Вторая ступень. Глава 15. В новом доме

7 декабря 2068

— Итак, каковы успехи в НИИ?
— После назначения Бессмертновой ответственной за адаптацию объектов дела ощутимо пошли в гору. И хотя Цапин страшно этим не доволен, но факты — упрямая вещь.
— Упрямая вещь? — Канев пожевал на губах странную фразу, — Упрямой я бы назвал саму Бессмертнову. Но, судя по отчетам, до завершения процедуры считывания ещё далеко. И это даже при её рвении. Я всё правильно понял?
— Совершенно верно, — Пушков кивнул, — Её идея переселить объекты в дом к Зарубскому, на первый взгляд хоть и бредовая, но прилично подстегнула их эмоциональную активность. Но только на первых порах. Вчерашний график опять резко пошёл вниз. Причем у всех троих.
— Причины?
— Цапин полагает, что при изготовлении биообразцов тел были допущены непростительные ошибки.
— Конкретнее!
— Обвиняет Бессмертнову в недостаточном изучении телесных привязок пси-образов и в халатном отношении к подбору эмоциональных катализаторов. Она в свою очередь…
— … обвиняет его, — закончил Канев.
— Нет.
— Нет? — Канев удивленно поднял брови.
— Она упирает на гиперчувствительность объектов. Её предположения сводятся к тому, что ждать получения регулярных всплесков эмоций на модельных площадках бесполезно. Это возможно для рядового сознания. Но не для наших объектов.
— Что предлагается?
— Бессмертнова предлагает выпустить объекты в общую пси-сеть. С одной стороны, это безусловно опасно. Один прокол, и всё может рассыпаться как карточный домик. С другой, иных конструктивных предложений пока нет. Потому есть мысль, нагружать их работой в пси-сети. Именно, нагружать. Не имитировать, а выжимать. Иначе, они просто будут почивать на лаврах своей исключительности. И пользы не будет никакой. Поэтому мы заключаем с ними контракты на обкатку новых проектов в пси-сети, они дают подписку о неразглашении…
— Дают чего? — Канев не на шутку удивился.
— Это обычная процедура их времени. Собственноручно написанное обязательство неразглашения полученной информации. Это чисто психологический момент.
— Понятно, — усмехнулся Канев, — А что за контракты?
— Они весьма сильно беспокоятся финансовым обеспечением своего дальнейшего существования. Для их спокойствия мы и предложили долгосрочные контракты. На двадцать лет. В ценах они уже прилично ориентируются. Так что рады-радёшеньки.

***

8 декабря 2068

Олег вышел из своей комнаты и, едва ступив на лестницу, заметил сидящего у огромного окна Леонида. Тот устроился прямо на полу у занимавшего всю стену витража и смотрел в темноту ночи. Олег подошёл. И тоже посмотрел. Ночная мгла спрятала стальную громаду города. Затянутый инеем двор выглядел непривычно пусто. Совсем не так, как заваленные снегом дворы их времени. Свет уличного фонаря, белый с резковатым фиолетовым оттенком, и то был какой-то чужой. Всегда находящий гармонию в тишине и одиночестве Олег внезапно ощутил, как не хватает простого и на первый взгляд бессмысленного общения. Ему вдруг показалось, что этот сон кончится, кончится прямо сейчас. Да! Прямо сейчас с мягким шорохом откроется дверь в кухню, оттуда хлынет тёплый домашний свет вперемешку с запахом маминой стряпни, и тихий голос попросит его оторваться от виртуальных похождений и пойти поесть…

Олег прислонился лбом к окну. Новомодное стекло не желало передавать человеку даже частицу уличного холода. И он ощутил лишь тёплую и гладкую поверхность. Но эта теплота оказалась неожиданно чужой и отталкивающей.
Олег тут же очнулся от грёз, сглотнул комок.
— Леонид, пойдем ко мне.
— Зачем? — в голосе равнодушия было хоть отбавляй.
— Поговорим.
— Говори. Я слушаю.
— Нет. Ты не слушаешь, ты в воспоминаниях. Тонешь в воспоминаниях.
Леонид опустил голову, несколько секунд созерцал имитирующие дерево пластины пола, затем медленно встал и двинулся за Олегом.

