Британия, мистерия камней

Все начинается и кончается на каменистом берегу древнего друидического Альбиона.
В. Блейк

Подруга, живущая в Америке, настойчиво зовет в гости. Я люблю путешествовать. Начинаю выяснять стоимость билета, визы, прошу прислать приглашение, обдумываю подарки. Но вдруг бросаю взгляд на висящую на стене фотографию. Ее подарил мне знакомый фотохудожник из английского города Бата. Гластонбери Тор. Холм, словно растворенный в английском тумане, с каменным шпилем-маяком разрушенной церкви Св. Михаила на вершине. Когда-то очень давно таинственные сырые болота Сомерсета окружали эту возвышенность, и странный тот ступенчатый холм прослыл Авалоном — Святым Островом.

Я забываю об Америке, Бостоне и подруге. И вот уже в который раз еду на «маленький мокрый островок», где густые туманы превращают обыденность — нет, не в сон, а в какую-то другую реальность. Недаром же кельтов, древних жителей этих мест называли «сумеречным народом».


КАМНИ ГОРОДА ИЛКЛИ
Если хотите увидеть прекрасное место, спросите, которое здесь самое древнее.
Н. Рерих

В городе Лидс графства Йоркшир живет моя сестра с семейством — мужем и сыном Даниелом.
Ознакомившись с Лидсом, его картинной галереей, музеем оружия, улочками, магазинами и магазинчиками, я занялась изучением окрестностей. Вот карта, вот недалеко от Лидса — город с симпатичным названием Илкли. «Очень богатый, ухоженный городок, — сказала сестра. — Здесь когда-то были «воды», где лечилось избранное общество, это место жительства далеко не среднего класса. А достопримечательности там следующие: какие-то камни с загадочными рисунками. Камень-свастика, например». Ох, как мне захотелось увидеть этот камень!

Это оказалось непросто. На карте была указана узенькая прерывистая линия, ведущая к нему. Я заблудилась в переплетении тропинок. Взобравшись на высоченный холм, очень сырой и поросший желтым папоротником (была осень), я увидела далеко внизу, у подножия холма улицы Илкли. Дорожка под ногами подозрительно хлюпала. С вершины бежал вниз широкий ручей, разбиваясь о нагромождения камней. Очень долго, перепрыгивая с валуна на валун, я искала камень со свастикой. Стало темнеть, пора возвращаться домой, а он так и не был найден. Очень расстроилась, достала из кармана маленький прозрачный камешек с алтайской горы Белуха (я во все путешествия беру его с собой). Извини, мол, не смогла показать тебе свастику, — повернулась и отправилась в обратный путь.

Впереди — какой-то человек, я испугалась даже: место было совсем пустынное. Не знаете, где здесь такой-то камень? — Нет, не знаю, — ответил он. Он тут, оказывается, грибы собирает. А вот еще кто-то идет… Девушка с большой собакой. Она, как выяснилось потом, здесь всегда вечером собаку выгуливает. Вот она-то и показала мне «Илкли-камень». Я искала не там, надо было подняться еще выше, в заросли папоротника и еще большую сырость, и там, прямо на самом краю холма, обнаруживается плоский, как плита, серый камень, поросший травой. А на нем — даже две свастики — одна, как оказалось, была поздней «копией».

Никакого сходства с «паукообразным» нацистским символом свастика Илкли не имела. Этот выбитый на камне рисунок был похож на «амебу» с четырьмя округлыми «ножками», с точками-углублениями внутри каждой из ножек и в центре самой фигуры.

Свастика на камне в Илкли датируется вторым тысячелетием до нашей эры, но скорее всего она еще старше. Возраст других европейских свастик, найденных, например, в Швеции, Италии или Греции, на тысячелетие меньше.

Древнейший солнечный знак, по иронии судьбы и к несчастью, связанный у нас с именем Гитлера и злом, изначально считался символом бесконечного космического движения. «Вращающийся крест», «колесо жизни» можно встретить во всех мировых культурах. Свастика изображалась на месте сердца у Будд в Тибете и Монголии, много солнечных знаков найдено Шлиманом в развалинах Трои. Стены циклопических построек древних перуанцев и ассирийцев буквально испещрены ими. Ранние христиане, скрывавшиеся в катакомбах Рима, высекали свастики на стенах своих убежищ.

Свастика — знак такой философской насыщенности, что разгадывать его смысл можно бесконечно, и это очень увлекательное занятие.
Но нам надо уезжать из Илкли. Было уже темно. До станции меня довезла на своей машине любезная проводница. На заднее сиденье взгромоздилась собака. Хорошо погуляла!

«Тратить целый день на поиски какого-то камня? Это очень странно», — удивлялись моя сестра и ее муж Ричард. Но англичане — народ крайне любознательный, и уже в России я получаю интересное известие, что отправились-таки они в Илкли. Облазив все валуны, они, как более опытные путешественники, нашли свастику самостоятельно по карте. Да вдобавок по карте же присмотрели массу других камней с рисунками еще более странными.

