Белая вдова. Глава 3

Глава 3

Я намеревалась всю ночь дежурить в вестибюле клиники, но к нам вышел администратор и вежливо объяснил, что сейчас наше присутствие не только не требуется, но и может невзначай привлечь внимание посторонних людей, а дело наше весьма деликатное.

Я посмотрела на Вадима вопросительно:

- У тебя есть где переночевать?

- Да, есть.

- Вернешься в те трущебы? Может быть, поедем ко мне? Я все равно спать не буду. Мне очень тревожно. Так и просижу до утра в темноте.

- Спасибо за предложение. Я тоже спать не смогу. Давайте вместе переживем эту ночь.

В такси мы молчали. Я не понимала, зачем пригласила этого человека к себе домой. Мне просто было очень одиноко. Его схожесть с Алексом и несхожесть одновременно будили во мне воспоминания, которые я так старалась похоронить, но все еще жила в них. Я нуждалась в присутствии Вадима, чтобы еще немного продлить сладкую боль мнимого присутствия Алекса. Мне хотелось сидеть с ним в темноте и слушать его голос, закрыв глаза, представив себе, что Алекс снова может говорить со мной.

В такси мы молчали. Казалось, Вадим тоже не знал, зачем согласился ехать со мной. Он смущался и нервничал.

Мы поднялись по широкой мраморной лестнице ко мне на второй этаж. Я зажгла свет в прихожей, машинально повесила нашу одежду и провела гостя в гостиную, где мы любили сидеть вечерами с Алексом у зажженного камина и где я провела столько бессонных ночей в темноте у холодного камина со стаканом виски в руках.

Вадим оглядывался с выражением восторга и благоговения. Ну да, он же попал в святая святых – в жилище своих кумиров.

Смутившись своих мыслей, я включила большую хрустальную люстру, и гостиная осветилась ярким светом.

- Выпьешь чего-нибудь? – спросила я Вадима.

- Да, спасибо. Просто покажите мне, где бар и разрешите за Вами поухаживать. Скажите, а что любил пить Алекс?

Я удивленно и настороженно смотрела на Вадима. Потом протянула руку и коснулась початой бутылки коньяка. Видимо, в моем взгляде отразилось столько боли, что Вадим обеспокоенно сказал:

- Простите. Садитесь, пожалуйста, я все сделаю сам.

Он налил себе коньяка в бокал Алекса, а мне принес стакан с виски, зажег камин и выключил свет.

- Так лучше?

Я могла только кивнуть, так я была взволнована. Он подал мне прикуренную сигарету, видя, что я взволнована, сел напротив в кресло Алекса и закурил.

Несколько минут мы молчали и смотрели друг на друга. Виски согрел меня и помог немного успокоиться.

- У Вас очень красивый дом, - наконец сказал мой гость.

- Обращайся, пожалуйста, ко мне на ты, а то я чувствую себя древней старухой. Этот дом выбирал для нас Алекс. Он его и обставлял. Мой муж вообще был очень домашним человеком.

- Я знаю… Рита. Прости, я причинил тебе столько боли. Но почему-то я чувствую, что тебе это было нужно и однажды ты поблагодаришь меня за это.

- Наверное, ты прав, Вадим.

- Как ты думаешь, Лиля поправится?

- Не знаю, Вадим. Не хочу тебя обнадеживать. Я сама очень переживаю за нее.

- Она так восхищается тобой. Здесь, на моем месте должна была быть она, а не я. Это была ее мечта – однажды увидеть Белую Вдову, а о том, чтобы побывать у нее в гостях бедная девочка даже не мечтала.

- Если все будет хорошо, она побывает здесь – это я тебе обещаю, - сказала я, думая о Лиле, - почему она покалечила себя?

- Она была доведена до отчаяния. Последнее время, она постоянно была на взводе. Все эти наши скитания, угрозы и преследования со стороны ее бывшего сутенера, обманутые надежды… Конечно, было наивно думать, что в ее возрасте можно приписать себе лишних 3,5 года и этого никто не заметит. Но когда она получила отказ, она была просто вне себя. Видимо, в приступе ярости и ненависти к своему телу она совершила этот поступок.

