Гость

- Вот и ноябрь пришел со всеми своими погодными радостями, – рассуждал вслух Михаил, осматривая свежую вмятину на бампере своего старенького внедорожника.
- Хлябь эта все дороги размыла, теперь держись, пока снег не выпадет, вообще проехать будет нельзя. Эх, каждый год одно и то же,- продолжал сетовать он, выгружая пакеты из багажника автомобиля.

Размерная жизнь Михаила Петровича Иорданского уверенно приближала его к пятидесятилетнему юбилею. На заре возникновения свободных рыночных отношений, числясь младшим научным сотрудником одного из московских НИИ, Михаил Петрович, а тогда просто Мишка, объявил о неминуемом торжестве прогресса как технического, так и финансового. Наметив векторы развития, он  стал собирать первые телефоны с определителем номера на базе безвозмездно национализированных им у родного НИИ микросхем и телефонов прибалтийского производства. После насыщения рынка продукцией, когда пришло осознание того, что запас микросхем и телефонов неминуемо приближается к нулю, он вновь заявил о прогрессе и с помощью коллеги по работе, младшего сотрудника Станислава Ярового и школьного товарища Армена Вахтанговича, в домашних условиях стал записывать зарубежные кинофильмы. Стас находил фильмы, Михаил записывал и размножал, а Армен продавал. Бизнес попер как на дрожжах. Со временем к видеофильмам присовокупили  музыкальные компакт диски и компьютерные игры. И все шло мерно и правильно, пока все тот же прогресс не сыграл злую шутку с компанией трех предпринимателей. Во-первых, всё необходимое потребитель стал получать сам по средством интернета, во-вторых, государство решило бороться за авторские права и легальную продукцию.    
За этот период свободного предпринимательства Михаил успел обзавестись женой, родить и воспитать двух сыновей, дав им достойное образование и снабдив недвижимостью.
Дети с радостью покинули отчий дом, а его жена Людмила, по образованию экономист, открыла в себе аналитический дар и устремила всю свою энергию на анализ рыков, банковского сектора, курсов валют, биржевых сводок. Людмила развила настолько бурную деятельность, что намного переплюнула ежемесячные доходы супруга, постоянно пропадая то на встречах, то на телевидении.
Так что, закрытие прогрессивного бизнеса Михаила нисколько не отразилось на семейном бюджете, даже наоборот.
Просидев дома более года, он стал чувствовать себя затворником. Дети разлетелись в разные уголки мира, супругу он видел крайне мало, в основном глубокой ночью, когда она без сил валилась спать.
Потратив несколько месяцев на осознание своего места в жизни и попыток придумать, чем себя занять он вспомнил о приобретенном загородном домике на окраине Московской области. В середине 90-ых, поддавшись на лозунг "Детям необходим свежий воздух", Михаил приобрел у одного председателя совхоза небольшой, но каменный и новый дом. Председатель  по прозвищу Митрич, как и Михаил, быстро усвоил правила свободного рынка и стал с невероятной скоростью распродавать все совхозное имущество.  В определенный момент, Митрич четко уяснил, что скоро народный гнев и прокуратура области прикроет его благоденствие, собрал все наработанные средства, продал свой дом, единственный каменный дом в совхозе и подался на юга, поближе к морю.
Семейство Иорданских как-то сразу невзлюбило этот дом и, после нескольких попыток провести дачный сезон в удалении от шумного города, наотрез отказалось посещать загородную виллу.
И вот сейчас Михаил вспомнил о существовании тихого уголка и решил перебраться на чистый воздух. Сделав необходимый ремонт, наполнив подвал винами и перевезя все книги из дома, он решил зажить спокойной, несуетливой жизнью. Проводя время в кулинарных изысканиях, прогулках на свежем воздухе и за чтением книг.
Выгрузив большое количество пакетов с продуктами, вином и прочими хозяйственными товарами, Михаил снова рассмотрел вмятину на бампере, выругался и пошел в дом. Разложив продукты в холодильник, вина на полку в погребе, он открыл большую кулинарную книгу и стал подбирать необходимый рецепт приготовления телятины. Найдя необходимый рецепт, с чувством глубокого удовлетворения и в предвкушении вкусного ужина, он принялся готовить жаркое.
 Шаркающей походкой Михаил вошел в большую комнату и стал накрывать на стол,  испытывая особое удовольствие от медлительного и явно нарочитого процесса. Завершив церемонию, он взял в руки топор с длинной оранжевой ручкой, поставил на край камина полено и неверными движениями стал срезать стружку для розжига. Обладая весьма скромным опытом во владении топором, ограниченным школьными походами и посещениями загородных домов друзей, Михаил сильно удивился, насколько отточенными были его движения. Хотя  полено все время пыталось ускользнуть от предначертанного испытания, равномерные и тонкие палочки, строго отлетали от малейшего прикосновения топора. Разложив розжиг в центре камина домиком, Михаил зажег спичку, и стружка мгновенно пустилась в пляс, затягивая в огненный круговорот большие поленья.
"Да уж, редкий случай когда реклама не обманула и эффект от использования приобретенного продукта оказался даже лучше, чем обещали припудренные и кастрированные исполнители оной рекламы. Даже в нетрезвой  руке задумчивого странника такой топор превращается в самоходную машинку для улучшения качества жизни. Несколько взмахов, магическое соприкосновение серы и поразительны эффект – языки пламени жадно начинают обнимать нарезанный сумбур, за несколько минут приводят жар охваченного племенем твердого творения к живительному теплу", - размышлял Михаил, сидя на корточках перед разгорающимся камином.
Лицо стало припекать, руки судорожно стали тереться друг о друга, рождая шелест в пустом пространстве. Он отошел от камина и сел в наполненное памятью многочисленных продаж и получаемых выгод, холодное кожаное кресло. Через короткое время кресло забудет стыд прошлой жизни, разомлеет и, обнимая хозяина, предложит продолжить его размышления, разделяя с  ним уют и течение мыслей.
