Надеюсь, ты влюбишься и тебе будет больно Глава 3

 «Посмотри правде в глаза, хоть это и трудно,пора начать всё сначала, ведь жизнь всего одна»

Lifehouse - In Your Skin


Я стояла в огромном зале полуподвального помещения, предназначенном для проведения различных лабораторных экспериментов, толщина стен больше чем в какой либо части здания, так что запланированные разрушения, проводимые в этих стенах не повлекут катастрофы всего департамента. Стены дополнительно обшиты звуконепроницаемым волокном. Тут проводились различного рода экспертизы, раньше о существовании, которых я даже не знала. Мне важно получать своевременные и точные отчеты экспертов по расследуемому делу, а остальное меня не волновало, не считая отдела по баллистической экспертизе.

Вид оружия вызывал во мне трепет восхищения. И независимо, в чьих руках оно будет, хороших парней или плохих, в конечном итоге смерть. Орудия смерти,  удивительно, но получается так, что насилием мы спасаем жизнь остальным. Как бы то ни было, всегда возникает дилемма добра – зла и как не перейти черту морали оказавшись по ту сторону закона. Если ты не готов убивать, то нет смысла его носить, оно будет бесполезно. Если ты не способен, смотря в глаза человеку спустить курок, ты труп. В любом случае он попытается использовать твое же оружие против тебя. « Или ты убьёшь, или убьют тебя», потому ношения оружия для меня довольно таки тяжелая задача, мне не довелось ещё забирать жизнь. Я не могу назвать это убийство, не знаю почему, но язык не поворачивается. Может все дело в том, что я следователь, блюститель закона и убийство у меня ассоциируется с его нарушением.

Я смотрела на баллистический пластилин у стен, в них были дыры от проделанных выстрелов. Рахман признался мне, что тяжело проводить баллистическую экспертизу, когда на руках у тебя лишь пораженный объект, вернее лишь протокол медико-судебной экспертизы. При отсутствии таких важных составляющих картины преступления, как оружия, из которого был произведен выстрел и снаряда (пуля, картечь, дробь) приходится разрабатывать много версий. Ещё минус, невозможно получить достоверную информацию. Они старались, я же в свою очередь старалась не путаться под ногами и по возможности не трогать все пальцами.
 
Я с любопытством рассматривала последний их эксперимент с пластилиновой головой, сделанной по тем же физиологическим характеристикам, что и нашего трупа. Повреждения совпадали с тем, что и было на теле, которое я осматривала в присутствии судебного медицинского эксперта в морге. Четко очерченные края входного отверстия пули.

Чувство безнадежности окутывало Рахмана, возникло такое ощущение, что он сдался. Взгляд его прошелся по проделанной работе и, судя по плотно сомкнутой челюсти и тонкой линии губ, он был не доволен. Его серые глаза встретились с моими, глубоко вздохнув, он начал…

- По протоколу проведенного осмотра места происшествия убийства: оружие из чего был произведен один выстрел, привел к летальному исходу, не был найден на месте преступления.

– Даже был произведен поиск, в радиусе 200 метров от места происшествия, но так ничего не было найдено. Пуля прошла на вылет, но и она не была найдена, – поникшим голосом добавила я.

- Кто-то очень серьезно относится к своему ремеслу…. – голос Рахмана был не только уставший, но и напряженный. Его тоже волновал исход этого дела.

- Я тоже серьезно отношусь к своей работе, - вмешался Закир. Он был спокоен, а голос полный уверенности вселял в меня частичку надежды. Рахман закатил глаза, не разделяя энтузиазма своего друга.- Пессимисты слушайте меня! … - уверенности ему было не занимать. Оптимист, у него своя волна, не то, что мы реалисты… Ещё никогда я не видела, чтобы он сдался. И пусть все порой не в нашу пользу, когда нет улик и доказать вину практически невозможно, он будет носом землю рыть, и в поте лица работать и искать выход. – Знаете такие слова, произнесенные великим человеком, не помню, кто точно, но он вроде был королем, ну так вот, «Побеждает только терпеливый»!

