Легенда о Горе

               

             Эта Гора  некрутая и не слишком высокая, скорее всего это  холм, но все жители села привыкли с давних времён так называть это место, вероятно, потому, что оно возвышается над остальной местностью и оттуда всё село  видно, как на ладони. Здесь жили в прежние  времёна Белоусовы, Барсуковы, Медведевы, Бугаковы, Красиковы, Мануйловы и многие другие семьи.
            Семью Барсуковых нельзя было назвать маленькой: глава семьи Евстафий Гаврилович был настоящий русский богатырь - он запросто поднимал двумя руками лошадь или телегу; под стать ему была и супруга Евдинья ( так произносили  в прежние времена имя Евгения) Викторовна – она с утра выезжала в лес на трёх подводах, а к вечеру возвращалась  с тремя телегами, полными дров; было 2 дочери – Марья и Наталья и два сына – Василий и Николай. Кроме того в семье жила приёмная дочь, девочка, потерявшая в раннем детстве своих родителей. Семья имела большое хозяйство – коровы, лошади, овцы, свиньи, гуси, куры, а также большой огород. Усадьба Барсуковых располагалась на самом краю села и была огорожена плетёным забором, который так и назывался – плетень. Все постройки располагались на значительном расстоянии друг от друга:  сарай, баня, сеновал, погреб. Баню жарко топили по субботам, парились берёзовым веником и освежались в предбаннике квасом. Погреб имел большое значение, потому что в то время не было холодильников. Яму под погреб копали очень глубокую и обустраивали внутри  по-хозяйски: полки, ящики под овощи, вытяжная труба, утеплённые двери и крыша. Здесь хранили не только овощи, но и мясо, солонину, квас, молоко. Работали много с утра до позднего вечера всей семьёй не только дома, но и на пашне, сенокосе и на пасеке. Много работы было также на огороде. Воду для полива возили на лошадях в больших бочках. И также жили все семьи в старые времена, своим трудом создавая себе достаток и благополучие.
                Здесь, на Горе, стояла красавица-церковь, построенная в 1851 году. Называлась она церковь Святителя и Чудотворца Николая. Она была  трёхглавой и имела четыре колокола:  с восточной стороны было два маленьких подколокола,  с северной стороны – один средний колокол и им подыгрывали рукой, с западной стороны – один ножной колокол, в который звонили к обедне, к заутрене и вечерне, с южной стороны – один большой колокол, в который звонили только к Пасхе.  После установления в селе советской власти церковь была преобразована в клуб. Здесь проводили разные собрания, а по вечерам собиралась молодёжь. Танцевали парные танцы: польку и вальс. Ох, и весело тогда было в деревне!..
              Танюшка с  Наташей  готовились к танцам задолго до вечера: заплетали косы, гладили платья и чистили ботинки. У Танюшки было новое шёлковое платье, подаренное ей родственницей из города. Она весело кружилась и говорила:
- Ох, и потанцую я сегодня!
- А с кем бы ты хотела танцевать? – выпытывала у подружки Наташа.
- Так я тебе и признаюсь! – ответила Танюшка, пряча глаза.
- Знаю-знаю! Можешь не рассказывать! Я давно всё заметила!
- Ну, что ты можешь знать? Ну, что? – возмущалась Танюшка. – Я никому ничего не говорила.
- О, Господи! Да это же и так понятно! Достаточно увидеть, как ты смотришь на него.
- На кого? – недоумевала Танюшка.
- Да на Николая! Скажешь неправда?
- Ладно, твоя правда. Только никому не говори!
- Я-то не скажу. Только ты сама себя не выдай! – предупреждала Наташа.
              Едва только сумерки ложились на село, молодёжь  подтягивалась к своему клубу. Вскоре приходила Наталья – весёлая озорная девка,  которая работала в клубе сторожем, уборщицей, а зимой ещё и топила здесь печку. Она открывала старый резной замок, который служил ещё с тех пор, когда здесь была церковь и впускала всех внутрь:
- Ну, что,  девки, нарядились? Сейчас будем выбирать, которая краше.
