Размышления благовещенского брандмейстера

Брандмейстером в России первоначально назывался начальник пожарной команды, входившей в состав полицейской части. Современным аналогом брандмейстеру является начальник пожарной части.

Андрей Валерианович Гребенюк,  полковник внутренней службы. Прошел по ступенькам карьерной лестницы от слесаря по ремонту пожарных автомобилей до начальника ФГКУ «1 отряд ФПС по Амурской области»



Как становятся брандмейстерами

Дядя у меня работал в профессиональной пожарной охране, и я пацаном забегал к нему, поэтому о работе пожарного знал с детства.  После окончания 12 средней школы поехал поступать в Иркутское пожарно-техническое училище. Сдал экзамены хорошо, но по возрасту для поступления не хватало трех дней. Родился я 4 октября, а надо было, по крайней мере, 1-го, когда зачисление было. Ну  и  не приняли…  Обидно?  Конечно!  Приехал домой, устроился в техотряд слесарем по ремонту автомобилей,  «по малолетке»,  то есть работал неполный рабочий день.  Кстати, очень пригодилось потом в жизни. Когда уже стал  на руководящую должность, то некоторые бывалые  водители пытались убедить меня, что на разбортировку  колеса потребуется не менее полдня и трое человек. Я на спор делал эту работу один за 10 минут. Потом уже таких «приколов» не было.

После осечки с училищем поступил в наш сельхозинститут на факультет механизации, но призвали на военную службу.  Служил в Подмосковье в вертолетном полку.  И в Афгане  был, когда наш полк туда перебрасывали,  недолго,  правда.

После дембеля в институт не вернулся, как ни уговаривали. Почему?  Не знаю, наверно, погулять захотелось.  И пожарная составляющая взяла меня в руки. Подал документы в военизированную пожарную охрану, а тут – на переподготовку забрали, в Завитинский учебный центр.  Люди разные там были,  в основном пожилые, я из них самый молодой – только из армии пришел, так что мне было лениво  по сравнению с остальными. Вот как-то лежу я в казарме и вижу, что рядом  еще один «партизан»  отдыхает.  Он  мне и говорит:  «Ну, ты спишь, как пожарюга!»  А я ему : «А я и есть пожарный…». Познакомились. Оказывается, он  служил во 2-й  благовещенской  «пожарке»,  тогда  нашего брата еще забирали на переподготовку.
А за то время, что мы находились в учебном центре, документы мои прошли проверку по всем учетам, и меня приняли на работу как раз во 2-ю пожарную часть.
Так, собственно, и началась моя карьера пожарного.  Кстати, и в части я был самым молодым.  Личный состав был в возрасте, самый молодой из них был на семь лет старше меня.  Научили меня,  поработал немного,  а тут приходит разнарядка на учебу в то самое Иркутское училище, куда я не поступил. Кого послать? Никто не хотел. Тогда мое руководство – В.Л. Герасимович,  А.М. Бордунов, А.В. Станкевич подошли к этому делу творчески:  вызвали меня и сказали, что вручают мне комсомольскую путевку. В то время это было достаточно весомым аргументом.  Ну, я и поехал. По второму разу мне было поступать легко,  тем более, был опыт учебы в институте. Химия и математика у меня хорошо шли еще со школы, а на фоне других абитуриентов, которые рисовали  слово икс в натуральном квадрате, я вообще был вне конкуренции. 
В училище была такая «зеленая увольнительная» - это когда сдаешь на первой сессии все экзамены без троек. Тогда можешь после занятий идти  в увольнение до отбоя.  И я, конечно, ее заимел. А на математику и химию я вообще не ходил, поскольку на первой же  контрольной порешал задачи всех вариантов.  Преподавательница  сказала, что если я решу какую-то сложную задачу, то могу не посещать ее занятия. Ну, я же не зря изучал высшую математику в сельхозе…