- Этим человеком был Людовик XIV, умник, хватит уже нам зубы заговаривать, переходи к делу, - пробубнил Рахман.

- Мы сейчас проведем модельный эксперимент для того, чтобы более точно реконструировать события, которые нам помогут понять, с какого расстояния был произведен выстрел, положение стрелка… - сказал Закир с умным видом на лице, хотя это было в стиле Рахмана.

- Из тебя плохой актер Закир, так что не томи… - с этими словами я подошла ближе. В надежде, что хоть чем-то смогу помочь и занять, наконец-то свои руки.
 
- Под словам МЫ я имел только нас двоих… - с противной улыбочкой и махая ручкой будто отгоняя назойливую муху, отодвинул меня чуть подальше. Чувство ненужности самое противное для людей в форме. Тогда я решила заново просмотреть протокол осмотра и схему месту происшествия, если все-таки у них возникнут вопросы, быть готовой. Я поглядывала на них грустными глазами, брошенного щенка находясь в сторонке.

Ахмед и Марат не присоединились к нам, отозвавшись на том, что у них дела. Ну, Ахмед понятно, зол на меня. Хотя почему я должна себя чувствовать виноватой, ведь мне поручили расследовать это дело. И выполнение добросовестно своей работы не должно вызывать такую ответную реакцию у него, Марат лишь только рад нашей ссоре, на этой почве, у него улучшилось настроение. От него так и прет типа «мужская дружба», а я не вхожу в их клуб тестостерона.

- Пуля продробила лобовую кость черепа…- начал Рахман, - пробивной эффект пороховых газов возможен лишь при непосредственном контакте в момент выстрела дульного среза оружия и поверхности поражаемой части тела или одежды…- с монотонностью лектора объяснял он мне.

- А на поверхности лба не наблюдается последствия разрывного действия пороховых газов, - оживляясь, вставил Закир, по видимо, это было хорошо. Только я ещё не поняла, почему это заставляет чувствовать себя тупой.

- Так, стойте, – подняв руки в бессилии, понять ход их мыслей, прервала их речь. - А какие последствия бывают в таких случаях, ну разрывного действия пороховых газов?

- Ожоги кожных покровов, опаления волос, или ворса одежды, – ответил на мой вопрос Рахман.

- Значит, дуло не было приставлено…

- Ну, наконец-то до неё дошло… - Правильно, - проговорили одновременно они.
Видимо, я высказала свои мысли вслух, в последнее время становлюсь рассеянной. Мой взгляд снова стал ясен, вырываясь из омута мыслей, я взглянула на своих друзей. Они были довольны мной и улыбались.

- Долго доходит до тебя женщина…. – поддел меня Закир. - Но ты самая старательная ученица.

- И единственная… - улыбаясь шире вставил Рахман.

- Не стоит меня благодарить Иная. Я разрешаю тебе называть меня «сенсей», - говоря  это  он в воздухе поставил руками образные кавычки. - У тебя такое забавное выражение лица было только что.

- По чаше бы видеть его на твоем Закир, - ляпнул Рахман. - А то у всех, первоначальное мнение при знакомстве с тобой, что ты идиот, а не эксперт.

Мне было приятно наблюдать, как они перепираются между собой. Мужская дружба, отличается от женской, не то чтобы она крепче, просто различия в общении.. Они не показывают своих слабостей, а слез еще реже. И если ты стал свидетелем, то сделай вид, что ничего не было. Обычно женщина в этот момент полезет со своим сочувствием, но если ты хочешь быть своим парнем, то не нарушай негласного кодекса – молчания. Мужик сам разберется со своим эмоциональным дерьмом.
 
