День, когда оно ушло

     Меня зовут Василий, но мама с папа называют меня Васильком, что, по сути, ужасно вздорно… Где это вообще видано, чтобы взрослого человека называли Васильком?! А я взрослый, мне уже почти одиннадцать! Но еще это грустно, ведь я уже взрослый, и детства во мне совсем чуть-чуть осталось.




      Однажды я вернулся со школы очень уставшим, и, зайдя в комнату, даже не поздоровался с Мистером Бомом, а сразу улегся на кровать. Кстати, о ней. Даже не о ней, а под ней. Я там уже давно не был, наверное, мои чудовища совсем меня забыли… Тревожные звоночки, оно уходит, а я не знаю, как его остановить. Как же хорошо было быть ребенком. В свои девять ты ни о чем не думаешь, ничего не решаешь, разве что, какую игрушку попросить на Новый Год. А сейчас… столько забот! Петька из 4-А наглый и приставучий, сговорился с Витькой из 5-В, и теперь они всюду за мной ходят. Ей богу, как маленькие! А я не такой. И все-таки оно уходит, а я не знаю, как его остановить. Хотя я пытался, честно, и не раз. Например, на прошлой неделе я сел посредине комнаты, обложившись игрушками, и пытался с ними говорить, но они не отвечали. Тогда я приложил ухо к каждой по очереди, но ничего не услышал. Из-за этого я разозлился и раскидал их всех по комнате. Пришла мама и я сказал ей, что оно уходит, а я не знаю, как его остановить, но она только покачала головой и прижала к себе. И я успокоился, а потом собрал игрушки на полке, попутно извиняясь перед каждой лично. Вроде бы, они простили, но лица их были немного грустными. Может, они тоже жалеют, что оно уходит, а я не знаю, как его остановить?




     В тот раз я отчаялся, но потом в дом постучали – это был папа, вернулся с рейса. Он у меня летчик, возит людей на огромной летающей машине. «Боинг» - так записано у меня в блокнотике. В него я записываю неизвестные мне слова, вклеиваю билетики в кино и сочиняю бессмыслицу на своем тайном языке. Когда я был маленьким, я всегда встречал папу у двери. Я чувствовал его приближение и стоял наготове в гостиной, а стоило двери открыться, как я тут же рвался со всех ног к нему, бросался на шею, чтобы он меня покрутил. Но теперь я взрослый, а взрослые при встрече жмут друг другу руки. Правда, папа всегда смеется при этом, но, наверное, так делают все настоящие мужчины. Я – настоящий мужчина, так говорит моя мама. И пока оно не ушло, я должен научиться быть таким, как папа. Он ерошит мне волосы. Мне это нравилось, когда я был маленький, но не теперь, когда  что оно уже уходит, а я не знаю, как его остановить. Так и сейчас, стоило ему войти, я машинально кинулся к нему, но вовремя остановился, ведь я уже взрослый, и мы пожали руки. А потом он захотел посягнуть на мои волосы, но мне удалось увернуться, и он снова засмеялся.




     Мама приготовила на ужин печеную курицу с кусочками картофеля, хотя я хотел шоколада с мороженым. Наверное, это хорошо, значит, оно еще не совсем ушло, и у меня есть хоть какой-то шанс его остановить. Завтра папа летит в Австралию. Он сказал, что привезет мне оттуда большой самолет. «Прототип» - еще одно слово из блокнота. Я вырос на полтора сантиметра и это немного грустно, потому что чем я выше – тем меньше его во мне. Может, из-за прототипа оно останется подольше? Я бы хотел, чтобы оно всегда было со мной. Взрослые – ужасно скучные! Они не разговаривают с игрушками, не кормят чудовищ под кроватью печеньем, они даже не облизывают тарелки из-под варенья! Не хочу взрослеть, но оно уже уходит, а я не знаю, как его остановить.




     Женя из 7-Б совсем взрослый. Он носит черную сумку вместо рюкзака и жует жвачку, а мне мама не разрешает покупать жвачку, потому что она портит зубы. «Гастрит» и «язвы»  - слова из блокнота, хотя я не совсем понимаю, как это связано со жвачками. Он точно знает, когда оно уйдет, нужно у него спросить, чтобы быть готовым, когда это случиться.




