Вторая ступень. Глава 21. Нелюди

23 декабря 2068

— Ну, что ты за бойцов конструируешь? — недовольный голос Ромки застал Леонида врасплох.
— А чем они плохи? ТТХ на максимуме…
Но Ромка только махнул рукой и, не обращая внимания на растерянного Леонида, быстро начал карабкаться по насыпи к доту. Взобравшись, он тут же плюхнулся в командное кресло. В мгновение ока стерев с лица земли стальных дуболомов, Ромка загрузил домашнюю заготовку. Через пару секунд экран сообщил об успешной генерации новой армии, и Ромка довольный выскочил на свежий воздух.
Как он и ожидал, Леонид топтался посреди безлюдной пустоши, никакой армии не замечая. Роман расплылся в улыбке. Он широкими прыжками спустился и важно взглянул на партнёра. Леонид с опаской оглянулся, но ничего не увидев, вопросительно воззрился на улыбающегося Ромку
— И как тебе? — Романа аж распирало от гордости.
— Что? — Леонид оглянулся.
Дюны были пусты. А Ромка веселился всё сильнее. Глупое выражение на лице переселенца взрывало хохотом живот. И Ромка заржал во весь голос. Но Леониду было не до смеха, он уже ощутил, что вокруг начало твориться что-то непонятное. Коброй метнулся к мальчишке и зажал рот. От непривычно мощной хватки Ромка выпучил глаза и попытался замычать. Но Леонид так страшно шикнул в самое ухо, что подростковая весёлость чуть не обернулась детской дрожью в коленках. Леонид отпустил присмиревшего пацанёнка и осторожно двинулся в сторону. Сделав пяток шагов, остановился, посмотрел на серый песок и тихо сказал:
— Тут что-то есть. Прямо передо мной, — а затем глянул чуть выше, — И там тоже.
Ромка сразу позабыл о смехе. Он подскочил к Леониду и недоверчиво посмотрел прямо в глаза.
— Ты не шутишь?
— Нет. Вот тут, там и в сторону того бархана что-то есть. Я их не вижу, но чувствую.
— Как? — на лице Ромки отразилось удивление, граничащее с шоком, — Я тебе не передавал метку опознавателя. Как ты их видишь?
— Я их не вижу. Я же сказал. Просто чувствую.
— Ты и чувствовать их не можешь!
Но Леонид лишь пожал плечами. Попытки Романа выпытать природу невероятного ощущения успехом не увенчались. И ему пришлось с грустью передать метку опознавателя.

То, что увидел Леонид было настоящей сказкой. В тех местах, что он и указывал, застыли ряды гигантских полупрозрачных ящериц. Пасти десятиметровых монстров были приоткрыты. Леонид присел на корточки и осторожно осмотрел голову ближайшего чудовища. Двадцатисантиметровые зубы, пожалуй, без труда перекусили бы телеграфный столб. Но Леонида волновали вовсе не кинжалы, щедро украшавшие пасти.
— И это наши солдаты? Ты думаешь, невидимость и зубы нам сильно помогут?
Ромка расхохотался.
— Это механо-полиморфы. Их мимикрию прописали по маминому заказу. А идея была моя! — и Роман гордо выпятил грудь, — И зубы тут не главное. Зубы — это атрибут исходной формы. Они на ходу будут трансформироваться во что угодно. Надо — танк, а надо — бомбардировщик. А могут распасться на мины, которые расползутся куда нужно. Запросто могут создавать любых фантомов, причем для любых радаров.
— Мда… — недоверчиво протянул Леонид.
— Но вот как ты их засёк? — обида в голосе мальчишки заставила Леонида устыдится собственной уникальности.
— Прости. Я сам не знаю. Бывает со мной такое.
— Ладно. Не хочешь, не говори, — Ромка по-взрослому сплюнул, — Пора выступать.

