Марусенок. Грустная сказка

Жила – была в одном доме девочка Маша.  С Мамой и с Папой. – Маша, не разбрасывай свои книжки, собери игрушки, - говорила строго мама. – Марусенька моя маленькая, ушастик-белобрысик, Марусенок,  - щекотал Папа озорную трехлетку. – Надо, чтобы ребенок четко свое имя знал, что еще за Марусенок-поросенок?! – высказывала Мама Папе, Папа улыбался в усы, а Марусенок с хитренькой улыбкой пряталась у него на руках. Когда Папа уезжал в какие-то «командировки», Маруся скучала и долго ждала у окошка, не хотела спать укладываться без Папы. Она любила, чтобы он со своими щекотными усами целовал ее в щечку перед сном. Приезжал с вкуснятиной, заходил с мороза, такой большой и добрый, подарки дарил, и можно Маму не слушаться! – Вот тебе, Марусенок, это Кот. – протянул Папа дочурке плюшевого рыжего зверя, - он будет всегда с тобой спать и охранять. Побежала, залезла в кроватку, бережно Кота на подушечку, и накрыла одеялом. – Спи, Котик, я вечером приду!… - Папка, возьми меня на ручки!…
    Ждала Маруська у окна, неделя другая, месяц… - Мама, - канючила она вечером, - ну когда эта командировка уже кончится? – Не знаю, Маша. Мама на минуту отворачивалась к окну и вытиралась платочком. – Почему у тебя плаканые глаза? – спи  давай, тебе показалось. Марусенок лежала одна, смотрела на ночник и приговаривала – ты, Кот, не бойся, Папка сказал, – значит приедет.
     Прошло три года. Стал у них в доме жить другой дядя со своим сыном Рустамом. – Называй его папой, - говорила Мама, видишь, вот у нас малыш родился, Артурчик, он ему папа, и тебе тоже папа. – Нет, я на него не похожа, - говорила Маруська со светленькой косичкой, (он как Карабас-Барабас), добавляла шепотом, и Рустам его противный, как нет никого, гадость сделать норовит… Детская память забывчива, в голове стерлось Папино лицо, осталось смутное ощущение из детства, - «Папа – это самое лучшее, что бывает на свете»… Так Маруська и спала со своим рыжим Котом, клала его плюшевые лапы себе на шею, как будто он ее обнимает перед сном. «Карабас» один раз убрал со стены Папин портрет, и спрятал его куда-то. – Я твой муж, - говорил он Маме, - другой мужчина-фотография в доме не должен быть! Мама промолчала и пошла купать маленького чернобрового Артурчика. Плакала вечером Маруся, - не хочу я спать, еще рано! – Ложись, а то тебя вечно по утрам в сад не добудишься! – Мама меня, наверно, не любит, она только своего противного Артурчика любит, и Карабаса этого… я ей вообще не нужна… и показалось ей, что Кот своими лапами обнял ее за шею. Малышка оглянулась, в комнате никого нет, только горит ночник и все. – Ты чего, Котик, настоящий, что-ли? – прошептала удивленно на плюшевое ухо своему другу. – Да, Марусенок! – Кот мягкой лапой вытирал слезинки с ее щеки. – Ты только никому не рассказывай, что я с тобой говорю. Я буду днем, как игрушка, а ночью – настоящий. Его зеленые глаза ожили, и сверкали добрыми огоньками. – Ладно. Котик, а меня сегодня Рустам за волосы дергал на кухне! – А ты Маме сказала? – Да, а она его поругала немножечко, и все! А еще Никитка в саду вчера куклу отнял и в грязь бросил! – Не плачь, Марусенок… - жалел ее Кот, - спи, завтра ведь вставать рано, маленькая… - Я боюсь спать, а вдруг ты завтра будешь ненастоящий? – Я теперь всегда у тебя буду настоящий, каждый вечер, спи. – Он обнял ее и прижался своим теплым плюшевым боком. Заплаканные глазки сами закрылись, и пришли нежные и добрые детские сны. Каждый день Маруся ждала вечера, когда Мама уйдет к своим на кухню. – Спокойной ночи, Мамочка, а она уже закрыла дверь и не услышала. Кот выслушивал ее и жалел, тихо-тихо рассказывал на ушко сказки, так, что Марусенок лишний раз боялась глубоко вздохнуть, чтобы не пропустить какое-нибудь слово.
     Один раз взрослые ушли, Рустаму было скучно, по детскому каналу шел какой-то неинтересный фильм, и мальчишка скакал по дому, не зная чем заняться. Выхватил Кота из Маруськиной кровати, и стал носиться с ним и дразнить ее. – Отдай, дурак, положи на место! Рустаму нравилось, как малявка пищит, и ничего ему не может сделать. Схватил зажигалку, - смотри, сейчас я подпалю ему хвост! – Не надо! – плакала Маруська. Оторвал глаз, и кинул игрушку в угол, - забирай! Девочка дула на подпаленную шерсть хвоста, нашла у Мамы в ящике иголку с ниткой. И пришивала Коту пуговицу от своего платья вместо глазика. От слез все в глазах расплывалось, и исколола все пальчики. Ждала с замираньем, что же будет вечером. – Кот, Котик, ну ты чего? – гладила по рыжей шерсти. – Все нормально, Марусенок, грустно сказал ей Кот, когда Мама подальше отошла от комнаты, - не переживай, я в порядке. – А глазик? – Я тебя сердцем вижу.
      Наступило лето, осенью уже надо в школу идти, Маруся гуляла во дворе, и видела, как Карабас выносит большие пакеты с вещами на помойку. Когда он ушел, старый грязный дедушка стал их открывать и забирать себе мужские брюки, кофты… - Папины вещи! – мелькнула страшная догадка в ее белобрысой головке. И тем вечером Кот перестал быть настоящим… Как Маруська его не тормошила, он молчал, и грустно смотрел своим пуговичным глазом. Один раз, хоть Мама и не разрешала никуда выходить со двора, Маруся погналась за мячиком, он укатился далеко, и очень хотелось его достать. Машина резко выскочила из-за поворота. – Больно… - проскочила в светлой головке мысль, и тут же потухла, все стало красное, потом темно, как будто в спальне выключили ночник, и вдруг ярко-светло, и она увидела, что сидит на руках у Папы. – Папочка… - Марусенок, доченька моя… Папа, такой большой, сильный и добрый, прижимал ее к груди. Маруське было легко, тепло и спокойно, и больше не хотелось плакать. – Пойдем отсюда, - сказал Папа, и дочка снова увидела его пушистые щекотные усы. – Подожди, надо Маме «пока» сказать, а то она огорчится, она мне всегда говорила, что, когда уходишь, надо говорить «до свидания»… я быстро сбегаю, только скажу – и к тебе… - Нет, одну не пущу. Я с тобой. Марусенок с Папой сидела, как в мягком кресле, белое облако само несло их по воздуху. – Папуль, ну давай еще к ней немножечко поближе… - Ну еще чуть-чуть… Мама с сумками и с коляской  шла с рынка домой. Маленький Артурчик у нее капризничал. – Пока, Мама! Мама не услышала, она склонилась над коляской. – До свидания, Ма-амочка-а-а!!! – Кричала Марусенок изо всех сил. – Пап, она меня правда не слышит, или просто внимания не обращает? – Ничего, моя маленькая, я теперь с тобой. Дочка уткнулась носом в широкую Папину грудь, он гладил ее по белобрысой голове, а облако быстро несло их куда-то вверх.