Дом Зарубского, вовсе не казавшийся великим снаружи, был достаточно просторен. Сделанная по индивидуальному заказу проектная разработка совершенно непостижимым образом позволила создать удачное сочетание пространства и уюта. Эта редкая особенность была замечена каждым из ребят. Но если Олег с Леонидом просто отметили, а через полчаса и думать об этом забыли, то Майя заподозрила неладное и даже обозвала про себя “научным колдовством”. Потихоньку она промерила шагами внутренне пространство, а позднее, выгуливая по двору пса, уточнила внешние размеры. К её и радости и, одновременно, разочарованию дом оказался лишён каких-либо пространственных ухищрений. В своё время Феликс Николаевич обожал принимать гостей, и проект дома разрабатывался с учетом частых визитов друзей. Поэтому ребята разместились с полным комфортом. У каждого в распоряжении был целый гостевой блок: спальня с рабочим кабинетом и санузлом.

Леонид расслабленно плюхнулся в мягкое кресло. Олег сел напротив и внимательно посмотрел на товарища.
— Ну, и как тебе свободная пси-сеть?
Леонид безразлично пожал плечами.
— Слушай, я ведь не просто так спрашиваю, — Олег был настроен решительно, — Я хочу сравнить наши ощущения.
— Зачем? — Леонид наконец-то соизволил ответить.
— Затем, что мне непонятны слова Попова.
— Какие ещё слова? — Леонид прикрыл глаза, хотя они и так сидели в полумраке.
— Не притворяйся, что не понимаешь. Я уверен, что ты это почувствовал. Майка тоже. Но она мала ещё.
— Что я почувствовал? — Леонид деланно говорил через силу.
— Что он нам врал.
Леонид приоткрыл глаза и внимательно посмотрел на Олега.
— В чём врал?
— В том, что свободная пси-сеть сильно отличается от тех порталов, в которых мы были до этого.
Леонид замолчал, переваривая услышанное. Но через минуту возразил:
— Но ведь она действительно сильно отличается. Ощущения… — он опять запнулся, подбирая слово, — Не такие. Тоже реальные, но совершенно не такие. Хм… Это же правда. Но…
— Но ты почувствовал, что он врал? — не прекращал допытываться Олег.
— Да. Только не понимаю… А зачем?
Олег сокрушённо сплюнул.
— Вот и я не могу понять. Но, что он врал, уверен на все сто. Значит… значит, по его мнению пси-сеть не отличается от тестовых порталов.
— Хм… Возможно… — Леонид окончательно проснулся, — Над этим нужно подумать. Слушай, вот какие у тебя она вызвала ощущения?
— Я ожидал, что это будет как вырваться из клетки на свободу. Но оказалось… В общем, получилось иначе.
— А как? — теперь уже Леонид стал вытягивать слова из собеседника.
— У меня были странные впечатления, — Олег неторопливо перебирал воспоминания, — Словно меня могут увидеть. И не понято, что в этом такого. Но ощущения были, будто я вышел на улицу голяком. Поблизости никого нет, но люди могут появиться в любой момент.
— В точку! — просиял Леонид, — Ты знаешь, я ведь боялся, что сам чокнулся. Но теперь понимаю, всё нормально. Это мы к новой сети не привыкли. Надо обсудить с Феликсом.