Не отрывая взгляд от камина, Михаил  продолжил свои размышления: "Если бы лет двести назад у крестьянина Псковской губернии был такой топор, он, скорее всего, переродился бы и стал похож на канадского лесоруба, живущего в огромном деревянном доме из цилиндрического бруса носившего цветастые шерстяные рубашки. Хозяйство его было бы большим, отлаженным и прочным. Не испытывая ежедневной нужды, со временем он стал бы надевать непромокаемые дутые куртки, кожаную обувь, разъезжать на автомобиле с полным приводом, а по выходным ловить огромного лосося в озере напротив дома". 
Трезвучие дверного звонка прервало его размышления. Слегка удивившись, Михаил пошел открывать дверь.
На пороге стоял взрослый мужчина крупного телосложения. Сильно выступающие лобные доли и орлиный нос увеличивали его в объеме, а большие умные глаза располагали к себе. Долгий жизненный путь четко отразился в глубоких морщинах,  остатки седых волос по бокам головы утверждали, что путь был не из легких. Одет мужчина был в свитер грубой вязки, темные брюки из плотного материала и резиновые сапоги по колено, а в  руках он держал большой кожаный чемодан светло-коричневого цвета. Вся одежда на нем была абсолютно мокрой.
- Простите великодушно, что отрываю Вас от важных дел и бесцеремонно вторгаюсь в Ваше жилище,- певучим басом начал он. – Но не окажете ли Вы мне одну любезность?
- Да, конечно,- быстро ответил Михаил.
- Понимаете. Я гостил у своего друга, он живет в соседней деревне, и утром пошел на станцию, дабы продолжить свое путешествие. Так как я не местный, то о дороге я спросил у  одной замечательной женщины. Она сказала мне, что через лес, дорога будет намного короче. И я отправился по указанному маршруту, но заплутал и весь промок. Не окажете ли Вы мне любезность и не позволите переодеться в сухое и не наполните мою флягу горячей водой?
- Конечно, о чем речь, проходите,- ответил Михаил, запуская незнакомца в дом.
- Огромное спасибо, Вы очень великодушный человек.
"Забавный персонаж, наверное, спортсмен в прошлом и говорит как-то по-книжному",- подумал Михаил.   
Войдя, незнакомец аккуратно поставил чемодан на пол и, открыв его, стал вынимать сухие вещи. Михаил заметил, что большую часть чемодана занимали аккуратно сложенные книги, судя по обложкам довольно старые. Но удивило его не это, а то, что мужчина достал из чемодана точно такое же вещи какие были на нем. Абсолютно такой же свитер, брюки и сапоги.
"Какой все-таки интересный человек, надо будет ему ужин предложить, чую, беседа может завязаться интересная, да и приготовил я на роту. Точно, приглашу",- подумал он, провожая нежданного гостя в ванную комнату.
- Ну, а теперь давайте знакомиться,- начал Михаил, когда мужчина вышел из ванной комнаты. – Михаил!
- Павел,- широко улыбаясь и протягивая руку, ответил он.
- Павел, а отчество?
- Можно просто Павел, во-первых, вы тоже не назвали свое отчество, а во-вторых, упоминание имени моего отца говорило бы о желании его упоминать или об уважении к нему, чем я, увы, похвастаться не могу. Так что,  просто Павел.
Удивление и интерес к гостю росло у Михаила с каждой минутой все сильнее.
- А знаете, Павел, не желаете ли вы поужинать со мной? У меня сегодня прекрасное жаркое и бутылочка красного вина.
- О, великодушный хозяин! Я ценю Ваше предложение, но мне как-то не прилично так пользоваться вашим расположением. Выглядит так, что я нагло напросился на целый ужин и ночлег.
- Да что Вы, все в порядке. Во-первых, уже темно и за окном снег с дождем, до станции Вам не дойти, во-вторых, я живу один и мне только в радость,- стал уговаривать его Михаил.
- Вы просто посланы мне небом. С удовольствием приму Ваше приглашение.

  Михаил сделал пригласительный жест рукой в сторону большой комнаты.
Войдя в комнату, Павел внимательно стал рассматривать полки с книгами.
- Какая у вас прекрасная библиотека. Это очень радует, что Вы так много читаете, я тоже очень люблю читать.
- Ах, это. Да, есть такой грешок,- сквозь улыбку ответил Михаил. – Это даже больше, чем чтение. Это всё - мои друзья.
- Друзья? Великолепно. Вы - точно посланник  небес. Некоторых из этих авторов я тоже считаю своими друзьями.
- Ну, не стоит меня так хвалить, а то перехвалите,- еще шире улыбаясь, сказал Михаил. – Прошу садитесь за стол, а я принесу горячее.
- Огромное спасибо, уважаемый,- направляясь к столу, ответил Павел.
Во время еды в основном говорил Михаил. Рассказывая о том, как поселился в этом доме, о местных нравах, о превратностях погоды. Гость внимательно слушал, регулярно нахваливая блюда приготовленные хозяином  и достоинства предложенного ему вина. Когда ужин подходил к концу оба собеседника погрузились в томительное молчание.

- А не хотите телевизор посмотреть? Правда я все реже и реже смотрю его,- внезапно предложил Михаил.
- Телевизор?  Ну да, телевизор. И что за программу мы с Вами будет смотреть? Какое представление сможет заменить нам столь увлекательную беседу? – спросил Павел.
- Представление,- замешкался Михаил. – Ну, например, сегодня должны показывать "Вечернее шоу".
- "Вечернее шоу" говорите, и чем оно так интересно? Простите, но я не смотрю телевизор, все время в разъездах, времени  все не хватает. Путешествия отнимают все время и силы,-  рассеяно сказал Павел.
- Ну, как вам объяснить, проще начать смотреть, - усмехнулся Михаил. – Это такое шоу э-э-э, шоу в котором встречаются звезды…
- Звезды? – внезапно перебил его Павел.
