Случай на Волге

   Отслужив в армии, Сергей решил навестить тётку в Саратове. У неё жил  год,  учась в техникуме. Из-за того, что ездить было далековато, вставать приходилось рано.  Шёл из посёлка Юриш, с восьмой линии,  километра два, до остановки «Комбайн» в районе авиационного завода. На первом номере трамвая ехал к Крытому рынку, пересаживался на «девятку» или «десятку» и катил к третьей Советской больнице.  Только на втором курсе обосновался на квартире, в частном секторе, рядом с учебным заведением, а через полгода вселился в общежитие. Освободилось место.
   Теперь смотрел на город юности другими глазами. Восторгался всем, чему ранее не придавал значение. От тополей, берёзок, каштанов, на проспекте Кирова и Ленина, пирожков, мороженого, до скрежета трамваев, не говоря о ярком июльском солнышке, которое символизировало Родину в далёкой, хмурой Германии. После демобилизации  прошло больше месяца, а он всё никак не может привыкнуть к гражданке. Вскакивает по утрам - срабатывают биологические часы, привычка к недавним ранним подъёмам.   Обострилось чувство несправедливости. Бесило развязанное поведение молодёжи в общественном транспорте, мат, плевки, разбрасывание окурков, где попало и не только это. Давала о себе знать привитая армейская и заграничная культура.
   Тётки дома не оказалось. Когда придёт, неизвестно. Чтобы скоротать время, решил спуститься к Волге, искупаться, позагорать. Расположился на куче намывного песка. Рядом распластались девичьи тела покрытые лёгким загаром. На ярком солнце, раздетый, он выглядел белой поганкой. Не обращая внимания на окружающих, присел, наблюдая за рабочими неподалёку. Те ловко орудовали баграми,  подгоняя к берегу брёвна плотов. Цепляя за древесину, волокли на клыкастый транспортёр,  который медленно поднимал их вверх по склону к гидролизному заводу со знакомым тошнотворным запашком метилового спирта. Он  донимал сразу, с приездом его сюда, из далёкой деревни, где воздух,  вода из колодца сохраняли свою первозданную чистоту и свежесть. Поначалу воду, из колонки пить не мог, противно отдавало хлоркой. Заставила жажда. Пил зажимая нос. Потом привык, как и к тухлому запаху от предприятия. Моторные лодки сновали туда-сюда, разрезая водную гладь килем нагоняя волны и щепки на берег. Некоторые перевозили за определённую плату желающих на остров Казачий зеленеющий посреди Волги напротив. Там воздух и вода чище. Сюда, к берегу, подходят осторожно, можно налететь на топляк. На одиночные брёвна поодаль, рабочие внимания не обращают. Некоторые отрываются от плотов ещё при сплаве. Со временем те набухают, торчат из воды поплавками, а многих не видно вовсе. Они то и представляют серьёзную опасность для судов. Недавно, слышал, «Метеор» врезался,  на всём ходу, в такое препятствие. Хорошо берег был близко. Перевёл взгляд, на мост соединяющий Саратов с Энгельсом. По нему сновали точки-автомобили. А, помнится, на втором курсе, всей группой ездили к нему, только строящемуся, в открытый бассейн сдавать норматив по плаванию.  Время-то как бежит! 
   Лёг на живот, пристроив голову на руки. Невольно окинул взглядом стройные ноги девчонок. Как не обратить внимания на такую притягивающую красоту!  Два года провёл в чисто мужском коллективе. Где гасили физиологическую потребность повседневной занятостью и таблетками. Сейчас всё иначе.  Долг Родине отдал. Теперь ничто и никто не мешает  желанию жениться, благо невеста есть. Дождалась. Он тоже, конца серьёзной, изматывающей службы. За всё время ни разу не ослабил ремень на поясе, не ходил в грязных подворотничках, не присел на заправленную кровать. До предела вымотали бессонные ночи в нарядах, бесконечные караулы, тревоги, занятия, вождение танков, стрельбы, учения. От подъёма до отбоя строго выполнял свои обязанности, подчиняясь Уставу.  Как говорится, шаг влево, шаг вправо – расстрел. Если бы сказали, что надо служить ещё год, то точно не выдержал. Прежде всего, морально. Наверное, потому что вначале настроился на два.