               Смеялись девки. Улыбались парни. Гармонист Степан разворачивал свою трёхрядку… Сначала был медленный  ( вальс) и пары закружились по всему залу… Здесь мало что изменилось с того времени, когда ещё была церковь – убрали клирос, аналой, а иконы по-прежнему висели на стенах. Никто не мог придумать, что же с ними сделать.  Да и сильна ещё была в людях вера. Вот и смотрели на новую жизнь светлые мудрые лики Святых и Угодников, святым крестом остерегали от бед и ошибок.                Танюшка порхала, как бабочка в своём чудесном розовом платье с широкими оборками, кружилась лёгкая длинная юбка, кружились оборки по самому низу подола. Она смеялась и подмигивала своей подружке. На смену задумчивому вальсу  заиграли весёлую полечку. Танюшке показалось, что Коля тоже посматривает на неё и  она отказала очередному кавалеру в надежде, что он  пригласит её. Может, он и в самом деле посматривал, трудно было не смотреть на  такую красивую и весёлую девушку. Да только пригласил он танцевать  Наташу. Глянула Танюшка – а никого уже кругом не осталось. Тогда она подбежала к одной из икон, сняла её со стены и закружилась среди танцующих.                - Вот какой у меня кавалер! – хохотала она, обнимая икону. И вдруг неожиданно упала на пол и забилась в страшном припадке. Изо рта у неё пошла пена. Всё тело билось в конвульсиях. Расступились пары, в ужасе глядя на эту страшную картину. Степан с трудом разжал  Танюшкины руки и забрал у неё икону.
- Николай-Угодник! – ахнули в зале.
Степан бережно повесил икону назад и отступил к противоположной стене. Страх овладел всеми присутствующими. Девушки жались друг к дружке. Парни в растерянности топтались на месте. Когда все немного опомнились и пришли в себя, то поспешили на помощь Танюшке. Приступ у неё закончился. Она тяжело дышала. Пот покрывал лицо и руки. Её подняли и осторожно понесли домой. С тех пор приступы у неё стали повторяться постоянно, и она скоро из красавицы превратилась в измученную стареющую женщину.
              Да и у Наташи судьба тоже не сложилась. Полюбила она гармониста Степана всей душой, доверилась ему и надеялась на скорую свадьбу. Но Степан отказался взять её в жёны, рассмеялся в лицо и ушёл к другой. Вскоре Наташа поняла, что беременна. Упала на колени перед иконой Пресвятой Богородицы и просила её о помощи, а пуще всего молила наказать неверного возлюбленного.
- Пусть он никогда-никогда не увидит своих детей! – шептала она страстно и горько.
Так всё и случилось. Женился Степан и раз и другой, но ни та, ни другая жена не  родили ему детей. А у Натальи от него родился сын. Она одна, без мужа, вырастила и воспитала его себе на радость и утешение. Он  стал хорошим человеком, выучился на агронома, а потом стал председателем колхоза в соседнем селе. Имел хорошую жену и двух дочек.
               Только тогда, в те далёкие времена,  веселье в клубе  для молодёжи продолжалось недолго. Недосмотрела сторожиха Наталья за жарко натопленной печью в одну из холодных зимних ночей, и начался там пожар. На помощь прибежали жители и в первую очередь те, что жили неподалёку. Вытаскивали разное имущество, в том числе и иконы. Некоторые из  икон пришли в совершенную негодность, другие забрали себе местные жители. Брёвна  же увезли на строительство крахмального завода.
             Прошло время. На месте, где стояла церковь, установили большие весы для взвешивания колхозного зерна и поставили избушку, которую назвали весовая. Вот здесь и стала появляться огромная  красная собака. Шерсть на ней  была, словно языки сильного пламени, язык – будто огромный огненный фитиль. После её появления в селе обязательно происходили какие-либо несчастья. В первое время она появлялась очень часто. Как раз тогда и  зверствовал в селе и в округе Савка  Кудинов, собравший вокруг себя банду головорезов. Они убивали активистов – комсомольцев и коммунистов, запугивали молодёжь, чтобы не вступали в колхоз.
