план

0

Одинокая скамейка рядом с дубом на холме. Сзади них располагается лес. Сочные зелёные дубы, березы с белёсыми стройными стволами, малиновые и тисовые кусты. И трава и лес, и одинокий дуб рядом со скамейкой имеют смачный темный зеленый цвет. За лесом вдалеке виден замок, построенный, наверное, в веке IX-X, состоящий из четырёх фортов. Сегодня небо пасмурное, лёгкий холодный ветер, солнце даже и не пытается пробиться сквозь толщу туч. Вот-вот должен пойти дождь. На холм, не спеша, поднимаются две фигуры.
- Спасибо, что нашёл время зайти ко мне, мой друг, - одна из фигур – старик преклонного возраста в черных пальто и шляпе, и с зонтом-тростью, лицо украшает небольшая борода с усами. – Я знаю, подобная погода тебе не по нраву.
- Да уж, слишком уж здесь у тебя влажно и холодно, - вторая фигура – человек лет тридцати пяти в сером шерстяном пиджаке, на лице добротная щетина, а само лицо слегка опухшее – вжалась в свой пиджак, подняв воротник. – Ты же знаешь, я появлюсь по первому требованию, где бы я не был.
- Да, но всё равно спасибо, - старик подошёл к скамейке, протер её платком и сел лицом к замку, подперев руки зонтом-тростью, а молодой человек встал рядом лицом к собеседнику и достал сигарету – закурил. Старик продолжал: – Люблю я это место. Здесь тихо, умиротворённо... И даже такая погода одаряет меня спокойствием. Знаешь, я так устал жить. Сколько мы с тобой знакомы?
Молодой усмехнулся и посильнее спрятался в пиджак, выдыхая дым:
- Ох, наверное, не одно тысячелетие.
- Да, и ты ни разу меня не подводил. Калейдоскоп дней всё вертится и вертится. Только узор, может быть, немного потускнел... Нет, просто настроение у меня сегодня испорченное. Утомился я что-то...
- Ну так что же тебя беспокоит? – человек с щетиной оглядел горизонт. Вдалеке по дороге передвигались миниатюрные точки-автомобили, шум их двигателей сливался с шелестом листвы и щекотал слух.
- Заигрались они, переступили черту, - старик погладил усы. – Мне вчера звонил Натаниэль. Грозился поднять вопрос на ближайшем совещании о моей отставке, говорил, что члены совета уже согласны заочно – он с ними договорился, просил уйти по собственной воле.
- Он осмелился поднять на тебя руку? Смелый парень, - серый пиджак усмехнулся и сел рядом с собеседником.
- Я взбешён, - сказал старик спокойно, - поэтому думаю, что пора прекратить этот балаган... цирк, где постоянно пытаются подорвать мой авторитет. Я уже достаточно прощал этих ребят в этой жизни. Вспомни хотя бы их походы на восток, полные крови и слёз. Ведут себя, как дети малые. Муравьи,.. насекомые, - взгляд человека в шляпе был беспокойным, он постоянно что-то искал на горизонте.
В это время начало моросить, и человек в пиджаке оглядел небо.
- Не беспокойся, они сами себя покарают. Глупость человеческая не имеет границ, и, к сожалению, немногие понимают это, - молодой человек докурил, бросил окурок под ноги и затушил его носком туфли.
- Опять мусоришь, - пожилой человек повернул голову к собеседнику.
- Виноват, - улыбнулся серый пиджак, но не сделал ничего, чтобы исправится.
- Сколько раз я просил тебя не мусорить в моём присутствии?
- Хорошо, - заулыбался молодой человек. А человек в пальто неодобрительно покачал головой.
- Пойдём, отужинаешь со мной, я достал прекрасное красное вино – я просто обязан перед тобой похвастаться им! - старик встал и медленно зашагал в сторону замка. Такое, знаешь, большое, пыльное, сфокусированное...
- Ты же знаешь, что это пустые звуки для меня, - молодой человек перебил собеседника и рукой вытер воду со лба. - Я ничего не смыслю в этом - кислотность, танины…
- Все равно ты просто обязан сделать хотя бы глоток этого чудного напитка. Всё, что ты пробовал до этого, померкнет... - человек с бородой сконцентрировался на своем пути. Через пол минуты продолжил, не оборачиваясь: - Да, погода сегодня - как раз для тебя. Неудачное совпадение, не правда ли?
Человек со щетиной последовал за ним.
- А знаешь, что больше всего меня возмущает? - не унимался старик, шагая по тропинке, наваливаясь на зонт-трость. - Отсутствие понимания,.. Даже попытки. Им и в голову не приходит, что они не никому кроме себя не нужны и были созданы лишь ради развлечения. Даже не пытаются. Не пытаются. Живут в своём маленьком мирке… Да что я тебе это объясняю – сам всё знаешь.
Ветер слегка усилился, и трава стала немного агрессивней шелестеть, тревожней. Небо потемнело и опустилось под тяжестью туч.