     Я проснулся от того, что папа хлопнул дверью, да так, что в моей комнате задрожали окна, а потом я услышал, как мама на кого-то кричит, но ведь я тут, а папа уже ушел… Может они поругались из-за того, что папа пообещал мне подарок, а маме нет? Лучше притворюсь спящим, когда мама зайдет в комнату, потому что взрослые не всегда всё друг другу рассказывают, а я уже почти взрослый, потому что оно уходит и  я не знаю, как его остановить. Сегодня воскресенье, а это значит, что мы с мамой пойдем в парк и там купим мне мороженое. На улице солнечно и тепло, пожалуй, слишком солнечно и тепло, главное, чтобы мороженое не растаяло до моего прихода за ним. Ведь, если всё оно начнет таять, то им будет нужен кто-то, кто освободит холодильник, а если я не успею, то попросят кого-то другого. От этой мысли мне стало обидно, потому что я представил толстого Мишу из 6-В, поедающего моё мороженое с насмешливой улыбкой. Слово «насмешливый» я взял из учебника по литературе.




     К сожалению, мороженое не растаяло, но я съел целых три шарика, ведь я уже взрослый, а взрослые много едят. Мама практически всё время молчит и крепко держит меня за руку. Иногда очень крепко. Я видел, как ребята обливаются водой и смеются, но мне мама не разрешила к ним, потому что у меня белые «штанишки» и новые «сандалики». Уже целых два дня меня не называли Васильком, наверное, они поняли, что оно уходит, а я не могу его остановить, и поэтому уже начинают воспринимать меня как взрослого человека. Мне не нравятся мои «сандалики» и «штанишки», потому что из-за них я не могу веселиться с остальными, но и снять их я не могу, потому что взрослые не раздеваются в публичных местах. «Публичные места» - это из блокнотика, но я не совсем уверен, что правильно понимаю смысл. Нужно будет спросить у учительницы в школе.




     Папа не позвонил мне перед сном, а когда я спросил об этом у мамы, она только вздохнула, но ничего не ответила. А все-таки, хоть я и взрослый, но поцелуй на ночь от мамы – это традиция, а взрослые традиций придерживаются. Они вообще живут по правилам. Вот и мне пора уже, а то буду таким же чудаком, как наш сосед. Он вечерами сидит на крыльце и разговаривает сам с собой, а иногда молчит-молчит и вдруг ка-а-ак засмеется! Временами он меня пугает, если честно, но зато с ним не скучно. Кажется, от него оно не уходило. Интересно, какой будет самолет, который мне привезет папа? Надеюсь, большой. Когда я буду совсем взрослым, я хочу быть таким, как он. Папа высокий и добрый, а еще он пилот, но об этом я уже говорил. Я тоже хочу стать пилотом, только я еще маленький. Нет, я-то взрослый, но папа говорит, что мне нужно стать выше. Согласно моим подсчетам, в полтора раза. Интересно, какой наш город с высоты?




     Петька и Витька больше за мной не ходят, может, у них тоже оно уходит? Женя из 7-Б не захотел со мной разговаривать и даже попытался пнуть, но я увернулся и, убегая, показал ему язык. Жаль, он был единственным, кого я не боялся и который наверняка знал о том, когда оно уйдет. Сегодня я узнал, что такое «фиаско» и записал это в блокнот. Кстати, я правильно понял смысл «публичных мест».




     Папа не позвонил и днем. Наверное, устал, или еще в пути. Я снова спросил маму, но, как и ночью, она только вздохнула, а потом и вовсе ушла из комнаты. Правда, через пару секунд она вернулась наполовину, и та часть, которая торчала из-за двери, сказала, что он обязательно позвонит.




     Мои надежды на серьезное отношение разбились о мамино «Василёк, спускайся ужинать». Пожалуй, нужно носить дома костюм, потому что взрослые мужчины ходят в них повсюду, я видел в городе. Наверное, они в них и спят, но к такому я еще не готов. Если я по-прежнему Василёк, то, может быть, все не так плохо, и оно не уйдет? Скорее бы папа вернулся, из-за фиаско с мамой он не поцеловал меня на прощание. Но, уверен, самолет возместит эту неустойку. Слова «возместит» и «неустойку» я услышал, когда мама разговаривала по телефону, а потом она очень старалась объяснить мне их значение, и, надеюсь, что я все правильно понял.




