посол альтаира 2

                Посол Альтаира

   В тот день в маленьком райцентре Филимонске уже начиналась осень. Конечно, нет никакого Филимонска на карте Российской Федерации, но так проще, а то другие
райцентры будут обижаться.

   В общем-то, это был не совсем день, поскольку время близилось к полуночи. Но
луна светила ярко, а вот людей на улице не было, даже рядом с круглосуточным
магазином на городской окраине, что было необычно, но явно на руку странной
парочке, внезапно там объявившейся. Один-то ничем не привлекал внимание, обычный
мужик лет тридцати, Петруха (или, культурнее, Петя), давний городской житель.
А вот второй, Михалыч... Ну представьте себе этакого скорпиона метров двух с
половиной с драконьей головой. Ей-богу, они там на Альтаире все такие. Но в ту
ночь пугаться было некому.

   - Вот и магазин, - радостно сказал, точнее, прошелестел Михалыч. - Гляди, как
у меня точно получаться стало.
   - А дом мой где? - ошарашенно спросил Петя.
   На месте дома была глубокая воронка, до половины заполненная кусками бетона,
шифера, кирпича и прочим строительным хламом.

   - Ты, что ли, Петр Иванович? - из кустов опасливо выглянул облезлый черный кот.
   - Васька? - удивился Петя.
   Но кот вдруг громко заорал:
   - Суки!
   И попытался вцепиться когтями в Михалыча. Но мы помним, что михалычев панцирь
не брали и пистолетные пули, так что все было без толку. Когда же Михалыч радостно улыбнулся, кот отполз поближе к кустам и горестно завыл (но потихоньку)

   - Ничего, Вася, ничего, все в порядке. Сейчас Петруха в магазин сходит, поесть чего-нибудь возьмет, ну и всего прочего.
   Вой стих на несколько секунд:
   - Селедочки, копченой...
   И снова возобновился.

   В общем, пока Петя ходил в магазин, Михалыч в зарослях (а участок петин весь
зарос кустарником) поставил вполне приличную палатку, облил ее фиолетовой
защитной пленкой, но замаскировал это дополнительно растительностью. Ивняком там
всяким.
   - На первое время сойдет, - оценил Петя.
   Сначала, конечно, все насытились, приняли с устатку. Михалычу перед командировкой обмен веществ подкорректировали, поэтому у него не только водка, а
и копченая селедка шла на-ура.

   Тут надо отвлечься и вспомнить, что Михалыч все мог копировать на молекулярном уровне, а вот с водкой у него не получалось. Когда Петя попал на
Альтаир, он понял, что с земной пищей тоже не все ладно. Он ведь успел, когда из
Филимонска уходили, только кусок хлеба да кусок колбасы в карман сунуть. И
батончик шоколадный. Других образцов земной пищи для синтезирования у Михалыча
не было. А пробыли они на Альтаире без малого три месяца. Попробуйте-ка три
месяца на одном хлебе с колбасой да шоколадных батончиках.

   С водкой для Михалыча было еще хуже, и совсем он загрустил. Но потом вспомнил
Петя из школьного курса формулу этилового спирта, свел его Михалыч с тамошними
химиками, и какой-никакой спирт у них завелся. Правда, уж очень он был похож на
технический, но хоть такой. А потом, во время очередной экскурсии по Альтаиру,
где-то в окраинном поселении, увидел Петя, что делают тамошние жители что-то
похожее на брагу. Попробовал - годится. Ну а самогонный аппарат русскому человеку сделать - что высморкаться. Но все-таки очищенный земной напиток был
получше.

   Утолив первый голод и первую жажду, начали расспрашивать Ваську.
   - Сволочи, смотались, а про меня забыли? Говорить научили, а с кем мне говорить? Коты к мусорным бакам не пускают, всей толпой кидаются. Жрать нечего.
Пытался на улице поговорить с кем-нибудь. Так кто просто убегает, а другой пнуть
норовит, а то и камнем. Никому я стал не нужен, - всхлипнул Васька.