А тут случился Карабах…  И нас на 3 месяца отправляют туда на охрану общественного порядка. Граница Азербайджана, Армении и Грузии. Автоматы с боевыми патронами. Все серьезно.
Блок-постов в то время не было.  Стояли в обычной стеклянной милицейской будочке.  И вот стою я однажды,  смотрю -  летит «Волга». Не останавливаясь, сносит шлагбаум, из нее следует выстрел в мою сторону. Я потом семь картечин из «броника»  вытащил.  Стреляю вслед, машина скрывается. Потом – разборки,  и  больше я на пост не ходил, кашеварил.  Нашли мы водоем, правда, на территории Армении, и «по гражданке» ходили туда. Задатки рыбака у меня были, так что  у ребят на столе всегда была свежая рыба.   
Однажды возвращаемся с озера домой, слышим: танки идут. Ну, думаем, на территории соседнего государства, да еще  в самоволке… Короче, карьера закончилась на взлете, сейчас нас возьмут в плен,  никогда нам не стать лейтенантами…  Залегли, смотрим.  Идет отара овец.  А там росли кусты  абрикоса, который  в банки закатывают. Так вот они падалки вместе с косточками хрумкают, звук один в один, как танки идут…   В общем,  перепугались мы тогда не на шутку…
За период командировки были серьезные ситуации, но, слава Богу, вернулись в полном составе, никто не пострадал.

Во время учебы в училище мы постоянно привлекались на тушение пожаров, в том числе,  на тушение лесных пожаров.  Выезжали и в Ангарск, и в Шелехово, а в самом училище была учебная пожарная часть со своим районом выезда.  И курсанты работали там. И я в том числе, получая при этом зарплату, даже большую, чем мама, которая была начальником планового отдела проектного института!
 Вопрос о том, возвращаться домой после окончания учебы или нет, не стоял. Я вернулся в свою родную СВПЧ -2 на должность инспектора ГПН.  Почему-то Анатолий  Аксентьевич (Гиренко, в то время - начальник УГПС УВД Амурской области – авт.) в службу пожаротушения меня не отпускал.
Кстати, раньше начальник пожарной части мог наложить административное взыскание на нарушителей пожарной безопасности. Сейчас такого нет, и это минус, я считаю. Просто в районе два гэпээнщика  не в силах за всем уследить.   Потом я все же перешел в отдел службы  при управлении и проверял все пожарные части,  объездил всю область. Потом освободилось место заместителя начальника 2-й части по службе,  и Виктор Львович Герасимович пригласил меня на эту должность. Там я и работал  все время, потом, после ухода Герасимовича в ЦУС, стал начальником. Не сразу, конечно. Было еще много начальников части, пока, в конечном итоге, не назначили меня.

Авторитет у личного состава нужно заработать.  Когда вместе тушишь пожары, когда ходишь в подвалы, когда отстаиваешь свою точку зрения, когда покажешь себя в различных ситуациях, тогда появляется авторитет.
Постепенно из Андрея я стал Андреем Валериановичем,  коим и являюсь сейчас.


О принципах руководства, и чего нельзя допускать в отношениях руководитель-подчиненный

Я много повидал руководителей. Есть такие, которые «берут глоткой», есть, которые сами не знают, как сделать, а требуют, причем их не волнует, как именно. Я считаю, что руководитель должен,   во-первых, быть знающим, во-вторых – гибким,  в-третьих, своим примером показывать, как нужно работать. И если подчиненный увидит, что начальник прав, то, соответственно, и уважение к нему будет.
У меня в подчинении сейчас 370 человек. И каждого, кто приходит ко мне на работу,  я должен посмотреть,  его документы, рекомендации, проверки по линии правоохранительных органов, ЦПД, и так далее.  Если человек в «группе риска», то и отношение к нему соответствующее.  Я, даже когда работал во 2-части, сам специально проходил ЦПД, чтобы посмотреть, что это такое.  То есть, начальник должен на себе испытать все, с чем столкнется его сотрудник.