   Некоторое время лежал с прищуренными глазами, притворившись спящим. Оценивающе задерживался на каждой, поочерёдно, мысленно раздевая.  Солнышко приятно припекало спину. От марева накатывала дремота. Постепенно возвращалось чувство давно забытого блаженства, отрешённости от всего насущного. Беспечность радовала, умиляла его внутренне состояние покоя. Он всё глубже и глубже погружался в приятную истому сна…
   Разбудил звонкий детский смех. Очнувшись, Сергей поднялся. Вдоль прибрежной кромки, на тёплом мелководье, лысоватый мужчина катал на себе малыша. Тот, голышом, обхватив, толи отца, толи деда ручонками шею, до счастливого визга радовался приятной, водной процедуре. Ничто не предвещало беду. Всё так же орудовали баграми работяги, тарахтели лодки и катера. Только солнце стало ярче и жарче. Отдыхающие подтягивались к лодочной станции. От них отделился парень, нехотя направился сюда. Видимо решил, не тратится, загорать здесь. Девчонки, по-прежнему, лежали навзничь, только предусмотрительно наклеили на носы бумажные клочки.
   «Хорошо!» - Сергей с удовольствием потянулся, подставляя лицо и грудь светилу. Зажмурился. И вдруг слух резанул детский плач, переходящий в срывающийся визг, наполненный необузданным страхом. Повернувшись в ту сторону, увидел парня, рванувшегося на крик и на бегу сбрасывая обувь. Сергей мгновенно оценил сложившуюся ситуацию. Мужик с ребёнком, далеко от берега, тонули.
   « Дурень, решил поплавать с ребёнком на глубине, а тот, видно, с испугу сдавил ему ручонками горло», - мелькнула мысль.
      Медлить было нельзя. Бросился в воду вслед за парнем, помня о том, что к утопающим надо подплывать сзади. В панике он может ухватиться за тебя мёртвой хваткой как за спасительную соломинку. Тогда обоим конец.
   На глазах головы скрылись под водой, когда до них оставалось совсем немного. Сергей нырнул с открытыми глазами в безмолвную пучину. Внизу – тёмная, пугающая бездна. Вверху – слабый расплывчатый свет. Рыбёшка мелькнула перед глазами, сверкнув серебристым боком. Усиленно загребая воду под себя руками, вдруг увидел отчаянно барахтающееся тело. Это была цель, та к которой стремился. Интуитивно обхватил руками сопротивляющиеся ноги, с силой попытался поднять их наверх, работая своими ступнями словно ластами. Понимал, тонущему  необходим спасительный глоток воздуха. Так же как и ему. Впопыхах вдохнул его в лёгкие меньше необходимого. Вдруг почувствовал, что тело спасаемого больше не сопротивляется и стало легче.
    «Значит», - сообразил Сергей, - «у него взяли пацана, и уже сам себя держит на поверхности».
На пределе своих возможностей пулей вылетел на солнечный свет, в привычный мир звуков, жадно хватая ртом воздух. Огляделся. Парень с ребёнком подплывал к берегу. Тот уже не кричал. Не было повода. Мужик всё ещё кружился на месте. С обезумевшими глазами, беспорядочно шлёпая руками, словно собачонка  лапами, откашливался.  Нахлебался досыта.
   Подхватив его под мышки, повернув на спину, сам на боку, работая одной рукой, поплыл к мели. 
   На берегу собрался народ. Каждый старался погладить, успокоить и без того уже спокойного малыша. Его спаситель снял с себя носки, брюки, рубашку, принялся выжимать.  Сергей помог с брюками.
   Мужчина, молча, выхватил из толпы мальчика, и с понурой головой, прихватив свою одежду, пошёл прочь.
   - Даже спасибо не сказал! – кто-то обронил едкий укор вслед.
Сергей с улыбкой переглянулся с напарником. Что слова. Просто, они, как и подобает,  пришли на помощь человеку в трудную минуту. Хорошо вовремя. Так поступил бы каждый, по их мнению.