Я стал бояться

Владимир Бекеев
Я стал бояться……..


    С каких-то недавних пор я начал бояться смерти. Это никак не связано с возрастом, болезнями или еще какими-то другими факторами. Вообще ни с чем не связано. Хотя, если подумать, это уже философский вопрос – что и с чем связано.
    Вернее сказать, бояться стал не самой смерти. Её я не боюсь абсолютно, поскольку нельзя бояться неизбежно-приходящего к любому из нас. Как говаривал дружище Маркиз де Сад: «Пока ты живешь – смерти нет. Когда ты умрешь – смерти уже не будет!». Это все-равно, что бояться ежедневного похода в магазин или мытья посуды.  Неприятно иногда, докучливо, тяжело, просто лениво, часто не вовремя, когда хочется так  много сделать чего-то другого, а тут это……  Но – НЕ СТРАШНО. И этого не стоит бояться. Это НЕИЗБЕЖНО. Используя «черный юмор», можно сказать, что человек испытывает животный ужас перед актом, простите, дефекации. Причем, самое главное, что он НЕ МОЖЕТ наблюдать этот процесс и понять его. Именно в САМ момент, а не сидя в лаборатории или учебном классе. Он чувствует, что ЭТО происходит и не в силах помешать ему.
    Поэтому я ошибся, сказав в самом начале, что начал бояться смерти. Нет, не её самой, в каком бы виде она не предстала передо мной.
    Самый распространенный образ Смерти – Черная фигура в плаще с капюшоном, с косой в костистой руке.  Режиссер Мартин Брест представил Смерть в образе красавца Брэда Питта, обожающего поедать ореховое масло.  Естественно, нельзя не упомянуть Всадника на Бледном коне – одного из Лидеров всех Хит-Парадов, участника, простите меня за каламбур и ассоциацию, Знаменитой Апокалипсической четвёрки.  ( Для тех, кто не понял и, недоуменно вытаращив глаза, начинает резать себе вены от сознания собственной безграмотности, поясню. Под лидерами всех Хит-Парадов я имел ввиду Знаменитую Ливерпульскую четверку. Если и после этого Вам не стало яснее –  смело продолжайте резать вены). Кто там был еще? Бальдунг  Грин на картине «Три возраста женщины и Смерть»  вообще поиздевался над Смертью (это – исключительно моё собственное мнение!!!), изобразив изможденного полуразложившегося, с растрепанными пучками волос, узника какого-то концлагеря «Бухенвальд», держащего над головой обнаженной молодухи, песочные часы. Даже как-то неудобно становится перед  Смертью. Ну и, конечно же, Абадонна! Красавец в безупречном фрачном костюме и темных очках, которые……. ну, нежелательно просить эти очки его снять. Без очков он бывает только в нужный момент.  В самый последний для того, на кого он без этих очков посмотрит.
    Так вот, я не боюсь всего этого вышеперечисленного. А с некоторыми еще и сфотографировался бы на память. Настолько они симпатичны ….. в некотором своем роде.
    Я стал бояться того самого момента ПЕРЕД смертью. Не того, часто долгого и мучительного ожидания приговоренного перед казнью. Или мучительных страданий безнадежно больного человека на больничной койке. Так или иначе – они свыкаются с мыслью о неизбежном.
    А именно момент, мгновение, миг ПЕРЕД.……  Потому что не важно – сколько продлится этот переход в небытие (или  наоборот – в бытие, как-раз). Важно, что ты будешь проживать этот момент столько, сколько будет необходимо. Кому-то…. Или чему-то…. Черт…. Как же это объяснить?
    Кто-нибудь из Вас наблюдал смерть любимого животного? Именно ЛЮБИМОГО, члена семьи, друга, брата, существо преданное тебе до кончика хвоста и НИКОГДА!!!, заметьте – НИ-КОГ-ДА даже и не помышлявшем о том, чтобы предать тебя. Я – помню. Полные боли глаза. Боли и непонимания того, что ТОТ САМЫЙ, которого он так любил, ничего не делает для того, чтобы остаться вместе, помочь, спасти, избавить от этого непонятно отчего захлестывающего тебя страха... А просто смотрит, что-то говорит и слезы текут по его щекам… И СТРАХ. Боль, страх и непонимание.  ОНИ как-то чувствуют смерть. ОНИ приходят к хозяину, чтобы попросить у него прощения за то, что это не они уходят, а он. И они бессильны против этого.