Тушение пожаров. О грустном и смешном

Тушить пожары я начал с 1986 года.  Дело в том, что раньше, когда я служил в ГПН, нас не делили, из нас готовили пожарных техников.  Если начкар уходил в отпуск, его никто не заменял. Офицер с ГПН шел на должность начкара. А начальник караула имел право наложения административного взыскания. То есть взаимозаменяемость была полная.  Я ходил начкаром регулярно, я ведь рвался в службу, мне нравилось тушить пожары. Для меня, если честно, потушить пожар было проще, чем его предупредить. Да и иногда не складывались отношения у меня, молодого гэпээнщика с руководителями крупных и значимых предприятий, которые открыто мне говорили, что для них легче заплатить штраф, чем выполнять правила пожарной безопасности.  И  В.В.Жаков, в  то время ветеран госпожнадзора, как-то посоветовал мне: «Ты не выписывай ему большой штраф, выпиши ему на 90 копеек и напиши об этом в газету, пусть ему будет стыдно. Зато в следующий раз он будет буквально целовать тебя на пороге своего кабинета!»  Так и получилось. Долго потом один важный руководитель упрашивал, чтобы я написал заметку в газету, что он «исправился».

Что касается тушения пожаров, то в первый раз идти в подвал было страшно. Работали тогда в КИПах,  окна маленькие, все запотевает… Нужно было идти в связке, руку на ремень впереди идущего,  смотреть по сторонам.  - «Ничего не бойся, мы тебя не бросим!» Впереди опытный. Сзади опытный. Ты в середине. Когда вышли, спрашивают: чего видел? Я отвечаю: ни-че-го!  Где-то ползали, чего-то тушили, я ничего так и не понял в тот раз. Это сейчас - и маски другие, и фонари мощнее, то есть можно увидеть, где очаг возгорания.
Второй случай, когда было реально страшно, это когда сгорели дети под старый Новый год.  Шестеро ребят сильно обгорели,  мы их доставали из подвала, а кто же еще? Тушить ведь надо было. Детей родители опознавали по ключам от квартир.  До сих пор в ушах тот крик…
Потом, когда я уже был оперативным дежурным,  выезжал на пожар в Заречном.  Там погиб младенец.  Мать работала на огороде, а отец с соседом выпивали. Потом хозяин побежал еще за бутылкой, а в это время загорелся дом от непотушенного окурка.  Вот ведь судьба:  до этого семья жила в Талакане,  и там в подобной ситуации сгорел первый ребенок. Потом они переехали в Заречный, и вот… Как мать била мужа, как она кричала! Ее увезла скорая потом.  Потерять двоих детей в огне – это ужасно! 

Мне много раз приходилось быть руководителем тушения пожара. И главное – это убедиться в том, что в доме не осталось людей.
Был один случай, когда тушили двухэтажный деревянный барак. Вроде бы открытое пламя снаружи сбили, тут бабулька одна и говорит: «А у меня там Люська осталась!» Я взбегаю по лестнице на второй этаж,  и она за мной рушится. Еле успеваю запрыгнуть в коридор. Ищу эту Люську.  А это, оказывается, собачонка! Увидев меня,  как рванула вниз с того места, где раньше лестница стояла. Ее поймали, вернули хозяйке, а мне, чтобы спуститься, ребята трехколенку поставили.
  Другой случай был. Выезжаю на пожар. Мне докладывают, что людей нет. Я, чтобы удостовериться, начинаю обход помещений. Забегаю в одну из квартир и…сталкиваюсь носом к носу с питбулем, который сидит на цепи, привязанной к скобе в полу. Что делать?!  И я тогда, а опыт общения с собаками у меня был,  ору: «Сидеть!!!»  Питбуль оторопел и плюхнулся на задницу. Я продолжаю: «Ко мне!!!»  Тот подошел.  Есть контакт!  Когда я с собакой вышел на улицу, хозяйка не могла поверить своим глазам. Оказывается, на пса  боялись даже повысить голос, и он просто чувствовал себя полным хозяином дома.
Один раз влез через окно, потому что дверь железная закрыта была, некогда возиться с ней было. Там на плите кастрюля дымится – забыли выключить. Я убираю ее в раковину, выключаю печь и собираюсь убыть через окно, как и вошел. Да не тут-то было! Возле окна сидит здоровенный дог, башка, как  кастрюля, что я убрал. И пришлось мне сидеть с ним вдвоем, дожидаться прихода  хозяев.