Район Илкли–Мура (мур — торфяники) оказался уникальным местом в Англии, где сосредоточены изображения на камнях «чаш и колец», абсолютно не поддающиеся расшифровке. Представьте себе один, два или три концентрических кольца, одно внутри другого, с углублением — «чашей» в центре. Иногда сбоку к кольцам пристроено подобие «лесенки». Некоторые такие конструкции соединены друг с другом прямыми или причудливыми, но какими-то «осмысленными» линиями.
 
Например, на одном из камней ясно виден рисунок из 100 чаш, десяти колец, почти все соединено «переходами», а сбоку половина амебоподобной свастики в окружении одиночных колец.

Что означают эти рисунки? Ученые видят в них и солнечно-лунные знаки, и символы плодородия, и звездные карты, и даже генеалогические древа. Интересно, что не выяснен также способ нанесения подобных рисунков на камень: линии слишком четки и правильны. Наиболее фантастической является версия лазерного луча со звезд!

У меня возникло ощущение, что это действительно карты, но карты —подземные. При этом количество колец означает глубину пустот, а соединяющие линии — лабиринты между ними. «Лесенка», возможно, — выход на поверхность.
Откуда это ощущение?

Вот послушайте  древнюю кельтскую легенду.

Однажды на высокую гору Конмахне-Рейн сели черные облака. На три дня закрыли они солнце, и земля погрузилась во мглу. А когда мгла рассеялась, в долины спустились люди. Называли себя они Туаха-Де-Данаан, потомки Богини Дану, великой матери Богов. Счастливо и долго жили они на этой земле, были сильны и бессмертны. Люди Богини Дану не умирали ни от болезней, ни от старости, они могли лишь пасть в сражении.

А потом на остров пришли обычные люди, и поспорили они, кто будет здесь жить. Тогда поэт Амарген разделил остров на две части: ту, что на земле, и ту, что под землей. Пришельцы получили земную поверхность, а подземный мир был отдан Туаха-Де-Данаан. Потомки Богини Дану поселились внутри холмов, и их волшебные убежища стали называться сидами. Только раз в год двери сидов распахиваются для обычных людей. Завеса между видимым и невидимым становится прозрачной, происходит это 31 октября, в канун кельтского Нового года, Самайна…

Одна за другой стали приходить ко мне фотографии из Англии, а на них — камни из Илкли–Мура. За каждым буквально велась «охота», приходилось ездить в Илкли не один и не два раза. Так я и мои Джонсы заболели «преисторией».



ЛУЧИСТЫЕ СУЩЕСТВА
Гнев огня
Огонь речи
Дыхание знаний
Мудрость богатства
Разящая сила песни
Песни на грани горечи…
Древний друидический гимн

Есть мнение, что первой мировой религией является друидизм. Смелое заявление, но в качестве доказательств приводятся черты религии друидов — кельтских жрецов — в иудаизме, индуизме, буддизме, греческой мифологии, особенно у Пифагора.

Кельтская церковь появилась в Ирландии, она была образована друидами, признавшими христианство как высшую степень друидизма. В ирландских монастырях многими поколениями монахов-друидов тщательно оберегалась древняя эзотерическая мудрость. Ирландские миссионеры несли христианство в Европу. Особенно любим ими был культ архангела Михаила, который позже широко распространился на землях западных славян. Ирландскими странствующими монахами была принесена на Русь идея колокола: византийское христианство колоколов не знало.

Кельты, люди с особенной романтической душой и искусными руками, когда-то владели огромной территорией. Тайна их происхождения до сих пор не раскрыта. Предполагается, что племена данаанцев-туатов — это «протокельты», изгнанные из Греции сирийскими племенами. Возможно, что их родина — остров Крит.

 Первоначально данаанцы расселились вдоль Дуная, есть версия, что именно здесь и сложился «кельтский характер». Затем племена двинулись в район современной Швейцарии и в других направлениях — в Северную Италию, Францию, Испанию и Малую Азию.

Пересекшие море первые «протокельты» высадились в Ирландии и Северной Британии примерно в середине второго тысячелетия до нашей эры. То был народ «колдунов», великолепно владевший искусством и науками. Данаанцам стали приписывать происхождение от атлантов.

Прибывшая с материка на Британские острова новая волна кельтов сумела победить данаанцев, которые отступили в свои «земляные укрытия». Новые кельты, будучи абсолютно «земными» людьми, испытывали благоговение перед этими «лучистыми существами», превратив их в богов.

Данаанцы-туаты остались в кельтских мифах и легендах символом непостижимой волшебной силы. Ядро цикла легенд о Святом Граале (основополагающем, по К. Юнгу, мифе западной цивилизации) — исконно кельтское. Грааль называют одним из четырех сокровищ, привезенных в Британию Людьми Света.