- Люди, известные люди, артисты, спортсмены, политики. Приглашаются различные видные деятели,  они беседуют, спорят, обсуждают различные важные вопросы. Это довольно  интересно, иногда даже бывает смешно. Ну как, включать? -  пытаясь подобрать нужные слова, объяснил Михаил.
 - О! Споры, обсуждение важных жизненных вопросов, суждения людей достигших успеха, верхов Олимпа, славы и почитания. Это интересно. Суждения современного светского общества, "высшего света", если так можно выразиться, всегда были интересны мне. Просто замечательно. Давайте! Давайте посмотрим,- располагаясь удобнее в кресле, воодушевленно ответил Павел.
Михаил включил телевизор, выбрал нужный канал и, после обязательного рекламного блока и анонсов следующих программ, шоу началось.
Павел смотрел очень внимательно, не проронив не слова, лишь изредка потягивая из бокала вино. Михаил же, напротив, постоянно пытался объяснить,кто из присутствующих есть кто, чем знаменит, и комментировал реплики приглашенных на передачу гостей.
Когда программа закончилась Павел резко повернулся к Михаилу и  спросил: "Это и есть современное известные люди? Люди достигшие славы и уважения? Это и есть нынешний "высший свет"?"
- Да, так и есть, - удивленно ответил Михаил. – Я же Вам говорил, кто есть кто. Вот мужчина, который справа сидел, это один из известнейших современных писателей. Женщина, которая все время смеялась -  светская львица, мужик, ну, лысый такой это чемпион…
- Да, я понял. Я очень внимательно слушал Ваши пояснения и комментарии,- перебил его Павел. – Но, простите!  Наверное, я чего-то не понял или, точнее сказать, я понял все слишком ясно,- продолжил он.
- Теперь я ничего не понял,-  улыбаясь, сказал Михаил. – Что-то не так? Что вам ясно или не ясно?
- Как бы это лучше объяснить. Хм. Я заранее попрошу у Вас прощения,- начал объяснять Павел. – В процессе спора я часто бываю резок в суждениях,  меня начинает заносить, могу начать кричать. Увы, ничего не могу с собой поделать, мысли наваливаются на меня бурным потоком, а желание высказать их, затмевает мне разум.
- Уважаемый, не беспокойтесь, на то он и спор, чтобы приводить доказательства, высказывать свои мысли, иногда кричать и махать руками,- широко улыбаясь, успокаивал его Михаил.
- Хорошо. Как бы человечество ни стремилось избавиться от различного рода иерархий, классовых и социальных различий, оно еще не достигло того прекрасного периода, когда все и вся станут равны по отношению как к себе, так и к другим. Поймите, я не законченный утопист и тем более не идеалист, но как считал наш общий друг Платон,- тут Павел улыбнулся и кивнул в сторону книжных полок. – В идеальном обществе, на вершине его будут находиться избранные люди, своими талантами и умом заслужившие занять это место. Место, на котором будут находиться избранные. Те, на которых равняются остальные. Те, кого слушают и ставят в пример остальным. Увы, нам еще очень далеко до такого общества. За всю историю человечества место это занимали очень разные граждане. Различными путями, открыв для себя врата "высшего общества", в нем пребывали как талантливые писатели, артисты, храбрые военачальники, философы, так и приспособленцы, негодяи, трусы, попавшие туда исключительно по праву крови или большого мешка денег. Но! Существовал некий баланс сил, понимаете, баланс. На кучку трусов приходилась пара бесстрашных героев, а толпе бездарностей противостоял  десяток талантов,  и так далее… Вы понимаете, о чем я говорю?
Михаил только кивнул в ответ.
- Замечательно. Я продолжу. Вы демонстрируете мне вершину нынешнего общества, общества в котором присутствуют писатели, написавшие огромное количество книг, написавшие нечто такое, что по величине своей пошлости и глупости сгодиться только на унижение того, кто все это читает. Показываете людей, которые нарочито выставляют свою сексуальную порочность и распущенность. Но одного беглого взгляда достаточно, чтобы понять, что эти люди не знают толком ничего о распущенности и силе порока.  Они выглядят  комично и ужасно, словно  балаганные шуты приезжего цирка. Я вижу толпу чьих-то любовников и любовниц, актеров понимающих в этом ремесле не больше, чем их собственные портные, а, судя по их костюмам, лучше бы те самые портные подались в актеры. Смотря на светских львов и львиц, я окончательно начинаю теряться. Вы видели льва? Его называют царем зверей. Интересно кто внушил всем этим людям, что лев должен выглядеть облезлым котом, с трясущимися лапами, с  испуганным и неуверенным взглядом. При этом он  начинает петь и отчего-то поет голосом павлина. А спортсмены? Атлеты! Те, которые ставили рекорды, поднимали планку человеческой силы и выносливости. Уверен, что эти атлеты поставили рекорды исключительно в области раздувания собственной значимости, широте улыбок и умению долго сидеть на мягких диванах. Где же остальные? Как же быть с балансом и гармонией, управляющими этим миром? Значит  это Ваш "высший свет"?
- Нет, не мой,- поспешил ответить Михаил. – Я во многом согласен с Вами, падение нравов, обнищание духом и так далее. Но, Вы не видели других. Это, были , возможно,  не самые лучшие представители современного общества. Хотя и о них Вы знаете мало,  Вы видели их всего-то пару часов.
- Михаил, дорогой Вы мой, мои суждения основываются на двух краеугольных камнях: на знаниях и жизненном опыте. Мне очень много лет, можно сказать, слишком много и все свои годы я стремился к знаниям и к применению полученных знаний  на практике,- тяжело вздохнув, сказал Павел. - Невозможно иметь мнение, строить четкое суждение, не обладая хотя бы одной из этих опор. А по поводу представителей "высшего света", знаете, у французов есть такая пословица: "Не надо съедать всю кастрюлю с супом, чтобы понять, что он тухлый". И это по-вашему  "высший свет"?  Свет, несущий тепло и заботу, свет за которым хочется идти? А что же тогда тьма? В таком мире я лучше буду приверженцем тьмы, чем пойду к такому свету, ибо свет и тьма поменялись местами,- подытожил Павел и залпом выпил бокал с вином.