О традициях пожарных, приметах, поговорках

У нас, пожарных, тоже есть свои профессиональные шутки и розыгрыши. Например, когда молодые водители ходят с ведром «за компрессией». Молодых пожарных обливают водой, довольно основательно, с трех сторон.  Была раньше традиция – нельзя было чистить сапоги перед заступлением на дежурство. Кое-кто и сейчас практикует это…               

Есть такая поговорка: пожарный спит – страна богатеет. И в этом есть свой смысл. Значит, пожаров, уничтожающих народное добро, не случилось.  Раньше пожарный мог после обеда отдохнуть час, и никогда начальник не попрекал его этим. А почему? Да потому что неизвестно, что дальше случится - вечером, ночью…   Ведь по статистике, основное количество возгораний случается, когда люди приходят вечером домой, топят печь с нарушением правил безопасности, выпивают,  курят, засыпают с сигаретой в постели… И если пожарный отдохнул  час  днем, то и ночью ему будет значительно легче работать. Сейчас послеобеденный отдых, к сожалению, отменили.  Я считаю, что это неправильно, но спорить  с министерством не буду…


О любви к истории

Я люблю историю.  Хожу в музей наш, смотрю картинки, фотографии старые.  И  нам пришла мысль сделать сказку для малышей, что приходят к нам на экскурсию. Каска была в музее, мундир перешили немного, эполеты заказали, а холщовые штаны нам любезно предоставил драмтеатр. К имеющейся сабле я еще сделал топорик для брандмейстера. Что касается езды на лошади, то у меня отношения с этими животными сложились еще с детства, когда я приезжал к бабушке в деревню. Дед мой  заведовал конюшней,  умел делать все: сам делал узды, недоуздки… Вот тогда я и научился ездить на лошадях. Не думал я, конечно, что через столько лет мне придется сесть в седло. Но сел, попробовал, получилось. Несколько раз сходил на ипподром,  потом помогли им немножко, и они нам помогли.

 А идея пришла так: мы сначала по рисункам сделали пожарную бочку на конном ходу. А кто поедет верхом впереди процессии?  Ну, начальник управления и предложил Николаю Тадеушевичу (Якубчику, в то время заместителю НГУ по пожарной охране – авт.)  проехаться. Но тот наотрез отказался, мотивируя  не очень хорошим состоянием здоровья. Кто следующий? Пришлось на коня садиться мне. Кстати, в детстве я мечтал проехаться по Красной площади на белом коне, как маршал Жуков.  Можно сказать, что моя мечта осуществилась: хоть лошадь была не белая и площадь не Красная, тем не менее, проехал я дважды: на день пожарной охраны и на день города, потому что губернатор не смог посмотреть первый раз. Наша колонна была признана лучшей,  и Николай Тадеушевич получил приз.
Я и сейчас периодически захожу на конюшню к своему Черносливу, то кусочек хлеба ему дам, то яблоко или морковку. Он меня тоже не забывает.


Об идеальном пожарном

Это такой пожарный, который работает «не за славу и не за ордена», а на совесть.  То есть, пока не сделает все, что нужно, не уйдет.  Это такие командиры отделений, как Леня Кирилов, Сергей Воропаев, Сергей Бормотов.  Если они со своими звеньями работали на пожаре, я знал, что работа будет сделана безукоризненно. Если не мы, то кто? Кому-то надо и родину защищать.  Меня тоже в свое время так научили: командовать – это одно, а встать плечом к плечу – это другое. У меня в машине всегда с собой ранец. Приезжаешь, смотришь – идет пал. Переодеваешься, ранец в руки – и пошел помогать ребятам.


О сыне

Сын мой Илья  пошел по моим стопам. Он тоже, как и я, первый раз не поступил. Был очень зол, поскольку знал, что это несправедливо.  Устроился  в спецчасть, начал с низшей ступени -  мастером-пожарным.  Я тоже считаю, прежде чем поработать головой, надо поработать руками. Поработал он и сказал, что  в следующий раз обязательно поступит. И поступил в Санкт-Петербургский университет ППС. Сейчас учится на втором курсе, командир группы.  Руководство отзывается о нем положительно. 


Послесловие автора

На крепких плечах таких мужиков, как Андрей Гребенюк,  держится  пожарная безопасность нашего города, региона, государства.  И мы всегда уверены в том, что в случае возникновения угрозы нашей жизни от огненной стихии путь ей преградят сотрудники пожарной охраны, которая 30 апреля 2014 года отмечает 365 лет со дня своего основания.

2014