Предупреждение Конроя 5

5.

И тут же из-за куста вышел тот самый продавец собственной персоной. Он нюхал цветочек и хищно и хитро поглядывал на Маки своим странным глазом-солнышком.

- Добрый день, - поздоровался он. – Можно вас на минутку? – это уже обращаясь к Майру.

Майр кивнул и быстро пошёл к нему; Маки даже не успела его остановить. Она двинулась за ним, но Грядущий предостерегающе взял её за руку. Продавец не делал никаких попыток обидеть Майра, а только что-то ему говорил вполголоса, так что ничего было не разобрать.

- Мне не нравится это место, – доверительно сообщил продавец Майру.

- А я не виноват, что оно такое, - сразу начал оправдываться Майр, словно его ругали, а он не знал, за что.

- Я и не говорю, что кто-то виноват. Когда я явился сюда, я не думал, что не смогу выбраться, пока этот мирок не загнётся.

- А я при чём?

- Ни при чём, но должен знать. Если можешь, помоги этому миру погибнуть.

- Почему я?

- Когда-нибудь поймёшь. Я боюсь чёрного неба. Знаешь почему? Потому что не я это сделал, оно сделалось само по себе. А то, на что ты не можешь влиять, очень опасно. Это всё, что я хотел тебе сказать. До встречи – мы скоро увидимся! – и продавец масок вернулся в кусты. Майр озадаченно смотрел ему вслед.

 К нему подошла Маки и спросила:

- Что хотел этот человек?

Майр только пожал плечами.

- У этого типа такое лицо, что его без суда и следствия убить не жалко, - поделился впечатлениями Грядущий.

Продавец не ошибся: Майр встречал его каждый день, только бесед больше не было. Оранжевое солнце по-прежнему висело в чёрном небе, и лучи его извивались, как щупальца осьминога.

- А город-то сокращается, - сказал как-то Грядущий.

- Как так? – не поняла Маки.

- Становится меньше, сжимается. Вроде земли становится меньше. Улицы стали уже, машины еле ездят.

- А как же дома?

- Они такие же; у многих по фундаменту трещины пошли. По-моему, дома просто смещаются.

- А что же будет, когда земли совсем не станет?

- Нас поглотит белая пустыня! – пугая и завывая, ответил Грядущий.

- Город поглотит белая пустыня, - поправил Майр совершенно серьёзно.

- А нас? – ехидно спросил Грядущий. - Мы разве какие-то особенные?

- Конечно.

- И то хорошо, - почти с облегчением вздохнула Маки. – Подумать только – мы когда-то проснёмся и обнаружим, что находимся посреди белой пустыни – жуть!

- Не обнаружим, - сказал на это Майр.

А город и впрямь сжимался. Автомобили намертво застряли между домами, изломанный асфальт вспучился пластами, и люди предпочитали не отходить далеко от своих жилищ. Деревья в парке стояли вплотную друг к дружке; оголившиеся корни змеями выпирали из земли, и на них висела дохленькая трава.
 
У Маки уже не кружилась голова, когда она выходила на балкон славной квартирки Грядущего и смотрела вниз, в бездонную голубизну неба, кроме которого вокруг не было ничего. Маки могла часами глазеть в эту бесконечность, и потому она первая  заметила перемену. Внизу, очень далеко появилось что-то смутно-белое, и с  каждым днём оно приближалось.

- Нехорошо, - прокомментировал Грядущий. – Оказывается, пустыня наступает и отсюда. Было у меня насчёт этого виденьице одно, только помню я его очень смутно. Какой-то кошмар там был, и это – единственная дорога из него. Но если и она будет отрезана, тогда лучше заранее заказать три похоронных венка.

- Не трать лишние деньги, - посоветовал добрый Майр. – Всё равно их у тебя не так уж и много.

- В каком мире мы живём! – воскликнула Маки. – Ведь до нас никто не присутствовал при апокалипсисе – я правильно говорю?