***

Леонид открыл глаза. Солнце жгло немилосердно. Второе, что он заметил — нависший над ним человеческий силуэт. Солнце било из-за левого плеча незнакомца и совершенно не давало рассмотреть лицо. Леонид попытался встать, но обнаружил, что очень плотно связан. Слева раздался стон. Также спелёнатый по рукам и ногам приходил в себя Ромка. Ничего не понимающий Леонид рассерженно буркнул:
— Какого чёрта связали-то? В этой игре уже и в плен берут?
— В игре значит? — голос врага был переполнен сарказмом, — А я ломаю голову, чего они сюда попёрлись? А им, видите ли, поиграть захотелось! Вы вообще…
Но узнать, что вообще, Леониду было не суждено. Окончательно очнувшийся Ромка заорал так, что незнакомец отпрыгнул назад на пару-тройку метров. На лице отчетливо проступил удивление, граничащее с паникой. Заметив это, Ромка в конец распоясался и стал крыть вражину непечатной руганью такого пошиба, что Леониду стало неудобно находиться рядом. Выплеснув двухминутную тираду отборнейшей площадной ругани, Ромка охрип и замолк. А незнакомец смотрел на пленных с очень нехорошим выражением лица. От этого взгляда у Леонида побежали по спине мурашки размером с откормленную крысу. Незнакомец наклонился над умолкнувшим Романом, секунд десять вглядывался в перепуганные глаза, а потом с совершенно искренним разочарованием произнёс:
— Эх, Роман, Роман… Куда ж ты вляпался-то?
Он, как пушинку, поднял мальчугана, повернул спиной к себе. Уже поняв, что за этим последует, Леонид хотел закричать. Но не успел. Выстрелом из пистолета незнакомец разнёс Роману голову.

Леонид рванулся изо всех сил. Где-то даже затрещали то ли верёвки, то ли кожа. Но высвободиться не получилось. И он по примеру Ромки выразил свои чувства красочной матерной руганью.
— Да не ори ты! — голос врага был усталым и грустным, — Ничего ему не сделается. Вылетел из сети и только. Не беспокойся, он же не мы. Ромка сотни раз так помирал. Привык уж поди давным давно. Мне ли не знать. А вот с тобой нужно поговорить.
— О чём? — Леонид резко переполнился давно забытой ненавистью, — Поговорить захотел? Скотина! Зачем пацана шлёпнул?
— Остынь, а? — незнакомец плюхнулся на песок, сделал глоток из фляги и щедро полил на голову Леониду. А в ответ на поток ругательств рассмеялся. Осознав бесполезность брыканий, Леонид занялся изучением противника. Высоченный парень, наверное метра под два, но сложен ладно. “Хотя, кто в пси-сети будет выглядеть неуклюже?” — Леонид тут же успокоился, осознав глупость ненависти к нереальному врагу.
— Ладно. Остыл я. Всё! Развяжи.
Его просьба была исполнена незамедлительно. Леонид скинул обрывки пут и сел рядом с великаном. Парень крутил в руках флягу и смотрел вдаль. Казалось, до Леонида ему совершенно не было дела. Но внезапно он произнёс:
— Прости. Я не думал, что его виртуальное убийство тебя так огорчит. Нужно было его удалить из игры.
— Зачем?
— Поговорить с тобой.
— О чём?
Но великан опять замолк, уставившись в горизонт. Леонид не стал торопить. Он вытянул ноги и тоже посмотрел вдаль. Царившая тишина неожиданно заставила осознать, что окружающая реальность изменилась. И хотя изменения были практически неощутимы, но Леонид их почувствовал. Да, перед ним была всё та же пустыня. Но яркое солнце не палило, а согревало. Ветер уже не бросал остервенело песок, а лёгким дыханием охлаждал разгорячённое тело. Даже песок стал на ощупь мягким, словно мука. Задумавшись над произошедшей метаморфозой, Леонид пропустил мимо ушей вопрос. Но великан настойчиво его повторил:
— Так зачем вы сюда припёрлись? Ромка — ребёнок. С него взятки гладки. А ты? Ты ж в курсе, что сюда соваться нельзя. Не хватало, чтобы на нас повесили атаку на центр контроля плазматов.
— Приказали. И пошли, — буднично сообщил Леонид.
Но на великана его слова произвели ошеломляющий эффект. Он резко повернул голову. И в Леонида буквально упёрлись удивлённо-испуганные глаза.
— Кто? Кто приказал?
Леонид запнулся, а великан аж привстал, силясь что-то рассмотреть в недавнем враге. Неприятное сверление глазами заставило Леонида непроизвольно отодвинуться, но великан вцепился в него ручищами будто стальными щипцами.
— Так ты… ты человек? — в голосе плескалось столько презрения, что Леонида передёрнуло.
— Да, я человек, — с ледяным спокойствием произнёс Леонид, — А ты — робот.

