Негр из местных

Увидев на горизонте океана очертания Нью-Йорка, Фрейд сказал своему спутнику:
- Американцы не подозревают, какую чуму я им везу.
Фрейд знал, что его ученье поднимет мутную волну вульгаризаторства. И сегодня психоанализ та сфера, в которой дилетанты наиболее активны.
 
Мой приятель Роман с вострогом поведал мне о фразе Фрейда и явно себя к дилетантам не причислял. От него трудно было отбиться, когда он приставал со своими выкладками на темы либидо. Вообще Роман - физик по образованию, работает в НИИ. Нас объединяла слабость к пиву. Я частенько сиживали у него дома за кружкой этого напитка.
Третьим в нашей компании был Серго. Тот был обуян страстью показывать всем и везде карточные фокусы. Особенно мне и Роману. Вот такая компашка собиралась.   

Надо признать, в тот день я сам спровоцировал Романа – после первого бокала вспомнил о приключении, случившимся у меня на службе. Я работал в правозащитной организации. К нам часто звонили жалобщики. Утром позвонила женщина. Она кричала:
- Мой сын негр... Мигеля взяла полиция... Ему 10 лет. Спасите, над ним уже измываются. Мигель больной...
Далее последовала щекотливая деталь.
- У моего мальчика член не растёт!- кричала женщина. Последнюю фразу она повторила несколько раз.
Я попросил её успокоиться и подробнее рассказать о себе. Она работала на курсирующем по Чёрному морю корабле посудомойкой, где завела любовника из Камеруна. Тот ей в сыновья годился – ему чуть за двадцать, ей за сорок было. Африканец удивлялся, что она до сих пор в девицах ходила. Потом любовник сошёл на берег и не вернулся.

Роман насторожился, а фокусник слушал и виртуозно тасовал колоду карт.

Я записал имя и фамилию парнишки. Удивился, что фамилия у него армянская, наверное, материнская. Потом связался с дежурным по городу. Полицейский после некоторых справок подтвердил, что на беседу вызывали несовершеннолетнего Мигеля... В одном интернет-кафе обнаружили пропажу, мальчик частенько там бывал. Только-только отпустили его.

Серго слегка усмехнулся и сказал:«Негритянский подросток в нашем городе, с армянской фамилией. И мать сумасшедшая!»  Он посмотрел на меня вопросительно...
- По первому впечатлению, не совсем адекватная! – подтвердил я.
Тут вступил Роман. Он заметил, что коллизия весьма характерная и имел в виду, конечно, нечто определённое. У эфеба бывает страх кастрации, который происходит от отца. Но при отсутствии отца, его должна сменить месть пениса...
Надо сказать, что последний тезис из творчества Фрейда Роман знал по наслышке, как и многое другое. Серго попытался добиться разъяснений, о какой же мести речь, и кому. Но «психоаналитик» не растерялся и приплёл остроту из Рабле. Помните, мол, как Панург решил жениться и допекал всех разговорами на эту тему. Он спросил философа, не приходилось ли тому носить рога. Философ недоуменно переспросил его: «Куда и какие именно?» «Как Панург вопросы задаёшь!» - осадил он дотошного любителя карточных фокусов.
Словом, посиделки не получилось, пришлось слушать разглагольствования Романа.
Под конец он помянул народное средство, с помощью которого можно было решить деликатную проблему Мигеля. Дескать, от одной старушки узнал.
- Я думал, что только Фрейд для тебя авторитет, - заметил я.
Мне и Серго стало дурно, когда «психоаналитик» принялся пересказывать то, что поведала ему некая бабуся.

На следующее утро снова позвонила та женщина. Она поблагодарила меня. Весьма напыщенно. Потом я попросил передать трубку её сыну. Голос парнишки звучал совершенно по-детски. Он хорошо говорил на грузинском. Оказывается, нигде не учится, но разбирается в компьютерах.
О «рецепте» своего приятеля я, конечно, промолчал.

Вот уже несколько лет я наблюдаю на улице странную пару. Измученную женщину лет под пятьдесят и подростка-негра. Он всегда бывал беззаботен, игрив, забавлял себя то мячиком, то кубиком-рубиком.  Мать тревожно поглядывала на него, порой шаловливого. Парень рос и уже намного перерос женщину. Сильная худоба и бледный цвет лица свидетельствовали, что каждая зима была ему в тягость. Он, видимо, часто болел. Одевался плохо и всегда налегке, независимо от сезона.
Однажды я увидел, как Мигель отреагировал на негров-мигрантов, которых стало много в нашем городе. Он смотрел на них так, как это делает местная детвора –  с неприличным  любопытством.

Через некоторое время от коллеги я узнал, что мать и сын бездомные. Дом продал её отец-пьяница, когда она работала на лайнере. Спать им приходилось то на вокзале, то в разных интернет-кафе, где она мыла посуду.