Лесные костоправы

 Не хватало техники, и мы с коллегой, объединившись, стали работать двумя бригадами на одном вездеходе. Как-то так получилось, что, в беседе с ним, я, задав вопрос, кто будет ездить, а кто уходить в маршруты, возвращаясь к вездеходу, чтобы затариться продуктами, не получил внятного ответа. То есть, коллега совсем не ответил, потупив взор.

Он работал впервые на севере, до этого всё по югам (Сибири, не Чёрного моря). А отношения между собой ребят, которые на севере трудились, и южных- это небо и земля. Северяне- практически, братья, в любую трудную минуту знаешь, что всё бросит и примчится на помощь. Южане- ухоженные, чистенькие, работающие, в основном, по городам и посёлкам, избалованные комфортом (относительным). У нас считалось плохим тоном говорить о деньгах, подсчитывать зар.плату и расходы, у них это было на первом месте.

Так вот, коллега очень не хотел передвигаться пешком и спать, где попало. И даже меняться периодически с нами его не  тянуло. Так что вопрос решён был однозначно. Отозвал я своих рабочих в сторонку, обрисовал ситуацию и спросил, готовы ли они провести лето в собачьих условиях?
Рабочие ехали на север не "за туманом и за запахом тайги", а, конкретно, за деньгами. Объяснил им, что нам будут оплачиваться пешие переходы, а той бригаде- нет. Норма была 8 километров в день в горах и 12 по тайге (с работой, естественно, а не прогуливаясь). Так как с этими мужиками мы уже многое испытали раньше, то парни, не особо задумываясь, согласились.

Позже мне понравилась одна сценка. Сидели над топокартами с коллегой и продумывали маршрут, где нам удобнее встретиться с вездеходом. Так получалось, что в одном месте его бригаде нужно было пройти  километра три в сторону пешком, выполнить работу. Коллега и его рабочие заметно скисли:
- А нельзя ли там поближе подъехать?
Моя банда тут же подняла их на смех. Парни так натренировались бегать с рюкзаками по тайге и горам, что марш-бросок 30-40 километров за день не пугал их, а тут жалкие три километра.
Как-то в начале июля встретились мы с ними и на пару дней задержались. Расслабились, и наказание последовало незамедлительно. Кстати, заметил, что все несчастные случаи на работе происходили именно тогда, когда расслабишься, напряжение спадёт.

В три часа дня вышли на связь с базой, побалагурили с радисткой- единственный способ пообщаться с женским полом в тех условиях. Рабочие в сотне метрах от палатки пилили, рубили лес на маркире. Выключив рацию, пошли и мы с коллегой туда. Он упёрся руками в дерево, которое пилил бензопилой рабочий, а я, подхватив жердь, стал ею тоже толкать лесину. Водитель Миша Орлов (Орёлик) где-то в стороне рубил топором большую берёзу. Обычно он оставался с вездеходом, а тут понесла его нелёгкая, скучно, видно, стало.
Стою, давлю жердиной и чувствую, вдруг, как мне на правое плечо ложится огромная-преогромная лапа и гнёт меня к земле. В конце концов, я упал под её тяжестью на колени. Слышу, как заглохла пила, истошные крики коллеги. Привстаю с земли, вижу, что он держится за голову, охает, а мужики вокруг него суетятся.
Оказывается, берёза, которую Орёл рубил, стала падать в нашу сторону. Мишка закричал предупреждающе, но из-за шума бензопилы мы не услышали. Стволом дерево легло на меня, а макушкой с ветками хлестнуло коллегу по голове. Так как он орал очень громко, то мужики и кинулись к нему, не обратив внимания на мою странную позу.
Я стоял, как подстреленная птица с перебитым крылом. Правая рука висела плетью, касаясь земли. Перекосило всего. Тут ещё наша собака Тайга, подбежав на шум и думая, что я так играю с ней, прыгнула на меня и завалила, тогда, наконец, я и взвыл. Оставив контуженного коллегу, ребята уделили мне внимание, взяли под нежны руки и повели, как принца, в залы- в палатку. Раздели по пояс: картина открылась малопривлекательная. Плечо исчезло, сместившись сильно вниз.
 
