавно обогнула куст.

Сэнсей прикрыл глаза, выдохнул и до хруста сжал заложенные за спину кулаки. На его лице никаких перемен не отразилось, хотя в душе царило отчаяние садовника, потерявшего в огне пожара дело всей жизни.

Уходя в промозглую ночь из спортзала, Олег каким-то шестым чувством безошибочно уловил, что сэнсей неотрывно смотрит ему в след с невыразимым сожалением…

Выйдя из лифта, Олег сразу же уловил ароматы, которые не смогла удержать даже стальная дверь. Состоятельная семья Олега могла себе позволить иметь и горничную и кухарку, но мать на кухню не пускала никого. Сказать, что она обожала стряпать — это не сказать ничего. На кухне она священнодействовала. Отец с сыном обожали наблюдать за таинством её готовки. Олег никому никогда не признавался, что порой, глядя, как мать манипулирует с кастрюлями, сковородами, шумовками и еще бог знает какими кухонными прибамбасами, испытывал чувство, что смотрит вовсе не на процесс приготовления пищи, а на гениальную музыкальную импровизацию.

Вот и сейчас, сбросив, не расстегивая, кроссовки, Олег прошлёпал по коридору к кухне. Мать, стоя у плиты в своём любимом цветастом переднике, помешивала булькающее рагу, а отец, с блаженством предвкушающего поживу кота, сидел и молча улыбался. Олег застыл в дверях. Он ощутил, что кухню наполнила не просто гармония добрых отношений. Это не было даже бесхитростным взаимопониманием людей. Он вдруг осознал, что наблюдает то, что издревле на Руси звалось “лад”. Олег улыбнулся, побарабанил пальчиками по дверному косяку:
— Привет, родители!
— Олежек, переодевайся. Сейчас на стол подам, — спокойный мамин голос мигом заполнил душу благостью.

Пока семья вкушала яства, на кухне по негласной традиции царила тишина. Ценность этого, в общем-то, нехитрого уклада, Олег понял совсем недавно. Раньше он и помыслить не мог, что можно получать удовольствие от поглощения пищи в безмолвии. Плеер с громадной музыкальной коллекцией был обязательным атрибутом хорошего приема пищи. Но в последнее время Олег начал сильно меняться, причем так, что в свои девятнадцать даже стал замечать это сам. Как-то незаметно сошло на нет и без того скупое общение со сверстниками, чувство юмора полностью вывернулось на изнанку — если раньше он обожал анекдоты, запоем читал хохмачные и прикольные каменты на юморных сайтах, то теперь он молча отмечал, что это смешно или глупо.

Любые происходящие с сыном перемены сразу же с беспокойством замечались родителями. А для беспокойства причины были. И были они весьма серьёзны. Будучи второклассником Олег попал под машину. Он долго был в коме. Выздоровление шло очень трудно, а страшнейшие головные боли превращали существование в кромешный ад. Выход врачи видели только в постоянном приеме наркотиков, что означало медленное самоубийство. Отец тратил все сбережения и напрягал связи, чтобы найти какой-то иной выход. Но все усилия родителей были тщетными. Пока однажды им не позвонил совершенно неизвестный доцент медвуза и предложил попробовать новый метод лечения.

Бесконечное отчаяние толкнуло родителей согласиться на опыт полусумасшедшего врача. Их не остановили ни уговоры знакомых, ни молчаливое качание головами серьёзных, но неспособных помочь адептов классической медицины. И вот Олега подключили к неведомому аппарату, очкастый доцент смазал маслом темные кудри Олега, понавешал несколько десятков клемм и аппарат зажужжал. Что в тот момент с Олегом происходило, он забыл начисто. Но это уже никого не волновало. Ибо страшные головные боли практически полностью отступили, а если и случались с ним редкие приступы, то Олег безо всяких таблеток с ними очень быстро справлялся. Отец на радостях хотел отблагодарить спасителя, но загадочный доцент со непонятной установкой бесследно исчез.