Разговор с Феликсом Николаевичем получилось начать только вечером. Профессор погруженный в размышления никак не мог уловить смысл вопросов ребят. Наконец старик сдался, признался, что совершенно не в состоянии ничего воспринимать, и отправился опять ставить самовар. Неспешная процедура столетней давности привела растрёпанные мысли в стройный ряд, а живительный аромат успокоил даже тревоги, не дававшие уснуть последний месяц. И опять под персиковым абажуром раздавался мелодичный звон размешивающих сахар ложечек. Слушая и отвечая на вопросы ребят, Феликс Николаевич постоянно ловил себя на мысли, что именно о таком проведении вечеров всегда мечтал. Он отхлебнул, отодвинул фарфоровую чашку и ответил на очередной вопрос Олега:
— Видишь ли… Современное кибер пространство, или как теперь принято говорить — пси-сеть, представляет собой несколько иную среду, нежели в ваше время. Простите, я хотел сказать, во времена нашей молодости. Это на заре двадцать первого века пси-сеть была жалкой имитацией реальности. Ну, что это за виртуальная реальность, когда задействованы лишь зрение и слух? К тому же и зрительные ощущения далеко не с разу смогли хоть как-то соперничать с реальностью. Но очень быстро технологии перешагнули порог чувствительности нервных окончаний. И отличить пейзаж виртуальный от реального было практически невозможно. Да что я вам тут рассказываю? Это вы и сами застали. А вот потом начались работы по передаче прочих ощущений. Саму передачу организовать было несложно, но вот обработать внезапно ставший гигантским поток информации оказалось гораздо труднее.
— О каком потоке вы говорите? — не понял Леонид.
— О передаче прочих ощущений. Тут дело упёрлось в удивительный факт, что человек тактильно воспринимает информации куда больше, чем это предполагалось ранее. Поэтому для обработки столь массивных объемов данных потребовались совершенно новые вычислительные мощности. И вот тут и настал звёздный час плазмокристаллов. Их производительность оказалась настолько огромной, что позволила моделировать совершенно неизвестные людям ощущения. Например, попробовать каково обладать длинным и толстым хвостом. Или ощутить вибрации окружающей среды с помощью боковой линии, как у рыб. Но и на этом останавливаться не стали. Вы сами всё это и увидите и ощутите.
— Как здорово! — тихо восхитилась Майя и тут же спряталась за огромной кружкой от повернувшихся к ней взоров.
— Да, ты права. Это действительно здорово, — Зарубский мечтательно запрокинул голову и, казалось, посмотрел сквозь потолочные перекрытия на звёздное небо, — Это не просто здорово, это… это непередаваемо. Я уже стар для изысков сетевых ощущений, но однажды мы тестировали одну систему и прогоняли варианты реализации всяких бредовых запросов. И вот мне взбрело в голову ощутить себя гигантской черепахой, плывущей в просторах вселенной. Да, да! Это именно то, о чем вы подумали. Старый миф о черепахе, несущей на панцире слонов, держащих плоский мир. Знаете, я не ожидал, что смогу ощутить то, чего мой мозг вообразить не в силах, — Феликс Николаевич запнулся и на несколько секунд замолчал, — От тех ощущений я не мог отделаться несколько недель. Поэтому настоятельно советую вам быть осторожнее со своими запросами.

***

До полуночи оставалось несколько минут, но Валентин Иванович Пушков и не помышлял о сладком сне. Он напряжённо ждал доклада Гликина. Будучи глазами, ушами и руками шефа в НИИ, Анатолий Куприянович никогда не заставлял себя ждать попусту. Вот и сейчас при первой же возможности Гликин вышел на связь:
— Доброй ночи, Валентин Иванович!
— Привет! Докладывай! — в спокойной речи Пушкова не было ни малейшего намёка на нетерпение.
— Первый день в пси-сети общего доступа прошёл нормально. Объекты перемещались исключительно по предписанным порталам, выполняли тестовые задания практически в строгом соответствии с программой. Отклонения случились только дважды. Майя не поняла один пункт и не стала уточнять.
— Причина?
— Постеснялась задать глупый вопрос.
— Ясно. А второй?
— Олег потерял больше запланированного времени на просмотр новостного институтского блока. Позднее, при анализе ситуации было выяснено, что объект пытался произвести несанкционированный доступ к базе данных.
— Ого! И что произошло?
— Ничего, собственно. У объекта истёк лимит времени. В докладе о результатах объект изложил версию, что просто читал новости. Пока в его лжи нет ничего опасного. И я решил этот эпизод не придавать огласке.
— Правильно. Пока будем наблюдать. Что ещё?
— Бессмертнова с Поповым провели интересный эксперимент. Попов сообщил объектам заведомо ложную информацию, что пси-порталы НИИ и пси-сеть общего доступа имеют некоторые различия, которые пользователь сразу почувствует.
— Что за бред? Порталы НИИ строятся на тех же принципах, что и пси-сеть.
— Не совсем. В порталах НИИ нет возникших информационных сущностей. А они, по заявлениям некоторых экспертов, привносят в среду пси-сети сложно уловимые особенности.
— Хм… И что объекты?
— Как и предполагала Бессмертнова, объекты сразу же заметили разницу. Попов был этим огорчен. Мало того, что он написал несколько работ, развенчивающих этот миф, так теперь ещё и проиграл Бессмертновой пари. Но и это еще не всё. Все объекты почувствовали ложь в словах Попова.
— Ух-ты, молодцы какие! — Пушков впервые за долгий рабочий день позволил себе улыбнуться, — Или Попов врать разучился?
— Попов говорил очень убедительно. Могу гарантировать, что поймать его на лжи без специального оборудования было невозможно.
— Значит, ребяткам внаглую врать бесполезно. Хорошо, что такой факт быстро обнаружился. Ясно. У тебя всё?
— Так точно! — и Гликин отключился.