Возник вопрос вечный: Что делать?
Кто виноват- и так ясно было.
До базы лесом километров 150, связь следующая лишь утром. Говорю:
- Будем вправлять!
Мужики растерянно переглядывались, медицинских знаний у каждого хватало лишь на то, чтобы отличить таблетку фталазола от анальгина- и то, по цвету.
Обмазали моё тело Дэтой от комаров. Решили, что будет операцию производить коллега, всё-таки у него среднее специальное образование, хоть и в другой отрасли. Да и телом он был покрупнее остальных. Он пытался отказаться, но я настоял, используя ненормативную лексику.
Что-то бормоча, взялся за мою конечность, мужики придерживали меня, чтобы не убежал, наверное.
В зубах я зажал какую-то грязную палку, которую мне заботливо вставил в рот, как коню удила, водитель Мишка Орлов, закрыл глаза.
 Рывок!
Очнулся я от того, что меня хлестали по щекам, кто-то обильно поливал водой, перепутав с цветком, все верещали, но громче всех коллега, оправдываясь, что он же не врач, не знает, как правильно дёргать.
Посидел я, отдохнул, покосился на плечо, которое приобрело иную форму, и сказал снова:
- Давай ещё!
 Возражения не принимались, хотя в этот раз коллега дольше сопротивлялся.
Теперь глаза я не закрывал, надеясь не отключиться. Потное лицо коллеги с растерянными испуганными глазами маячило передо мной. Ощупав почти профессионально всю руку, он произнёс:
- Вывих где-то здесь!
Вдохнули мы с ним одновременно воздух, он рванул куда-то вбок мою руку...

На этот раз я, похоже, дольше был без сознания, так как пришёл в себя, когда уже палатку собирали и грузили весь скарб на вездеход. Решили выбираться на базу. Ехали долго, переезд помнил смутно, загрузили в салон вездехода, рядом сидел рабочий Колька и заботливо кормил меня демидролом, когда я открывал глаза. В пять утра мы доехали до базы партии в деревню. Вылез, не чувствуя свой язык от действия этих таблеток.
В местной больнице очень хотели поставить мне обезболивающий укол, но я, вспомнив, что не был в бане очень давно, и одежда на мне не пахнет парфюмом, а мед.сестра довольно молодая женщина, отказался наотрез. Пытались вызвать санитарный рейс, но в этот день не я один оказался травмирован. Все самолёты, вертолёты разлетелись по огромному Катангскому району. И полетел я в столицу этого района посёлок Ербогачён рейсовым АН-2.

Прибыл туда уже под вечер, подхожу к больнице, согнувшись на одну сторону, а на крыльце врачи стоят, весело разговаривают, прощаются- рабочий день закончился, все по домам расходятся. Увидели меня и сразу на рентген, никто не ушёл. Потом раздели, уложили на стол, беседу со мной ведут- зубы заговаривают. Вдруг, разом прижали к столу, на лицо набросили марлю и стали поливать сверху эфиром. Отбиваюсь, пытаюсь орать, но с каждым вдохом теряю силы и, наконец, в мозгу:
- Тик- тик- тик...

Очнулся от того, что кто-то громко орал матерщинную песню, а моёлицо огнём горело. Глаза открыл и увидел занесённую надо мной ладонь. Опять лупили по морде- уже который раз за сутки.
Песню пел я, а мед.сёстры, краснея, смеялись. Рука уже на перевязи, как у Щорса, плечо, вроде, на месте. Состояние- пьянее не бывает, эфир, как наркотик, подействовал. Обнимаю врачей, тычась бородой им в глаза, в носы, благодарю. Они мне говорят, что случай был сложный, долго провозились: какой-то тройной вывих у меня оказался.
Ну, понятно, почему тройной: первый раз от удара берёзы, а два других коллега сумел сотворить, дёргая меня за руку в разные стороны. В сопровождении одного из хирургов я пошёл по палатам искать свободную койку. По пути мне обязательно нужно было всех обнять, поцеловать, улыбался и смеялся, словно ненормальный. Персонал и больные удивлённо глядели на мои проделки, а врач лишь успевал объяснять, в очередной раз оттаскивая меня от какой-нибудь нянечки:
- Не обращайте внимания, это у него наркоз отходит.
Я, радостно улыбаясь, повторял за ним эту фразу, и мы шли дальше. Мест свободных в больнице не оказалось, позвонили в гостиницу, и там приняли меня без всяких вопросов, несмотря на то, что было много желающих поселиться. Народ было взроптал:
- Опять блатных без очереди берут!
Но потом какой-то геолог или буровик, принюхавшись, произнёс:
- Мужики, да от него эфиром несёт за версту, оставьте его в покое.
Прожив пару дней в гостинице, улетел на базу партии, снова выехали в тайгу,а через неделю правой рукой я уже мог выполнять любую работу. Такие мастера оказались эти хирурги из маленькой больницы в Ербогачёне, работая за тридевять земель от крупных клиник с первоклассным оборудованием.


Рецензии
На это произведение написано 7 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.