Кельты были хорошо организованы, имели четкий свод законов, за исполнением которых следили друиды. Это особая каста жрецов, врачей, учителей, судей обладала неограниченной властью. Короли и королевы были лишь номинальными руководителями кельтских кланов. Вспомните легенду о пришествии Людей Богини Дану на землю Ирландии и их конфликте с земными существами. Спор был разрешен поэтом Амаргеном. Все друиды были поэтами, сказителями, бардами, их восхищающая всех сила была в Слове.

Кельты верили в бессмертие души. «Земная жизнь в их глазах была не больше, чем психологический и астрономический факт. И для того, кто в это верил, смерть была нисколько не важнее, чем затмение луны или падение зеленого покрова со священного дерева. Эти убеждения и нравы, столь обыкновенные, облекались в весьма простую и естественную форму. Кельты так сильно верили в будущую жизнь, что они брали взаймы деньги с тем, чтобы отдать их на том свете!» — восклицал в своей «Истории неба» К. Фламарион.


РАДУГА В НЕЙСБОРО
Стеклянный кораблик превратил луч в спектр сверкающих цветов,
который тут же принял форму радуги, изогнутые лучи дугой поднялись в небо.
«Настоящий магический знак… Он существует в обоих мирах сразу!» — подумал я.
Д. Монро. «21 урок Мерлина»

Я ехала из Йорка на поезде. Очень устала и, по-моему, даже заснула. Вдруг что-то заставило меня открыть глаза, и в окне поезда я увидела роскошную радугу. Она была необычайно огромна и красочна. В Йорке, когда я уезжала, начинался дождь, и сейчас все небо в том направлении было затянуто черными тучами. Из этих туч с огромной высоты опускалась на землю радуга. Казалось, что «земным» своим концом она упирается в берег реки. Река называлась Нидд, а город, который мы проезжали в это время, был мой любимый Нейсборо. Год назад я блуждала здесь в поисках Часовни Леди Скалы. Мне даже показалось, что радуга «указывает» на эту часовню — пещеру, расположенную на берегу реки Нидд.

Долго я бродила вдоль реки, пробираясь сквозь заросли колючей ежевики, боясь, что вторгаюсь на частную территорию (а в Англии это дело серьезное). Наконец нашла это «часовню», которая оказалась пещерой в скале желтого слоистого известняка. Маленький проем был закрыт солидной дубовой дверью с железным засовом. Сквозь щель я могла только вдохнуть запах подземелья и увидеть белеющую в темноте скульптуру. Да, боюсь, что это была все-таки частная территория, и на пещеру можно было полюбоваться только со стороны. Позже я прочитала в каком-то путеводителе, что это «одно из старейших святилищ в Англии 1408 г. до сих пор используется в религиозных целях».

Я постояла возле пещеры, потрогала высеченное на скале изображение рыцаря с мечом, склоненного над дверью, подумала: сколько поколений отшельников, колдунов и колдуний могло обитать здесь, на берегу прекрасной реки. Они жили в этой пещере, разводили в ней огонь, питались дарами, которые давала природа или приносили окрестные жители в благодарность за лечение — травами или словом, за мудрый совет, за пророчество. Мудрецы дружили со зверьем и птицами, а растения для них были «просто очень медленными животными». А еще они были одержимы деревьями.

Велик был утесник в битве
И плющ в своем первенстве.
Лещина была арбитром
В это зачарованное время,
Но я, хотя мной и пренебрегали,
Потому что я не был большим,
Сражался, деревья, в ваших рядах
На поле Годдо Бригг.

«Битва деревьев», древний валлийский миф

Так когда-то в Уэльсе, на Брин Мирддине, в пещере возле журчащего ручья жил Мерлин.

О Мерлине, пророке, поэте, враче, «Архидруиде Британии», друге и наставнике короля Артура, я могла бы говорить бесконечно. Но ограничусь лишь рассказом о необычайно красивом финале его судьбы-легенды.

Ни одна женщина не входила в жизнь чародея Мерлина на всем ее долгом протяжении, но на исходе лет он до безумия влюбился в Вивиану, девушку, выбравшую его своим Учителем. В обмен на свою любовь она попросила у Мерлина передать ей тайны его волшебства. Он выполнил обещанное, а безжалостная Вивиана воспользовалась его уроками и усыпила Мерлина беспробудным сном. Теперь, по одной из версий, томится он в пещере, поросшей терновником, по другой — в хрустальной башне, а по третьей — укрыт он лишь воздушным ореолом…

Смерти нет, есть лишь сон, и когда-нибудь, дрогнув, раскроются «врата» в призрачный мир, как раскрывается маленькая белая дверца в склоне горы для встречи двух миров — в Самайнский вечер…