Михаил, сделав глубокий глоток из своего бокала, стал барабанить пальцами по столу. Молчание поглощало пространство.
- А, давайте, я еще одну бутылку открою,- прервал гнетущее молчание Михаил.
- Великолепная идея, но я и так  слишком злоупотребляю  Вашим гостеприимством…
- Нет, ни в коем случае!  Что Вы, все прекрасно. Вы очень интересный собеседник, а вино только дополняет нашу беседу, улучшает качество, что ли, - вставая из-за стола, запротестовал Михаил. – Я схожу, принесу еще одну, и мы обязательно продолжим.
Михаил вернулся через несколько минут, неся в одной руке открытую бутылку красного вина, в другой тарелку с фруктами. Разлив вино по бокалам,  он подошел к камину и подбросил в него пару больших поленьев.
Когда он вернулся к столу, Павел резко встал, и высоко подняв бокал над головой, воскликнул: " За самого гостеприимного хозяина и за его друзей!"
 - Спасибо большое,- ответил Михаил, делая глубокий глоток. – Простите, а за каких друзей Вы подняли тост? После такого опытного анализа о свете и тьме, я не удивлюсь тому, что Вы знакомы с моими друзьями,- усмехнувшись, продолжил Михаил.
- Конечно, знаком. Их многие знают,- ответил Павел.
- Откуда?
 - Не пойму? Что значит откуда? Вы же сами говорили, что это Ваши друзья,- затараторил Павел, подходя к книжным полкам и указывая на ряды книг.
- Ах, вот Вы о ком,- засмеялся Михаил.  - Я то, думал, что Вы проявили  чудеса анализа, лишь взглянув на несколько фото в рамках.
- Фотографий? Да нет же. Когда Вы гостеприимно приняли меня у себя дома, Вы сами представили мне их как своих друзей. Помните? Вы сказали, указывая на полки, что это Ваши настоящие друзья. А на фотографиях,- Павел взял одну из них в руки и внимательно посмотрел. – Изображены Вы и какие-то счастливые люди. К сожалению, мне абсолютно не знакомые. И нет никаких чудес анализа. Или я что-то опять не так понял?
- Павел, Вы не правильно меня поняли. Точнее не совсем правильно. Говоря о книгах и философах их написавших,  я, как бы точнее сказать, э-э-э, использовал образное выражение. Ну, такой литературный оборот что ли, говоря о них, как о своих друзьях. Для большего контраста, понимаете?- положив руку Павлу на плечо, объяснял он. – А друзья, настоящие друзья, это как раз и есть те счастливые люди, изображенные рядом со мной на фотографиях. Мы с ними с начала института вместе. В огонь и в воду, так сказать. Вернемся  к столу, я расскажу Вам о них.
- Настоящие друзья, разделяющие Ваше мнение и желания..,- идя к столу за Михаилом, рассеяно бормотал Павел.
Конечно, настоящие. С ними я веселюсь, провожу свободное время, беседую и спорю, как с Вами сегодня. А авторы на книжных полках -  это  великие люди и я  их читаю, но все они жили в разное время, в разные эпохи и мне очень бы хотелось вживую поговорить с каждым.  К примеру, с Сократом. Лично задать ему несколько вопросов. А уж тем более, завести дружбу с таким человеком. Но это же невозможно. Поэтому я использовал такой приукрашенный оборот речи, назвав их своими друзьями. Или Вы считаете иначе? И как я мог бы с ними дружить?
- Да, теперь понятно. Я конечно очень стар, но не выжил из ума. Естественно, все они жили в разные эпохи. И, конечно, Вы вряд ли смогли бы  распить бутылочку другую прекрасного терпкого вина с Сократом,- тут Павел слегка усмехнулся. – Но тогда я хотел бы спросить у Вас, а Ваши настоящие друзья разделяют Ваши взгляды? Вам с ними интересно и весело? Они понимают Вас?
- Ну, это очень глубокие вопросы. Можно сказать, философские. Конечно, за последние годы мы встречаемся все реже. Дела, семьи, ну, вы понимаете. Но когда встречаемся, то нам есть что вспомнить, о чем поговорить. Мы довольно шумно и весело проводим время. И я думаю, что они меня понимают, разделяют часть моих идей. Конечно мы все разные, мы спорим, есть вопросы, в которых каждый из нас твердо стоит на своем. Доходит даже до обид и ругани. Ну, впрочем, как у всех. Или у Вас как-то иначе? – с легкой издевкой спросил Михаил.
- Как-то иначе,- задумчиво ответил Павел.
На мгновение Михаилу показалось, что он чем-то обидел своего нежданного гостя. "Но чем? Он, конечно, странноватый такой. Как говорят, не от мира сего, но очень интересный и воспитанный старичок.
- Ну, дружище! Что-то Вы пригорюнились. Вот, берите фрукты и давайте еще выпьем. За философов и их друзей! У них же были свои настоящие друзья? Выпьем! Салют!
- Огромное спасибо. С удовольствием! За настоящих друзей,- широко улыбаясь, поднял бокал Павел.
Выпив и съев несколько виноградин, Павел продолжил беседу.
 - Меня так заинтересовали Ваши друзья. Точнее, Ваше отношение к ним. Скажите, значит, Вы покинули шумный город для того, чтобы вести жизнь затворника в этом доме, пить прекрасное вино, читать книги, а в свободное от этих занятий время мечтать о встрече со своими настоящими друзьями. Теми, кто ведет иной образ жизни, заполняя собой городские стены.
- Любите Вы задавать самые сложные вопросы. Скорее всего - нет. Мне надоел привычный, монотонный уклад жизни, я стал ощущать некий вакуум, недостаток знаний. Стали появляться вопросы, на которые я не мог найти ответы. Поэтому я перебрался в этот дом,- Михаил на секунду задумался и продолжил.  - А причем тут друзья?