А важнее то, что среди них мне легко. Я не знаю что со мной не так, но разрываюсь в противоречиях. Порой хочу, чтобы выслушали мой скулёж, защитили, обняли, дали выплакать в жилетку. Но в то же время не могу терпеть жалости в любом виде, как взгляд или слова утешения. Я не могу быть слабой при всех, не то мне придется собирать себя по кускам. Жалость в одиночестве к самой себе порой доходит до безумия. В такие моменты слезы очень облегчают мне душу. Это редкие моменты, но необходимые. Мужчины, что пытались войти в мою жизнь, столкнувшись с моим характером, говорили, что я холодная, бесчувственная и гордая, а перед тем как уйти, обещали прийти на мою свадьбу, посмотреть на того мужчину, что согласится взять меня в жены. Видимо они ему сочувствуют.
 
- Все-таки я удосужилась получить похвалу, хоть ты пытался её скрыть за оскорблением.

- Не расстраивайся, ты молода, и у тебя нет богатой практики за плечами. Ведь мы эксперты и знаем все вдоль и поперек. А ты, не обязана все знать.
Слова Рахмана, вместо того чтобы поддержать меня, произвели другой эффект. Я вспомнила то же слово, слетевшее сегодня с уст Ахмеда «эксперт» причиняющее столь острое чувство, от которого хочется осесть на пол и сжаться в комок жалости к себе. Но я не собиралась опускать руки и расклеиваться посередине работы.

- Нет, Рахман…, - голос мой был тверд, в противовес чувствам в душе… я не позволю себя жалеть, - Мне следует знать. Не защищай меня!

- Прости…- смутившись, ответил, - я не хотел, чтобы ты чувствовала себя …- он прервался на словах, не зная как сказать это не обидев ещё больше меня.

- Жалкой… Это подойдет, – пришла на помощь к нему я сама. Закир же со спокойным ничего не выражающим взглядом смотрел на меня. Рахману было не по себе, чувствовал себя виноватым и злился на друга.

- Мне нужно работать над собой и своими знаниями. Следователю положено знать криминалистику.

Закир улыбнулся на мои слова, оживляясь. Он остался доволен моим ответом. Он желал, чтобы я стала сильнее и вела себя соответственно. Буду, я пообещала мысленно себе.
 
- Из протокола медико-судебной экспертизы у нас есть физиологические характеристики тела погибшего. Знаешь, у него на коленях есть ссадины, такие возникают от пребывания на коленях.

- Возможно, он был убит в таком положении, - предположила  я.

- На это указывает направление пулевого канала, затрудняюсь  дать точный ответ, потому что чёткого выходного отверстия нет, но  с помощью лазера мы это можем проверить. Так как есть четкое входное и промежуточное отверстие.
 
- Думаешь, он просил о пощаде? - с задумчивым видом сказал Рахман.

- Возможно. Но главное, что мы можем узнать средний рост убийцы, - ответил Закир.

- Это же замечательно Закир, у нас будет хоть какая-то зацепка, - с надеждой отозвалась я, - ты умница! - с этими словами я вскочила со стола, расположенного у стены, где всё это время наблюдала за ними и подошла к ним.
 
- Можешь меня поцеловать, - он подставил ко мне свою щеку с небритой щетиной.

- Я сегодня как никогда добрый, - растягивая слова вместе с улыбкой он насмехался надо мной. Боже… он невыносим. Только, что он продвинул дело, но вел себя так, будто ничего серьезного не совершил. Он всегда такой, даже на месте преступления, может начать шутить. Это хорошее качество, дистанцироваться от всего негатива на работе, если не так-то можно спятить. Семь лет на службе, немалый срок и он не собирался уходить. Его опыт был не заменим, когда как Рахман делал упор на технические приспособления, он же относился к этому как вторичному, созданному самим человеком.
На моем лице заиграла искренняя улыбка, что не происходило за весь день. Я не считала, что он ко мне подкатывает, просто он такой повеса. Единственный человек способный поднять мне настроение. Рахман не разделял нашего смеха, уткнувшись в бумаги, делал вид, что не слышит глупостей своего коллеги. Взгляд Закира был устремлен мне за спину, хитрый и уверенный, только вот в чем? Что же он там увидел, не успев повернуть головы, услышала слова…

- Я расскажу все твоей жене… - это был Ахмед, он направлялся к нам шаги были уверенные, взгляд сфокусированный на Закире, а в глазах раздражение, которое скрывал за мягкой улыбкой на лице. Это была игра, на публику, только для кого? Черт его дери! Закир, что, подначивает его? Мужские шуточки, в которые меня вечно пытаются втянуть.
 