- А еще неприятно оттого, - продолжал человек в пальто, расскрывая зонт. - Что у меня не осталось времени на созидание окружающего нас мира. Я занят борьбой с советом. А ведь какой смысл жизни без наслаждения жизнью, мира вокруг... Посмотри, я думаю, даже ты в столь противной для тебя погоде найдешь что-то хорошее. Чудно. Чудно! Ты только посмотри. Какая природа. Сегодня просто дождливый день. Замечательный дождливый день. А в солнечную погоду здесь ещё прекраснее...
Чуть призадумался и продолжил:
- Чем больше общаюсь с людьми, тем сильнее в них разочаровываюсь.
- Натаниэль мне не нравился с самого начала. Заносчивый человек, не знает меры.
Они вошли в лес. Дождь уже лил, как из ведра, но сюда капли дождя практически не добирались, поэтому зонт снова превратился в трость.
И молодой продолжил (видимо, он поймал волну и не мог уже сдержаться):
- Вот ты говоришь, что устал. Моя воля намного слабей твоей. Я готов выть волком на луну. Я начинаю терять контроль. Возникают ситуации, когда я еле сдерживал себя, чтобы не вмешаться в жизни этих недоумков…
- Ну-ну, не горячись, - перебил его старик.
- Да что «не горячись»? Я зачастую не понимаю, как можно относится к ним хорошо. Они же удовольствие получают от своих проблем. Они живут проблемами. В этом их смысл. Эти товарищи опошлили всё, что было дано им. Я встречал художника (отвратительного художника), который принципиально отказывался от еды и комфорта во имя искусства. «Художник должен быть голодным и злым». Что за бред?! Встречал студента, который употреблял всё, что попадётся под руку – «только опустившись на самое дно, ты познаешь жизнь». Пафосно, не правда ли?
- Ну зачем ты так горячишься? Такое же всегда было – люди склонные к самоистязанию. Они же не виноваты, что воспринимают жизнь, как мучение. Их же убедили в этом другие люди. Они в своем роде инвалиды.
Человек в пальто остановился и обернулся в пол оборота, задержав взгляд внизу, будто вспоминая что-то.
- Он же сказал им: не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил.., - медленно произнес старик и улыбнулся.
- В своей Власти. Да. Мы слишком долго терпели... Ты, - выделил интонацией это слово. - Ты слишком долго терпел, - человек позади достал платок и вытер лицо.
- Мне надо подумать над этим, - и вновь продолжил свой путь.
Минут через пятнадцать они оказались у главного входа в замок. Пожилой дворецкий помог им раздеться и пригласил к столу. Откуда-то из глубин комнат доносились "Времена года" Вивальди.
Отобедав, старик отодвинул тарелку и сказал:
- На протяжении своей истории, люди искали смысл своей жизни, строили системы, придумывали законы, обустраивали свой быт. Это, конечно, хорошо, ведь в результате мы имеем на своих полках книги, наполненные чудесными текстами Шекспира, Достоевского, Чехова; а воздух наполняется божественными звуками музыкальных композиций Баха, Моцарта, Чайковского; картины, которыми не устаем любоваться... Это результат той системы ценностей, которую люди сами же себе и навязали. Это прекрасно. Но ведь можно и лучше. А что в итоге мы имеем? Я думаю, человечество зашло в тупик и скоро будет вынуждено остановиться, чтобы не столкнуться со стеной. А потом нас ждут тёмные века блужданий по лабиринту в поисках выхода.
Молодой человек снова закурил. Хозяин дома продолжал:
- Я предчувствую, что еще век-два и люди станут грубыми, хитрыми, подлыми. Хотим ли мы видеть это? Ты посмотри, в какую колею теперь направлено искусство? Мне понадобится не один год, чтобы адаптироваться к этому мусору. Другой вопрос - хочу ли я этого? - он встал, положил салфетку рядом с тарелкой и направился на веранду.
Его собеседник последовал за ним, прихватив с маленького столика пепельницу. На веранде стояло два стула и столик с цветком в вазочке. Они сели на стулья. На улице грозовые тучи отошли в сторону и где-то позади появилось предзакатное солнце, освещающее ярким оранжевым светом долину перед верандой.
- То, что я наблюдаю сейчас, мне определённо не нравится. Войны, войны, войны, бедность, голод... Да и не в бедности дело. Видишь, я начал рассуждать как они. Надо меньше новостей смотреть. Ты понимаешь, о чем я говорю, - он устремил взгляд вдаль. - Эх, как прекрасно, не устаю любоваться этим видом. Это восхитительно.
Молодой человек встал.
- Держи меня в курсе, - старец с улыбкой любовался видом перед собой и не увидел, как собеседник удалился.


