Вера и разум. Письмо другу

Credo quia absurdum est («верую, ибо абсурдно»)
Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан

Отрицание разумности веры несет в себе видимое противоречие, поскольку  само принадлежит разуму, и есть понимание себя и знание себя в религии. Что естественно, ибо в полноте существует верный, и ничто человеческое не может быть вынесено в религии «за скобки», ибо религия есть полнота существования или Истина, в онтологическом смысле слова.
В этом знании и понимании разум не отрицает своего существования, что было бы абсурдом; он познает свои границы. Знание разумом своих границ и пределы возможностей есть высшая мудрость. Не я сказал. Философия как осуществление ума  давно пришла к сказанному.
Разум пытается выходить за свои пределы, когда религию смешивают с религиозной идеологией. Последняя есть социальное явление, и может рассматриваться только как отражение, как отблеск веры в зеркале общественности.

В идеологии ВЕРНОСТЬ верного подменяют ВЕРОЙ  поверившего в авторитетные начальные положения, из которых разуму дозволено делать логические выводы.  Это может иметь значение в образовании детей членов церкви, и есть дело школярское, социальное. Никакая изощренность разума в рамках догматов и Священной Истории не родит прозелита в Духе и не сделает имярека верным.
В обыденной жизни поле применения разума образуется миропониманием. Но миропонимание верного НЕРАЗУМНО. Вместо умной конструкции верный имеет МИФ, который совершенно абсурден и невозможен с позиции разумной жизненной практики. Именно поэтому наука принесла с собой атеизм, который до того был неизвестен в истории – были только разные религии. И поскольку атеизм есть противоестественная узурпация разумом власти над душой, среди ученых атеистов весьма распространены суеверия. Я лично был изумлен, когда мои коллеги, физики так легко поверили в инопланетян, посмотрев немецкий фильм «Воспоминание о будущем».

Когда нам пытаются сказать, что вместо мифа в христианстве имеем историю, то забывают об эпитете «священная!».
Священная история неразумна, и все умники высмеивают ее на протяжении 2000 лет. Что говорит история? Поймали смутьяна, чародея, богохульника, и казнили по приговору синедриона и римского суда – обычное дело, нет причин сомневаться.  А священная история говорит совершенно невероятные вещи! Так куда пойдет разум? Ответ дан наукой Историей –  там ничего нет, не то что о непорочном зачатии, Богосыновстве и воскресении мертвых, но и вообще об Иисусе из Назарета, как и о Боге, впрочем.

Все попытки разумного обоснования веры приводят только к подмене верности любимому разумным убеждением в истине мифа. Так,  Владимир Соловьев рисует священную историю как последовательно совершенствование человека – от природного состояния к духовному. Фактически, он верит в эволюцию, и когда Священное Предание удается представить в логике эволюции, он начинает испытывать доверие к его содержанию.
Можно сколько угодно говорить о внедрении Бога в историю и строить на этом новозаветную концепцию истории человечества от Сотворения мира и человека, через грехопадение и спасение, до Армагеддона. Это историческое мировидение ничего не стоит без свидетельств о жизни Иисуса сына Марии. Именно эти свидетельства, эти рассказы очевидцев и есть пища духа – то самое «молоко Евангелия», о котором говорил Павел.

В истории много жизнеописаний – Нерона, например; который был много популярнее Иисуса, и многих исцелил, и, говорят, даже воскресил. Но изо всей Истории нам нужно только одно жизнеописание  –   свидетельства апостолов об Иисусе Галилеянине. Почему? Как раз потому, что оно выпадает из Истории. 
История – поток, в котором все меняется, возникает и исчезает, а Евангелие – скала, что стоит вечно, и поток времени обтекает ее. Тем и отличается жизнеописание Иисуса от жизнеописания Нерона, что последнее не есть вечное – только претендует быть таким – а жизнь Иисуса есть истинно вечное в Истории. И это –  Откровение и новое Знание.

Мы узнаем, что в нас, в нашей жизни, в нашем меняющемся мире и в нашем быстротекущем времени присутствует Вечная Жизнь в лице предвечного Адама, Сына Отца Небесного.
И когда нам говорят, указывая на Христа Иисуса: «Вот Человек! (Ecce Homo)»; то сказывают этим: Он – истина ваша, коль скоро вы люди. И это наше новое знание о себе. Но это не концептуальное знание, а прямое личное узнавание себя в брате своем.
Мы пленяемся Сыном, поскольку имеем сродство с Ним, по нашему рождению в Раю. Вечный Адам пробуждает в нас любовь к Нему, и мы идем за Ним, не рассуждая и не умничая: не сверяя Богоявление с Писанием и Законом, как то делали Книжники и Фарисеи.