- Тебе в последнее время вообще как-то повезительно на апокалипсисы разные, - сказал Майр.

- Чего? – не поняла Маки. – В смысле – повезло и везёт?

- В смысле – да. Как только ты вспомнишь всё, так сразу и поймёшь, как я был сейчас прав.

- Будет ли у неё время осмыслить всё и убедиться в правоте твоих слов? – спокойно, без горечи, в предчувствии неизбежности конца всего сущего спросил Грядущий, не ожидая услышать ответ, но, тем не менее, Майр успокаивающе ответил:

- Конечно, будет, и притом целая куча.

- Спасибо тебе, милый Майрик! – расчувствовалась Маки, повисая на шее Майра и нежно целуя его в щёчку. – Какой же ты у меня всё-таки хороший!

- А я разве плохой? – вмешался Грядущий. – И меня – в щёчку!..

- Кирпичом, - предложил счастливый Майр.

Маки поцеловала и Грядущего в щёчку, чтоб никому не было обидно.

Оказалось, мало того, что город сжимался, так ещё и появились на его улицах страшные хищные твари. Это были жуткие пародии на человека – сгорбленные, поросшие похожей на мох шерстью, с дикими звериными мордами, бредущие на двух нижних конечностях или же на всех четырёх наличных. Всё случилось как-то постепенно, потихоньку, и все горожане привыкли к данному положению вещей. Самое обидное, что твари носили человеческую одежду, выглядевшую на них как-то даже цинично. Спасибо, что хоть обувь имелась лишь у единиц – счастливчиков, кому позволяли лапы. Говорили, что они нападают на людей и выпивают всю кровь, перегрызая горло, но это были всего лишь слухи. Твари пока держались скромно, и к ним привыкли, как привыкали раньше ко всему новому, что появлялось в последнее время и принималось за очередное свидетельство наступления конца света. Так что особой паники не возникло.

Майра один раз напугали двое из «новеньких». Он шёл себе по парку – если это пробирание и лавирование меж сбрендивших деревьев можно так назвать – и вдруг из акациевых зарослей выскакивают две зверюги: одна смахивает на дикого кабана, а вторая – на чёрного павиана. Майр здорово перетрухнул, в основном из-за неожиданности явления живых существ. А те, довольные собой и жизнью, гордо удалились. И Майр готов был поклясться, что между собой они вели дружескую светскую беседу, да ещё и посмеивались. Кого-то они ему напомнили, но он не смог вспомнить, кого именно. Он первый узнал о том, что они умеют смеяться.

Не успел он дойти до дома, как встретил продавца масок, который, похоже, специально искал его. Без лишних слов продавец сунул Майру в руку сложенную несколько раз, мятую бумажку и быстро ушёл, не оглядываясь. Майр постоял немного, оценивая обстановку, и развернул бумажку. На ней был наспех нацарапан какой-то адрес. Майр решил, что это серьёзно и одному тут уж никак не справиться. Он поплёлся домой, чтобы показать адрес Грядущему и испросить об этом его мнения. Грядущий был дома и усердно пытался соорудить омлет, но разбитые яйца почему-то упорно стягивались в округлые комки и резиново отскакивали от ложки, которой Грядущий с завидным терпением хотел придать яйцам надлежащую форму. Но яйца оказались упорнее. Майр продемонстрировал полученный адресок Грядущему, и Грядущий вспомнил, что это вроде бы какой-то институт, исследующий влияние разнообразных факторов на мутацию генов живых организмов.

- Надо проверить, - решил Грядущий скорее всего потому, что делать-то всё равно было нечего, в дневное время посетители почему-то перестали появляться, да и вечерами их было не густо, не то что раньше.