- Вы действительно хотите услышать мое мнение?
- Конечно же хочу. Похоже, у Вас богатый жизненный опыт, так поделитесь им.
- С вами? С огромным удовольствием.
Павел взял со стола бутылку и аккуратно наполнил оба бокала до самых краев. Взяв свой бокал, он удобно расположился в кресле, вытянув ноги в сторону камина и заговорил: "Вы говорите: "друзья". Вкладывая в это понятие так много всего и ничего конкретного. Есть вопросы, но нет ответов. Есть желание, но оно не удовлетворяется теми, кто находится рядом. Один из моих немецких друзей, как раз один из тех, за кого мы поднимали бокалы, однажды сказал: " Истинная дружба - одна из тех вещей, о которых, как о гигантских морских змеях, неизвестно, являются ли они вымышленными или где-то существуют". Так вот ответьте мне, что именно принесли в Вашу жизнь эти самые друзья?
- Нуу,- затянул в ответ Михаил.
- Не спешите отвечать,- отрезал его Павел. – С Вашего разрешения я продолжу.
 Михаил лишь кивнул в ответ.
Может быть они поделились бесценным опытом своих знаний и открытий, разделили с Вами краюху хлеба, отдали частицу себя, были готовы в утренний час выскочить из теплой постели, покинув горячую незнакомку, кинуться через весь город к Вам,  просто оттого, что вам стало грустно? А если и было, то это настолько заросло паутиной памяти, что никто из вас не сможет отчетливо вспомнить, было ли это на самом деле или только могло бы быть. А потом, потом годы потекли бурным потоком, стали расти животы и появляться морщины. Друзья женились, разводились, находили новых жен или спутниц жизни, метались из стороны в сторону, обнаруживали золотую жилу и всасывались в нее без оглядки, теряли, находили снова, некоторые превращались в бродячих псов, а другие в их хозяев. И в этом нет ничего странного или нового, так происходит с момента сотворения этого мира. И вот, проходит время, а жажда понимания и дружеского тепла все не угасает и вам так хочется встречаться. И вы встречаетесь, устраивая шумные и показательные попойки, пытаясь тем самым заглушить вопящий голос ваших комплексов неполноценности, швыряя монетами направо и налево, только ради того, чтобы показать лично вам, близким друзьям, чего они достигли таким тяжелым трудом. А, закончив праздник, лежа в собственной постели, борясь с тошнотой, они безуспешно начинают считать потраченные на этот показательный праздник суммы. Они изводят себя укорами о нецелесообразности таких высоких затрат и скорейшим желанием пополнить потраченное. А в сухом остатке - только болезненное ощущение потери и кратковременная радость от насыщения собственного демона.
Павел прервал свой монолог, чтобы сделать небольшой глоток вина.
- Я не утомил Вас своими рассуждениями? – продолжил Павел.
- Нет, ни в коем случае, я очень внимательно Вас слушаю, продолжайте, пожалуйста.
 - Может и так. Я продолжу. Так что стало потом? Что произошло с ними, с Вами? Куда пропала та естественность, легкость бытия, понимание и искреннее желание общения? А может быть и не было всего этого вовсе? Естественно, что вы сами нагрузили себя излишними правилами, водрузили на плечи мешки с дополнительной ответственностью, о которой Вас никто не просил, поставили себе мифические барьеры того, чего можно и чего нельзя. Шумные и веселые попойки юности стали превращаться в отвратительное желание влить в себя как можно больше вина, заполнить пустоту, ускоренно придти к состоянию отключения памяти, стирание барьеров и граней, пытаясь уничтожить мучающие Вас вопросы. Вы делаете все это без малейшего удовольствия. Так кем Вы стали? Зачем Вам все это? Ответ слишком явный. Естественно, Вы повзрослели, женаты, у Вас дети, статус, положение в обществе, устои религиозных общин, багаж советов личного психолога и терапевта, который уже не первый год пытается вылечить Вашу печень  и прочее, прочее, прочее. Так скажите, ради всех Святых, зачем? Кто вбил вам все это в ваши головы, кто заставил вас принять на веру весь этот мусор предыдущих поколений, от которого не могли избавиться ваши предки и оставили вам в качестве наследства? Не рассказав при этом истинного смысла всего этого и главное, что смысл не был понятен  им самим.
-Подождите! – запротестовал Михаил. – Но, как раз опыт, о котором Вы упоминали, жизненный опыт подсказывает нам, что многое было сделано не правильно, что  есть еще время для переоценки. Можно же встречаться, возможно, намного реже, но встречаться, широко распахнув объятия,  весело проводить время, утоляя жажду общения.
- Можно, конечно можно, и правила новые установить и двери распахнуть, но только чем новые правила лучше и мудрее прежних? А от такого широкого жеста может ведь и  петли сорвать. Скажите мне, Михаил, когда Вы последний раз встречались с друзьями? Когда эта встреча принесла Вам радость, понимание и умиротворение? Постойте, не отвечайте! Давайте я сам попробую представить, как это было.
- Давайте, это будет даже интереснее моего пересказа,- сделав пригласительный жест, ответил Михаил.