Никакой другой народ не имеет такой чарующей мифологии, как кельты. В их сказках невидимые существа, музыкальные и поэтичные, обитают в недрах каменистого острова. Кельты называют их Другими, Народом Забвения, Фейри. Есть поверие, что, уснув случайно возле жилища фейри, можно проснуться «странненьким» — они просто унесут человеческую душу к себе. «Теми, кто не знает усталости» — назвал персонажей кельтских сказаний ирландец Йетс в своей книге «Кельтские сумерки»: «Будь мы в состоянии любить и ненавидеть так же самозабвенно, как жители холмов, мы, глядишь, жили бы не меньше, чем они. Любовь у них не знает сносу, и сколько ни кружи по небу звезды, они танцуют в сумеречном царстве без устали и срока…».

«Кельтские сумерки», «сумеречная культура», оттесненная когда-то римлянами и германцами на самые окраины Европы…

Кельтские рукописные книги и драгоценные украшения покрыты узорами, очертания которых не спутаешь ни с какими другими. Словно боясь пустого пространства, древние мастера заполняли каждый уголок причудливой вязью — из светящихся спиралей и переплетающихся между собой фантастических силуэтов людей, животных растений. Истинно кельтский взгляд на мир — как на живой организм, где все изменчиво, находится в движении и взаимосвязи. Эта «боязнь пустого пространства», вакуума, психологический максимализм придает их жизни высочайший накал.

«Маленькие два человечка могут танцевать до окончания века, ибо они знали в жизни своей ненависть без конца и любовь без примеси, и не уставали они никогда от «да» и «нет», и не бились в ловчей сети всех наших «может быть» и «вероятно». Пришел великий ветер и унес их, и сами они стали — ветра часть». (Йетс)

Итак, я постояла возле пещеры Леди Скалы, Леди Крэг, потом наклонилась и подняла с земли камешек. Он был весь в темной английской земле. Отмыв его дома, я увидела, что он удивительно похож на человеческую голову — треугольный, с вмятинками-глазами. Вспомнилось: кельты обожествляли голову, считая ее, а не сердце, вместилищем человеческого духа. Вырезание чучел из тыквы в канун Дня Всех Святых — это обычай, восходящий к древнекельтскому поклонению голове, отвращающей несчастья. Теперь камешек из Нейсборо занял свое место в моей пока еще небольшой коллекции, состоящей из уже упомянутого камня с Белухи и желтого голыша, выкопанного мной из песка в Гизе.


СТОУНХЕНДЖ
Мир духов рядом, дверь не на запоре,
Но сам ты слеп, и все в тебе мертво,
Умойся в утренней заре, как в море,
Очнись, вот этот мир, войди в него.
И. В. Гете

Стоунхендж был воздвигнут в три этапа, растянувшихся на полторы тысячи лет. Началось сооружение этого уникального каменного кольца, «Хоровода Великанов», пять тысяч лет назад. Стоунхендж того времени выглядел как стометровое кольцо из земляного вала и рва. Внутри «хенджа» обнаружено 56 отверстий, видимо, от столбов, поддерживающих подобие крыши. Уже тогда, в неолите, это был своеобразный «храм».

Через 300 лет количество отверстий увеличилось — усложнилась конструкция крыши — и были воздвигнуты два больших камня на входе в земляное кольцо. Таков был Стоунхендж во второй своей «фазе».

Строительство третьего Стоунхенджа началось 4500 лет назад и продолжалось почти тысячелетие. Сооружение собственно каменного «хенджа» совпадает по времени с началом строительства Великих египетских пирамид в Гизе.

Сейчас Стоунхендж на треть разрушен, многие камни повалены или совсем отсутствуют. Первоначально он выглядел как 30-метровое кольцо из каменных блоков, которые называют «сарсены». Их высота 4 метра. Каждый из сарсенов имеет наверху подобие шипа, чтобы положенные на них горизонтальные перекрытия с выемками плотно, как в детском конструкторе, примыкали к вертикальной опоре.

 Внутри круга сарсенов — кольцо из так называемых «голубых камней», стоящих поодиночке двухметровых узких блоков. И наконец, в центре Стоунхенджа находится подковообразное сооружение — пять гигантских «трилитов» — арок, каждая из которых состоит из трех сарсенов, сложенных в виде буквы «П».

 «Подкова» из трилитов разомкнута на выход из Стоунхенджа, где стоят еще несколько очень примечательных камней; далее идет «авеню», дорога, ориентированная строго по астрономической линии летнего солнцестояния.
Стоунхендж, в отличие от многих культовых сооружений мира, располагающихся, как правило, на возвышенностях, занимает участок земли, совершенно плоский — равнину Солсбери.