Грядущий вывалил несостоявшийся омлет в унитаз и удалился в свою комнату. О предстоящей вылазке проведала Маки и увязалась с Грядущим и Майром. Пока она собиралась, Майр рассматривал себя в зеркале с чувством лёгкого отвращения и ни о чём не думал. Иногда он восхищался собой, иногда впадал в уныние, считая себя никому не нужным уродом, а в остальное время просто-напросто о себе не думал, и ему было совершенно наплевать на свой внешний вид. Тогда он не замечал оторванных пуговиц, разошедшихся «молний» и всклокоченной причёски, именуемой Маки «тайфун на фабрике спагетти». Но Майр не обижался: спасибо, что Маки не употребляла более сильных и живописных сравнений.

Маки и Грядущий наконец-то собрались. Грядущий для пущей важности проверил наличие грозного оружия – карманного складного ножичка, которым очень удобно было чистить яблоки. Вооружённая таким образом компания двинулась искать означенное на бумажке сооружение. Оно располагалось сравнительно недалеко (особенно теперь), но путь к нему всё же оказался неблизким. То и дело приходилось перелезать через искорёженные автомобили, завалы кирпичей от рухнувших зданий, дико торчащие из-под изломанного асфальта разорванные трубы и прочие препятствия, а пару раз, извинившись, проникать в чужие квартиры и перебираться из окна на балкон дома напротив, ранее стоявшего через дорогу, а теперь подступающего почти вплотную. Зато когда шли по какому-то скверу, получали массу удовольствия. Тихий сквер вывел их на окраину города, где домики стояли в  основном одно- и двухэтажные, и катастрофа мало их затронула, хотя у многих из них стены потрескались от вжатых в них садовых деревьев. Конечной целью оказалось приземистое массивное старинное здание о двух этажах с узкими окнами. Оно находилось в забетонированном котловане, в который вели бетонные раскрошившиеся ступени с отполированной многочисленными руками металлической трубой на подпорках вместо перил. Рядом со ступеньками шёл длинный широкий бетонный же спуск – видимо, для автотранспорта. С другой стороны к лестнице вплотную подступала невысокая кирпичная ограда, а на самом проходе скособочилась вертушка, посредством которой при желании можно было пропускать (или не пропускать) людей на территорию котлована. Спуск от частных домов был отгорожен металлической сеткой, некогда крашенной зелёной масляной краской, теперь облупившейся. За сеткой зеленели грушевые деревья. В самом дальнем конце котлована, напротив лестницы и спуска, стояло ещё одно здание, одноэтажное – что-то вроде гаража или склада. На большом здании рядом с входом, к которому вели несколько длинных гранитных полированных ступенек, висела потемневшая бронзовая табличка с какой-то надписью, которую невозможно было прочитать.

Разведывательная троица присела за кирпичной стенкой, чтоб её никто не заметил, и занялась наблюдением за бетонным котлованом площадью примерно шестьдесят на сто десять метров. А в котловане кипела работа. В центре стояли две большие крытые машины, и множество людей в одинаковых серых костюмах что-то оттуда выгружали. Чуть в сторонке стояла дама лет тридцати-тридцати пяти, настоящая «деловая женщина», с короткой некрасивой стрижкой, в огромных квадратных очках, в чёрной короткой узкой юбке и в чёрном длинном бесформенном пиджаке, на умопомрачительной высоты каблуках. Рядом с ней маячил ничем не примечательный типчик в синей кепочке козырьком назад и в синем рабочем комбинезоне с большими белыми буквами «СС» на спине.

- «Совершенно секретно», - расшифровала Маки.

- «Совсем свихнутый», - предположил Майр.

Грядущий промолчал.

- Ой, взгляните, а ведь у этих, в сером, по шесть пальцев на руках! – вдруг заметила Маки.

- Не у всех, - возразил Грядущий. – Вон у парочки я вижу нормальные руки.

- Что-то лица у них чересчур уж тупые, - с неудовольствием сказал Майр, и Грядущий украдкой бросил на него самого оценивающий взгляд. Но при сравнении рабочие, конечно, безоговорочно обскакали Майра по этому признаку, тем более что у Майра лицо было вовсе не тупое, а какое-то заинтересованно-невозмутимое.