Ольга

Яромир был давно влюблён в Ольгу - такую прекрасную и жестокую в своей мести. Он смотрел на неё, затаив дыхание, он запоминал все её мельчайшие чёрточки: сонные светлые глаза, жестокие складки, залегающие во лбу, слегка нервные руки и её голос - холодный, отчужденный от этих обыденных вещей.
Сама Ольга всегда смотрела на молодого древлянина как на диковинку. Он всегда вытягивался перед ней в струнку, путался в словах, старался не смотреть на неё. На сколько она его старше? На жизнь? Или, может, на две? Но несмотря на эти морщины и уставший вид, она казалась молодой. Особенно со Святославом на руках - мальчику был уже практически год, он не был похож на других детей. Кричал меньше, чем все остальные, разглядывал всех вокруг. Особенно на Яромире он заострял свой острый взгляд, явно доставшийся от княгини - он особенно выделялся среди других со своими медовыми волосами, да и относились к нему явно хуже, чем к другим. А всё из-за того, что произошло несколько месяцев назад: его родной и любимый город пал. 
Ольга княжила одновременно и в Киеве городе, и в Вышгороде. Она часто ездила между этими городами и таскала с собой свою зверушку, коей являлся Яромир. Иногда она удостаивала его беседой, когда они ехали (княгиня даже иногда сама ездила верхом), но остаться наедине с ней не получалось: ему никто не доверял.
Древляне были покорены. Народ, с волосами жёлтыми, словно мёд, теперь платил непосильную дань этой женщине - до безумия хитрой. Яромир даже где-то слышал, что её называют родственницей Олега: и она унаследовала все черты убийцы князей киевских, при которых древлянам жилось хорошо, вольно.
Княгиня  улыбалась не часто, особенно при древлянине, который, честь по чести, ничем полезным не мог служить Ольге. Она только обхватывала всё его существо своими голубыми глазами и кривила тонкие губы в усмешке.
Её называли Эльгой. Она была из той же страны, откуда пришли Рюрик и Олег. Она видела то, чего Яромир, живший всё время в Искоростене, видеть не мог. Наверное, она могла бы рассказать что-нибудь другое, отличное от тех рассказов, которые бродили по её дружине, что ненавидели мальчика с жёлтыми волосами - ведь он из того племени, которое убило их предыдущего князя - Игоря. Какие истории ей могли рассказывать в детстве? Что она могла сама рассказать Святославу? О солнечном Киеве городе, о далёкой родной стране, где пируют её Боги?..
Эльга однажды обратилась к Яромиру с вопросом:
- Почему ты оставил свой дом в середине осады, когда другие юноши, вроде тебя, остались вместе со своими отцами и дедами, чтобы стойко пережить это?..
- Нас было четыре брата, - горько ответил древлянин. - Первого похоронили заживо. Второй угорел в бане. Третьего опоили и зарубили, пока он спал. Отец отослал меня из дому, пытаясь сохранить свою кровь хотя бы во мне.
Яромир навсегда запомнил выражение лица Ольги после этих слов. Она поджала  губы и смотрела сквозь него, не видя перед собой ничего своим ясным голубоглазым взором. В её лбу пролегла складка, а всё выражение лица как будто бы говорило о том, что это сделала она. Без неё ничего не получилось бы.
Но смысл было винить эту хрупкую на первый взгляд женщину, которая держала в своих руках тысячи чужих жизней и распоряжалась ими, как хотела? Она просто исполнила свой долг, как жена и как мать сироты: она исполнила свой долг, отомстила за мужа, пролила кровь виновных, заставила страдать обидчиков. И отбилась от нежеланного жениха, что хотел сделать её своей. Яромир тоже хотел бы, чтобы эта великолепная женщина хоть раз обратила на него внимание.
Иногда древлянин гадал, глядя на неё - ту, которая на целую голову была ниже варяжского воина: какое её племя? Там все такие же прекрасные и храбрые, как она? Неужели у многих людей, подобных ей, точно такое же отважное сердце и жестокие мысли? Во что она верит, чему или кому поклоняется? Яромир не зал и не хотел знать. Пусть это будет тем секретом, что откроется лишь со временем.

Кажется, он знал, что может умереть скоро. Прошло уже пять лет с пожара в Искоростене, а его всё так и не отпускали. Он стал чаще видеться со Святославом - тот любил дёргать Яромира за волосы, а так же шутить над тем, что у древлянина не было такой густой и длинной бороды, которая была у всех в Вышгороде. Но тот не скорбил по этому поводу: он хотел хотя бы слегка отличаться от других людей, окружавших малолетнего князя. Да и сам Святослав иногда говорил древлянину о том, что у него волосы сверкают на солнце, а сам он похож на оживший идол Ярило. Маленький князь любил рассказывать всем об этом, мол, каждый свой день - и пасмурный, и жаркий ясный, - он мог проводить вместе с весенним божеством, которому так любят поклоняться.
Эльга уже не так следила за ним, даже давала что-то вроде свободы. Яромир мог уезжать, мог даже вернуться обратно к древлянам, к отцу. Он мог платить дань вместе с ними. Но он сам уже принадлежал Ольге, внезапно состарившейся.
Святослав не признавал своей матери. Он считал, что она слишком мягкая и в обращении с людьми, и в военных делах. Яромир в такие моменты думал о том, что Святославу не повезло - он не видел родного горящего города и тоненькую фигурку, стоящую неподалеку в развевающихся одеждах. Он не знал, что его мать смотрела на пылающий Искоростень и чувствовала при этом только облегчение.
Яромир смотрел на эту правительницу из небесного племени и всё поражался. Как перед нею падали на колени тысячи тысяч человек? Почему они все отдавали ей свои жизни, безраздельно и навеки? Ведь она не поведёт их за собой в бой на лихом коне, не будет творить всякие варварства вместе с ними.
Однако древлянин понимал - они все влюблены в эту небольшую мудрую женщину, чей взгляд невозможно выдержать, а улыбку невозможно увидеть.