День был по-английски серым, когда мы подъезжали к Стоунхенджу. На фоне свинцового неба серые камни Стоунхенджа создавали впечатление призрачности. Каменное серо-голубое кольцо само было словно сгущение тумана, и вместо ожидаемого впечатления чего-то устрашающе-массивного мы увидели почти мираж…
Нас ждало небольшое разочарование: внутрь каменного кольца входить не разрешалось, туристы двигались вокруг Стоунхенджа на довольно большом расстоянии от самих камней.

В этом путешествии нас было четверо. В рюкзаке у отца ехал Даниел. Иногда он желал пройтись, и шаги его были неуверенны, ему только что исполнился год. Но Стоунхендж он обошел-таки своими ногами. Здесь возникло неожиданное обстоятельство, очень нас озадачившее. Даниела неумолимо тянуло в сторону, противоположную потоку людей. В своем теплом оранжевом комбинезоне он был похож на шарик, который все время «катился» — и очень резво — от нас в другую сторону. Порой, увлекшись экскурсией, мы теряли его, а потом с испугом разыскивали в толпе туристов оранжевую шарообразную фигурку.


Позже мы долго размышляли над странным поведением ребенка, ведь в других местах он хоть и не любил ходить «за ручку», все-таки топал рядом, в одном с нами направлении. В конце концов мы решили, что Даниел был прав: Стоунхендж надо было обходить, как он, — по часовой стрелке, а не против, как «вела» нас экскурсия. А мы не могли догадаться об этом!

Итак, загадочный Стоунхендж. Даже не знаю, какой их трех вопросов важнее: кто, как или зачем его построил? Если на первый вопрос ответить почти невозможно, то на второй ученые нашли ответ, решив, что тащить за сотни километров, а потом устанавливать в геометрически правильном порядке тяжеленные блоки в принципе в человеческих силах.

Двадцатипятитонные сарсены были «транспортированы» из района Мальборо, что в тридцати километрах от равнины Солсбери, а голубые камни весом в 4 тонны каждый — из горного Уэльса, расположенного в 400 км от Стоунхенджа.

Третий вопрос — зачем? — дает пищу для множества версий. Абсолютно исключено, что Стоунхендж — место ритуальных захоронений. Тогда что? «Эйнштейнами каменного века» назвали ученые его строителей — настолько геометрически выверена его конструкция, имеющая строгую солнечно-лунную направленность. Космическая обсерватория? Каменный календарь? Прямо-таки «неолитический компьютер»!

Каждый камень, его расположение, форма и даже обработка поверхности полны значения. Возьмем трилиты: одна сторона каждой колонны — гладкая и отшлифованная, другая — неизменно грубая и шершавая. Повторяемость, ритмичность чередования поистине завораживают, усиливают ощущение бесконечного круговращения.

Сарсены и голубые камни оказались разными и по температуре. Нам разрешили потрогать два камня на выходе: один был холодный, как лед, другой — очень теплый. Камни казались живыми, в них словно пульсировала жизнь, только разная по «темпераменту». Можно представить, какой концентрации достигает энергия камней в центре круга!

Вспомнились рисунки «чаш и кругов» на валунах в Илкли, и Стоунхендж представился материализовавшейся в пространстве подобной схемой. Концентрические круги с центральной точкой — знак древних «шаманов»; входящие в транс «путешественники» ощущали себя в туннеле, заряженном мощным полем и ведущем в мир предков, духов, богов.

Стоунхендж — словно подобный канал в бесконечность, где трилит — дверь, а луч восходящего солнца меж каменных колонн — золотая путеводная нить.


ДОБРЫЕ ДУХИ КАМНЕЙ
Я умер камнем
и стал растением.
Я умер растением
и стал животным.
И вот я человек.
Но и потом
я должен двигаться дальше.
Дж. Руми

В Англии есть место, не менее «энигматическое», чем Стоунхендж. Это гигантское каменное кольцо в Эйвбери. Туда и лежал наш путь. Мы вооружились картой и с Даниелом в рюкзаке двинулись вдоль реки Кеннет. Речушка, поросшая обвитыми плющом, очень старыми на вид деревьями и приветливо журчащая, привела нас сначала к странному холму. Силбери Хилл, это создание рук человеческих, высотой 40 метров, было 6-ступенчатой горой с плоской вершиной. Зачем был насыпан и необычно оформлен этот холм 4,5 тысячи лет назад, ученые так и не решили, хотя раскопки его велись очень активно. Выяснено одно: курган не был погребальным, так как никаких человеческих останков или доисторической утвари внутри холма обнаружено не было.

Наконец мы увидели впереди поселение, это и была деревушка Эйвбери, приютившаяся в центре полукилометрового каменного круга. Первоначально кольцо состояло из 98 камней, сейчас их осталось 30. Из исчезнувших камней и были построены здешние жилища. Самым же «энергетически заряженным» местом местные жители считают паб «Красная лошадь»!

