Жизнь, как рай

Город, до которого можно добраться автостопом?
О да!
Город  бесконечных дорог, баров и игральных автоматов?
Да!
Город беспохмельного алкоголя и непознанных прекрасных женщин?
Еще бы!
Разве есть люди, которым нужно что-то еще?
Разве можно о чем то париться, живя в этом прекрасном месте?
Разве ты не бог, если едешь туда?
Если ты последний неудачник, потерявший грязную работу в автомойке, с минимальным окладом меньше пенсии твоей бабки, едешь туда,то ты  хозяин всего мира, с двадцатью баксами в кармане.
Разве нет ничего прекрасней предвкушения того, как ты будешь отрываться дни и ночи напролет?
Я не верю, что есть что-то круче того, чтобы бросить всё, что у тебя есть, просто оставить все дела, родных, друзей, чтобы просто взять и свалить к чертовой матери в неограниченный по времени  отпуск?
Как сделал я, чему чертовски рад. Последние несколько лет я гнил, просто гнил: по средам и воскресеньям ходил к родителям, которые только и могли сплетничать об их соседях, и говорить о садовых делах, чему они посвятили всю свою жизнь. Когда я, дико голодный и уставший, приходил к ним после работы, сначала мать посылала меня в магазин, который находился в нескольких кварталов от их дома, чтобы я на  свои деньги купил им продуктов, которыми она потом даже не думала меня угощать ; по пятницам и субботам я встречался со своими приятелями, которые в свои 24 года уже успели стать стариками: одни, Скотт, Джош и Пит, женились, обзавелись детьми, и стали еще нуднее моей тети Маргарет, которой недавно стукнуло 80. Они часто выходили со своими женами или детьми, чем нарушали нашу сугубо мужскую компанию, а если и  были одни, то сразу же начинали рассказывать о достижениях своего юного гада, который наконец соблаговолил смыть за собой в толчке, или срыгнуть маме прямо на новое платье. Другие, Остин и Дениэль, строили из себя ужасно важных бизнесменов, не интересующихся ничем, кроме денег, и женщин, иногда. Эти двое много пили и всегда говорили о своем бизнесе.  Их вечер  можно расписать как на ладони: представьте, как в не сильно пользущийся популярностью среди молодежи бар, где обычно останавливаются водители грузных машин и таксисты после проклятой работы, влетают два придурка, одетые в костюмы, каждый не меньше нескольких сотен баксов, и начинают втирать друг другу, а потом переходят и на других, что его бизнес, по производству пластиковых бутылок, много круче и выгодней, чем бизнес того мудака, который производит контроцептивы, потому что его папа вложил в его бутылку на три доллара больше.
Иногда их разногласия доходят до драки. Но каждый вечер обычно заканчивается тем, что, дико пьяные, они договариваются о сотрудничестве и, немного проблевавшись, а потом опять выпив, пытаются сделать пластиковую бутылку и презерватив одним целым.
На утро они, конечно, ничего не помнят.
Я же тем временем все годы после школы постоянно, почти каждые пол года менял работу. Я перепробовал все: продавец в магазине дисков, охранник, даже пробовал быть писателем, что заняло меня на какое-то время, но потом и это наскучило, уборщик в школе(той самой,которую я не совсем благополучно закончил несколько лет назад. Оттуда меня выгнали, за плевок прямо в лицо одной из учительниц) и вот последняя работа была мойщиком машин, но там мне указали на дверь, когда я  разбил стекло в одной машине бмв. Иногда я уходил с работы сам:из-за начальников, которые оказывались тупыми извращенцами, иногда и от того, что работа смещала весь мой устоявшийся график жизни на неделю. Но чаще увольняли меня. Из-за прогулов, ничего не деланья на рабочем месте, или, пару раз, за  секс с дочерью или женой начальника.
И наконец я, никому ничего не сказав, рванул из города в место, о котором только мечтают. И знаете, что самое любопытное?
Кажется, никто даже не заметил моего отсутствия.
Да, именно, эти люди, которые забирали у меня четыре драгоценных дня в неделю, оставляя для себя всего три дня, на протяжении последних нескольких лет, даже не почесались, когда я исчез. Но меня, почему то, это не удивляет.
Мой очередной водитель, подобравший меня вчера вечером, Хэнк, докуривая сигарету сказал, что если будем ехать без остановок, то через два дня мы будем на месте. После этих слов мы с ним оба проверили запасы пива и сигарет: первое подходило к концу. Значит придется немного изменить маршрут, чтобы попасть в магазин.  А это еще где-то плюс день на путь.
Хэнк-мужичек под 40 с небольшим лет, с бородой и пожелтевшими от никотина и травки зубами, который почти никогда не снимал солнцезащитных очков. Когда я  спрашивал его об этом, он говорил, что это его фишуля. После того, как я услышал от него такие слова, я понял, что мы с ним легко найдем общий язык. Нет, ну представьте, вроде как респектабильный мужчина средних лет, на довольно дорогой машине и с деньгами в кошельке говорит о том, что у него есть фишуля. Конечно, если присмотреться к нему, то можно увидеть, что его респектабельность уйдет вместе с бородой, от машины хорошего осталась только оболочка, а купюры в кошельке отложены на порцию травки и крэка. И купюры, кстати, ненастоящие. 
Этот мужик в свои 40 с небольшим был намного отвязнее, чем мои псевдо-приятели в свои 24, и, черт возьми, за это я просто обожал Хэнка.
Его история была практически такой, как у меня: две недели назад он застал жену, с которой прожил почти 15 лет вместе, в постели с другим, в то время, как их пятилетняя дочь спала в другой комнате. Он избил до полу смерти горе-любовника, и, когда его жена уже набирала номер полиции, смылся из дому, сел в машину, и поехал туда же, куда ехал я.
Хэнк нравился мне настолько, что я даже подумывал провести с ним первое время, когда мы наконец приедем.