Время шло, постепенно изгладились ужасы коматозного периода, отец опять углубился в бизнес, мать занялась организацией кулинарных курсов, Олег без особого напряжения наверстывал пропущенный школьный материал. Всё шло своим чередом. Мальчик рос. Веселый взгляд изумрудно-зеленых глаз не давал покоя быстро взрослеющим одноклассницам, спокойный голос крепчал, наполненный грамотной, не по молодежной моде, речью. Движения были всё также наполнены врожденной пластикой, а тренер по каратэ его просто боготворил. Олег при своем изящно-хрупком телосложении и невысоком росте, был очень силён — разбивание спортивных мишеней было для него делом привычным и любимым.

Но всё же за последние годы Олег стал иным. Началось всё с того, что он начал видеть свою боль. Ощущать её не только, болевыми центрами, но и визуально, а потом подключились и остальные органы чувств. Отсекая боль, Олег постепенно начал ощущать себя в своем собственном пространстве. И боль там тоже выглядела вполне реально. Иногда это была старая гниющая лодка, что принесло волной к берегу, воплощающему идиллию в чистом виде. И тогда тот Олег, что сидел внутри этого мира, брал в руки лом, шёл к берегу и разбивал эту смердящую посудину вдребезги. Иногда боль оказывалась ядовитым туманом, что окутывает его любимый виноградник. И тогда Олегу приходилось организовывать шторм, чтобы разметать едкую пелену. Постепенно он научился видеть и ощущать и другие чувства. Радость — почти всегда являлась огромным переливающимся солнцем, на которое невыразимо приятно смотреть, грусть — являлась ему ватной тишиной, удивление — всегда проявлялось по-разному, как и причины для его появления… Но это были лишь “цветочки”.

По прошествии некоторого времени Олег стал обнаруживать в своём мире непонятные объекты. Он далеко не сразу понял, что это были его, обретшие воплощение, мысли. С этого времени жизнь кардинально сменила ритм, разделилась надвое. В первой он жил как все — учился, тренировался, читал и смотрел кино. Но вторая часть жизни была сущим волшебством. Ибо в ней он уходил в свой мир, в мир фантазий, ставшими практически явью. Но явью лишь для него.

Обычно, в моменты погружения в себя он застывал на месте, закрыв газа или вперив немигающий и невидящий взгляд в пространство. Эти моменты, когда Олег практически окаменевал, приводили мать в ужас. Для него самого это было забавой, о которой, он был уверен, не знал никто кроме родителей. Но он жестоко ошибался. Это видел и сэнсей, это не укрылось и от остальных учеников. И хоть они мало, что понимали, но твёрдо были уверены, что “крыша” Олега съехала, и съехала основательно. Даже в школе случилось несколько эпизодов, которые Олег легкомысленно отмел, как наверняка никому не запомнившиеся. А зря. Старая преподавательница математики еще не встречала на своём веку ученика, который заснул на уроке с открытыми глазами…

Едва переступив порог своей комнаты, Олег обнаружил новый предмет обстановки. Он лежал на столе. Черный, гладкий, и неимоверно дорогой. Олег взял в руки шлем для подключения к пси-сети. Надо же, он и подумать не мог, что кто-то знал, как он мечтал о выходе в пси-сеть. Малообщительность сыграла злую шутку — родители знали об увлечениях молодежи больше собственного сына. Под шлемом лежал пакет документов. Пробежав глазами по листкам, Олег понял, что родители предусмотрительно озаботились даже нелимитированным доступом к пси-сети.

