Феня, ну как тебе не стыдно!

 
Меня зовут Феня. Вообще-то я собака. Перерод лайки с чем-то там ещё, кажется с гончей. Мне уже три года. Я совсем взрослая и, наверное, очень красивая, потому, что меня все любят и стремятся со мною дружить.
 Дружба всегда завязывается очень интересно и непросто. Я люблю лето. Мои хозяева («мама» и «папа») берут меня с собой на дачу; а там… простор! Многие участки совсем свободны – бегай, сколько хочешь! Я уже знаю все горки и холмики, дорожки и лужайки. Каждый раз, бывая на даче, мы делаем моцион по ближним участкам с «мамой» или «папой», а иногда и два.

 Вообще-то я эти моционы не очень люблю, потому, что надо чинно идти рядом и выполнять все команды.
 Больше всего я люблю заходить к дядь Володе: у них долго не было машины, и они ездили с нами. Сидели мы рядом, и мне доставалось много ласки, улыбок, хороших слов; но особенно мне нравится целоваться. По-моему я это делаю просто классически – облизываю с удовольствием всё лицо. А вот лапу подавать почему-то не люблю и не умею: целоваться куда приятнее, тут и по земле поваляться можно, а лапу – стой на трёх, как инвалид.

 Хозяйка дачи рядом с дядь Володиной в таких пегих штанах и широкополой шляпе, как пугало огородное, всё время подлизывается ко мне. Как только у нас моцион – она тут как тут у калитки. Я и подходить не хочу, да мои стыдят: «Феня, ну какая же ты невоспитанная, поди, поздоровайся с тётей!».

 Что делать? Иду. Погладит она меня, поговорит, но как только выдастся удобный момент – фить – и нет меня! А если бегу самоволкой, без хозяйки, то и вовсе не подхожу к тётке-подмётке, хоть она и старается меня подозвать, не замечаю – и всё тут! Даже смешно, как она старается, а по мне – будто её и вовсе нет.
Есть и ещё один интересный «экземплярчик» на наших дачах – симпатичненькая, но очень сердитая собачушка Жулька. Приезжает она с хозяевами на мотоцикле, и если кто рядом – так противно фистульно тявкает, что в ушах свистит. При встрече я поворачиваюсь к ней, «делаю ей глаза», и она мигом убегает за свою ограду, откуда продолжает хвастливо тявкать. Я и не думаю ей отвечать, ещё чего! Просто ухожу и всё.
Однажды, услышав гул машины, я побежала на то место, где обычно ставит свою дядь Володя, но, к сожалению, это были «те» соседи.
 Было так обидно, что я села на место дядь Володиной машины и жалобно завыла.

 Когда подошла тётка и спросила: «Что, Фенечка, ошиблась?», я сделала такую морду, что, по-моему, просто уничтожила её своим презрением. Кажется, она тоже сильно огорчилась. Да… не клеится у нас пока.
 
Шло время, знойное, душное. Как-то я вяло, с высунутым от жары языком, бежала мимо тёткиной дачи; она, как увидела меня, бросила все свои дела, лопаты, и – стремглав ко мне.
 Меня так тронул этот порыв, что я сама подлезла под колючую проволоку и впервые оказалась на её огороде.
 Неплохо… Также мягкие грядки, по которым я немного побегала, много зелени… А уж радости тёткиной не было конца. Мы и валялись и целовались, и вычёсывала она меня (я как раз линяла), а это так приятно! Нет, определённо, тётка – ничего, сносная. Теперь мне ещё веселее. Если мы ночуем на даче, то утром я встречаю две машины. Встречаю далеко от делянки. Тетка всегда выходит из машины и здоровается со мной.

Однажды я пришла без всякого повода, подлезла под «колючку» и верчусь на тёткиной даче. Она оказалась догадливой и угостила меня вкусненьким кусочком мяса. Хотела покормить с руки, да видно испугалась, что укушу (я, что, ненормальная?): кусочек упал, она хотела поднять, но я предупредительно сказала: «вврр!» – мол сама справлюсь. Теперь я эту дачу не пропускаю, обязательно прихожу и целуюсь.
А вот случай – стыдно вспомнить, как я опозорила своё собачье достоинство: пришла к дядь Володе – машина его стоит, а самого нет. Бегаю вокруг машины и ничего не понимаю, а дядь Володя наблюдает, оказывается, за мной с другого участка, где они посадили картошку… Наконец, не выдержав моих мучений, кричит: «Фе-е-еня! Ну как тебе не стыдно?».
«Стыдно, ох как стыдно». Несколькими прыжками преодолев расстояние и привстав на задние лапы, уже целую его, прошу прощения за свою оплошность.

Заметила я как-то, что «папа» поругал тётку и дядь Володину тётю Галю за то, что они меня балуют. Тогда я стала убегать самоволкой, и всё пошло о’кей! Ведь хозяев своих я всё равно очень люблю.
Вот так началась наша дружба с тёткой, и теперь мы, наверное, обе ждём лета, чтобы её продолжить и укрепить.
Выслушивала Феню и перевела на язык хомо сапиенс Нелли Мельникова.