1

Троллейбус медленно плёлся по центральной улице города, утонувшего в пробках. Июльское солнце слепо светило в его окна. Салон забит людьми полностью. Душно.
- Как затрахали эти пробки… - Сергей достал свой телефон.
- Опять ты со своим телефоном, - Коля недовольно оглядел людей вокруг.
Через окно безжалостно сверлили лучи солнца. Николай свободной рукой он резко протер (или почесал таким действием) затылок и вытер остатки пота на руке о свою белую футболку. В ушах пищало, но из-за шума города он не обращал на это внимания.
- Я же не виноват, что жизнь наша плавно перемещается в границы экранов? Ты же сам небось приходя вечером домой запускаешь свой миленький компьютер и с наслаждением мастурбируешь мышкой по ссылкам и ярлыкам?.. Папкам…
- Намного реже, чем ты думаешь, - Николая случайно задели сумкой, он поморщился, но промолчал.
- Твои дети (я надеюсь у тебя будут дети), будут похлеще меня пользоваться электроникой, - Сергей пару раз ткнул в экран своего смартфона.
- Хлеще по-моему уже нельзя.
- А ты знал, что уже изобрели очки-смартфон? – Серёжа убеждающее округлил глаза.
- Да ну? – без эмоций оглядывает пассажиров троллейбуса.
Пассажиры мокрые от пота и недовольные.
- Да! – не отрываясь от экрана. – Я-таки вижу, выходит из спальни наш Колечка в белой рубашке, собирается на работу, завязывает галстук – у него не получается, из кухни выбегает в спешке запыхавшаяся жёнушка в розовом переднике…
- Ты не думал о том, чтобы начать писать? Книгу какую-нибудь интересную написать?
- Нет, не думал. Не о чем писать.
- Значит думал, - Коля с ухмылкой посмотрел в окно.
- Да, думал, но идей нет. Не перебивай, я чувствую вдохновение, - Серёжа с улыбкой оторвался от телефона и тоже посмотрел окно.
В очередной раз вытирая пот со лба рукой, Николай обратился к товарищу:
- Давай выйдем, я уже не могу...
- Предлагаешь пешком пойти? Ну давай, - с этими словами он встал и начал протискиваться сквозь толпу.
Сергей последовал его примеру.
Минут через десять транспорт достиг очередной остановки и друзья вывалились наружу.
- Фу, жарище! – Сергей протёр лоб.
Николай закурил.
Товарищи бодро зашагали вдоль улицы, наполненной людьми. А на дороге тоскующее стоял троллейбус среди сотен машин. Начала и конца пробки не было видно.
Коля закатил глаза и упал без сознания.
Его товарищ замер и ошарашено оглядел его тело на асфальте.
Когда Николай открыл глаза, он уже лежал на больничной койке, рядом на стуле сидел Сергей.
- Что такое?
- Откуда я знаю? Ты упал в обморок на улице... Теперь ты в больнице.
- Родителям не звонил?
- Нет, пусть отдыхают - отпуск должен быть отпуском, а врачи говорят, что это инфекция. Неделя на таблетках, и ты выздоровишь. Максимум две...
- По ходу это тот балон.
- Какой балон? - Сергей недоумевающе наклонился слегка вперед.
- На базе, в левом от входа ангаре,.. я присел прочитать надпись на нём, чуть повернул, а клапан открылся и зашипел...
Слабо понимая, о чём говорит друг, Серёжа поддержал разговор:
- Говорил я тебе, что не надо было ходить тебе туда. Даже ради фото-репортажа.
- Ну... Уже сходил. Но фотографий классных много же. Да и лишние деньги за рекламу на странице не помешают.
- Ты со своим сайтом... А ещё меня называешь отцифрованным человеком.
- Эталоном цифрового века, - Николай слегка улыбнулся.
- Ладно, Коля, если что - я на связи, вечером привезу еду, деньги и вещи. До вечера, - после встал и направился к выходу палаты.
Коля еще долго смотрел в потолок, пытаясь вспомнить лицо человека, с которым он разговаривал в том злосчастном ангаре, и, главное, о чём.