Внутри большого круга в Эйвбери находятся два маленьких. Предполагается, что один из них — солнечный, другой — лунный. От основного кольца отходят два «авеню»; в отличие от авеню Стоунхенджа, они извилисты, в результате чего весь комплекс Эйвбери при взгляде на него сверху приобретает вид гигантского змея с «глазами» малых кругов и с двумя телами-щупальцами. Он так и называется: «великий каменный змей». Одно из его двухкилометровых щупалец заканчивается древним святилищем третьего тысячелетия до нашей эры, другое — теряется среди холмов и могильных курганов Уилтшира.

Когда мы вошли внутрь каменного кольца, окруженного глубоким рвом, отчего само место словно приподнялось над землей, у нас захватило дух. Если попытаться обозначить наши ощущения одним словом, то это слово будет — защита. Каменные исполины на краю рва стояли стеной, огораживающей площадку, где мы находились, каким-то явственным защитным полем.

Камни в Эйвбери, столь же огромны, как и в Стоунхендже, но их форма и размеры абсолютно разнообразны. И если в Стоунхендже каменные блоки напоминают солдат, напрягшихся в ожидании приказа: столь ровны их ряды и одинаково стройны «тела», то ни один камень Эйвбери не похож на другой. В каждом заложен какой-то художественный замысел; «история жизни», своя роль в этом гигантском хороводе: старик — согбенная старуха — существо с рогами — молодая красавица — язык пламени — «бриллиант» — огромная голова с острым носом — с глазами — с расщелиной рта… Среди них нет образов зловещих, это явно дружественный хоровод…

Из Эйвбери не хотелось уходить, здесь хотелось остаться.

Наверное, только здесь я смогла понять истоки моей любви к такой, казалось бы, «мертвой» материи — к камню. «Воздух есть состояние камня, и камень есть провод прозрачный…» (Н. Рерих)

А вот вам и физический опыт.

Представьте себе крутящееся колесо (волчок, цилиндр). Когда «объект» вращается с небольшой скоростью, его хорошо видно, но еще не слышно. Скорость повышается — мы слышим сначала шум, затем появляются звуки музыкального диапазона. Чем больше скорость — тем выше становятся звуки. Наконец, достигая самой высокой ноты, звук исчезает, так как человеческое ухо не в состоянии уловить дальнейшие звуковые колебания. Зато появляется ощущение тепла, предмет становится горячее, а спустя некоторое время мы его видим, но красного цвета. С возрастанием скорости — красный сменяется последовательно на все цвета спектра, достигая фиолетового. Затем цвет исчезает, так как способности глаза ограничены. От вращающегося предмета начинают исходить невидимые и неслышимые лучи и волны. Итак, то, что мы называем Светом — это просто Звук очень высокой частоты!

«Наиболее быстрые вибрации в Абсолютном. В следующих мирах они медленнее и материя там плотнее», — читаю у несказанно любимого мной Г. Гурджиева. «Вся окружающая нас мировая материя, пища, которую мы едим, вода, которую мы пьем, воздух, которым мы дышим, камни, из которых построены наши дома, — все пронизано разными видами материи, существующей во Вселенной».

Мне очень по душе такая «эзотерика». Вселенная — живое существо, пульсация которого — не что иное, как ее дыхание, ритмичное чередование вдоха и выдоха…

Мы вновь прошли вдоль реки Кеннет и холмы Силбери, потом углубились в поля, где местные жители выращивают турнепс, по узкой тропинке добрались до «Длинной могилы» — холма 100 м длиной с выложенной камнем галереей внутри. Сооружение просто потрясающей старины — ему около шести тысяч лет! Это ритуальное захоронение, в котором были найдены части скелетов 46 человек разных возрастов и пола. Побывав в подобном месте, начинаешь отчетливо понимать смысл древнего погребального ритуала. Пещера — одновременно и могила, и колыбель — в чреве Матери-Земли. Как в мистериях «погребения зерна», душа включалась в бесконечный круговорот жизни: из Тьмы к Свету и опять во Тьму…

Наконец-то мы обратили внимание на Даниела. За время нашего путешествия он поспал, теперь он тихо бодрствовал, вертя головой во все стороны. Рюкзак, в котором он сидел, был мокрый, мокрой была и вся одежда на Даниеле. Он промок до самых концов ботинок, потому что самый лучший памперс не выдержит такого долгого путешествия. Ох уж эти «древности»! Уже в машине мы его переодели в огромный отцовский свитер, пристегнули к специальному сиденью и отправились домой.

АВАЛОН
Мне не нужно никакой радости,
Пока не увижу Грааль…
Это будет единственным стремлением
Всей моей жизни.
Вольфрам фон Эшенбах


О Британии V века нашей эры, «темном времени», известно чрезвычайно мало. О ней повествуют только легенды, составившие так называемый «Артуровский цикл». Существовал ли на самом деле Артур — «Король всей Британии», объединивший разрозненные кельтские племена перед угрозой англо-саксонского вторжения, — ответа на этот вопрос историки не дают. Но идеал рыцарства и рыцарского братства настолько велик и свят, что легенда об Артуре и его Круглом столе живет в истории даже вопреки ее недоказанности.