            Но советская власть наступала даже в наших далёких краях. Всех бедняков объединили в колхоз.  Раскулачили и выслали из деревни десять крестьянских семей, в которых было крепкое хозяйство и постоянные работники, а также тех, кто выступал против советской власти. Это вызвало недовольство местных жителей, особенно тех, что жил побогаче.  Среди них был Суворов Анастасий,  который вёл открытую борьбу с советской властью. Этот Анастасий был отъявленным вором и бандитом, чем и накопил своё богатство. За ночь он вместе со своими прислужниками успевал съездить в  город Змеиногорск и ограбить там магазин или какой-нибудь богатый дом. Для этого у него  была тройка хорошо откормленных и надёжно спрятанных лошадей, а, может, даже не одна. Анастасию  и его сообщникам противостояли активисты из местных жителей, но они были плохо вооружены и зачастую не имели ничего кроме вил или собственноручно заточенной пики. Бой состоялся близ села Харлово. Бандиты расстреляли красноармейцев из винтовок и пулемётов. А потом догоняли оставшихся в живых и убивали их ножами.  Некоторые спрятались в маленьком селе недалеко от Харлово. Белые ворвались в сельцо и вырезали жителей всех до единого за то, что они не хотели выдавать спрятавашихся. Одна  маленькая девочка затаилась за печкой. Её  обнаружил там сам Анастасий, но пожалел и оставил живой.
              Однако  Анастасий хорошо знал всех, кто сражался за советскую власть и не собирался их жалеть. Когда красноармейцы в перерыве между боями пришли домой, чтобы помочь семьям управиться с накопившейся работой, он уговорил женщин, чтобы те собрали всех  своих мужей с полей и из забок якобы для важного разговора, обещал никого не трогать. Собравшихся,  действительно,  не тронули, но всех до единого угнали в Колывань  и там расстреляли, а потом привезли домой хоронить. Когда белые ушли из села, Анастасия судили. На суде присутствовала девочка, которую он пожалел когда-то, но она не назвала его, не выдала. И всё-таки  его приговорили к расстрелу, вывели за церковь и расстреляли. Хоронить не дали – и тело его так и растаскали собаки и хищные птицы.
                Большими жертвами и кровью завоёвывалась советская власть в нашей деревне. Много  жестокости и страданий пережили простые сельские жители, которые не были ни в чём виноваты и вовсе не собирались убивать друг друга, поэтому и схоронили всех погибших в том противостоянии вместе, в одной братской могиле – ведь все знали друг друга многие годы, были родственниками или соседями.
                И всё же постепенно жизнь стала налаживаться. В 1930 году в селе Маралихе было организовано 8 сельхозартелей: «Знамя революции»,  «имени Комсомола»,  «17 партконференции», «Ударник», «путь Победы», «имени 21 января», «Красная Землянка», «День Красной Армии».  Началась повсеместная компания по ликвидации неграмотности среди населения, ведь прежде в селе Маралихе грамотным считался только каждый 6-ой мужчина. Учились все: и мужчины, и женщины, и старые, и молодые, и взрослые, и дети. Прежде школа существовала при церкви. Здесь и собирались на занятия. Люди стали выписывать газеты и журналы, читать книги. В доме Гамулина Игната Ивановича, к примеру, была большая собственная библиотека, он выписывал журнал «Природа». Молодёжь тоже стремилась к знаниям. Занимались по вечерам после работы. После занятий ходили по селу большими компаниями, пели песни, играли на гармошке.
                Саша тоже была в этой весёлой дружной компании вместе со своей подружкой Ниной. Нина, закончившая курсы библиотекарей,  работала в избе-читальне. А Саша возглавляла комсомольскую ячейку. Они не верили в Бога, а, значит, и ни в какие  чудеса. Только чудеса всё же происходили. Возвращались они как-то всей компанией с очередных занятий. Вдруг прямо под ноги  молодёжи выкатилось огромное красное колесо. Завизжали девчата, ухватившись за рукава парней. Но колесо пропало так же неожиданно, как и появилось. В другой раз Нина шла с занятий с парнем. Неожиданно они услышали громкий свиной визг. Обернулись и увидели, что их догоняет большая красная свинья. Провожатый не растерялся и ударил свинью толстой палкой, валявшейся на дороге, между глаз. Свинья страшно завизжала и исчезла.  Все стали говорить, что всё это  не случайно. И в самом деле, только-только немного успокоились и обжились люди, как напали на нас фашисты,  и началась Великая Отечественная война.