2

Валера сидит на кухне. Его рыжие жирные волосы на голове прилипли ко лбу. Валера курит. Дым клубится по кухне с облезшими обоями, в раковине грудой лежит грязная посуда, на столе скучает пустая бутылка из-под алкоголя.
- ...по сообщениям официальных лиц, с эпидемией нашего города медицинские учреждения успешно справляются. Источник болезни пока что не найден, но врачи уже создали вакцину, способную бороться с инфекцией "на равных"... - говорит диктор в телевизоре.
Валера выключил его.
Докурил. Поглядел в окно - начало сентября, погода пасмурная, но воздух ещё тёплый.
Оделся и вышел из своей однокомнатной квартиры.
На улице были слышны крики. Валера встретил соседа, поздоровался за руку и прошёл дальше по двору. И стоило завернуть за угол, как перед ним открылся перекрёсток, полный людей. "Нет страху!" - скандировали они. На плакатах были требования о борьбе с инфекцией, о реформе здравоохранения и о смене власти. Люди боялись болезни, были не довольны действиями администрации в борьбе с эпидемией, боялись. Но вряд ли эти мысли заставили их выйти на улицу. Лица многих и скандирующих, и обычных прохожих наполовину были спрятаны под белыми масками. Чуть поодаль стояла полицейская машина, а рядом с ней кучка полицейских.
Пройдя вдоль по улице Валера зашел в магазин. Взял с полки бутылку горячительного напитка, чуть дальше хлеба и прошел на кассу. Кассиры на кассах тоже были в масках.
Уже подходя к своему подъезду Валерий обернулся. Во дворе около одного из деревьев стоял мужчина в пиджаке, курил и смотрел на него. Человек с пакетом почувствовал страх и быстро нырнул в подъезд.
Снова кухня, сигареты, включенный телевизор с сериалом. Валера сидит за столом и смотрит в окно.
- Ты всё время вот "так" сидишь?
Валерий в панике обернулся. В дверном проёме двери на кухню стоял человек в пиджаке, опершись плечом о косяк, и смотрел в глаза собеседнику. Паника собеседника удивительным образом угасла, а страх исчез.
- Ты согласен с теми людьми на улице?
- Нет, эти акции протестов проплачены, - Валера снова отвернулся к окну.
- С чего же ты взял? Люди боятся, им это свойственно. А страх побуждает к действию. Вот и результат. Погоди, скоро страх станет животным, и тогда ты увидишь собратьев во всей красе.
- Кто ты и зачем пришел? - не отрываясь от окна.
- Просто поговорить. Поинтересоваться, как у тебя дела.
- Я не знаю, кто ты и разговаривать не хочу.
Мужчина в пиджаке прошёл в кухню, взял со стола бутылку алкоголя, открыл её и сделал пару глотков, сморщился:
- Неужели у тебя зависимость от этой гадости, - недовольно произнес он и поставил открытую бутылку обратно на стол.
Валера взял её и сделал пару глотков.
- Ты так и не нашёл  себе места в этом обществе? - продолжал мужчина в пиджаке. - Сдулся? Ты же боец по природе. Где былой задор? Это же не правильно: жить на пенсию и пропивать её. Посмотри на свои руки. Ты же талантливый человек. Пора менять в этой жизни что-то.
Валерий оглядел свои ладони. Вдруг опомнился:
- Покинь мою квартиру, чёрт, - и посмотрел в глаза собеседнику.
- Конечно-конечно. У меня ещё уйма дел, - себеседник Валеры развернулся и зашагал к выходу из квартиры.
Дверь захлопнулась. Хозяин квартиры взял стопку, налил себе алкоголя и закурил.
Когда бутылка кончилась, на улице уже было темно.
Он прошёл в комнату, лёг на диван и уснул.
Всю ночь на улице прибывал народ. Люди выходили на улицы отстоять своё право на жизнь. Пару раз под окнами проезжали колонны из автобусов с полицейскими, изредка сигналя людям на проезжей части.
Наступило утро. Похмелье сушило горло, действительность напоминала пьяный сон, голова кружилась. Умывшись и проверив пустоту бутылки на столе, Валера попил воды из под крана, закурил и подошел к шкафчику в комнате. Посмотрел, сколько денег осталось, взял пару бумажек и оделся. Осмотрел зачем-то квартиру, будто вспоминая что-то. И наконец открыл дверь. И тут же замер.
На ступнеьках, что ведут на верхний этаж лежал его сосед. Под головой была лужа крови. У ног - лужа мочи. Грудная клетка учащённо поднималась-опускалась. Сосед слегка приоткрыл глаза и посмотрел на Валеру. Страх зародился в глазах Валеры. Он постоял немного, поднял глаза, прислушиваясь к звукам в подъезде. Опять глянул в глаза соседу и пошел осторожно спускаться по лестнице. Руки тряслись. Страх, паника. Выйдя на улицу Валерий задумчиво и медленно зашагал по двору. завернул за угол.
Перекресток был заполнен людьми, которые строили баррикады. В метрах пятидесяти стояла стена полицейских с щитами и дубинками. Да что там перекрёсток - улица была в людях. Муравейник.
Валера долго ошарашено осматривал эту картину перед собой.
- Ну давай же, - произнес он себе.
Протер лицо руками, медленным шагом вошёл в толпу. Прошёл к баррикадам. Споткнулся о камерь под ногами. Люди вокруг были в движении, каждый был занят каким-то делом. Поднял этот камень. Посмотрел на стену полицейских.
- Я - не - боюсь, - прорычал он, выделяя каждый слог.
Побежал к баррикадам, выбежал за них, размахнулся и кинул камень в полицейских с криком:
- Я не боюсь!