   - Так ведь тебе кошки нужны, - смущенно пробормотал Петя.
   - Какие кошки, говорю же, никому не нужен. Пугаются они, да и облез я с
голодухи.
   - Так может, сделать по-старому? С кошками помиришься.
   - Не, по-старому не пойдет. Коты - они же тупые. Вот роются в баках, а я все
в небо смотрю и думаю, где же вы там с Михалычем. Он же мне показывал, в какой
стороне Альтаир-то. Только день был, звезд не видать.
   - Ладно, ты расскажи, что с домом.

   Выяснилось, что когда все утихло, и фиолетовый колпак исчез, приехали какие-
то люди с кучей разных приборов, что-то измеряли, затем взрывать начали и снова
измеряли. Дом, конечно, завалился.
   - Сейсморазведка называется, - заметил Михалыч.
   Петя только заскрипел зубами.
   - Ну что, Васька, пойдешь к нам?
   Василий был не против. С кошками решили просто: как только Ваську потянет на подвиги, его на недельку лишают дара речи, и гуляй не хочу. А потом обратно.
Говори, учись, набирайся ума-разума.

   Затем, конечно, поспали до утра. Конечно, утро вечера мудренее, но Михалыч все равно не представлял, с чего начинать. А ведь на этот раз послан он был не
туристом, а полномочным альтаирским послом. Конечно, Земля - вроде как деревня,
этакая полудикая африканская деревушка в космическом масштабе. Но это была первая ступенька, да и Петруха рядом в качестве консультанта. И что? Прибыли на
место, а что делать - никто не знает. Опять пальбу устраивать с привлечением
земных вооруженных сил?

   - Ну не расстраивайся, Михалыч. Не выгорит здесь - вернемся на Альтаир, делов
то.
   - Ты не понимаешь, Петруха. Не справившихся из императорской семьи выгоняют.
Нас там и так больше двух тысяч.
   - И что?
   - А то, что лишают семьи, номер вместо имени и куда-нибудь мусорный завод
обслуживать.
   - Ты же говорил, что у вас там все без отходов, а на выходе только полезные
вещи?
   - Так это на выходе, а на входе?

   В общем, пришлось Пете брать управление на себя. Тем более что был он у
Михалыча заместителем, или, по-дипломатически, первым секретарем. Подключились к
телефонной сети и вышли на администрацию. Конечно, не на мэра, он человек занятой и на каждый звонок отвечать не может, тем более во время второго завтрака. Но с одним из заместителей все-таки поговорили. Он, конечно, сначала
хотел послать Петю подальше, но к этому времени уже было несколько звонков о
странном фиолетовом свечении в кустах, а если самому чего непонятно - обязательно доложи начальнику.

   После доклада заместителя аппетит у мэра сразу пропал. Разом вспомнил он и
пальбу трехмесячной давности, и разрушения, и расходы. А районный глава администрации был в отпуске где-то в странах заморских. Хочешь-не хочешь, а надо
связываться с краевыми властями. Но в тот день звезды для городского начальства
сошлись очень удачно (они, звезды-то, и днем есть, только не видим мы их).

   Во-первых, губернатор был в краевом центре, хотя чаще бывал то в Москве, то по краю разъезжал, то по заграницам.
   Во-вторых, он только что вернулся из подшефной школы его имени, где проверял,
как детишек учат и как их кормят. После этого он собирался в местный футбольный
клуб, который пока губернаторского имени не носил, но в правлении клуба тот все равно состоял. Как бы то ни было, а образовалось у губернатора полчаса свободного времени.
   В-третьих, уж если в школе детишек прилично кормили, то губернатора накормили
не хуже, чем в любом ресторане, и пребывал он в самом благодушном настроении.

   Что-то такое он про этот Филимонск и события трехмесячной давности уже слышал
А вызванный специалист изложил все подробно: и про стрельбу, и про то, что никого не нашли. И про то, что ученые там тоже были (петин дом помните?), но тоже ничего не нашли. Правда, подорвали петин дом орлы из местного университета,
а не москвичи. Ну а теперь пусть они повозятся.