- Скорее всего, Вы пригласили друзей в этот дом, купили много вина, приготовили отменные закуски, старательно накрывали на стол. И как радушный хозяин выходили всех встречать к воротам дома. Все собрались, гремели тосты, вино лилось рекой, было шумно и весело, настроение подогревало воспоминания о прошедших застольях и похождениях. И далее, с каждым новым бокалом вина, с каждым новым тостом, Вам становилось все более грустно.  Вы начинали ощущать тоску и тревогу, в Вас рождалось чувство сожаления, о том, что Вы все это затеяли. Серые мысли отчаяния и желания скорейшего наступления финала этого торжества затмевали все остальные чувства. Гости изрядно выпивали и  начинали загружать Вашу голову, как большую корзину, своими проблемами, нести с раскрасневшимися лицами  несвязную чушь, перебивая Вас на полуслове, обсуждать не интересные темы, втягивать Вас в глупые споры о вещах, которые не имеют для Вас и малейшего значения. Гости нарочито громко смеялись над избитыми анекдотами, постоянно толкали в плечо и кричали: "А помнишь?". Потом стыдливо пряча глаза, обсуждали последние новости и ругали власть, управляющую государством. Постоянно  в унисон твердили о том, что скоро всем настанет амба, что пора валить отсюда, хотя при этом как Вы, так и ваши друзья, точно были уверены в том, что никто и никуда не поедет. С каждым новым бокалом вина, они начинали примерять все более изощренные маски, выбрасывая своих внутренних демонов пачками на стол, рыдая в лацкан пиджака. Звучали песни о прошедших светлых денечках и естественно о том, что скоро все начнут голодать и пойдут нищими по миру, вместе с женами, детьми и любовницами.
А вам? Вам все время хотелось поговорить совершенно о другом. Хотелось услышать что-нибудь о литературе, о  недавно прочитанном. Пуститься в философские дебаты о вечных ценностях,  о смысле, о тех вопросах, которые родились в Вас совершенно недавно. В конце концов, поговорить о Боге. Но, извечное "но". Вы точно знали ответы на поставленные вопросы. О литературе – так нет времени, дружище, читать, какое там, столько дел, деньги надо зарабатывать, надо детей кормить, где уж время выкроить. О Боге? Так это вообще табуированная тема, что тут говорить, все и так сказано и понятно. Хочешь поговорить? Лучше сходи в храм и послушай, там все точно расскажут. А если и пустятся в рассуждения, то развеют все Ваши сомнения избитыми клише, а учитывая вашу настойчивость, быстро обвинят в ереси и святотатстве, переведя разговор в совершенно другое русло. К примеру, кто, где и что купил, сколько стоит последняя марка автомобиля или, того хуже, кто и с кем придается грехопадению.
И в этом чумном вареве, Вам становилось все хуже. Вы постоянно смотрели на часы и казалось, что минутная стрелка, подобно мухе попавшей в мед, прилипла к часовой и напрочь не желает двигаться.
А эпилогом было ощущение маленькой радости, в тот самый момент, когда все разъехались. Вы в одиночестве прибирали со стола, мыли посуду,  проветривали дом, изгоняя потоками свежего воздуха  малейшее напоминание о прошедшей встрече.
Михаил медленно встал с кресла и, слегка качаясь, подошел к камину. Простояв так несколько минут, он неотрывно смотрел на затухающий огонь. Потом достал кочергу и интенсивно разворошил угли. В комнате стало значительно светлее.
Обернувшись к Павлу, он тихо заговорил: "В этот раз, Вы меня точно удивили. Я просто поражен. Браво, маэстро! Вы как будто были там и не просто были, а находились внутри меня, в самом центре головы. Мало того, Вы высказали мои мысли, которые я опасался сказать себе сам. Это весьма впечатляет и трезвит".
- Да что Вы, я просто сделал некие выводы и поделился личными соображениями по вопросу дружбы и…
- Нет уж, не спорьте, - перебил его Михаил. – Давайте лучше мы откроем еще вина и э-э-э, продолжим нашу беседу, я хотел бы задать Вам еще пару вопросов.
- Как Вам будет угодно. Я с удовольствием продолжу наш диспут, если, конечно, не утомляю Вас своими суждениями.
В ответ Михаил только отмахнулся и поспешил на кухню. Вернувшись, он поставил открытую бутылку на стол и сел в кресло.
- Послушайте, Павел. Я впервые встречаю такого человека,  мне искренне хочется задать Вам несколько вопросов, уверен, что Вы знаете на них ответы.
- Михаил, Вы очень гостеприимный хозяин, приютили меня, дали обогреться, накормили прекрасным ужином, потчуете меня изысканными винами. Вы легки в общении, явно очень образованы и начитаны. Но поймите, на эти  вопросы, на которые Вы хотите услышать от меня ответы,  ответить я не в силах. Не потому, что я не хочу или не знаю ответов, а потому, что на них Вы ответить должны только сами. Я могу лишь поддержать беседу, поделиться своими мыслями, высказать свое мнение. Но, еще раз, поймите, это исключительно мой опыт и мои суждения. Не стоит принимать их как панацею или, того хуже, слепо верить мне. Давайте лучше просто  общаться, спорить, ведь в споре рождается истина. 
- Хорошо, это было не совсем то, что я хотел услышать. Вам виднее. Предлагаю выпить, а потом продолжим, кхе-кхе, спорить о друзьях и понимании.
- Выпьем, обязательно выпьем. И поднимем наши бокалы за еще один шаг к истине! – провозгласил Павел.
Они звонко чокнулись и до дна осушили свои бокалы. Как только Павел поставил пустой бокал на стол, Михаил мгновенно наполнил его вином.
- А я смотрю, Вы весьма не равнодушны к вину, мой друг,- внимательно следя за действиями Михаила, сказал Павел. – Видно, что вы любите и цените его, знаете толк в вине.
-Да уж, есть грешок,- усмехнулся Михаил. – Отчего же его не любить, прекрасный напиток!  Разве это не чудесно? Один философ даже утверждал, что истина в вине. Или это тоже не так?
 - Почему не так? Так. Истина во многом, она всегда слишком рядом, стоит только внимательно присмотреться и она сама откроется Вам. Вино у вас  замечательное, нектар, а не вино. Дар Богов. И грешком то назвать нельзя, такое тонкое увлечение. Но, давайте вернемся к понятию дружбы, поговорим о друзьях.
- Да, да, конечно, самое время.
- Знаете, Михаил, я сейчас приведу Вам ряд примеров, а вы скажете, был ли в Вашей жизни человек, который бы соответствовал этим примерам. Ведь истинное чувство, а дружба это чувство, можно оценить по его силе или по поступкам, которые мы совершаем во имя этого чувства,- предложил Павел.
- Да, конечно.