***

Проведя в пси-сети несколько дней, Олег совершенно позабыл, как бродить по всемирной паутине, глядя на экран монитора. Отныне перед ним не всплывали окна и сообщения, пугая своей вечно прямоугольной формой. Двухмерность восприятия информации навсегда осталась в прошлом. Олег упивался полетами в кибер-пространстве, и пусть это были лишь визуальные впечатления, но мозг, этот великий фантазёр, достраивал самостоятельно недостающие впечатления. Порой, участвуя в отчаянном воздушном сражении, Олегу казалось, что дым горящего двигателя в действительности ест глаза, и даже явственно ощущается запах кожи грубых лётчиских перчаток. Олега захлестнуло чувство ненасытности виртуальностью. Он ежедневно просматривал списки новых порталов пси-сети. И если раньше, в бытность старичка Интернета, он выбрал себе десяток сайтов для ежедневного посещения, то теперь он не мог остановиться. Его душа, до сих пор не требовавшая эмоциональных всплесков, как будто сорвалась с цепи. Олега интересовало буквально всё. Даже скучные трехмерные представления топографических данных не отпускали его целый день. Он с интересом смотрел как работают дизайнеры, наполнявшие огромный объем пространства макетами объектов живой природы. Олегу почудилось, что он созерцает таинство творения мира. Мгновенный рост вековых деревьев, захват травами огромных пространств и падение на них клякс болот, очищение зеркал озёр и покрытие снежными шапками верхушек гор. А переключение работы на отрисовку погодных эффектов в атмосфере стало для Олега настоящим прорывом  в неведомый мир визуального наслаждения.

Олег никогда ранее не засиживался за компьютером за полночь. Он был далёк от повальных увлечений сверстников. Отец, иной раз до утра просиживая в онлайновых бродилках, в тайне страшно беспокоился за сына, не отводившего интернету никакого особенного места в жизни. Олег читал интересующие его новости, проверял почту, бегло просматривал фильм и спокойно гасил комп. Теперь же всё изменилось. Олег ночи напролёт не снимал шлем. Под утро красные воспалённые глаза сияли еще не переваренными эмоциями. Ледяного спокойствия в них оставалось всё меньше. Мать не могла нарадоваться такой перемене. Хотя бы в чем-то её сын становился как все.

Ранее не интересовавшие игры захватили всё его внимание, и несколько десятков часов были потрачены, так же как и сотни часов его ровесниками. За несколько недель истомив психику ночными бдениями, Олег пресытился впечатлениями и переместился из области игр и дизайнерских изысканий в сферу цифрового искусства. Но творения художников пси-сети наскучили еще быстрее. Олег в искусстве обожал реализм и законченность форм, а таких творцов было пока мало — первыми сеть заселили модернисты. К его огорчению, новые порталы в пси-сети появлялись медленно. Олег еще не отдавал себе отчета, что новая сеть развивается стремительно, просто привычное отрешенное отношение к миру уже просочилось и в эту часть его жизни.

В один из вечеров, безуспешно перебирая порталы, Олег решился заглянуть даже туда, куда бы в жизни не пошёл — виртуальные магазины. Как водится, порталами в пси-сети обзавелись в первую очередь дорогие бутики, от посещения которых его воротило. Но взгляд случайно зацепился за название “Билет в завтра”. Пробежав по краткой информации, Олег решил посетить место, где, как говорилось в рекламе, можно было лицезреть воплощение мечты человечества о роботизированном быте.

Виртуальный портал магазина был выполнен в довольно распространенном решении — копия интерьера реального магазина скрывала множество совершенно нереальных объектов, раскрывающих всевозможные стороны предлагаемых товаров. Но если ранее Олег, открыв пару-тройку неказистых изюминок, преспокойно шёл дальше, то в этот раз поразился количеству и разнообразию заковыристых приколов. Само помещение было очень странной формы — от огромного центрального торгового зала, как ветви спиральной галактики, расходились витрины и павильоны, переполненные на первый взгляд совершенно бессистемно разбросанным мусором. Олег посмотрел на восседавшего в шаге от него огромного орла. Тут же перед глазами появился информация, что это ни что иное, как кондиционер. Смахнув инструкцию, Олег шагнул к птице. Орел гордо и совершенно естественно повернул голову, осмотрел вошедшего, и внезапно раскинул крылья небывалых размеров. Олег и пикнуть не успел, как был схвачен мощными лапами и взмыл к потолку. Но никакого потолка на их пути уже не было. Они пронеслись сквозь бесплотную преграду и через несколько секунд приземлились на краю заснеженного утёса. Пред ними простирался бесконечный зимний пейзаж — прямо под скалой начинался заснеженный лес, тянувшийся до подножия ближайших гор. Снег песцовыми шубами лежал на еловых лапах, восходящее солнце играло на мириадах бриллиантовых граней снежинок, утреннее небо резало глаза голубизной.