   Хотя в Российской Федерации областей да краев больше восьмидесяти штук, но
значение они имеют разное, отношение к ним в столице разное, а вот наш губернатор в Москве был человеком не последним. Поэтому с Академией связаться
удалось быстро, договорились, что экспедиция будет через три дня. И слава богу,
одной заботой меньше. Что там будет - увидим, а сейчас пора к футболистам.
С мелочами заместители разберутся. Эх, знать бы, где упадешь - соломки подложил.
Рванул бы губернатор в Филимонск лично, поставил всех на уши, проявил умение и
профессионализм, но...

   Но об этом потом. А пока в Филимонске опять эвакуировали жителей близлежащих
домов, а вокруг фиолетовой палатки выставили тройное полицейское оцепление. Петю
я Михалычем предупредили, чтобы до приезда ученых никуда ни-ни. Стрелять, правда, не стали. Хорошо еще, что внутренний голос подтолкнул Петю сходить еще в магазин и набрать всевозможных припасов чуть не на неделю. Аж два раза сходил,
пока полицейское оцепление не объявилось.

   Когда Михалыч узнал, что еще три дня ждать, он затосковал. Телевизор ему уже
осточертел, с Петей за три месяца обо всем переговорили. Василий, конечно, кот
смышленый, но как собеседник не ахти. Конечно, полезно знать, где еще мусорные
баки стоят, в каком магазине чашку с объедками специально выставят, а где детдом
для сирот-отморозков, куда лучше вообще не соваться. Но Михалычу это вроде и ни
к чему.
   - Не беда, подождем, - утешил его Петя. - Давай лучше Евлампия вызывай.

   Здесь мы опять отвлечемся и вспомним те три месяца, что Петя провел в гостях
у Михалыча. Тот после сдачи отчета все три месяца устраивал гостю культурную
программу. Ну, заскочили и в тамошнюю школу. Она, конечно, отличалась от земных,
но не очень. Только что группы были поменьше, да каждый ученик находился в
отдельной полузакрытой капсуле, набитой соответствующим оборудованием. Капсулы
произвольным образом плавали в золотистом полупрозрачном тумане, а учитель не
стоял на месте, как у нас, а шнырял между капсулами, общаясь с учениками
телепатическим образом. По одному же, как объяснил Михалыч, ученики были для того, чтобы ничто не отвлекало их от учебы, и чтобы списать не у кого было.
   Ни хрена себе, - вырвалось у Пети, когда он вспомнил свою учебу и представил
себя в такой капсуле. А сказал он это по-русски, и тут из соседней капсулы с
криком:"Земеля!" выскочил один из учеников. И вовсе не скорпион-динозавр, а
вполне обычный мужик лет тридцати, с аккуратной окладистой бородкой, одетый в
какой-то длиннополый кафтан с золотистыми пуговицами и обутый в высокие сапоги.
Петя такие в кино про гусар видел. Но хоть говорил он вроде и по-русски, но
понять его Петя не мог. Он, естественно, Петю понять не мог тоже. Но оба более-
менее говорили по-альтаирски, и скоро Петя узнал, что:

   Альтаирцы, как и многие их соседи по галактике, гуляют по мирам весьма часто.
А перемещение в пространстве тесно связано с перемещением во времени. В будущее
попасть нельзя, а в прошлое, в принципе, возможно. Конечно, это строжайше
запрещено и строго наказывается. Но нет-нет, да произойдет. В этом случае
необходимо сразу возвращаться, что обычно и делается. Но бывают и сбои. И
привозит тогда путешественник к себе в родной мир какой-нибудь гостинец. Чаще
всего это какой-нибудь экзотический зверь. А вернуть его обратно не выходит,
потому что в одном и том же времени совмещать две точки разных миров при
соответствующей подготовке можно многократно, а вот делать это при постоянном
смещении во времени практически невозможно. Проще говоря, отправишь его домой,
но на миллион лет раньше или позже. Да второго, да третьего. И будет не Галактика, а сплошной бардак.