- Каждый из Ваших друзей приходил, уходил, пропадал на несколько лет, а он был всегда рядом.
Вам никогда не приходилось  его ждать, он не опаздывал.
Он был рядом, во всех случаях и ситуациях, он был, когда было отвратительно плохо, тем более стоял рядом, когда становилось безмерно хорошо. Он делил с вами горести и печали, радости и восторги.
Ему никогда не было мало, тем более, много. Он обладал фантастическим качеством цельности и своевременности.
Когда Вы дрожали от холода не было никого, кто мог бы так согреть Ваше страдающее тело,  залечить боль в сердце и раны в душе.
Он был лучший собеседник и всегда понимал Вас с полуслова. С ним всегда было  о чем поговорить, он разделял большинство Ваших вкусов.
В драке он был единственным,  кто стоял с Вами до последней секунды, плечом к плечу. Он никогда не просил в долг.
А как чудесно он мог поддержать Вас, особенно когда последний из компании с первыми лучами солнца уползал спать или спешил уехать. На прокуренной утренней кухне он часами слушал Ваши монологи.
 Так был ли в Вашей жизни такой человек?
- Да, уж,- задумчиво протянул Михаил. – Задачка не из легких. Я старательно перебираю в памяти всех кого знаю, но никто не может подойти под все перечисленные вами пункты.
- А Вы расширьте круг поиска,- предложил Павел.
- Расширить круг? Надо попробовать.
Михаил стал задумчиво обводить глазами комнату, как будто хотел зрительно наткнуться на правильный ответ, найти среди обстановки своего жилища ключ к разгадке замысловатой задачки. Медленно постукивая пальцами по столу, он остановил взгляд на черном проеме окна. Время замедлило свой ход.
 Выйдя из оцепенения, Михаил подлил вина и залпом выпил. В тот самый момент, когда опустошенный бокал коснулся стола, в глазах Михаила заиграли  дерзкие огоньки.
- Кажется, я понял. Нет, не кажется, точно понял! Это вино, вот это самое прекрасное вино,- указывая на бутылку, воскликнул Михаил. – Однозначно, все сходится! Скажите, ведь именно так оно и есть?
- Вино? Неожиданный и весьма интересный ответ. И сколько будет необходимо вина, для того чтобы найти ответы, разгадать загадки мироздания, извлечь выгоду или найти покой и умиротворение?
- Вы удивлены? Разве это не правильный ответ? Я уверен, что это именно то, что надо. Хотя, это будет тяжело признать,- с ухмылкой сказал Михаил. – Но, это есть неоспоримый факт. Факт того, что наливая себе бокал терпкого Бордо или воздушного Кьянти, взяв в руки любую книгу с этих полок, окунувшись в чтение, испытывая на себе весь мир, изложенный в этих книгах, я достигну именно того, о чем мы спорим. Гармонии и понимания. Размеренная жизнь, чтение и прекрасное вино, вот ответ на все Ваши вопросы. Они и есть лучшие друзья, с  зеркальным чувством понимания и единения.   
- Понимание.  Единение.  Гармония. Какие сильные и высокие понятия. Взяв в руки любую книжку, наливая бокал за бокалом, Вы абсолютно уверены в достижении всего этого. Интересно, даже очень. А не кажется ли Вам,  милейший, что Вы, как минимум, обрекаете себя на одиночество. И одиночество воспринимаете как лекарство. Одиночество и вино. Вам ничего это не напоминает?
- Верно! Одиночество и есть лекарство от всех проблем,- стал кипятиться Михаил.
- Ах, да – лекарство! Тогда, милый мой друг, позвольте дать Вам некоторые разъяснения по поводу такого лекарства.
Михаил нарочито сделал жест рукой похожий на реверанс.
Одиночество! Вы живое существо и, как следствие, существо социальное. Можете  ли Вы испытать всю тяжесть  этого лечения, способны ли принять его до конца? Ведь всем известно, что любое лекарство, приносящее пользу, не вкусно, болезненно и противно. Сможете ли Вы вытащить на свет всех своих демонов и, вытаскивая их, одного за другим, как герой одиночка, на виду у тысячи людей отрубать им головы, харкая кровью, затыкая раны тряпками, смотреть открыто в глаза смерти, но при этом коситься на толпу зрителей, ожидая их поощрения и восторгов. Услышав их истеричные восторженные крики, вновь и вновь кидаться в бой? И в каждой новой атаке отчетливо понимать, что голов становится только больше?
Ежедневно после наступления темноты, переделав все дела по дому, полив цветы и разложив по местам ложечки и вилочки, полистав книжку, Вы будете слушать шорохи надвигающейся ночи. Ночи, в которой Вы пригласите всех своих демонов в гости. А пригласив их, любезно предложите им свою плоть, чтобы они начали рвать ее кусками, впиваясь в разум и стараясь изо всех сил погасить его. Как радушный хозяин Вы не сможете потребовать, чтобы они убирались, а, наоборот, Вам придется постоянно подкидывать им пищи, подливать им собственные силы, потворствовать любым их желаниям.  И со временем Вы  станете  невыносимо бояться темноты. При наступлении ночи Вы перестанете гасить свет, с надеждой ожидая, что это отпугнет их, но, увы – напрасно!
Заснуть Вы сможете только от дикой усталости, когда органы чувств и даже сознание молчаливо начнет отключаться. Только отключаться они будут , издеваясь над хозяином, лишь на пару часов. И вот, тело начнет болеть, его станет ломать выворачивать, оно будет кричать, как ограбленный горожанин во тьме городских стен, требуя  справедливости и правосудия. А разум засветится как лампа в сотни ватт, не готовая потухнуть даже днем. Разум бесконечно упрям и капризен. И, приняв это лекарство, Вы начнете пить. Не так как сейчас, терпкое прекрасное  вино, закусывая отменными яствами, а просто пить. Потому что потеряется первичный смысл потребления. Вино перестанет доставлять удовольствие, тешить вкусовые рецепторы, наполнять сердце весной,  а превратится в единственную возможность выключить этот свет, стать смелее, и осмелев, позволить выгнать всех этих шипящих демонов, наполнить звенящую пустоту смехом и весельем, громкой музыкой, ударной песнью. И, возвеличив себя до состояния вселенной, притушить свет разума, как фитиль керосиновой лампы. Процесс этот придется повторять ежедневно, а такой ритм быстро приведет к горькому и безобразному финалу! – громко подытожил свой монолог Павел.   
