Сказка ложь, да в ней... Часть 5

              Начало здесь

http://www.proza.ru/2014/04/04/941

************************************************

      Кровать в домике была одна. Её отдали гостье. Маланья, вежливо простившись, ушла ночевать в сарай, пообещав назавтра познакомить Ольгу с детками своими:
     - У меня их одиннадцать. Сейчас одиннадцать. Остальные двадцать семь уже своими семьями живут. Ты ж понимаешь, я могла и сразу с семьёй прийти. Да если ты меня одну так встретила…

     Леший отправился спать в сени:
     - Там сундук большой. Не переживай, я привычный. Если что надо – зови.
                ***
    
     Как же Ольге не хотелось его отпускать! Но причину задержать сходу придумать не удалось. Могла бы, конечно,  и прямо сказать: «Хочу, чтобы ты остался».
     Но, воспитание есть воспитание! Крепко вдолбили в голову, что негоже вот так навязываться…
     Вот только кольнуло немного это его: «Я привычный».
«Кому это еще, интересно, он кровать свою уступал? Многим ножки вывихнутые вылечить успел? Хотя… Если уступал, значит гостьи его одни ночевали», - от этой мысли стало чуть спокойней.
    
     Уснула она быстро. Сны пришли сразу. Рваные, непонятные. Вокруг неё толпились лесные жители. И животные реальные: белки, зайцы, ежи, и деревья, и  персонажи сказочные. Но все они наперебой пытались ей что-то сказать, объяснить. А она не понимала. Никак не могла слов отдельных, внятных, в гуле голосов различить. Знала, что не просто так всё. Что-то должна она понять, что-то должна. Должна, а не могла, как ни старалась.
                ***
     Проснулась от странного воя за окном. Ночь. Глухая. Ничегошеньки не видно. Сердце колотилось и подпрыгивало, готовое перекрыть робкое от испуга дыхание.
     Волк? Хотя, откуда она знает, как воет волк? По телевизору видела?
     Ветер? Такой страшный?
     Слова… Слова различимы. С шипением и подвыванием сказанные. Но – слова:
     - Чу-ужа-ая… Ты чу-ужа-ая… У-ухо-оди-и… Не тво-ой ту-ут ми-ир… Не тво-оя жи-изнь… Чу-ужа-ая…

     Ольга охнула, резко ступив на больную ногу, кинулась в сени:
     - Леший! Леший! Что это? Кто?

     Он вскочил, сонный, большой,  руки огромные раскинул, поймал её, птичку испуганную. Обнял, осторожно к себе прижал. От всего мира укрыл. Надежно укрыл. Она уткнулась носом в лохматую грудь. Смолой пахнет. И дымом…
     - Леший… Это ты мне снился. Я тебя узнала. По запаху…

     Он донёс её до кровати, положил, закутал одеялом, тихонько ворча:
     - По запаху она узнала… Ты же не животное какое, чтоб нос в ход пускать. Не бойся ничего, с тобой я, не уйду никуда. Дух Лесной это. Не нравится ему, что ты здесь.  Я тебе потом всё расскажу. Сюда он не войдёт, не бойся. Мой это дом. Нельзя ему сюда. Тут закон крепче замка.
     Ольга вцепилась в огромную руку:
     - Что я ему сделала? Что я вообще успела плохого сделать какому-то Духу? Почему он сердится? Ну, не из-за грибов же!.. Леший, ты точно не уйдёшь?
     - Слушай, я хоть и не совсем человек, а всё ж мужик. Где ты видела мужиков, что слово не держат?
     Ольга грустно усмехнулась:
     - Смешной ты… Сказочный какой-то… Подожди-ка, так это он, Дух, в меня – пылью?  Ну, когда я упала… Почти упала…
     - Он. Он. И пугал, и песком сыпал. Прогонял. Всё, спи. Тебе сил набираться надо. И так столько тут всего за один-то день насмотрелась…

     Она уютно устроилась на подложенной под голову большой ладони. Вот и вой, вроде, тише стал. И совсем не страшный уже. И так хорошо пахнет. Смолой. И дымом.
     Леший  осторожно гладил её по голове:
     - Спи. Ты сильная. Всё выдержишь, всё поймешь. Спи, балаболька…

     Последнее слово лучиком метнулось у девушки в голове. О чём-то напомнило… Вот сейчас она вспомнит… Но сон  опередил память.
                ***
    
     Проснулась она от храпа. Это про такой говорят «богатырский»? А здесь тогда какой? «Лешинский»?
     Леший лежал рядом, прикрытый до пояса тем самым легким пледом, непонятно из чего сделанным.  Ольге  ужасно захотелось  поднять лёгкую завесу. Мелькнула хулиганская мысль: «Интересно, он везде, как человек, житель лесной? Говорил, мужик. А если в их понимании это что-то другое?»
     Но, опять же, воспитание… Будь оно неладно.
     Ольга осторожно провела пальчиком по шерсти на груди и плечах. Так странно выглядит. Должно пугать. А не пугает. Хочется носом уткнуться и дышать. Его запахом странным, лесным, непривычным.
     Он красивый. Леший, а красивый. Кожа смуглая, а кудри русые, густые. «Вот бы сейчас пятерню в них запустить. Какие они на ощупь? Жесткие? Мягкие?»
     Она невесомо дотронулась до лежащих на подушке волос. Мягкие! Надо же…
    
     Храп резко прекратился, как выключили. Леший открыл глаза, повернул голову, улыбнулся:
     - Я спал? Храпел, значит? Разбудил? Извини…
     - Да нет. Я выспалась… Защитничек, называется. Солдат спит, служба идёт? – она хитро сощурилась, видя его смущение. «Почему его губы так близко? Зачем? А глаза… Синие-синие. Таких у людей не бывает… Голова кружится… А,  можно упасть, если я уже лежу?»
     Леший легонько приобнял её и потянул к себе. Губы ближе… Ближе…
     Шорох. Раздалось негромкое извиняющееся покашливание,  и голосом Маланьи было заявлено:
     - Солнце встало. Уж простите, пора завтракать. И деткам не терпится на гостью нашу посмотреть. В общем, петушок пропел давно, хоть он тут и не живет!

     - Маланья! – крик, сложившийся  в унисон из двух голосов, высокого женского и низкого мужского, заставил крыску подскочить и нервно засучить в воздухе всеми четырьмя лапками.


*****************************************************

Продолжение здесь

http://www.proza.ru/2014/04/09/2315