   Но тогда куда? В зоопарк, конечно. Пару раз на Землю попадали, один раз даже
австралопитека привезли, но того тоже посчитали неразумным и тоже к зверям.
А тут, как ни крути, мыслящее существо, в зоопарк неудобно. Быстро обучили его
альтаирскому языку, узнали, что зовут его Евлампием, и устроили в школу. Ну,
соорудили ему кафтан тонкого сукна с золотыми пуговицами и сапоги хорошей кожи
(был Евлампий из крестьян, и это был предел его мечтаний).

   Но кафтан с сапогами хорошо, а жить все время в обществе скорпионов скучновато. И вдруг Петя. Хоть и из другого времени, а русский. Да еще надо
вспомнить. что во времена Евлампия крепкие напитки на Руси были не в ходу. Бояре
да прочая знать заморскими винами спасались, а крестьяне только изредка слабенькой вонючей брагой. Петин же продукт ему сначала был в диковинку, затем
он его одобрил, и даже очень. А уж когда выяснилось, что знает он уйму срамных
анекдотов, которые очень понравились Михалычу, несмотря на анатомические и прочие различия...

   В общем, оформили Евлампия на второй год, бросил он обучение и пошел вместе с
Михалычем и Петей шляться по Альтаиру. Он же и уговорил Михалыча организовать
посольство на Землю: посол Михалыч, первый секретарь Петя и консультант Евлампий. Михалычу удобно, что на новом месте у него будет уже два советника,
хоть как-то знающих обстановку (хотя скорее не два, а полтора, учитывая Евлампиев скачок в сотни лет), да и по очищенной водочке соскучился. Петя уже
соскучился по дому. А Евлампий вообще обалдел от такого карьерного взлета: из
крестьян в советники при посольстве, считай что дворянин.

   Сначала Евлампия оставили на Альтаире, но раз такое дело... В общем, три дня
пролетели быстро, анекдоты у Евлампия еще были, водка у Пети в запасе тоже.
Телевизор Евлампий оценил, особенно песни и пляски всевозможных народных хоров и
ансамблей. Вот только с песнями семнадцатого века накладка получилась: вроде и
время совпадает, и местность та же, а никак не мог он понять, о чем поют и во что одеты. А остальные - ничего, красиво.

   Еще его очень поразило изобилие молодого полуодетого женского поголовья на
телеэкране. Надо же вспомнить, что в семнадцатом веке в деревнях нравы были не те, а потом столько лет среди скорпионов. Так что анекдоты анекдотами, а как
только хлопнет он очередные пятьдесят граммов, так и начнет: то бороду расчешет,
то сапоги бархоткой обмахнет, то пуговицы золотые лишний раз протрет. Хоть,
говорят, золото и не тускнеет, а все-таки...

   Петя сначала посмеивался, но тут Михалыч от безделья снова вернулся к мыслям
о земных женщинах. Еле-еле Петя его отговорил, мол, дело прежде всего. Слава богу, тут и экспедиция московская прибыла. На этот раз все было на высшем уровне: командовал настоящий академик, несколько легковых машин с персоналом, два грузовика с оборудованием, человек из какой-то секретной службы и настоящий
дипломат. Первые два дня он держался в стороне, пока ученые все измеряли,
прощупывали, просвечивали и беседовали с Михалычем. Затем он сам подошел к Пете.

   - Позвольте представиться, Васильев Евгений Филиппович, заместитель министра
иностранных дел.
   - Петя, то есть Петр Иванович.
   - Да-да, я знаю. Только что я имел беседу с нашим академиком, он просто
ошарашен. Сначала он думал, что это очередные летающие тарелки и зеленые
человечки, но убедился, что все не так, все крайне серьезно, и меня в этом убедил тоже. А раз так - дело полностью переходит в наше ведомство. Все
академические работники сегодня уезжают, я тоже. Доложу министру, а уже он
попытается организовать встречу президента с вашим послом. Это займет еще какое-то время.

