Чижик Чарли

Родители пообещали детям купить птичку. Увидев на птичьем рынке маленького  задорного чижика, захотели приобрести его. Он и в самом деле был очень забавным. С задорным желтым чубчиком, с живыми глазками. Кувыркался, переворачивался и хватался за потолочные прутья клетки по много раз, на минутку усаживался на жёрдочку, поворачивал головку то одним, то другим глазом, как будто прикидывал, понравился ли он.  И снова кувыркался. Ходил по жёрдочке смешно, широко расставив ножки, вразвалочку.
Смотрите, - сказала Таня, - как Чарли Чаплин.
Чижика назвали Чарли. Он привык к своему имени и однажды произнёс: «Чарли». Чаще получалось «Чирли». Потом стал говорить ещё «Чи-ижик»!
Почти сразу Чарли начал есть с руки, совершенно не боялся. Усаживался на ладонь, деловито суетился, сбрасывал половину корма на пол. Любил, чтобы ему щелкали подсолнечные семечки, конопляное семья. Нетерпеливо подпрыгивал, склёвывая зёрнышко прямо с губ. Пользовался Чарли полнейшей свободой. Летал, куда хотел по всей квартире. Любил усаживаться на переплёт окна, сначала затихал, а потом издавал призывный клич: «Пи-и-и». Наверное, скучал.
А потом опять деловито кувыркался в клетке.  Услышав  звук льющейся воды, сразу же бывал тут как тут. Когда мыли посуду,  он  встряхивался весь, сидел рядом, ждал своей очереди. Мама оставляла ему тоненькую струйку воды, и он блаженствовал.  Купался, расправлял крылышки, звонко попискивал.
 Вымокнув, становился  крошечным и беспомощным, не мог летать.
Как-то, когда Юра учил урок по музыке, мама посадила мокрого Чарли на пюпитр. Он охорашивался, расправлял  слипшиеся  пёрышки, звуки музыки ему не мешали. Мало того, он запел. Голосок у него оказался негромкий и не очень звонкий.
 Вся семья собралась послушать этот концерт. Юра заметил:
- Послушайте, а ведь он поёт в такт  музыке.
Юра бойко заиграл мелодию, которую хорошо разучил. И Чарли, действительно, поспевал за ним. Тогда Юра заиграл  быстрее, и Чарли тоже заторопился, а когда темп еще  больше ускорился, Чарли издал отчаянный, длинный, хриплый звук.
  Юра снова заиграл медленно, и  Чарли чинно и неторопливо снова запел с ним в лад.
С тех пор, стоило Юре сесть за пианино, как Чарли составлял ему компанию и подпевал.
   Любовь Чарлика к водным процедурам пару раз грозила  ему гибелью. Так однажды он прилетел и уселся на край кастрюли, в которой булькал кипяток.
А однажды  чуть не утонул. Мама стирала бельё в машине, а полоскать выкладывала его в ванную. Чижик пропустить такое не мог, поэтому дверь ванной была все время закрытой. Но в какой-то момент он туда, всё-таки, залетел.
Уселся на плавающий пододеяльник и стал купаться. Пододеяльник всё больше погружался в воду, а Чарли весь  вымок, взлететь не мог.  Мама услышала его отчаянный крик,  и выхватила из воды. А  он, как ни в чём не бывало, принялся приводить себя в порядок, сидя на ее руке.
К весне Чарли всё чаще взлетал и усаживался  на переплете окна, смотрел на улицу. Его протяжные крики были печальными.
Может быть, мы нарушили режим его питания, отчего полысел желтенький хохолок, и аппетит тоже пропал. Было больно смотреть на нашего любимца. Мама так переживала за него, что мчалась во время обеда домой, чтобы пощелкать ему любимое конопляное семя, не успевая пообедать сама.
- Он скучает, ему нужна пара, - сказал отец.
И мы решили купить Чарлику подружку.
Птичка, которую  нашли на рынке, была более крупной, не такой красивой и совсем не задорной. Поиски другой закончились ничем. И, кроме того, нам пояснили, что у всех самок более бледный вид и не бывает хохолков.
Пришлось купить ту, которая  нашлась.
 Она плохо летала, никак не привыкала к людям. Сидела в клетке и клевала. Чарли вылетал, садился на гардину и призывно её звал. Но бесполезно, она не реагировала на его призывы.  Юра дал ей имя Уочка, что расшифровывалось, как «умственно отстала чижиха».
 Ребятишки нашли в парке под деревьями чье-то гнездышко, приладили его на гардину. Чижик оценил это по достоинству, стал что-то там переделывать, так что  полетели травинки, мох. А когда решил, что сделал все как нужно, стал зазывать в гнездо Уочку. Но как он ни суетился, как ни подталкивал ее к выходу из клетки, она ничего не понимала. Мы даже пробовали положить в гнездышко перепелиное яйцо – так бабушка когда-то клала курицам яичко, чтобы стимулировать их яйценоскость.
  Юра вынул Уочку из клетки и посадил в гнездо на это яичко. Она испуганно закричала, неловко выпала, спикировав на диван, покакала от страха. И была водворена обратно в клетку.
И всё-таки Чарли повеселел, правда, почти перестал петь.  Со временем у него с Уочкой  появилось взаимопонимание. Он что-то ей чирикал, кувыркался перед ней. И очень потешно дразнил.
 Она  не понимала, как можно перелететь из одной комнаты в другую. И Чарли улетал в зал и затихал там. Через какое-то время Уочка тревожно подавала голос:
- П-и-и,- полувопросительно как бы спрашивала она.
Чижик молчал. Тогда  Уочка подавала более тревожные позывные. Но он не откликался.
Уочка начинала пищать совсем отчаянно, и тогда Чарлик летел к ней с короткими «пи-пи-пи-пи», как будто он только сейчас её услышал  - и вот, пожалуйста, он здесь, стоит ли волноваться.
 Летать все-таки Уочка научилась – на короткие дистанции.
 Подошло лето, время отпусков и каникул.
 Мы взяли птичек с собой в палаточный городок. Повесили клетку на сосну, рядом с палаткой и не открывали, боясь, что наши  чижики в неё не вернутся, а на воле - погибнут. Но и смотреть на Чарли, который даже дома имел больше свободы, а на природе вынужден целыми днями сидеть взаперти,  было тяжело. Правда, обе птички со временем научились ловко склевывать комаров, мошек, вообще все, что залетало к ним в клетку. А вокруг сиял и искрился мир, многоцветный и многоголосный.
И однажды мы выпустили чижиков.
Сначала вылетел Чарли, посидел сверху на клетке, а потом вспорхнул на ветку сосны. Чирикнул  что-то, Уочка вылетела за ним. А потом они поднялись выше, еще выше.
- Прощай, Чарлик, удачи тебе. Прилетай к нам, мы будем ждать, - закричали дети.
  Но мы  больше чижиков не видели. А в пустую открытую клетку залетела как-то шустрая синичка, поклевала оставшиеся зернышки и упорхнула.