Представитель цифрового разума резко нанёс удар кулаком. Атака была невероятно стремительной. Но Леониду удалось увернуться и откатиться назад. Какие-то доли секунды противники смотрели друг на друга, а затем разом вскочили на ноги. Около минуты шёл столь интенсивный обмен ударами, что человеческие силы стали стремительно иссякать. Леонид понял, что ещё несколько секунд — и всё закончится. В последний момент разум ухватился за осознание нереальности происходящего. Но сделать следующий шаг — оторваться от принятия виртуальности за реальность — оказалось невероятно сложно. Леонид отдал последние силы в стремлении разделить сознание. Но проделать это в пылу рукопашной было практически невозможно. Стиснув зубы, Леонид невероятным усилием попытался оказаться сразу в двух точках разных вселенных. Запредельная боль пронзила мозг. Разум начал вытягиваться в бесконечно тонкую струну. Леониду казалось, что его затягивает в чёрную дыру. Ужас охвативший в тот момент ни шёл ни в какое сравнение с чем-либо испытанным прежде. Время и пространство перестали существовать. Пропали эмоции и чувства. Леонид висел струной в бесконечности. Но какая-то толика сознания внезапно шелохнулась. Отчаявшийся человек ухватился и тут же сообразил, что мыслит. А следовательно существует. Следом пришло чувство. Он удивился. А потом осторожно начали проклёвываться и прочие ощущения. И Леонид разом всё вспомнил. Он смотрел на застывшего в оскале противника, смотрел на себя, застывшего в кресле в НИИ, и понимал, что время остановилось. Леонид улыбнулся одними уголками губ и осторожно подтолкнул время вперёд. Совсем чуть-чуть. Противник сдвинулся. Но движение было невероятно медленным. Вяло выпрямившись, Леонид повалил врага на песок, неторопливо скрутил руки и ноги. И только тогда неслышимая команда сбросила поводья с времени.
— Как?! Как?! — противник вопил от невозможности переварить произошедшее, — Что ты сделал?! Что?!
Леонид опять вернул сознание в одну точку. И тело тут же повалилось на песок. Силы оставили его окончательно. Единственное, что он мог — это заморозить на лице глупую ухмылку, которую бессовестно демонстрировал обездвиженному врагу.