3

Просторный номер "Люкс". На мягком диване сидит Наталья - девушка за 40. В чёрном японском халате, напоминающем кимоно. Курит и смотрит в окно. Где-то наподалёку за домами что-то горит и дым медленно поднимается над октябрьским городом. Снег идёт крупными хлопьями.
Стук в дверь.
Наташа неторопливо прошла к двери, открыла её.
- Добрый вечер, - молодой парень в дверях широко улыбнулся.
- Я уже заждалась, - без эмоций произнесла дама и пересекла комнату, сняв по дороге халат, оголив себя. - Давай, быстрее раздевайся.
Молодой человек закрыл дверь и последовал за ней в спальню.
Женщина легла на постель:
- Давай же скорее, я устала ждать.
Парень уже разделся, достал презерватив и начал надевать его на свой член. Но не успел - в спальню вошёл человек в пиджаке:
- Милый юный друг, не могли бы Вы покинуть этот номер?
Оба парнёра ошарашено посмотрели на гостя. Юнец что-то увидел в глазах мужчины и поспешно оделся и вышел. Входная дверь номера закрылась.
- Зачем ты так делаешь? - незванный гость подошёл к окну, рядом с которым стояло кресло и столик с пепельницей, закурил. - У тебя есть какое-нибудь объяснение твоим поступкам?
Страх и шок уже угасли в женщине. Начала откуда-то изнутри рости похоть.
- Твоё присутствие рождает во мне неописуемые желания, мне нравится твоя загадочность и непредсказуемость, - её рука спустилась к клитору и начала его массировать.
Мужчина сел в кресло.
- Что движет тобой?
Женщина с минуту ничего не отвечала и усердно терла свой орган.
- Не могу остановиться, - прошептала она и прикрыла глаза. - Я всё время хочу. Иди ко мне.
Человек проигрорировал её. Она закрыла глаза и с предыханием продолжила:
- Это как голод. Никак не могу насытиться.
- И ни один врач не способен излечить тебя от этого недуга?
- Не называй это недугом, прошу. Я не дефектная, - она открыла глаза и возмущенно посмотрела на собеседника. После опять успокоилась, расслабилась, закрыла глаза и продолжила своё занятие. - Я стесняюсь. Ты меня смущаешь. Я боюсь заголовков газет в роде "Супруга мэра больна нимфоманией". Это так низко. Аркадий Валерьевич не стерпит такой стыд.
- Конечно же ты не дефектная. А почему ты боишься поговорить на эту тему с Аркадием?
- У него напряжённая работа, и больное сердце, а я люблю его.
- Поэтому проводишь досуг с мальчиками? - он затушил сигарету.
Женщина остановилась, бросила протестный взгляд на мужчину:
- Так, хватит во мне копаться, - встала и пошла в ванную. - Ты всё испортил.
Включила воду и заткнула слив ванной. Пока вода набиралась, женщина закурила. Нервно шагая по помещению.Мужчина протянул ей стакан с алкоголем и льдом, который он налил.
Она сделала пару глотков. Докурила и пошла села в ванную.
- У тебя остаётся совсем мало времени. Тебе уже не двадцать лет. Твоя кожа медленно сморщивается, лицо покрывается морщинами. Пока ты обладаешь своими чарами, ты можешь ещё стать достойной женой.
- Пошёл ты, - но она всё-таки посмотрела на свои колени, бёдра, грудь. И в этот момент она показалась себе худой, противной старушкой.
Когда она опомнилась от размышлений, вода, в которой она находилась, остыла, помещение было пустым. "Как я здесь оказалась?.." - память подводила Наталью, и она не помнила последние пару часов. Она расстеряно вылезла из ванной, вытерлась полотенцем и стала одеваться.
Через полчаса она уже спустилась на улицу, к подъезду подъехала машина, в которую она поспешно села. Автомобиль тронулся и покатил по дороге.
Движение на проезжей части было плотным, авто в основном медленно ползли. Улицы пустовали, на перекрёстках стояли полицейские по два-три человека.
Через некоторое время они подъехали к административному зданию. здесь количество полицейских зашкаливало.
Притоснувшись сквозь них, Наталья вошла в здание и поднялась на лифте на нужный этаж. Зашла в один из кабинетов.
Он был пуст. Решив дождаться мужа, она закурила, прошла к минибару наполнила стакан, уселась на диван у стены справа от дубового стола и глубоко вздохнула, сделав пару глотков.
Спустя пару сигарет дверь кабинета наконец открылась и вошел Аркадий Валерьевич - полноватый мужчина с залысиной в классическом костюме.
- О! Здравствуй, - он прошёл к столу, снимая галстук. - День сегодня сумасшедший. - Уселся за стол в своё кресло. - Фу, накурила... - символично помахал рукой в воздухе.
- Аркаша, дорогой, я должна тебе сказать кое-что важное, - Наталья выпрямила спину и сложила руки на коленях.
- Да, я слушаю, у меня есть пятнадцать минут, - он облокатился локтями на стол.
Она начала говорить. Сначала о своём недуге, потом перешла на недоувлетворённость, а завершила признаниями в измене. Аркадий к этому времени вжался в кресло, раскраснелся и был поглощён гневом. Вскочил, с криком свалил бумаги со стола, начал раскидывать вещи по кабинету. Наталья сидела ровно. По щекам её текли слезы. Выпустив пар, муж её подошёл к бару, налил полный стакан и залпом выпил. Поправил галстук перед зеркалом, пиджак, и вышел из кабинета, с силой хлопнув дверью.