   Но вот какое дело. Ваш посол говорит по-русски весьма неуверенно. Переводчик,
сами понимаете, проблема. Евлампий, что ни говорите, человек из семнадцатого
века, и словарный запас у него невелик.
   - Я бы мог.
   - Извините, но вам это тоже будет затруднительно. Как я понимаю, с образованием у вас не все было гладко, а тут все-таки требования протокола.
   Петя засмущался:
   - Да, одиннадцать классов закончил, а потом не получилось.
   - Вот поэтому я предлагаю вам всем немного подучиться. Поверьте, даже побыть
два-три дня в обществе опытного педагога очень полезно. Я уже звонил в Москву, и
к вечеру она должна быть. Очень опытный преподаватель, доктор наук, член
педагогической академии.

   К вечеру академические сотрудники уехали, а педагог приехал. Это была дама лет пятидесяти, высокая, худощавая, узкоплечая, имевшая коротко стриженые волосы
пепельного цвета и вся пропахшая каким-то заморским табаком.
   - Наина Эдуардовна. А вы, - обратилась она к Михалычу, - очевидно и есть мой
ученик?
   - Сейчас-сейчас, - засуетился Петя. - Это господин посол Михалыч, его действительно необходимо немного подучить русскому языку.
   - Без чинов, здесь он ученик. А почему так вульгарно - Михалыч?
   Петя объяснил, что настоящее имя Михалыча выговорить невозможно, вот и
приходится.

   - Ну пусть будет хотя бы Михал Михалыч. А вы?
   - Я Петр Иванович, первый секретарь. А это Евлампий, советник. Мы бы тоже
хотели немного подучиться.
   - Без чинов, я сказала. Хорошо, как вас там, Евстигней?
   - Евлампий.
   - Да, конечно. Помогите рабочим занести аппаратуру. А вы, Петр Иванович,
уберите бутылки со стола. А это что, кот?
   - Позвольте представиться, мадам, Василий.
   Васька незадолго до этого смотрел фильм про мушкетеров.
   - Шерсть, аллергия. Зверя убрать.
   Васька обиженно зашипел и убрался в угол.

   Аппаратура состояла из кучи проводов, наушников, магнитофонов и бог знает чего еще. К этому моменту Михалыч уже был крайне раздражен: усы повисли, один
фиолетовый, другой зеленый.
   - Чего она друга моего погнала? А барахло такое у нас уже тыщу лет как не
используют. Пусть другого учителя ищут, и чтобы анекдотов побольше знал.
   - Нет, это невозможно, - Наина Эдуардовна выскочила на улицу, вместо нее зашел замминистра. Петя изложил ему требования Михалыча, замминистра задумался.
   - Есть, есть такой. Филолог, доктор наук, член-кор академии, уже настоящей, а
уж анекдотов знает... Ну, потерпите до утра, а я уж в Москву не откладывая.

   Утром на смену Наине прибыл новый педагог. Это был невысокий, лет шестидесяти, лысоватый и полноватый мужичок.
   - Позвольте представиться, Арсений Николаевич, ваш педагог, доктор, член-
корреспондент и все такое прочее. А с кем имею честь?
   Петя представил всех членов посольства и поинтересовался:
   - А вы что же, без аппаратуры будете?
   - Конечно, конечно. Язык изучать, расширять словарный запас, отлаживать
правильность построения фраз и связь их между собой - все это лучше всего методом глубокого погружения, при постоянном тесном общении обучаемых и педагога. Да вот для налаживания контактов коньячку по пятьдесят граммов не
желаете?

   - Ну, если только для контакта, - застеснялся Петя.
   - Исключительно. Да вот на эту тему есть одна занимательная история...
   И Арсений Николаевич выдал первый свой анекдот, настолько неприличный, что
приводить его здесь никак нельзя. Петя покраснел, Евлампий смущенно покряхтел,
хотя женщин рядом не было, Михалычу, впрочем, анекдот понравился. Контакт
наладился незамедлительно, правда, Михалыч коньяк забраковал и впоследствии
ограничивался водкой.