- Рахмааан, - во мне поднималась злость, это был всего лишь язычок пламени, - Подлый трус!

- Прости меня.

- Так вот почему ты, так усердно уткнувшись изучал бумаги!!! Предатель.

- Как бы я не поступил, я всегда оказываюсь виноватым…, - устало откинувшись на своем стуле, он смотрел на нас, - Всё я нейтральная территория, ты хоть знаешь какой Закир злопамятный…

- Я не злопамятный, просто у меня память хорошая… - вставил со смешком Закир.

- И вообще, какого черта ты приперся так рано, - со сделанным недовольством обратился он к Ахмеду. - Она почти поцеловала меня. - Я громко откашлялась, привлекая к себе внимание, чтобы напомнить, о своем присутствии. Ладно, не понимаю, во что играет Закир и что он пытается этим доказать. Если я спрошу, интересно это будет выглядеть по-детски? Переводя взгляд с одного, на другого пару секунд я стояла между ними, пытаясь понять смысл игры. Ладно, я сдаюсь.
 
- Не ты ли мне говорил до обеда, что это серьезное дело? - воздух между нами будто потрескивал от напряжения исходившего от его тела, мне было не удобно, от такой атмосферы, - Или был нужен свидетель? - зыркнув из под нахмуренных бровей злым взглядом на Рахмана, добавил, - Видимо не заинтересованный.

- Я не причем, – вставил Рахман. - И вообще перейдем к делу. Мы нашли зацепку.
 
- Какую? - в миг Ахмед переключился в режим работы, как по команде старт. Мне бы так.

- Средний рост стрелявшего, - коротко пояснил Закир.

- И что, теперь она будет ходить с рулеткой и измерять все подозрительные лица, фигурирующие в этом деле? - с нескрываемой иронией Ахмед посмотрел на меня. Я не смогла остаться равнодушной под таким тяжелым взглядом и отошла от мужчин, увеличивая расстояние между нами.

- Если это поможет, хоть как-то продвинуться с мертвой точки нашему делу, то да. Закир, а почему это не было сделано раньше? – поинтересовалась я.

- Раньше, от нас ничего не требовали, - с раздражением в голосе ответил Закир.

- Постановкой вопросов следователь определяет работу эксперта, существенное значение имеют вопросы, поставленные на разрешение экспертизы, и то, как они сформулированы….- объяснил Рахман.

- Это значит, что предыдущий человек, не был заинтересован в расследовании! Так что ли?

- Такое лучше не говорить вслух…- ответил Рахман приглушенно.

- Это говорит много о том, что твоя упрямая голова все равно делает,…- процедил Ахмед.

Он собирался уйти. Ну, пусть и катиться. Вместо того чтобы порадоваться, он лишь издевается.

- Есть ещё, что я должен услышать…? - а потом, посмотрев на Закира, добавил к сказанным словам… - Или увидеть?

- Почему ты ведешь себя как засранец?..- Закир злился, а его не так легко довести до этого. В последнее время Ахмед, вел себя не так как обычно. А если быть точнее, с того момента, как дело передали мне. Он что-то знает, чего не знают остальные. Любитель поспорить и пошутить, превратился в замкнутого и угрюмого человека. Смогу ли я поговорить об этом с Закиром?

- Не твое дело…- ответив, он ушел, не взглянув на нас более, скрылся за дверями лаборатории.
 
Воцарилась неуютная тишина, Закир выглядел растерянным, что было не свойственно ему. Рахман опустил голову на стол, прикрываясь бумагами, желая видимо все исправить. Мой прилив хорошего настроения испарился, вместе со скрывшимся за дверями виновником. Я разберусь со всем этим, потом. Сейчас мы займемся делом.