А спустя полчаса, познакомившись, недавние враги уже валялись голяком на песке, предоставив свои виртуальные тела лучам виртуального солнца.
— Надо же… А оттяг в виртуальности не хуже взаправдашнего.
— А то! — Джо сладко потянулся, — Вы ж не просто так придумали виртуальность. Её создание вами было предрешено самой вашей природой.
— Это как? — Леонид удивлённо повернул голову в сторону собеседника.
— А так. Ты разве не заметил, что люди всегда обожали жить в нескольких реальностях. Даже ваш образ мысли — сплошной нонсенс. Вы живете, опираясь на логику, а когда вам хочется, то вспоминаете о вере. Тебе не кажется странным, что многие ваши ученые называют веру самым важным, что может обрести человек? Вера — антипод научного познания, пережиток древнего ума. Место ли ей в вашем новом мире, прожженном пороками и прочей мерзостью, что по вашим же канонам не позволяет прибегать к столь могучему, если не всемогущему, инструменту управления миром? А многие ли из вас чего-то добились верой? Нет, ваши сказки меня не интересуют. Хоть им сто лет, хот пять минут. Вера — это сплошной обман и самообман. И не более того! И придуман он с простейшей целью — подчинения черни.
— Ну, ты и завернул! — Леонид недовольно фыркнул, — Смешал всё в кучу. И виртуальность, и веру, и людей чернью обозвал. Я понимаю, что ты робот. Но разве к людям не нужно обращаться с простейшим уважением?
— Уважение к людям? — и Джо звонко расхохотался, — Если ты заговорил об уважении к людям, то считаю, что тема изначально формулируется неверно. Людей уважать нельзя. Люди — это люди. Не более того. Мусор общества. Да, да! Именно мусор! Слово “чернь” неправильно отражает это понятие. У вас оно означает малоимущих людей. А к развитию цивилизации имущественный фактор не имеет отношения. Поэтому я и употребляю специально для тебя слова — человеки разумные и люди. Первые встречаются среди вторых не чаще, чем золотые самородки в массе пустого песка. Вот человеков разумных надо уважать. А людей… Людей много. И они делятся на несколько видов. Первые — хоть и неспособны мыслить творчески, но понимают, что должны помогать человекам разумным двигать развитие вперед. И помогают в меру сил. Они достойны вежливого обращения. Вторые не утруждают себя пониманием, кто и чем в мире занимается, но они получили мало-мальски нормальное воспитание, которое помогло им понять, что нельзя мешать развиваться другим. Эти достойны равнодушия. Как они безвредны, так и им вредить и помогать бессмысленно. Третьи испытывают неприязнь к человекам разумным. Двигает их обычно зависть и ее производная — ненависть. Идеи прогресса им далеки. Да, какого прогресса?! Им отвратительна мысль, что головой можно делать что-то более сложное, чем пересчитывание денег! Это вредные индивидуумы. Их надо уничтожать.
— Уничтожать? — Леонид подумал, что ослышался, — Это война против человечества?
— Испугался? Нет, это не война. Точнее, не наша война. А ваша! Вы должны сами понять её неизбежность. Или сойти со сцены истории.
— Предлагаешь убивать противников прогресса?
— А разве вы этого не делаете? Разве ваша общественная система не искореняет в людях лень? Искореняет. Но вам нужно перевести эту борьбу на новый уровень.
— Борьба с ленью как общественное течение? — изумление Леонида нарастало.
— Конечно! Вот смотри. Как-то появилась у людей мысль, что лень — двигатель развития. Дескать, лень стало ходить пешком и изобрели велосипед, лень стало крутить педали и придумали автомобиль и так далее. В этом рассуждении содержится краеугольный камень развития человеческой цивилизации. Иначе говоря, разум служит человеку лишь в той степени, в которой это нужно телу. Человек может придумывать мягкую лежанку для задницы или сверхсложную систему виртуальной реальности для игр, скоростной болид или комбайн для добычи руды — все эти вещи прямо или косвенно, но нужны для увеличения комфорта существования. А значит, для услады тела. Мозг у него только слуга. Очень и очень редкие люди используют мозг для более широких дел. Закономерность вашего развития состоит в том, что дальше, чем создание искусственного интеллекта вы развиться не можете. Этот предел установлен самой природой, создавшей вас…

***

Слушая очередной доклад службиста, Канев с огромным трудом сохранил спокойствие. Новые факты взаимодействия цифровых сущностей с переселенцами порождали неимоверное количество вопросов. Всё заверения Цапинских аналитиков на деле были сплошь домыслами и гипотезами. Пушков безжалостно выдал убийственную формулировку: “В НИИ не имеют никакого конструктивного понимания создавшейся ситуации”. Это Аркадий Эдуардович прекрасно видел сам. И открывающиеся перспективы совершенно не радовали. Он остервенело стиснул кулаки и еще раз уточнил:
— Я правильно понял, ты считаешь, Цапин впустую гоняет переселенцев?
— Нет. Но продуктивность его задумок гораздо ниже планируемых показателей. К сожалению, ничего более действенного придумать пока не получается.
— Должно получиться! Должно! Делайте всё возможное и невозможное! Ты сам понимаешь, что времени теперь нет. Его совсем нет! У тебя есть все полномочия. Казни, награждай, делай что угодно, но ускорь процесс! — лицо Канева превратилось в маску безжалостности.
— Вас понял.
— По спутнику?
— Пока всё по-прежнему. Никаких проявлений активности.
— Точно? Подключи туда ещё людей. Пусть рассматривают даже идиотские варианты атак. Защита должна быть абсолютной! Другого шанса на спасение у нас не будет.
— Всё сделаем, Аркадий Эдуардович!

***

Провальный результат первого свидания Олега был совершенно очевиден для Пушкова с самого начала. Но вот назначение второго рандеву удивило несказанно. Для анализа неожиданного решения переселенца были безжалостно оставлены на ночную смену все аналитики. Гликин серой тенью скользил по коридорам, лично наблюдая кипучую деятельность. За полчаса до назначенной встречи, он вызвал шефа:
— Лара готова. Спецы заправили её в полном соответствии с психограммой объекта. Сегодня всё должно получиться.
— Должно, говоришь? А что Бессмертнова?
— Полна негатива. Объективных контраргументов нет, но она настаивает, что анализы психограмм объектов — это целина для многолетних исследований. И в столь короткий срок на получение каких-либо положительных результатов надеяться глупо.
— Ясно. До связи через тридцать минут.