***

9 декабря 2068

Дверь распахнулась, и Майка с Джеком ворвались в дом. Вернее сказать, ворвался поток крика и лая, в один миг перебудивший немногочисленных обитателей. Феликс Николаевич выскочил из кабинета, на ходу потеряв тапок. А сбившая дыхание девушка, тяжело дыша, показывала рукой в сторону входной двери. Старый профессор рванулся было к двери, но Леонид ему этого не позволил. Он бесцеремонно прижал левым плечом старика, тихо кивнул, прикрыв глаза, и спустился по лестнице к входной двери. И только когда он взялся за ручку двери, Майя заметила в его правой руке кухонный нож.
— Лёня! Не вздумай дверь открывать! — испуганный голос старика был столь резок, что Леонид немедленно остановился и повернулся. На лице читалось немое удивление.
Феликс Николаевич ткнул пальцем в стенку и скомандовал:
— Экран! Панорамный обзор двора.
На возникшем прямо на стене коридора экране развернулась панорама двора. Олег, подошедший вплотную аж присвистнул — картинка была столь чёткой и невероятно объёмной, что реальность, виденная из окна казалась бледным отражением в кривом и грязном зеркале.
— Вот! Вот они! — протиснувшаяся девушка указала на группу, закованную в броню скафандров, уже удаляющуюся короткими перебежками.
— Ах, это их ты испугалась? — Феликс Николаевич облегчённо выдохнул, — А то я уж чёрте чего подумал.
— А кто это такие? Форма не хуже армейской, — подошедший Леонид проводил взглядом удаляющийся отряд.
— Это — активисты.
— Активисты? Какой партии? — Олег удивлённо поднял бровь.
— Партии? Нет, это новое молодёжное движение. Они так себя и называют — активисты. Видишь ли, они выступают за активизацию жизни вне пси-сети, — и Феликс Николаевич вздохнул, — Молодёжь…
— Что-то я не понял, почему на них армейская экипировка? — голос Леонида был полон недоверия.
— А вот одеваться они могут по-разному. Видимо, сегодня у них военная вылазка. В другой день могут быть и рыцарские доспехи. И вообще, что угодно.
— Активизация жизни вне пси-сети… — Олег наморщил лоб, — Это луддиты нового времени?
— Ну, что ты! Луддиты разрушали машины и станки, их выступления носили характер бунта и жестоко подавлялись властями. Современное движение активистов не идёт в разрез с интересами общества. Они ни коим образом не собираются уничтожать пси-сеть. Они пытаются бороться с сетевой зависимостью.
— Так и знал, что это будет прогрессировать.
— Да, Олег. Но прогресс тут совсем не радует. В наше время дети часами сидели у компьютеров, но всё же рано или поздно были вынуждены выходить в реальный мир, хотя бы для сна, еды и отправления естественных надобностей. Теперь же от этих ограничений можно избавиться. И это привело к массовым уходам в виртуальность. Уходам навсегда.
— Это как? — пытаясь понять, Леонид даже нахмурился.
— Нетрудно понять, что современный мир пси-сети куда привлекательнее реальности. Это вам ясно не хуже, чем мне. В начале века молодёжь с ума сходила от виртуальности, сейчас же она старается вовсю забыть о реальности. Полтора десятка лет назад был разработан изумительный питательный препарат. Его изобретение сулило невиданные возможности. Вот представьте, что вы, к примеру, космонавт, подводник или полярник. И, как следствие, находитесь в отрыве от нормального снабжения продуктами. А в придачу вас окружает замкнутое пространство. А вам нужно находиться на посту очень долго — недели или даже месяцы. Вот для таких случаев и был разработан BRK-концентрат. Эта питательная жидкость, при попадании в организм, снабжала его полным спектром необходимых для жизнедеятельности компонентов. Её не обязательно пить, она превосходно усваивается через кожу. Человеческий организм в плане питания переходит как на автопилот. Он поглощает концентрата ровно столько, сколько ему требуется. А это очень небольшое количество. При этом выделения организма уменьшаются на порядки. И конечно такое изобретение стало поистине манной небесной для тех, кто хочет уйти в пси-сеть окончательно. И количество таких беглецов стало стремительно расти. Глазом моргнуть не успели, а уже миллионы людей завалились в ванны с раствором BRK-концентрата и наотрез отказались от жизни в реальности. Причем массовая миграция в пси-сеть затронула не только тех, кто по роду занятий или увлечений и так находился там постоянно, туда разом нырнули даже люди весьма далёкие от виртуальности. Нередки были случаи, когда продавалось последнее в обмен на прожитие нескольких месяцев в нарисованном раю. Порой успешные и богатые люди бросали свой бизнес и уходили из реальности окончательно. И вот BRK-концентрат, а у нас его стали звать просто "бирка", попал под строжайший запрет. Вот как порой случается — полезнейшая вещь вне закона. Хотя, судя по новостным порталам, её подпольное производство стремительно набирает обороты.