Из всех апостолов один умничал – Иуда из Кариоты. Всё размышлял об истории Израиля, и о том какую роль играет в ней Учитель…. В итоге понял, что отрицательную; что вредит он исполнению Договора с Цебаотом, заключенному Моисеем, – и предал Его.  Но не корысти ради, а из разумно понятого им долга честного израильтянина. Вспомним, с каким негодованием отверг Иуда плату за кровь Иисуса, бросив деньги к ногам священников. Этим он говорил: за кого меня принимаете?!  Ради идеи, а не ради серебра совершил я поступок свой….
Идеи, однако, оказались не востребованы. Деньги правильные – сказали ему – ты оказал услугу, так получи свою плату.

Если мы находим в священной истории архетипы существования, то драма Иуды демонстрирует нам роль разума в вере – это обольщение разумом, взятие на себя ответственности за мир, восстание на учителя и измена.

Если бы Иуда любил Иисуса, как пытался солгать своим предательским поцелуем, он бы просто верил и был верен ему, но он не любил Иисуса: он думал о нём, в отнесении к судьбам Израиля – подлинный ли он мессия…?!

Ум может спекулировать о всемирной истории и роли Бога в ней, но в жизни Иисуса уму делать нечего. Апостолы встретили Иисуса и полюбили Его и передали свою Любовь нам через рассказы о своем Любимом. Именно этому служат свидетельства  ходивших с Ним – чтобы мы полюбили Иисуса. Это все, что требуется; в этом вся вера христианская. Что сверх этого – то от Лукавого.

Никакие умозрения не могут заменить личного живого знакомства: не могут помочь полюбить. Напротив, умствование уничтожает любовь, подставляя на место живого лица умозрительный объект, логическую конструкцию. Все умные понимания Иисуса,  либо умаляют Его  морализаторством,  типа  смирился, оделся в тленное, принял зрак раба, принес себя в жертву и т.п. ; либо подменяют его теологическими  концептами, типа Христос, Спаситель, Посредник, Открыватель, Агнец, Воитель, Богочеловек и проч. Но никого из этих нельзя любить, ибо они суть конструкции ума, и не более того.

Узнавание друга в личном знакомстве с ним кардинально отличается от познания предмета или вещи.  В знакомстве взаимное узнавание осуществляется в общении, в коем лица открываются друг другу, и через это начинают быть: делятся бытием и обмениваются витальностью. Только во  взаимооткровении лиц  рождается в душе любовь, – без опоры на какие-либо  суждения разума. Само слово (logos), – без которого нет ни разума, ни человека, – в общении живет иначе, чем в познании.  В общении друг открывает себя словом; и ответным словом аз открываю себя ему.  В познании же слово служит кирпичом в строительстве разумом логической башни до неба. Каковую башню Жизнь неизбывно разрушает, потому что строительство ее несет смерть душе. Ведь слово в башне не свободно, оно включено в логическую конструкцию, подчинено последней, и не может быть словом откровения души другу: не может быть словом любви.

Попытки подменить Любовь работой и занятием ума всегда ведут только к ереси.
Чаще всего, это жидовствующая ересь, когда выпячивается ветхозаветный Бог в роли Отца. Сыновство сводится в этом случае к формальности. Иисус предстает в роли Открывателя Отца, Посредника между Ним и людьми, Толмача Его желаний и планов, etc.

Вторая по значимости ересь – гностическая. В ней выпячивается Знание и стремление к высшему и тайному знанию. Иисус здесь выступает в роли привратника, открывающего дверь к высшей мудрости Бога, – то есть в роли Райского Змия.
Ключевым в этой ереси является подмена Истины как существования, –  каковой Истиной является Иисус, –  истиной знания, или гносеологической истиной. И тогда Иисус не Истина, или Бытие, а учитель, который научает истине знания.

Популярность последнего образа – как и гностического извода христианства – в наш век не должна удивлять. Мы живем разумом. Мировоззрение и миропонимание, антропология и самопознание  служат инструментами нашей экзистенциальной ориентации. Проповедники новых сект практически всегда обращаются к разуму, ожидая найти в любом встречном человека разумного. И это обоснованно. Ведь раньше мы говорили о себе как о потомках грешной пары Адама и Евы, а теперь называем себя Homo Sapience.  Теперь катехизатору невозможно подойти к ближнему с напоминанием о грехе, о скором конце света и т.п. – теперь нужно предложить цельное и перспективное в личном плане мировоззрение, к тому же совместимое с наукой!