   Но учителем Арсений Николаевич оказался прекрасным, и через три дня Михалыч
изъяснялся по-русски что твой выпускник МГУ с филфака, да и Петя с Евлампием
стали разговаривать поблагороднее. Что-то осело в подкорке и у Василия, который
все эти три дня учил таблицу умножения, помня про мусорные баки.
   В эти же три дня Петя занялся поисками друга Алексея. И нашел, причем достаточно просто. Утром он вышел из палатки и подошел к ближайшему омоновцу из
оцепления.
   - Вы это, подождите. Вам же говорили пока не выходить, - голос у омоновца был
не столько требовательный, сколько жалобный, а черная маска промокла от пота. Он
очень хорошо помнил события трехмесячной давности, поскольку сам принимал в них
участие, а патрульный сержант, открывавший головой дверь (см. выше), был его хорошим приятелем.
   - Да ты не бойся, - Петя хорошо его понимал, - лучше позови начальника.

   Капитан прибыл незамедлительно.
   - Товарищ капитан, к нам три месяца назад на переговоры ваш лейтенант приходил, Алексей, может вы помните. Господин посол хотел бы его видеть.
   Как не помнить, капитан Леху сам в дурдом сопровождал. Поэтому нашли его быстро, но потребовалось два дня, чтобы привести его в божеский вид. Все-таки
дурдом, даже при условии благосклонного отношения медперсонала, не совсем похож
на санаторий.

   Когда Алексей увидел знакомый фиолетовый купол, сердце его тревожно забилось.
   Сам генерал его напутствовал:
   - Иди, Алексей, нам нужна информация. Не нам - Родине.
   Увидев друзей, Алексей разрыдался:
   - Михалыч, Петруха, простите меня.
   В общем, все вышло прекрасно, устроили Леху вторым секретарем, а это, как ни
крути, дипломатическая неприкосновенность. У Михалыча, кстати, еще десяток
вакансий в штатном расписании было.
   - Да, - подумал Петя, - команда подобралась: натуральная шпана.

   И в самом деле: скорпионодинозавр, крестьянин семнадцатого века с явными
разбойничьими наклонностями, разжалованный из-за скорбности душевной омоновец,
член-корреспондент Академии Наук и отчаянный любитель срамных анекдотов, сам Петя - тоже не подарок, да еще и говорящий кот. Все в той или иной мере одобряли
крепкие напитки, все более-менее были описаны раньше, теперь пришел петин черед.

   Был Петя среднего возраста, лет 35, малого роста (160 см, еле-еле в армию
взяли), стрижен коротко, волос каштановый, брит. Чего еще? Средняя школа, затем
работа на лесопилках, и ничто не предвещало такого резкого изменения в его судьбе и такого резкого карьерного взлета. Однако, как выяснилось, наделили
родители Петю изрядными талантами, о чем позже.

   Совершенно естественным образом большая компания разделилась на маленькие.
Леха не отходил от Михалыча и с замиранием сердца слушал его рассказы про
Альтаир.
   - Нет, теперь я не лопухнусь, Земля и в самом деле большая деревня, а звезды
это звезды.
   Васька посматривал на Михалыча и Петю с опаской и больше терся к Евлампию,
которому напоминал родную деревню, навсегда для него недоступную. А Петя с
Арсением Николаевичем первоначально сблизились на почве предпочтения коньяка водке, а затем и другие общие интересы объявились.

   На третий день после прибытия Арсений Николаевич негромко, частным образом
поинтересовался у Пети:
   - Извините, Петр Иванович, вам не кажется, что господин посол несколько
злоупотребляет алкоголем?
   Петя объяснил ему про инопланетный обмен веществ, но все-таки прикупил ящик
уксусной эссенции (см. выше). А в общем, три дня прошли спокойно, в штатном
режиме, на четвертый день появился замминистра. Поскольку все постарались
засекретить, то от местных властей присутствовал лишь глава районной администрации. Губернатор же о том, что происходит в Филимонске, практически
ничего не знал, невнятные слухи о происходящем сочли сказкой, поэтому сидел он в
это время на ипподроме, где разыгрывался приз его имени.