4

- Товарищи, сегодня на совещании было принято решение выдать личному составу огнестрельное оружие, - майор в годах оглядел строй на площадке. В полном обмундировании, при оружии бойцы спецподразделения внимательно слушали его. - Необхдимо помнить, что открывать огонь следует только в целях самообороны. Между нами говоря, меня уверили, что сурового наказния и преследования не будет. Естественно, будет расследование, но лишь формально. Цели - прикрыть отступление наших безоружных товарищей из "Ястреба", разогнать протестующих с улиц секторов 34, 56 и 27 (наш сектор 27); подавить беспорядки; и, по возможности, задержать вооруженых представителей бандформирований. Нас будут поддерживать три бронетранспортёра. Лично от себя скажу так: приказ "открыть огонь" получен. Но это не значит, что мы должны открывать шквальный огонь. Население предупреждено, что на улицы им выходить запрещено, тем не менее, не все, кто находится на улице - противник. Алексеев, - майор поглядел на одного из бойцов. Тот слегка кивнул головой в шлеме. - Без фанатизма. Я соболезную тебе, смерть твоей семьи есть факт того, что на улицах сейчас находятся бандиты. Но требую, чтобы вы перед каждым выстрелом думали своей головой. По-хорошему, задержать бы виновных и судить по всей строгости закона. - Майор сделал пару шагов вдоль строя. - Это война. У противника есть оружие. Есть снайперы. За эти шесть месяцев с нашей стороны пострадало семьдесят три человека плюс двадцать восемь убитых. Гражданская война, проплаченная коалицией враждебных государств. Мы обязаны защитить наш город, наше государство от уничтожения. Повторяю - это война. Идите в автобус. - Майор кивнул головой в сторону автобуса и быстрым шагом пересек площадь к нему.
Бойцы чуть помедлили, будто обдумывая что-то, и направились вслед за командующим.
- Антон, соболезную, - один из сотрудником сел на сидение рядом с Алексеевым Антоном. Антон смотрел в окно. Его подавленный вид постепенно незаметно становился уверенней.
- Зачем тебе это надо? Шёл бы домой. Работать в этой ситуации - не правильно, - всё никак не успокаивался сосед.
Антон к этому времени уже забыл про визит неизвестного человека, который советовал ему не сдаваться, всячески поддерживал его, пытался ослабить боль утраты. Единственное, что осталось у него в голове - надо продолжить работать и отмстить, поэтому он обратился к начальству, отказался от отпускных в связи с смертью близких родственников и просил о продолжении службы, якобы, так ему будет легче. Начальство вошло в его ситуацию. Но за его спиной выразило командующему его отряда обеспокоенностью за психическое здоровье бойца. Командующий обещал держать ситуацию под контролем.
Автобус развернулся, пристроился в колонну таких же автобусов и уже через пару минут колонна выдвинулась в пункт назначения.
На улицах было пусто, лишь редкие люди, оглядываясь в страхе, мелкими перебежками пересекали дорогу.
Наконец на площади, расположеной недалеко от необходимой улицы, солдаты высадились, построились и пошли вдоль одной из улиц. На пути стали встречаться сгоревшие автомобили. Асфальт под ногами был усыпан камнями, разбитым стеклом, обрывками одежды и другим мусором. Где-то вдалеке человеческие голоса сливали в сплошной гул. Они прошли мимо сожжённых грузовиков, перекрывающих одну из улиц, миновали разбитый троллейбус, чуть далее стояли БТР, и, наконец, вышли к перекрёстку на широкой улице. С одной стороны (малая часть) стоял в построении отряд "Ястреб" с щитами, дубинками и в шлемах. По другую часть улицы были протестующие. Их друг от друга разделяли баррикады с подожжёнными покрышками, деревяшками от мебели, окон, дверей.
Протестующие для поддержания боевого духа стучали своими дубинками по металлическим частям баррикад, кричали лозунги.
Параллельно с этим в представителей правопорядка летели камни и бутылки с зажигательной смесью.
Вооруженный отряд занял позиции и стал ждать отхода "Ястреба" с улицы.
Минуты долго тянулись, но никаких команд не поступало.
Прошло чуть больше часа, и вот первый отряд с щитами стал отступать. Шум со стороны протестующих усилился, лозунги стали агрессивней.
Пока бойцы пятились назад, через баррикады стали перелазить люди. Митингующие пошли в атаку. Волна протестующих влилась в строй "Ястреба". Некоторых бойцов оттаскивали к баррикадам, били, раздевали.
Антон внимательно смотрел на это с презрением, потом прицелился по-лучше и нажал на курок.
За его выстрелом последовал ещё один, потом ещё. Дальше стреляли очередями. Люди стали падать с криком, кровь была почти невидима на фоне грязного снега. В переулке появился один из бронетранспортёров. Ствол его чуть опустился, башня чуть повернулась. Прозвучали выстрелы.


