Под Хампердинка

Это из моих московских воспоминаний середины 80-х прошлогоднего века. Нас, жителей Б. Полянки, на которой я родился и гордился тем, что она носит мое имя, переселили в Ясенево. Дом взяли под капитальный ремонт, а потом поселили туда более достойных граждан (как-никак близко расположен «Дом на набережной» и - сам Кремль). Но, я немного отвлекся от сути повествования.   

Я нисколько не жалел о переезде, поскольку был любителем исконной природы, а наш новый высокий трехстворчатый дом уходил одной створкой прямо в сказочный Битцевский лес. Моя подруга жила возле самого Измайловсого лесного массива. Хоть очень далеко, но зато так хорошо находиться в свободное время рядом с Природой. Правда, и на работе мое окно выходило к наземной линии этого парка и утром и в обед я успевал там побывать. А когда жил в Новогиреево, то по утрам бежал на работу от шоссе Энтузиастов через лес.

Бывало, мы расходились с подругой во взглядах на какой-либо фильм или спектакль и наши контакты на какое-то время прекращались. В одну из таких размолвок она пригласила меня повесить выстиранные шторы и я приехал в гости. На столе, - как всегда в таких случаях, мои любимые цыплята-табака, салат, бутылка Столичной, а Алла Пугачева на пластинке очень душещипательно исполняет «Начнем сначала». Идиллия!

Однако, она была нарушена, когда мы под чудесное пение Хампердинка пошли спать. Проигрыватель стоял рядом с тахтой, и моей обязанностью было периодически переворачивать или менять пластинку. Вдруг с лоджии засветило прямо мне в глаза что-то огромное и кроваво-желтое. Как оказалось – это проснулась и стала подниматься в небе полная Луна. Я вообще ее не очень обожал, а тут - это было совсем некстати. Естественно, я выразил пригласившей меня хозяйке возмущение за такое не гостеприимство. Даже Хампердинк своим сладострастным баритоном не мог помочь в сложившейся ситуации.

Пришлось ей вылезать из уюта на лоджию. Она передвинула сушившееся белье и закрыла злодейку Луну. Хампердинк опять занял свое достойное место. Но, не тут-то было. Послышался один сильный удар по стеклу, за ним другой, третий… . Хампердинка явно кто-то пытался заглушить. Я был возмущен до предела. Хозяйка вынуждена была опять вылезти на лоджию. Оказывается, разыгрался шалунишка ветер и взбудоражил мокрое белье. Она перевесила белье на более дальнюю веревку и вернулась.

Но вернулась она громко улыбаясь и произнесла то, от чего и я чуть не свалился с тахты. Произнесу немного изменив: «Мимо тещиного дома я без шуток не хожу – то в окошко этим стукну, то ей попу покажу». Не думаю, что она придумала стишок тут на лоджии. Вероятно, знала раньше, но было это ужасно к месту. Даже Хампердинк не вынес нашего хохота и надолго замолчал.
Утром повесить шторы уже не успели, пришлось приехать после работы.

А познакомили нас как раз тогда, когда я должен был переезжать с Б. Полянки в Ясенево. Но на работе было дел много, да и вещей дома - тоже. Она здорово тогда мне помогла. Я выезжал, вероятно, последним - уже воду и газ отключили, но электричество, правда, еще было. Если бы не она - сидел бы я там и по сей день.
А вы говорите - шторы.  Любить надо ... вешать шторы.