Даже искушенный в виртуальных приключениях, Олег далеко не сразу пришел в себя от увиденного. На несколько секунд ему действительно почудилось, что в лёгкие закачивается прозрачно-льдистый воздух зимы. Опомнившись, он негромко выругался, моргнул и снова оказался в магазине. Громадная птица потеряла к нему интерес и, нахохлившись, отвернулась. Олег продолжил исследование магазина. Собрав весь свой скепсис, постарался ничему не удивляться. Но это оказалось нелегко. Дизайнеры тут ели хлеб не за даром, их фантазии творили такие выверты, что привыкнуть к ним был невозможно. Олег подошел к небольшой стойке с одной единственной кнопкой. Информация выдала всего одно слово “Освежитель”. Хмыкнув, Олег приготовился по нажатию провалиться в бассейн. Но не тут-то было! Никуда он не провалился. Вообще ничего не произошло. Олег еще несколько раз раздраженно потыкал кнопку. Никакой реакции. Плюнув, он уже сделал шаг в сторону, как скрипнув, открылась соседняя дверь. И вышел розовощекий широко улыбающийся парень. Он был бос. Из одежды на нем был только джинсовый комбинезон, из огромного бокового кармана которого торчали садовые ножницы. От этого садовника прямо веяло селом, летом, солнцем… Из под растрепанных соломенного цвета кудрей озорно смотрели васильковые глаза. Парень подмигнул, достал из-за спины садовый шланг и окатил Олега с ног до головы. Олег хоть и не почувствовал себя промокшим, но был совершенно обескуражен произошедшим. А шутник-садовник залился таким радостным и заразительным смехом, что не поддаться его настроению было невозможно. Олег хрюкнул и тоже совершенно беззаботно поржал несколько секунд. А курчавый садовник щелкнул пальцами и растворился в воздухе. Появившаяся вслед информация пояснила, что была проведена демонстрация освежителя настроения…

Олег бродил по магазину, раз от разу всё сильнее удивляясь неисчерпаемости фантазии устроителей. Но тут внимание привлек робот — огромная человекоподобная железяка. Был он огромен, угловат и очень походил на своих собратьев, что отец рисовал Олегу в детстве. Огромное угловатое туловище, размером с хороший двустворчатый шкаф, стояло на коротеньких, но очень толстых ногах-подставках. Непропорционально длинные руки имели по два локтевых сустава и были густо обмотаны проводами. Кисти имели всего по три пальца. Голова, если её можно так назвать, выглядела каким-то гибридом древнего механического будильника и кухонного комбайна. Олег сперва не понял какое отношение этот, вылезший из фантазий вековой давности, монстр имеет к технике завтрашнего дня. Но ознакомившись с аннотацией, понял, что этот железный самоходный комод для хранения микросхем являет собой начало исторической экспозиции развития робототехники. Огромный кондовый гигант чем-то заинтересовал Олега.

