Протест

-   Ты не деньги потерял, ты нас потерял.   
Васисуалий складывал в спортивную сумку немудреные пожитки: пару мышеловок, расческу, трезубою вилку и сказки Пушкина.
Движения его были неторопливы, как и подобает в ситуации, когда решение принято без спешки и окончательно.  Котам вообще присуща крестьянская основательность и непоколебимая уверенность в собственной правоте.
-  Сам рассуди: какой из тебя, хм, хозяин с бренчащей в кармане мелочью? Так – звук один. Можно долго рассуждать о божественном начале, но кушать от этого меньше не хочется. В кои веки отрядили мужика на рынок и что имеем? Шмыгающий нос да разведенные руки. А где сметана? Творог? Форель с глупым лицом?
 
И действительно: скромный  улов виновато покачивался в такт упрекам на дверной ручке.  Одинокая бутылка портвейна делала пролетарскую авоську похожей на израненный цеппелин.
-  Видимо, когда очки из кармана доставал, деньги-то и выпали, - Петрович  обреченно шаркал носком заляпанного ботинка по свежевымытому паркету.
-  Ты нам грязь не разводи, не разводи. Впрочем, уже не важно – тебе здесь жить. Правда, Базедушка?
Пучеглазый мух, скрестив на груди руки, не шелохнулся. На седьмой день вынужденного поста он присох к обоям и перестал реагировать даже на мелкое критиканство.  Несведущий зевака мог решить, что дрозофил разочаровался и сублимировался. Дудки! Память и некоторые (не все) мысли - штука серьезная, склонная к конформизму и оттого живучая почище  репродуктивной функции веселых и малообразованных.
-  Ну, ты как хочешь, а я оставаться не намерен. Пасха на носу, - Васисуалий повертел в руках коробочку с зубочистками, швырнул ее на стол и вжикнул молнией-змейкой, - Присядем на дорожку?
-  Дайте минут двадцать. Сбегаю, поищу, - заскулил Петрович, - Мне без вас будет тоскливо. А?
Сердце не камень. Кот подавился слезой, но вида не подал:
-  Полчаса и ни на йоту больше! Правда, Базедушка?

Время тянулось мучительно долго. Василий раскидывал карты. По всему выходило, что командировочные кто-то давно спер, а сметана, именно сегодня, на удивление жирная. Настроение испортилось окончательно и котяра, закрыв глаза, откинулся на спинку стула. На какое-то время он забылся коротким тревожным сном. Ему пригрезилась большая чугунная сковородка, пузырящаяся гусиными  шкварками с островками венозных желтков. Главное не упустить момент, когда глазунья начнет снизу твердеть и перестанет трясти жирными сосками.  «Не на того напала! У нас не  забалуешь. Ну-с, где моя хватка?» В этот момент соседский лабрадор влетел в распахнутое окно и цинично всосал яичницу. Вероломный кобель облизнулся, Василий проснулся. На пороге стоял улыбающийся Петрович.

-  Нашел! Нашел! – только и мог он выговорить.
Вмиг изголодавшиеся квартиранты уселись за стол и принялись возбужденно стучать ложками.
-  Насыпай, - не выдержал котяра, - Видишь, Базедушке не терпится.
Хозяин помялся, поправил муху салфетку и торжественно произнес:
-  Я нашел выход из положения: мы объявляем голодовку! В знак протеста. Скоро, уж, и корреспонденты подъедут.
И, оглядев сникшую компанию, добавил:
-  Вот…

Мух замер. Надежда, что еще секунду назад теплилась где-то у переносицы, громко хлопнула дверью. Глаза выкатились на сверкающую нездоровой  белизной тарелку.
-  Чем не глазунья? – подумал кот и ткнул вилкой.

05.04.2014