***

- Здравствуйте, меня зовут Наталья. Вытнова Наталья. Когда началась война, мы с мужем, с детьми с их семьями переехали в наш загородный дом. Мы и раньше часто здесь отдыхали. Мне здесь нравится, - женщина стоит у окна, курит, в комнате темно, но лучи утреннего солнца пробиваются сквозь грязное окно (а не высохшая ли кровь на стекле?), их легко разглядеть из-за дыма сигареты. Затянувшись, она продолжает: - В ту ночь Алёна (моя младшая внучка) всё никак не могла заснуть. Всё спрашивала меня, откуда люди знают про жизнь после смерти. Я пыталась объяснить, да вот незадача - плохо знакома с вопросами религии, - улыбнувшись, Наталья делает еще затяжку. - В общем, часов эдак в одиннадцать к нам врываются бандиты. Человек пятнадцать-двадцать. Убивают мужчин, избивают и насилуют женщин. Детей, кстати, тоже убивают сразу, - женщина поправляет волосы , отходит от окна и садится в кресло. - Не повезло Катюшке. Ей тринадцать. Её тоже насилуют. Педофилы чёртовы... К утру вся наша дружная семейка уже мертва, - Наташа смотрит на своё тело у своих ног.

***

- Я - Алексеев Антон Владимирович. Сотрудник отряда "Гроза". В январе отряд, в котором я состою, проводил операцию по зачистке города от людей, враждебно настроенных к государственному строю. Толчкок к бунту был санкционирован эпидемией, поразившей нашу страну. В ходе проведения операции нами было убито более двухсот пятидесяти человек. С нашей стороны убито десять. - Антон сидит на склоне холма среди воронок и трупов солдат. Светит яркое полуденное солнце, июньский ветер слабо щекочет кожу. В руках Антон крутит тоненькую веточку. Взгляд его сконцентрирован на ветке. Тяжело вздохнув, продолжает: - Потом коалиция вражеских государств вторгается на нашу территорию под предлогом защиты прав и свобод людей. Идет война. Я в ней участвую по долгу службы. И вот - меня цепляет пуля, а через девять секунд моё сердце останавливается. Вот на этом поле, - он слегка поднимает руку, указывая вперед. - Через полгода после начала войны. А ещё через три месяца по какой-то причине срабатывает система обороны, и в небо летят ракеты. Начинается атомная война. Большинство людей на нашей планете гибнет.

***

- Привет, я Валера, - он сидит на баррикадах среди разрушенного города. Сумерки. Чуть вдали видно пламя огня и чёрный дым. - Что вам рассказать? Я вообще-то из деревни родом, поэтому когда поступил в универ в городе, был немного удивлён гадкостью и вредностью городских. Сволочи прямо. Универ, к слову, я так и не закончил. Забрали меня в армию, значит. Отвоевал я три года на юге нашей Родины. Много мясца повидал. Когда вернулся на гражданку, понял, что я никому не нужен. Устроился на работу вахтовым методом на нефтяной скважине. Мне хватало и на съём квартиры и на "потусить". Два раза пробовал восстановиться, но вскоре понял, что это не моё. Про алкоголь... - он неопрятно почесал себе нос. - Ну есть немного, - неловкий смешок. - В принципе подруга от меня и свалила из-за водки...
Когда началась эпидемия, я в начале даже смеялся: "про такую глупость в новостях показывают". Людей-то волнуют более глобальные вопросы. А потом... А потом я и сам поддался панике. Стал прятаться дома...
В какой-то момент что-то щелкнуло у меня в голове. Я плохо помню то утро... Похмелье, - смеётся. - В общем, я понял, что нужно бороться. Ну и... вышел на улицу.  Ох какого жару давали ментам! А потом я умер. Из-за болезни, - он молча посмотрел вперед. - Потом была война, потом ещё война. Хаос, беспредел, - задумался. - Как это... Абсолют свободы. Во!

***

- Итак, что мне вам сказать? Зовут меня Обухов Николай. Но большинство моих знакомых (по большей части они из сети) знают меня по ником fotonick_one. Студент технического университета. Веду он-лайн дневник, которым и зарабатываю на хлеб. Люблю фотографировать. Собственно, дневник мой и состоит из фотографий и репортажей, -  Коля сидит на подоконнике больничной палаты. За окном ночь. Свет луны слегка освещает помещение. Чёрный силует Николая поковырялся в ухе и продолжил: - Как-то в августе у меня появилась возможность попасть на военную базу. Люблю посещать всякие подобные места. Читателям же будет интересно поглядеть и почитать о местах, куда они вряд ли попадут. По собственной неосторожности заразился некой болезнью. Врачи сначала не могли поставить диагноз. Потом стали привозить новых больных. В итоге я умер. Умер первым от этой болезни. Вот мой труп, - силует Коли вытянул руку и указал на тело на койке.