     Завтра папа прилетает обратно, так что сегодня я постараюсь заснуть раньше обычного, чтобы скорее настал следующий день. Я уже представляю, как в дверь постучат, а там будет папа с огромной коробкой. Такой огромной, что даже я бы туда поместился. А потом мы все вместе пообедаем, я расскажу о парке и мороженом, о том, что вырос на полтора сантиметра и что Петька и Витька меня больше не достают. Но это все будет быстро, потому что я захочу скорее подняться к себе, чтобы распаковать свой подарок. Я уверен, что он будет блестящим и красивым, прямо как тот, на котором летает мой папа. Учительница русского языка сказала, что прототип – это копия, а значит, что он будет такой же, как и папин. Я никогда не был в небе, только на чердаке, но там нет звезд и облаков – только пыльное окно, пыль на вещах и пыльные полы. Если бы пылинки были золотыми, то я бы смог построить свой золотой самолет, который бы непременно летал выше всех. А перед сном папа меня поцелует в лоб и взъерошит волосы, я даже не буду противиться, потому что буду слишком уставшим после вечера игры с самолетом. А на следующий день, вернувшись со школы, я попрошу его рассказать об Австралии. Он говорил, что там очень красиво и показывал фотографии, сделанные моим дедушкой. Он был путешественником, так что верхние полки домашней библиотеки полностью забиты альбомами с фотографиями. Когда я хорошо себя веду, папа показывает мне некоторые из них. И даже не смотря на то, что оно уходит, а я не могу его остановить, я постараюсь вести себя хорошо, чтобы увидеть дедушку в мексиканской шляпе, или, например, верхом на слоне.


 

     Сегодня в школе мы рисовали. Наша учительница заболела, а на смену ей пришла другая. Она сказала, что тема свободная и мы можем нарисовать то, что нас больше всего волнует. Я долго не мог решить, как это нарисовать, а потому написал: «Оно. Просто потому, что оно уходит, а я не знаю, как его остановить. И нарисовать я не могу, потому что оно невидимое. Надеюсь, вы меня поймете. Кстати, не знаете, как его можно остановить?» и подписал. В конце дня меня вызвали к директору, но вместо усатого дяди на его кресле сидела женщина, которая дала свободную тему для рисования. Я надеялся, что она поможет мне его остановить, но она только задавала пугающие вопросы. Нет, у меня нет воображаемых друзей. Да, оно со мной давно, сколько я себя помню. Нет, я не знаю, почему оно уходит. Нет, я не знаю, как его остановить, иначе бы не спрашивал у вас. Да, у меня в семье все хорошо. Мама адвокат, папа летчик. Нет, они не ругаются почти. Да, это было недавно. Нет, оно с ними не связано. Нет, оно не говорит мне, что делать. Нет, оно со мной вообще не разговаривает. И все в таком же духе. Из-за этих глупых вопросов я ненадолго забыл, что сегодня прилетает папа, но, когда вспомнил, сразу помчался домой, он должен вот-вот прилететь.




     Уже с порога я учуял мамину фирменную запеканку, в животе здорово заурчало. «Василёк, не хочешь перекусить?». Опять Василёк… Вроде бы папа уже должен был приехать, мама теребит фартук, сидя на кухне. Почему его нет до сих пор? «Наверное, пробки», мама будто чувствовала, что я об этом думаю. Может быть, таксисты не хотят везти папу из-за большой коробки? Вредные злые дяди. Запеканка остыла, и мама убрала её в шкаф. Уже восемь часов вечера, неужели у них нет совести? Но папа не пришел и через час, и через два его тоже не было. Мама сказала, что у него отключен телефон, может быть, он разрядился.