В XII веке в аббатстве Гластонбери при выкапывании могилы для одного из умерших монахов были обнаружены три гроба, один под другим. В первом были останки женщины, предположили, что это Гвиневера, жена Артура, во втором «опознали» Мордреда, его племянника, от руки которого Артур и погиб, к нижнему же был прикреплен свинцовый крест с надписью по латыни: «Здесь покоится прославленный король Артур, погребенный на острове Авалон». Найденные останки Артура и Гвиневеры были перенесены в монастырскую церковь и похоронены в самом центре хоров. Гластонбери стал центром мирового паломничества.

История обнаружения «могилы Артура» имеет массу вариантов, каждый хронист окрашивал ее своей фантазией. Несомненным является лишь наличие ямы на монастырском кладбище в указанном месте (сейчас тут стоит скромная дощечка с надписью) да рисунок найденного креста. Сам крест после XVII века абсолютно исчез из виду, и был ли он в действительности, никто не знает.

Основателем гластонберийского аббатства считается Иосиф Аримафейский, приехавший в Гластонбери из Иерусалима. Неожиданно зацвел терновый посох Иосифа, воткнутый в здешнюю землю — так было выбрано место для первой в Англии христианской церкви. Терн — невысокое колючее деревце — по сей день растет на территории аббатства. Конечно же, это не тот «гластонберийский терний», а его «потомок», но все равно легенда красивая.

Иосифу и его двенадцати ученикам досталась величайшая святыня христианского мира — Чаша с Тайной Вечери, которую по легенде Иосиф наполнил кровью распятого Христа. Гластонбери считается центром сказаний о Святом Граале: где-то здесь, в земле аббатства, в тайной подземной часовне либо внутри Гластонбери Тора, скрыто сокровище.

Так что же такое Грааль? Драгоценный кристалл, выпавший из короны Люцифера и оказавшийся на Земле? Осколок космического Магнита непостижимой силы, путешествующий по миру из страны в страну? Философский камень алхимиков? Сосуд с кровью Христа? Чаша мудрости — символ духовного совершенства, гениальности, бессмертия?

Этимология слова «Грааль» неясна. Оно может означать и «камень», и «священный сосуд», и даже «книга». Но чем бы ни был Грааль, в любой легенде он являлся людям в ореоле такого яркого света, что видевший его падал на колени и закрывал лицо руками.

Многие рыцари Круглого стола отправлялись на поиски Грааля, но только трое смогли его увидеть: Галахад, «чистейший рыцарь», чей путь поиска был путем Духа, Персеваль, предано шедший дорогой Сердца, и Борз, постигший святыню Разумом.

…Свет заливал все вокруг. Ищет Галахад, откуда льется свет, и не может найти. Он распахивает двери и выходит во двор, следуя за кем-то невидимым, кто несет перед ним светильник. Галахада обступили люди, и вдруг, словно вся боль мира вошла в его сердце. Оно забилось от желания кому-то помочь, донести обретенный Грааль до каждого несчастного. Но боль в сердце все сильнее, и вот он уже не может идти. Так и потерялся его путь в потоке ослепительного света…

Природа Гластонбери словно предназначена для волшебных фантазий. Все сказочно в этом месте: туман, стелющийся над сырыми долинами Сомерсета, спиралеобразная насыпь Гластонбери Тора, которая ступенями поднимается над зеленой поверхностью. У подножия холма — Чалис Вэлл, Источник Чаши. Может быть, здесь и спрятана Чаша с Кровью Христа? Вода источника была когда-то кроваво-красна и чудодейственно-целебна, видимо, от наличия в ней большого количества железа.
 
Этот колодец, место поклонения и величайшая святыня, закрыт массивной крышкой. На ней рисунок — два перекрывающих друг друга кольца, пронзенные копьем в виде «расцветшего посоха». Кольца — два мира, видимый и невидимый, связанные между собой неразрывно, а копье — момент их «общения», проникновения одной сферы в другую.