***

Воскресенье для Пушкова давно не было выходным днем. Да и само понятие “выходной” уже немало лет носило лишь информационный характер для описания занятий наблюдаемых объектов. А воскресный вечер обычно тратился на интенсивный анализ недельных событий. И вот загорелся вызов последнего доклада. Не смотря на поздний час, Гликин был бодр, как спортсмен на показательных выступлениях, и начал доклад с самых важных новостей:
— Попов закончил многовариантный анализ психограмм объектов. Все его выкладки и предложения я только что выслал.
— Получено. Я просмотрю. Но вкратце, каковы выводы?
Гликин на мгновение запнулся, и эта заминка не укрылась от шефа. Пушков вопросительно кашлянул.
— Попов настаивает, что максимальное влияние на Олега должны оказать системы с гибридным интеллектом. Для Леонида — игровые системы с моделированием сражений. Иначе говоря, для них обязательно нахождение в системах, где имеется значительная вероятность зарождения информационных сущностей.
— Что?! — куратор взревел не своим голосом, — Вы с ума посходили? Попов вообще хоть немного понимает, чем мы занимаемся? Или только в игрушки играть умеет? И так всё летит к чертям! И в сроки не укладываемся, и Цапинские идеи постоянно буксуют, и объекты эти…
Пушков зло сплюнул.
— Я понимаю, Валентин Иванович, что его предложение — форменное надругательство над требованиями безопасности, но посмотрите выкладки. Боюсь, у нас другого выхода просто нет.
— Должен! Должен быть другой выход! Обязан быть!
— Так точно. Будем рассматривать другие варианты.
— Именно! — Пушков мигом взял себя в руки, но про себя отметил, что каракули Попова нужно непременно изучить, — А что по Майе?
— С ней проблемы. Кроме Попова, практически все считают её непригодной для копирования полного профиля пси-матрицы, ввиду огромного количества психологических травм и комплексов. Но Попов отмечает её невероятно высокий уровень чувствительности и считает её крайне полезной, хотя пока ещё не представляет, в чём.
— Мда… Час от часу не легче. А что в доме Зарубского?
— Полный отчет и записи вам переданы. Вкратце же, старик треплется с ними о современности. Пытается адаптировать их в новых условиях. Но на мой взгляд, занят он в большей мере собой.
— То есть?
— Он ведет разговоры с объектами, словно общается со сверстниками. Я хочу сказать, что он не просто с ними предаётся воспоминаниям, а играет в себя молодого. Иначе говоря, ублажает своё желание вернуть молодость.
— Откуда такие выводы?
— Из анализа их общения. Не содержания, а самой манеры. В записях всё есть. Можете изучить. Особенно показателен кусок, где он живописует опасности полного ухода общества в виртуальность и противодействия этому пагубному явлению. А уж как он распинался по поводу методов борьбы с наступлением пси-сети! Обложил нехорошими словами все вернувшиеся в обиход телесные наслаждения. Всё обругал. И проституцию, и массаж, и спорт, и даже бани…
— Ясно. Но пока вреда от него нет, то пусть треплется дальше. Продолжайте наблюдение, — и Пушков отключился.

Он просидел несколько минут в непонятном напряжении переваривая последние слова Гликина. Что-то в них настораживало. И что именно Валентин Иванович никак не мог понять. Он глянул на объем присланных записей. Выругался и, наплевав на необходимость сна и выпив лошадиную дозу стимуляторов, приступил к изучению.