   - Ну-с, - весело заулыбался замминистра, - все решено, президент для начала примет вас частным образом. Летим завтра, для начала только господин посол и
переводчик.
   - Почему летим? Давайте пойдем, это быстрее.
   - Нет-нет, убедительно вас прошу: как можно меньше необычного для окружающих.
Мы не сможем обеспечить вам точную пространственную настройку, а если вы появитесь ниоткуда на Кремлевской площади, это может вызвать панику.
   - Собирайтесь, Арсений Николаевич, - заметил Петя.
   - Я?
   - А кто? Не Евлампий же. У Алексея до сих пор шок от препаратов. Мне тоже
нельзя здесь все оставить, а то такой бардак получится.
   - Но у меня дела в Академии.

   - Арсений Николаевич, - заворковал Петя. - Лучше вас никто не сможет объяснить Михалычу тот или иной дипломатический или административный термин. И не надо забывать о том, что в научных кругах вы сейчас единственный специалист
по альтаирскому языку. Это ведь такой простор для настоящего ученого.
   - Мда, может и в действительные члены...
   - Да что там действительные члены. Русско-альтаирские словари, учебники,
сравнительный анализ грамматик. Это Нобелевская премия. А как вам член Лондонского Королевского общества?
   Глаза Арсения Николаевича мечтательно замаслились.
   - Ох, и умеете вы убеждать, Петр Иванович.

   Первый визит Михалыча в Москву был краток, и через три дня все вернулись назад. Пока все было нормально, и синие михалычевы усы бодро закручивались вверх. Было решено считать Россию представительницей всей Земли, прочие же страны не впутывать. Нашего президента понять можно: такой шанс выпадает один
раз, чего с другими-то делиться. А Михалычу лапши на уши (или на усы?) навешать
для опытного дипломата не проблема. Мы уже говорили, что для Альтаира Земля была
очередной дальней занюханной планетой, и сунули туда Михалыча в единственном
числе. Как хочешь так и крутись, никаких помощников.

   Несмотря на все свои способности и принадлежность к императорской семье был
Михалыч кем-то вроде нашего семнадцатилетнего пацана. И как только ему объяснили, сколько понадобится одних переводчиков, сколько у нас на Земле языков, он сразу согласился: да, конечно, пусть только Россия. И все в обстановке строжайшей секретности. Где-то на задворках Кремля подобрали двухэтажный флигелек, убрали из него все, оставили лишь наружные стены. А внутри
уже знакомый фиолетовый купол, а внутри купола этакое альтаирское подворье,
внутри него по очереди джурили Леха и Василий, но Михалыч обещал Лехе подобрать
еще двух-трех землян посмышленее, чтобы тот мог наладить постоянную караульную
службу. Назначили его комендантом посольства, причем Петя объяснил Лехе, что это
не меньше, чем полковник.

   В самом же Филимонске тоже все обошлось лучшим образом. Из ближайших домов
жителей отселили, дома начали сносить. Над фиолетовым куполом, как и в Кремле,
поставили аккуратный двухэтажный домик, а вокруг него забор двухметровый, охрана
московская. Ну и связь специальная Кремля с обоими домиками. Местным жителям и
властям объяснять ничего не стали. Военный объект и точка. С ученых и главы
районной администрации взяли всевозможные подписки о неразглашении. Сложнее было
с патрульными лейтенантом и сержантом: при их коэффициенте интеллекта подписать
они могли что угодно, и все без толку. Поэтому перевели их за полярный круг
поближе к Чукотке, где ждало их повышение по службе и море бесплатного спирта.
После нескольких лет непрерывной борьбы с белой горячкой последняя победила
окончательно, и следы их затерялись во мраке.

   Что касается самого посольства, то расстраивать его из соображений секретности никак нельзя было, поэтому оборудовали подземный бункер в несколько
этажей. Впрочем, это Петя думал, что подземный. Как-то ужинали они с Евлампием,
он насчет подземности обмолвился, а тот поправил:
   - Не подземный, а смежный, из соседнего листа.
   - Чего? Из другого измерения, что ли?
   - Да нет, у каждого листа три пространственных измерения, но самих листов
этих множество, и они взаимоприкасаются в каждой точке.
   - Как мы с Альтаиром?
   - Нет, мы с Альтаиром в одном и том же листе, а вот бункер наш в смежном.
   - И мы туда выйти можем?
   - Там такое же заграждение со смещением во времени. И чего там делать, серным
ангидридом дышать?

