Кошачья любовь. Серия 3. Джулия Бони де Лори

Итак, я сказала мужу : " Все больше никаких котов"
И две недели по его квартире слонялось зомби. Вот не знаю, кто-то подумает: "Дурь бабья. Настоящая истеричная бабья дурь. Всего лишь кошка, а на свете столько горя. И нет у нее настоящих проблем. С жиру бесится, корова" . И ведь проблем было действительно много. Работала на двух работах, училась в аспирантуре, писала диссертацию, а по вечерам носилась по булочным, деньги за товар собирала (подрабатывала). Смутное время было. Да еще дочка с ее переходным возрастом. Скучать вроде было некогда. ( Сыр сами варили из творога и коньяк из лаврушки, может кто помнит ).  Ну вот, не поверите, горе мое было настоящим. Мне было ТАК ПЛОХО. Но самое ужасное, это был Дашкин последний взгляд, который я не могла забыть. я и сейчас его помню.
Короче, от всех этих переживаний, мне стало плохеть. Я стала терять сознание в метро ну и так далее. И муж, посмотрев на меня, как на идиотку, и поняв, что я - его божий крест, схватил и потащил....
Вы думали к психиатору? Не, не угадали…! НА ПТИЧИЙ.
Что мы там делали, я помню смутно. Мы очень долго бродили по рядам, мне совали разных котят, чего то доказывали. Но мои руки, кожа, нос и сердце помнили Дашку и ничего не чувствовали. Я никого не хотела.
Очухалась я в автобусе. Из за того, что мягкие коготки царапали меня за шею и пытались выбраться наружу Перед моими глазами очутились серые огромные толстенные щеки. Они занимали все пространство мордочки и уходили куда то вдаль, за спину. Кроме щек ничего не было. И только, присмотревшись, я увидела, что есть глазки. Но они были того же цвета и сливались с пейзажем. Кошка сказала Мррр. А я ничего не ответила.
То что я промолчала тогда, она мне не забыла. Наша любовь проходила в обычной русской манере "стерпится-слюбится" И хотя кошка была британкой, она поняла всю трагическую глубину непознанной русской души.
Звали ее Джулия Бони Де Лори. Она была голубых кровей. Она была глубоко интеллигентной холодной англичанкой. И я была уверена, что она ела специальными приборами яйца всмятку и овсянку по утрам. И папу ее звали СЭР.
Но хрен там. Все оказалось прозаичнее. Заводчик велел давать ей мелко нарезанное сырое мясо. Я ДАЛА. Джулию Бони де Лори прохватил такой профузный понос, что она быстро превратилась в Джульку ( Ну а позже, просто в Жулика), а Башня понеслась по всем магазинам в поисках кошачьего!!! сухого молока. Молоко он нашел, оно стоило бешеных бабок. Но Джулька его жрать не стала . Она сказала :"Идиоты, я буду жрать только сухой корм, а эту гадость жрите сами". И всю жизнь кроме сухого корма больше ничего не ела. Кроме кураги, изюма и меда, конечно. За это она могла продать душу. Оказалось, что ее папой был не СЭР а коала...
Ну а кошачье молоко (спасибо заводчику), мне еще долго хотелось подмешать Башне в кофе. Но я удержалась )).
Маленькая Джулька была очень большой хулиганкой. Она враз спустила в лоскуты новые и очень дорогие по тем временам обои (мы месяц жрали одни макароны, чтобы их купить). Часами она висела на тюле вниз головой. В доме не осталось ни одной статуэтки, которая бы могла спокойно и без страха стоять на полке. Она доставала их даже из - за закрытых дверей. Дочка разучилась по человечески ходить по коридору. Сначала она выглядывала из за угла, тихо – тихо, как мышь… Осматривала пейзаж… Потом разворачивала ноги пятками вперед и бросалась в коридор, как в омут. Но все было бесполезно… Жулик с радостным криком «Ату ее» подскакивал и впивался в нежную, мягонькую, толстенькую пяточку.
Наша любовь развивалась медленно. И сердце мое довольно долго молчало. Она слегка трепетало только тогда, когда Джулик подползал ко мне и выпрашивал кефир, нежно мурча. Тогда мы обнимались и я кормила ее кефиром из своей ложки. Я подозреваю, что она ненавидела кефир, и потом за углом долго полоскала рот в своей миске. Но ведь надо было что-то делать с этой непознанной русской душой.
Джулька стала взрослой и достаточно флегматичной. Куда делся озорной котенок, знает только мама – британка и папа-коала. Холодная британская Джулькинская кровь не позволяла ей фамильярностей. Она почти никогда сама не садилась на колени. Но она очень любила читать. И когда я читала или писала, она часами сидела рядом, вплотную, прижавшись к моей ноге. И внимательно просматривала каждую страницу.
Но что с ней творилось, когда она просила кота!!! Этот звук описать нельзя! Нету нот в нотной азбуке, которые могут это передать. Все соседи забивались под диваны, а по утрам просили сделать что-нибудь с этим…
И мы повезли Джульку к коту. Это стоило 50 баксов. Но мы все равно повезли. Кот выходил из своей комнаты полчаса. Вернее уши уже вышли и он вроде довольно быстро шел, но вот никак не кончался, хвоста не было. Когда он все же весь вышел, то я поняла, что на месте Джульки я бы срочно ушла в монашки. Но Джулька надулась и по английски ушла под хозяйскую кровать. Хозяйка сказала: «Не волнуйтесь, не было еще такой кошки, которая бы его не хотела». Но видно Джулька оказалась первой и когда мы приехали, оказалось, что надо еще три дня и 50 баксов. Мы почесались во всех опустевших от денег местах, но 50 баксов дали.
100 баксов плодов не принесли, Джулька осталась гордой и нетронутой девушкой.
На работе надо мной ржали все. А один сказал : "Да я вам такого трахателя кошек принесу! Вон у нас во дворе рыжий с половиной хвоста гуляет» . «Нет!» - сказала я. Мы блюдем чистую британскую кровь и не размениваемся на местных жиголо». Но к мужику присмотрелась повнимательнее, знает же наверное, что говорит… И потом он стал моим вторым мужем Но это уже другая история…
Через шесть лет в нашей семье произошли перемены. Так случилось в моей жизни, что я ушла из дома. Ушла ничего не взяв, попросила только Джульку. Но муж сказал - бери что хошь, хоть микроволновку. Джульку не отдам. Он всегда знал, где у меня сильно болит. И всегда бил точно.

Периодически я заезжала к свекрови. Мы очень друг друга любили. Джулька по- прежнему была холодной и флегматичной. Но когда я садилась в кресло, она забиралась на подголовник и укладывала лапу на мое плечо.

Сейчас ее уже тоже нет…
Но коты в моей душе остались