Традиционная церковь знакома с проблемой не понаслышке. С первых дней своего существования христианская община должна была завоевывать сердца философствующих римлян,  предлагая им новую, лучшую философию. Из этого предложения выросло все последующее богословие, а затем и университетская схоластика.
Разум все время бросает вызов вере. Святой Престол пытается отвечать на эти вызовы, принимая бой на поле противника – в сфере концептуального видения мира и человека в нем – помогая, таким образом, современной пастве примирять противоречия своей ментальности и преодолевать соблазны науки, готовой всё объяснять и всем руководить.

Современный христианин не может не быть человеком разума – если только не сделался юродивым Христа ради. И, конечно, помимо веры и любви к Иисусу и Марии. Он имеет мировоззрение – и, зачастую, не одно. Но, главное, он имеет христианское мировоззрение, которым руководится в дни и часы отлучки из Дома Отчего.
Это мировоззрение отличается от всего, предлагаемого классической философией. В нем отражены новины, привнесенные в жизнь людей явлением истинного Мужа (Адама). Это факт!

Но было бы ошибкой думать и надеяться, будто христианская вера может ограничиться христианским мировоззрением; будто христианская ментальность способна (как правильная философия) вытащить меня из пасти Смерти.
Воскресает Христос Иисус, и только Он! И ты не умрешь лишь постольку, поскольку ты – Иисус!
Однако, никаким христианским миропониманием нельзя убедить себя в том, что Аз есмь Иисус, или имею Его братом своим родным. Можно думать о себе, что угодно, и сколько угодно, отличая себя от других, –  это не даст Спасения и Жизни.

Также бесполезно доктринально убеждать себя в любви к Иисусу. Только подлинная любовь, сама рождающаяся в сердце при знакомстве с Ним, свидетельствует о родстве и этим  дает надежду.
Христианская философия этого не дает.  Как и любая другая философия, будучи практикуемой помимо Любви к Иисусу, она рождает демона. Его удел Ад. И никакие чудеса аскезы и мистических озарений не способны свидетельствовать о Рае.


В качестве иллюстрации потребности современного человека в поддержке веры разумом привожу «разумное обоснование веры» по Владимиру Соловьеву.


ПРИЛОЖЕНИЕ

Вл. Соловьев:
«Так как действительность духовного и материального бытия нераздельны, то и процесс всемирного совершенствования, подлежащий рассмотрению нравственной философии, будучи богочеловеческим, необходимо есть и богоматериальный. –  Ряд наиболее твердо определенных и характерных конкретных повышений бытия с точки зрения нравственного смысла, осуществляемого во всемирном процессе, –  пять "царств": минеральное или неорганическое, растительное, животное, природночеловеческое и духовночеловеческое, или царство Божие».

Как видите, царство божие включено в естественнонаучную пирамиду царств. Но царства эти не изначально даны, а вырастают одно из другого путем «повышения» или «усовершенствования».

Вл. Соловьев:
 «Общая сущность повышения: как живой организм состоит из химического вещества, перестающего быть только веществом, как природное человечество состоит из животных, перестающих быть только животными, так и царство Божие составляется из людей, перестающих быть только людьми, входящих в новый, высший план существования, где их чисто человеческие задачи становятся средствами и орудиями другой, окончательной цели».
 
В процессе всемирного совершенствования последующие этапы имеют свое основание и провозвестие в предыдущих.

Вл. Соловьев:
«Положительное единство всемирного процесса с трех сторон: 1) низшие царства входят в нравственный порядок как необходимые условия его осуществления; 2) каждое низшее обнаруживает тяготение к своему высшему; 3) каждое высшее физически (и психологически) вбирает в себя низшее».
«Как в животном царстве предваряющее явление человекообразной обезьяны относится к действительному человеку, так в природном человечестве предваряющее явление обожествленного кесаря относится к истинному богочеловеку».

Вера в Иисуса Христа как истинного Богочеловека должна базироваться на разумно понятой эволюции жизни.

Вл. Соловьев:
«Богочеловек как первое и главное явление Царства Божия. –  Основания для веры в историческое явление Христа (как Богочеловека) с точки зрения разумно понимаемой мировой эволюции».

И так далее.