Несколько раз осмотрев предка современных роботов, Олег решил поуправлять им. И тут же оказался зажат в какое-то жутко неудобное и страшно узкое место — настоящий стальной мешок с кошмарной ядовито-зелёной подсветкой. Перед глазами висел окуляр перископа, точь-в-точь как в старинных подводных лодках. Посмотрев в него, Олег понял, что находится в недрах стального гиганта. Ему стало забавно от возможности оживить монстра. Руки монстра двигались на удивление точно и изящно. Чего нельзя было сказать о ногах. Ноги не двигались совсем. После нескольких неудачных попыток, получилось продвинуться полметра. Но не шагнув, а проехав. В стопах робота были установлены гусеничные шасси. Давно мечтая покататься на собственном броневике, Олег долго катался по виртуальному магазину. Когда же ему надоело, то перед выходом информатор предупредил, что можно взглянуть на мир через окуляры реального робота, установленного в реальном павильоне магазина. Олег был не прочь. Поворочать могучим стальным телом в реальном мире — вот чего очень хотелось. Увы, но Олега постигло жестокое разочарование. Из управления было доступно только зрение и повороты головы. Прокрутив перед собой панораму пустого ночного павильона, пощелкав переключением типов зрения (а кроме обычного были доступны инфракрасное и ультразвуковая акустика), Олег вынужден был признать факт, что робот не может быть не заблокирован, как и всё, что имеет какое либо отношение к реальным объектам в магазине.

Олег уже собирался покидать портал этой волшебной лавки, когда ощутил, что в магазине что-то изменилось. И он задержался. Виртуальный интерьер ничего не отображал. Но Олег мог поклясться, что каким-то шестым чувством уловил перемену. Он вихрем пронёсся по магазину. Ничего. И тут он опять наткнулся на громадину робота. На миг остолбенев от еще не сформулированной догадки, Олег ринулся к пульту управления реальным роботом. О! Чутье его не подвело! Реальный магазин был освещен. Олег не стал утруждать себя мыслью, что происходит в действительности. Налёт воров, технический осмотр, переучет товаров или сотня других причин. Это его не касалось, он хотел поуправлять гигантом в реальным мире. Появившаяся вдруг уверенность говорила, что почему-то блокировка с робота снята. Олег от волнения покрылся испариной и непроизвольно вытер лоб тыльной стороной правой ладони. И робот сделал то же самое! Восторгу молодого человека не было пределов. Но он быстро взял себя в руки — ведь еще несколько минут и его лишат контроля над роботом. Увы, но информацию об окружающем мире робота Олег получал только от видеокамер. Железный монстр почему-то не был оборудован даже микрофоном. Олег благоразумно не стал включать гусеничную тягу, а решил тихонько подвигать манипуляторами в близлежащем пространстве. Движения рук реального робота были весьма далеки от плавности. И точностью движений тоже похвастаться не могли. Трехпалый манипулятор никак не мог нормально схватить декоративный канат ограждения.

Но тут Олег начисто забыл обо всех упражнениях своего подопечного потому, что в поле зрения возникли трое представителей рода хомо сапиенса. Первой в зал влетела девушка. Она опрокинула какие-то статуэтки, споткнулась. Встать ей не дали. Вбежавшие следом парни начали её избивать. Несчастная сжалась в клубок, пытаясь хоть как-то защититься. Олег смотрел на это и не чувствовал реальности. Всё было как в записи скрытой камерой. И только блеснувшее лезвие ножа привело его в чувство. Одним могучим ударом он опрокинул на них витрину. Не дав времени на выкарабкивание из-под обломков, подкатил поближе к месту разборки. Глянув на рожи парней, Олег ощутил дикий прилив омерзения. Ни в коем случае нельзя давать им выбраться! Решение нашлось само — он наехал правой ногой на кисть руки одного и со всей силы опустил манипулятор на второго. Откуда-то из глубины неожиданно появились кровожадные мысли: “Жаль, попал не по голове, но плечико тебе я повредил. Да, ключичка-то сто процентов сломана!”

Помочь девчушке было уже делом плёвым. Робот хоть и сооружен был для экспозиции, а силушкой обладал немалой. Парой движений раскидав обломки витрины, вытащил дрожащее от ужаса создание. Она оказалась сущим ребёнком. Что-то кричала, по щекам текли слёзы, она показывала то вглубь магазина, то в сторону стеклянной витрины. Олег наконец-то догадался, что видимо ей хочется выбраться. Разбить уличную витрину не составило никакого труда. На улице была кромешная темень. Олег запоздало переключил зрение в инфракрасный диапазон, но спасенная им девчонка уже растворилась в лабиринте улиц.