- Она что, не знала, как делаются операции? Не понимала, что она могла себе очень сильно навредить?

- Думаю, она вообще ничего не понимала. И я рад, что она метила себе в гениталии, а не в сердце или вены. Она могла сделать нечто еще более страшное… о чем мне невозможно даже подумать.

- Бедная маленькая испуганная девочка. Сколько всего она натерпелась…

- Даже я не представляю, сколько. Она не рассказывает. Она не показывает свое тело. Возможно, там есть, чем меня шокировать. То, что я видел, когда оказывал ей помощь, меня ужаснуло. На ней страшные шрамы. Не знаю, что с ней делали. На бедрах следы ожогов, похоже, что от сигарет.

- Какой кошмар.

- Она очень трогательно меня любит, но я не представляю, что будет, если она достигнет своей цели. А она может – у нее есть характер. Она же станет женщиной окончательно. Как же я буду любить женщину? Получается, что сейчас я люблю мальчика, но он слишком юный и слишком запуганный, чтобы ответить на мое чувство, а когда он станет девочкой, любовь физическая станет невозможна между нами. Как-то так…

- Как все запутанно… Почему в жизни так редко бывает все просто и ясно?

- Не знаю… Видимо, бывает, мы просто не замечаем таких вариантов, стремясь к более сложным чувствам, вот и выбираем себе любимых недостижимых, как звезды. У меня был партнер в Москве. Вполне благополучная жизнь…

- Понимаю. У меня тоже были вполне обычные мужчины, мужья, любовники… Но я любила того, кто не мог ответить на мою любовь. И именно это погубило его.

- Рита, ты не права. Он стремился к своей мечте и погиб буквально на ее пороге. Как нелепо…

Он подал мне платок, увидев, как блестят в отблесках каминного пламени дорожки слез на моих щеках.

- Я могла его отговорить…

- Нет, не могла. Перестань себя казнить. Это был его выбор. Разве он не доказал, что был настоящим мужчиной и способен был сам отвечать за свои поступки?

- Да, ты прав.

- Ты просто замкнулась в своем горе, постоянно возвращаясь к этой теме и виня себя. Я понимаю боль твоей утраты, но твоей вины тут совсем нет. Я думаю, Алекс был счастлив с тобой. И был бы еще больше счастлив, стань он полноценным мужчиной.

Я сделала большой глоток виски, откинула голову и закрыла глаза.

Передо мной было любимое лицо Алекса, такое знакомое. Я помнила каждую его морщинку, каждый волосок в его русой бородке. Как мне сейчас хотелось бы, чтобы он поцеловал меня, сказал что-нибудь ласковое, утешительно.

Открыв глаза, я увидела в кресле Алекса Вадима, который задумчиво смотрел в потрескивающий огонь камина.

Мы говорили еще очень долго. Когда камин погас, а через высокие окна гостиной начал пробиваться серый свет, я почувствовала, что очень хочу спать и закрыла глаза. Вадим бережно поднял меня на руки и отнес в постель, где заботливо укрыл пледом. Я слышала, как он осторожно притворил дверь спальни, но пошевелиться не могла и не хотела. Мне было хорошо. Я уснула и видела во сне Алекса.

Не знаю, сколько я проспала, но когда проснулась, был уже день. Я вышла из комнаты и увидела, что Вадим спит в кресле у погасшего камина. Тихонько я прошла в ванну, приняла душ, а когда вышла, мой гость уже пытался справиться с кофеваркой на кухне.

- Доброе утро, - немного смущенно произнесла я.

- Действительно, доброе, - радостно улыбнулся Вадим.

- Что-то случилось?

- Звонили из клиники. Лиля пришла в сознание. Ей еще плохо, но она поправляется.

На радостях я кинулась ему на шею. Мы обнялись, как старые друзья. Я чувствовала, что за эту ночь он стал мне очень близким и дорогим человеком. Я совсем не сердилась на него за его выходку с переодеванием. Все, что произошло вчера, казалось мне каким-то освобождением. Я чувствовала, что возвращаюсь к жизни. И аппетит у меня был зверский. Мы быстро позавтракали и поехали в клинику.