    А кто-нибудь может вспомнить миг своего рождения? НЕТ! А почему? Да потому, что это и была РЕПЕТИЦИЯ смерти. ПОЧЕМУ при рождении все дети истошно плачут? СМЕРТЬ показала им, что она может сделать. Маленький живой комочек, с удобством и комфортом находившийся в привычной среде, где было тепло и уютно. Где была еда. Издалека откуда-то звучала непонятная красивая музыка и тихие, успокаивающие слух, звуки. И вдруг – боль. Нарастающая, непонятная, незнакомая. Удушье. НЕЧТО пытается сломать этот Маленький комочек . Скрутить, сжать, вывернуть, уничтожить. Выдернуть  из такой привычной теплоты и покоя.  И – ЯРЧАЙШИЙ СВЕТ, просто выжигающий глаза. И, вместо тихой музыки и убаюкивающих звуков – орущая, раздирающая слух какофония. Так что же такое РОЖДЕНИЕ, если не репетиция СМЕРТИ?
    Я стал бояться не самой смерти. Я стал бояться МИГА ПРЕДЧУВСТВИЯ НЕИЗБЕЖНОСТИ.
Ты видишь летящий на тебя грузовик или локомотив. Ты понимаешь, что ВСЁ, спасения нет, не было, быть не может. Тебя размажет, разорвет на куски, в пыль, в ошмётки того, что когда-то было тобой. ВОТ он – этот миг. Когда вся твоя сущность, все нутро истошно кричит, вопит, молит: «Не надо-о-оо-оо!!!! Пожалуйста, не сейчас! Ну, вот не ИМЕННО сейчас! Ну, попозже!» Но смерть равнодушно-неизбежно приближается, размахивая косой, цокая копытами, небрежно поедая бутерброд с ореховым маслом, держа в руке песочные часы и  снимая черные непроницаемые очки.
    Я стал бояться этого. Этого мига. Потому,  что он может растянуться настолько,  что будет непонятно – смерть пришла за тобой или ты умоляешь придти к её к себе.
    Летящий грузовик будет тормозить с визгом покрышек, чтобы попытаться спасти тебя.  Но эти же покрышки будут только причинять дополнительные страдания, перемалывая твою плоть кость за костью, сухожилие за сухожилием.
    Локомотив будет напрягать все свои тысячи лошадиных сил, чтобы увеличить сцепление с рельсами и остановиться, хотя бы, в сантиметре от тебя.  Но этих сил хватит лишь для того, чтобы еще десятки метров тащить твое тело по неровностям железнодорожного пути, с наслаждением садиста-палача отрывая от тебя по куску тела.
    Парашютист, у которого не раскрылись купола, ОБРЕЧЕН видеть, как внизу его уже ждет Бледный всадник на лениво перебирающем ногами коне. И у него нет никаких шансов избежать встречи. И всё-равно он отчаянно кричит и молит и….. быть может, даже надеется на что-то.
    Но Всадник равнодушен. А конь неторопливо  поедает жухлую траву, лениво кося глазом вверх и тяжело вздыхая в ожидании неизбежного чмокающего удара о землю.
    Ты ЧУВСТВУЕШЬ  каждое это мгновенье, каждый этот миг. Ты его ощущаешь каждой клеточкой организма, каждым нервом, напряженным настолько, что самый мелкий и тонкий из них сможет свободно разрезать гранитную глыбу.
    Мне становится страшно от того, что придется пережить и ОСОЗНАТЬ тот самый миг, способный растянуться в бесконечность. Миг, когда ты все осознаешь, но бессилен что-либо предпринять.
    Когда-то давно мне снился сон…. Даже не сон. Это было нечто, между сном и явью. Когда я ощущал то, что уже не сплю, но и не мог пошевелиться. И я вдруг понял, что умираю. Или уже умер. И понял, что мне очень не хочется умирать. А  мозг выдавал какие-то картинки, слух воспринимал речь и звуки движения, а руки и ноги уже не могли пошевелиться. И очень хотелось рвануться, разорвать эти путы, взмахнуть руками, НО…. Я продолжал лежать и понимать, что этого мне больше не дано. И я ощутил дикий, животный СТРАХ. Абсолютно не поддающийся описанию. Первобытный страх. Страх перед неизбежным. Перед  РАВНОДУШНЫМ неизбежным. Потому что неизбежное ВСЕГДА равнодушно.
Продолжение следует…… Там……….



Г.Воронеж                8 апреля 2014 г.