Древние кельты преклонялись перед вещами, которые существуют как бы в двух мирах одновременно. Растения, природные явления, времена года и суток, занимающие «промежуточное» положение, были для кельтов священны. Знаменитая омела, коренящаяся в древесине других деревьев, а не в земле, считалась и деревом, и не деревом, живя как бы в ином, чем все растения, мире. А когда она брала свои жизненные соки из соков короля деревьев — дуба, она была вдвойне божественна. Грибы — не растения и не минералы — считались «пищей богов». Роса — вода и не вода, волшебно возникающая из тумана… Рассвет, сумерки были временем мистическим — мгновением между светом и тьмой, когда природа напряжена максимально. Даже праздничные дни в кельтском календарном году были днями «неровными», «пороговыми», способными творить чудеса…

«Остров яблок» — одно из значений слова «Авалон», но на валлийском оно звучит как Инисуитрин, то есть «стеклянный остров». Реально существующий, он может, как стекло становиться невидимым. Вновь пограничье, вновь порог…

Артур, олицетворение духа кельтской нации, по легенде не умер, а после трагической битвы с Мордредом на лодке был перевезен на Авалон, где внутри кургана, «в окружении огней и блеска» спит, ожидая, когда эпоха вновь призовет его к жизни.

Я так и не смогла выяснить, насколько «рукотворен» холм Авалона. Святость этого места не позволяет вести здесь раскопки. Предполагается, что внутри холма есть пустоты. И это все. Стеклянный остров!

Когда-то на вершине Тора стоял огромный камень — менгир, «Камень Врат». В 563 г. н. э. Святой Колумбанус повелел разбить и сбросить с вершины древнюю святыню — во имя новой веры. Сейчас на вершине холма — остатки часовни, и ее высокий шпиль виден издалека, за много километров.

Мы увидели Авалон из окон коттеджа, который снимали в Сомерсете. Как здорово, что колокольня сохранилась, она была, действительно, «маяком», указывающим на нужный холм среди множества других!

Самое священное место в Англии ждало нас.

Мы поднялись по пологому склону на вершину. Пол часовни — узкого и высокого сооружения — был трогательно усыпан желтыми нарциссами, в Англии было время их цветения. Даниел, сидя в рюкзаке, поднял указательный палец вверх и так с поднятым пальцем — «антенной» и продолжил путешествие по Авалону. Вокруг было безлюдно, но скоро мы заметили поднимающуюся на холм странную пару: женщину, по виду похожую на хиппи, и мужчину (старика?) с длинными седыми волосами и такой же бородой. Поднявшись на самый высокий склон горы, круто обрывавшийся вниз, в долину, эти двое встали, вытянув руки вперед. Мы спрятались за каменной стеной колокольни и наблюдали за «ритуалом». Руки стоящих начали медленно качаться, вверх и вниз, потом остановились, видимо найдя нужный воздушный поток. Ричард сфотографировал их в этот момент, торжественный и загадочный — сквозь готический проем часовни. Однако замечательная та фотография странным образом пропала потом вместе с пачкой других и с негативами в придачу в хаосе жилища Джонсов в Лидсе. Не хотели «современные друиды» этого запечатленья: туман закрыл их священнодействие, спрятав от досужих взоров…


В ЗАКЛЮЧЕНИЕ...

Считается,что под поверхностью земного шара существует сеть энергетических линий, которые называются «линиями силы». Крупнейшая  линия Британии, а возможно, и всей Европы, проходит через Солсбери — Гластонбери — Эйвбери, а земляные и каменные сооружения — Стоунхендж, Силбери Хилл, Гластонберийские Врата, Эйвбери-хендж — отмечают точки максимальной силы.


Прекрасные те острова, земля дождей и туманов, полых холмов и каменных «игл» дарит нам еще одну сказку — о валлийской Чаше мудрости — котле волшебницы Керидвен и о мальчике-пастушке Гвионе, ставшем мудрецом и магом.

«Жил когда-то в Уэльсе Гвион, самый обыкновенный мальчишка, только был он мал ростом, отчего и прозвали его Бах, т. е. маленький… Родители его были бедными, и Гвиону приходилось много работать. Однажды в деревне, где жил Гвион, появилась колдунья Керидвен. Ей нужен был слуга, чтобы поддерживать огонь под волшебным котлом, где она варила всякие зелья. Гвион поступил к ней на работу. Он собирал хворост и таскал его к котлу. Варево постепенно выкипало и становилось густым и темным. Гвион подбросил еще охапку хвороста, но тут ему обожгло руку. Он увидел на ладони три маленькие капли, слизнул их, и ожог прошел. Вдруг в глазах его потемнело, и он почувствовал, что в нем что-то изменилось. Казалось, что он знает и помнит много такого, о чем раньше и не подозревал, и ему ведомы все тайны земли и неба. Вот как случилось, что мальчишка Гвион перестал быть «маленьким».

Талиезин, т. е. «сияющее чело», стали называть его люди. Известнейший чародей и бард VI в. н. э. носил это имя. Он создавал такие песни, что ими заслушивались даже обитатели сидов.

Его появление на свет было загадочно, и когда Талиезина спрашивали, кто его родители, он отвечал: «Я не рожден ни отцом, ни матерью, и тело, в котором я сейчас обитаю, — лишь временное пристанище для меня».

Ответ истинного кельта, верящего в бессмертие и «переселение душ» ...
…