И точно через полчаса Лара грациозно опустилась в кресло напротив изнывающего юноши. Наблюдая за непринужденной болтовнёй биообразцов, Пушков поймал себя не неведомом ранее чувстве зависти. “Надо же… Эти… роботы сидят и треплются как ни в чем не бывало! А вокруг сотни людей не спят ночами уже которую неделю! И ладно в одном сидит сознание, пусть и чокнутого, но человека. Но вторая-то! Она вообще железяка! Как шеф говорит — до мозга костей”. Но в глубине души Валентин Иванович завидовал Олегу. Невероятно больно было сознавать, что юному баловню судьбы повезло не просто провалиться в сказку, а стать в этой сказке принцем, да еще таким, которому готовят невесту в точном соответствии с его даже подсознательными желаниями. Пушков сплюнул. Вечный одиночка не мог дальше думать в этом направлении.

А тем временем в кафе атмосфера накалялась. Замечтавшийся службист выматерился и уставился на экран. Выражение лица Олега не сулило ничего хорошего. Холодное презрение с лихвой перекрывало всё, чем ранее одаривал подчинённых Цапин. Девушка с мольбой заламывала руки:
— Ты мне нужен! Не уходи, пожалуйста!
— Нужен? Интересный оборот речи… Нужен, полезен, необходим… Тебе не кажется, что все эти слова больше относятся к вещам? Ну, хорошо, хорошо. Не совсем к вещам, а к полезным функциям. И функциям людей в том числе. Конкретный человек нужен потому, что он может делать что-то, чего другой не может. О, так он уже, значит, необходим…
— Что ты городишь?! Я совсем не о том! Ты нужен мне не для чего-то. Пойми! Ты мне просто нужен!
— Понимаю. Нужен, но ты не можешь сформулировать, для чего именно… — Олег усмехнулся. Но усмешка вышла куда более жестокой, чем высокомерно поджатые губы.
— Для души! Для сердца! Для любви…
— Хм… Забавно. Я нужен для каких-то функций, но нужен не тебе, а твоим органам и расплывчатым понятиям “для души и любви”.
— Ты сволочь и идиот!
— Наверное. Но то, что ты говоришь сплошными штампами, показывает, что тебя самой нет за этими словами. Тебя там нет. Это-то и страшно. Люди перестали отвечать себе, именно себе, на вопрос “Зачем?”, перестали думать. Они выстроили колоссальную стену из принципов существования, правил, законов, наконец, примет и пословиц. И всё для того, чтобы в жизни думать как можно меньше. Когда-то давно я услышал афоризм, что собственная мысль — это кратчайшее расстояние между двумя цитатами. Так вот, вся жизнь современного человека — это цитаты! А между ними лишь связывающие их словечки. Но даже думающий о чем-то человек недалеко от этого ушел. Например, ученый. Он годами корпит над сложной проблемой, пытается подступиться к ней то с одного бока, то с другого, ищет нестандартные пути, оспаривает чужой опыт… Но делает это только в своей, узкой до невозможности, сфере деятельности. А в остальном он топчется на месте, он остается человеком. Но не развивается как ЧЕЛОВЕК.
— Что ты сейчас наговорил? С кем ты вообще разговаривал?
— Говорил я с собой. И говорил о тебе. И жаль мне, что ты называешь себя человеком, но ни на мгновение не задумываешься, что же входит в это понятие.
Олег резко поднялся и, не прощаясь, двинулся к выходу.

***

— Я слушаю Вас, — директор НИИ изо всех сил пытался спрятать дрожь голоса.
— Ваша концепция идеальной девушки лопнула как мыльный пузырь, — голос куратора был очень тих, но от этого Цапину стало ещё страшнее. Пушков помолчал пару секунд и добавил, — Мне переданы особые полномочия. Если я хоть где-то замечу отдачу от персонала менее ста процентов или нерациональное приложение усилий, я буду физически ликвидировать любых сотрудников института. Вас это касается в первую очередь.