   - А жители тамошние?
   - Да пустынный мир, если только где-то очень далеко, куда еще не заглядывали.
   - А ты откуда это знаешь-то?
   - Так не зря же я в школе альтаирской учился.
   - И по мирам ходить можешь?
   - Нет, не положено, не дали мне допуска.
   - Ни хрена себе, - подумал Петя, - крестьянин семнадцатого века.

   Визиты эти краткие Михалыча с Арсением Николаевичем стали периодическими, и до поры до времени все было хорошо. Как-то раз сидят Петя с Евлампием, обсуждают
устройство мира, причем мозги у Пети никак на место не станут, как вдруг вызов к
спецсвязи. Вызывает Арсений Николаевич:
   - Петр Иванович, пропал Михалыч.
   И чувствуется, что сам он чуть не в истерике.
   - Как пропал?
   - Да уломал он меня показать женщин московских. Я бы воспрепятствовал, но
день выходной, и коньяк этот окаянный. Но я с ним ушел подальше от Москвы, там
они на выезде стоят. Я-то думал, что испугаются - так нет, лишь бы деньги были.
А когда я намекать Михалычу начал, что пора возвращаться, тут они и пропали.
Такое, знаете, сиреневое облачко и все.
   - Кто они? - в ужасе заорал Петя.
   - Ну, Михалыч и две подруги.
   - Боже,- подумал Петя, - он двух снял.

   В это время знакомый голос прошелестел:
   - Сейчас не время для истерик.
   Петя повернулся и увидел двух Михалычей, причем синие их усы печально повисли
вниз.
   - Это или шиза, или белочка, или то и другое сразу, - подумал он.
   - Нет-нет, - продолжал шелестеть знакомый голос. - Это ни то и ни другое. Дело в том, что когда Михалыча отправляли к вам в качестве посла, мы были уже
готовы, что такой молодой представитель может и не справиться. Вот мы и прибыли
помочь вам разобраться в ситуации. Позвольте представиться: 356-й и 357-й.

   - А почему по номерам?
   - Ну, Михалыч все-таки императорской фамилии, а мы из вспомогательной
дипломатической службы. Но это тоже очень почетно. Михалыча мы на время заберем,
а вы постарайтесь урегулировать ситуацию здесь.
   Петя уже пришел в себя и кое-как сумел убедить гостей, что лучше нигде Михалыча не искать, а подождать его здесь, все равно объявится, куда ему деваться.

   Где-то через сутки так и вышло. Появился Михалыч под руку с двумя подругами.
И, конечно, удивился гостям, а уж подруги тем более. А против власти не попрешь.
Повесил крайне опечаленный Михалыч свои зеленые усы и начал собираться на
побывку домой. А девкам-то нельзя. Черненькая, Галя, В угол забилась и вот-вот
в истерику сорвется (мы же помним, компания еще та). А беленькая, Света, никак  от Михалыча не отходит. Опять весь сумасшедший дом на Петрухе. Только Леха да
Арсений Николаевич в Москве, а все остальные в одном помещении собрались, Васька
пытается Галю успокоить, но у той от вида говорящего кота глаза еще круглее
становятся.

   Но для Пети это семечки, он туда смотрит, где Михалыч со Светкой прощаются.
И от этой картины крыша у Пети начинает съезжать. Он знак альтаирцам подает:
быстрее, быстрее. Те в конце концов сообразили, знакомое сиреневое облачко и все. Галя в углу безмолвно сидит, вокруг нее Евлампий вьется: отвык, болезный, от земных женщин. А посреди комнаты Света рыдает:
   - Михалыч, скорпиоша...
   Петя ее убеждает:
   - Ну что ты так к инопланетному приклеилась, вон сколько наших.
   - Наши все злые, а он добрый.
   - Так они же яйцекладущие?
   - Ну и что, я его детишек усыновлю.
   - Яйца насиживать будешь?
   - Нет, а воспитывать буду. Скорпиоша, скорпиоша...

           Продолжение следует