- Да уж, нагнали Вы тут жути. Наговорили страшилок! Опошлили мой порыв открытия истины сравнением с банальным алкоголиком. Как это все просто у Вас получается. Все и вся под одну гребенку. Как же так? Существует огромное количество людей, которые наслаждаются различными напитками, собственной размеренной жизнью, получают удовольствие и так далее. И прошу заметить, наслаждаются ежедневно. Что они все отупевшие скоты? Идиоты? – запротестовал Михаил.
-  Нет. Каждый индивидуален в своем роде. Но Вы! Вы открыли ящик Пандоры, раздули огонь до пожирающего пожара. Вы решили, что теперь Вам позволено все, что Вы все сможете и все подвластно Вашей воле. Вы  хотели во всем разобраться и открыли настежь все двери, за которыми не оказалось ничего, кроме сомнений, отчаяния и тревоги. Может быть Вы знаете  как открыть все двери на вашем пути? Верите в припудренный призыв, что надо лишь  немного напрячься, открыть ту самую заветную дверь и истина радугой польется на Вас.
- Нет! Нет и еще раз нет!  Позвольте, но есть же те, кто достигли мудрости и не стали при этом запойно пить, те, кто открыли нужные двери,- закричал в ответ Михаил.
- Конечно, были и будут! Но отчего ты? Ты! Слабый селянин, вдруг решил поставить себя в один ряд с лучшими из лучших. С истинными воинами и героями, с теми, кто с кровью, много лет подряд, выдирали из себя все условности этого мира. Что?  Я спрашиваю, что для этого сделал  ты? Ах, да! Ты обложился книжками, заполнил подвал вином и решил, что этого достаточно!  Скоро прилетит птица счастья, и ты станешь философом, знатоком человеческих судеб и тайн мироздания. И врата распахнутся  пред тобой!
В этот момент Павел вскочил с легкостью юного атлета,  подбежал  к книжным полкам и продолжил: "Вот они, лучшие из рода человеческого, потратили не одну жизнь для того чтобы хоть на маленький шажок стать ближе к пониманию мироздания. Но, нет! Ты решил, что откупоривая в день по паре бутылок Кьянти, топя камин и готовя жаркое, ты взлетишь до самого Создателя! Интересно, кто вселил в тебя эту уверенность? Кто подарил тебе такую искаженную надежду?"
Павел стремительно  направился к Михаилу. В этот момент он был похож на орла пикирующего  на свою жертву.
-Ты! Только ты, и никто иной, выбрал этот путь, встал на него и тщетно пытаешься идти. Идти, что бы балансируя над миллионом обрывов и пропастей, дойти до назначенной цели. И раз ты так  уверен в себе, то иди! Иди, и да воздаться тебе! Только не замерзни и не сойди с ума! -  нависая, как каменная глыба над Михаилом, закончил Павел.
Михаил молча вжался в кресло. Словно маленький ребенок, на которого повышают голос за провинность, он не мог понять, что произошло и почему на него так сильно кричат.
- Я… Просто я хотел ... поговорить. Сделал предположение. Простите, я был не прав, ошибся, даже запутался,- залепетал он.
Тяжело вздохнув, Павел опустился на стул.
 - Это Вы меня простите великодушно. Я предупреждал, что могу быть слишком резок в суждениях. Так и получилось. Вы умный, замечательный  радушный человек, а я старый болван, воспользовавшийся Вашим гостеприимством. Недопустимо я себя повел. Ради всего святого, прошу Вас, не держите зла на старика, я не хотел ничего такого. 
Оба собеседника молчали. Время словно остановилось, зависнув над деревенской тишиной.
Только сейчас Михаил почувствовал, что безумно устал, да и выпито было не мало.
Пытаясь подняться, он сказал: "Предлагаю лечь спать, утро уже наступило. Я вам тут постелю, на диване, Вы не против?"
- Да, да, конечно, засиделись мы что-то.
Михаил подошел к старому дивану и стал его раскладывать.
Павел  медленно привстал, подойдя к Михаилу, положил руку ему на плечо.
- Знаете, не хотелось бы на такой ноте закончить этот прекрасный вечер. Если Вы позволите, я дам вам один единственный совет.
Михаил в ответ устало кивнул.
- Не торопитесь.  Просто сформулируйте один единственный, но самый главный  вопрос. И только после этого пытайтесь найти на него ответ,- дружески похлопав его по плечу, сказал Павел и вышел из комнаты.
"Ага, вопрос, извечный вопрос", - подумал Михаил и стал стелить постель. Борясь со сном, он присел на  диван  в ожидании Павла, на мгновение прикрыл глаза.
Яркий свет заставил Михаила очнуться. Он лежал на диване, накрытый пледом. Ярким светом, разбудившим его, были лучи солнца, настырно пробивающиеся сквозь тяжелые шторы. Часы над камином показывали три часа дня.
"Ничего себе, я только на мгновение глаза сомкнул. Мдаа. Интересно, а где спал Павел? Нехорошо получилось, стелил постель ему, а спал на ней  сам", – размышлял Михаил, быстро вставая с дивана.
Стол в комнате был идеально прибран, на нем стоял еще теплый чайник,  на тарелке под салфеткой лежали тонко нарезанные бутерброды с сыром и колбасой. Солнечный луч сверкнул и на мгновение ослепил Михаила, отразившись от небольшого круглого предмета на краю стола. Предмет оказался золотой монетой. Полустертый профиль мужчины с орлиным носом величаво сиял над четырьмя  буквами римского алфавита.