     Мне пришлось ложиться спать, но я долго ворочался, никак не получалось заснуть. Было слышно, как мама листает страницы книги внизу, в гостиной, она решила дождаться папу. Не знаю, было ли это во сне или наяву, но я услышал стук в дверь. У меня очень тонкий слух и я отчетливо услышал еще один, когда открыл глаза. Внизу мама, видимо, проснулась. Стук повторился еще раз. Нет, мне точно не показалось. Это папа, наконец-то, нужно пойти встретить! Наверное, мама будет недовольна тем, что я не сплю так поздно, так что придется действовать тихо и осторожно. А уж потом, когда папа зайдет, никто не будет ругаться. Я хорошо знаю, какие ступеньки лестницы не скрипят, так что всё должно быть гладко. Вот, еще немного, я уже вижу две пары ног, стоящих у порога. Странно, сапоги не похожи на те, что носит папа. Наверное, купил новые в Австралии. Спущусь еще чуть ниже, почему они стоят на пороге? И где папин чемодан? И коробки моей нет… Может, в гараж отнес, но я не слышал, как он открывался. Погодите-ка, и штаны не папины… и рубашка не похожа… Это не папа! Но что этот дядя делает у нас дома так поздно? Почему они молчат? Мама села на диван, дядя сел рядом и обнял ее за плечи. Папе это не понравится, никто не может трогать маму, кроме него самого и меня. Кажется, меня заметили. Ну вот, теперь они оба смотрят на лестницу, наверняка будут ругать за то, что не сплю. Точно, я скажу, что мне приснился страшный сон. Похоже, они поверили, потому что странный дядя позвал меня к себе и усадил на колени. Естественно, мне это не понравилось, потому что взрослые не сидят на коленях друг у друга!




    Что случилось и где папа? Дядя стал говорить какие-то странные вещи и задавать вопросы, чем напомнил мне учительницу со свободной темой в кабинете директора.  Да, я знаю, что мой папа пилот. Да, я знаю, что он полетел в Австралию. Ну, наверное, это далеко. Австралия – это континент, там очень красиво, я видел фотографии. Конечно же, я люблю своего папу, что за глупые вопросы? Дядя, почему папа еще не вернулся?




     Мама обняла меня и впервые назвала Васей. Это очень странно, мне все время кажется, что оно вот-вот уйдет, а теперь я еще больше уверен, что не могу его остановить. И потому мне грустно. Я даже хочу расплакаться, как маленький, потому что его совсем мало осталось. И мне даже еще ничего не сказали, но их напряженные лица так и говорят мне, что оно уже на пороге, оно уходит, а я совсем-совсем не могу ничего сделать с этим, хоть триста литров слез пролью, хоть загорожу дверь, совсем скоро оно обнимет меня и уйдет навсегда. Как же я хочу его остановить. Мама, не говори мне то, что ты хочешь сказать. Дядя, не нужен мне самолет, так и передай папе, только скажи ему, чтобы он приходил. Почему именно этим вечером оно решило уйти? Я еще столько всего не сделал – я не съел холодильник подтаявшего мороженого, я еще не обливался с ребятами водой, я даже не покормил напоследок монстров под кроватью овсяным печеньем, а игрушки? Я не попрощался с ними! Мама прижала меня к себе и начала укачивать, будто мне пять лет, а я даже не противился, потому что думал о другом. Наверное, дядя пришел, чтобы его забрать, и теперь оно уйдет вместе с ним.




     Дядя, берегите его, пожалуйста. Мама, а папа покажет мне фотографии Австралии? Нет, я не хочу с тобой, я хочу с папой их смотреть. Мама, а кто был этот дядя? Мама, а почему ты назвала меня Васей, а не Васильком? Ты тоже знала, что сегодня оно уйдет? Ты знаешь, о чем я. Мама, спасибо, что не ругала, что я так поздно не спал, я больше так не буду, я сам не знаю, почему не мог заснуть. Мама, а почему ты молчишь? Ты звонила папе, где он? Мама, а почему ты плачешь, дядя тебя обидел? Папа с ним разберется! Давай пойдем спать, можно я лягу с тобой? Да, я знаю, что я уже взрослый. А давай завтра поедем к дедушке? Мама, не молчи, скажи что-нибудь. Я голодный, давай поедим? Мама, папа же приедет завтра? Таксисты не хотят везти его из-за большой коробки с моим самолетом? Не плачь, мама, я тебе тоже дам с ним поиграть. Что ты говоришь, мама? Зачем ты открыла бутылку того, что мне еще рано пробовать? Сейчас же не день рождения и даже не новый год. Давай еще раз позвоним папе. Мамочка, ну давай. Я не верю, не надо, этот дядя был плохим, он забрал его, я больше ничего не чувствую. Мама… Мамочка… Мама…




     Папа… он больше не придет, да?
    




     Оно ушло. Оно ушло насовсем и взаправду, а я не смог его остановить.