Блуждающие сумерки 2

Любое путешествие в жизни начинается внутри своей же головы. Любая дорога, будь то с севера на восток, или с севера на юг, это прямая нашей собственной судьбы. Мы делаем выбор, и только поле этого выходим на нее, становимся, и все что остается - ждать. Ноги сами поведут нас через череду событий, которые мы уже выбрали для себя, когда-то впервые встав на этот путь.
Да и мое путешествии тоже началось совершенно случайно, если конечно попытку переспать с дочерью главного бандита в городе можно назвать случайностью. На самом деле я даже знал кто она такая, но чувства и желание у нас обоих взяли верх, а после мне пришлось спешно ретироваться, как только она сказала, что хочет познакомить меня с родителями.
“я должен перед этим выполнить работу - сопроводить караван со сладостями до Банкота”, - сказал я ей, - “неприлично будет появляться на встрече с родителями, без подарка”. И в тот момент я даже и верил, что подкоплю денег и постараюсь понравиться большому бандиту.
Но конечно эта история развернулась совсем не так девчонка все растрепала своему отцу, а он, конечно будучи серьезным и живущим по воровской идеологии человеком не стал кромсать моих родителей для начала, чтобы расслабиться и самоутвердиться, а просто очень сильно разозлился и снарядил небольшой отряд мне вдогонку. Ну просто так - взять меня живым, или мертвым. Правда для начала решил отметить, что лучше я буду доставлен выпотрошенным, желательно с головой на колу, тогда и заплатит он своим бандитам больше.
И не жить бы мне наверное, если бы не моя работа, на которую я пристроился. Охрана караванов дело такое - очень спокойное, путешествие из одного города в другой не часто омрачается нападением бандитов, если вместе с караваном идет огромная толпа вооруженных парней. Конечно идиоты всегда находятся, но не в этот раз.
Обычно от того, что мало приходиться пускать оружие в дело охранники быстро обрастают жиром и теряют свое мастерство, после чего теряют желание путешествовать и обвисают в каком-нибудь городке, где им платит какой-нибудь банкир, или адвокат за то, чтобы он сидел на месте и ничего не делал. Но в тот раз парни были наготове.
Долгое отсутствие дела, вызывало желание им заниматься, и дождись мои глупые преследователи того момента, когда я дошел бы до города и остался бы на ночевку в каком-нибудь из баров, я был бы трупом, но они решили не тянуть особо время и повеселиться наконец, благо начальник не позволял им быть особенно агрессивными в родном городе.
Был прав конечно-же, но тем не менее их нападение на караван не могло окончиться хоть чуточку лучше. Десяток бандитов, практически в одних трусах выбежали из кустов прямо посреди марша и конечно же были встречены не только мечами, но и стрелами. Несколько буквально сходу разорвали черепа нападавших. Пики и мечи уткнулись в их алчные и продажные сердца. Нет, я ни на секунду не умоляю их преданность делу и мечты - хоть когда-то получить надежду на настоящее будущее.
Они хотели убить меня.
Всегда, когда дело касалось меня самого я ставил моих врагов - плохими людьми, буквально монстрами в человеческом обличии, пытающимися отобрать у меня самое дорогое что у меня всегда было.
Очень сложно поверить в самого себя, когда от неминуемой гибели, и ты это понимаешь, тебя спасает группа парнишек не намного старше меня самого, при том, что я сам просто махал мечом, просто сотрясая воздух небольшими ветряными порывами.
Небольшой поиск по карманам нападающих и всему каравану раскрылась правда.
“За твою голову награда, парень”, - говорили они, - “но не такая большая, чтобы мы поступились принципами команды”, - “но покинуть эту работу тебе точно стоит, из тебя охранник, как из гнола балерина”, - хохотали они в тот день.
Практически в одно слово, в один и тот же момент все, от кого зависела моя дальнейшая судьба решили - “обратно возвращаться слишком опасно и глупо, если ему не жить, то пускай он найдет свою собственную смерть как-нибудь по-другому, не в такой агрессивной среде и не под тяжелой дубиной случая”.
Потому после того, как мы достигли города меня вместе с вещами спустили с каравана, заплатив пару десятков монет за службу, что хоть и было больше, чем мне даже обещали заплатить, но прожить на эти деньги, особенно на положении беглеца больше месяца, даже при самой плотной экономии было очень сложно.
Но дорога назад мне была совершенно точно закрыта. Ребята сказали, что оплатят мои похороны, но моим родителям сообщат все как есть на деле, и если что обязательно отправят мне весточку.
Последующие две недели я ждал вестей и жил у кузнеца, которому я и еще несколько парней помогали переносить товары и немного работать. С кузнецом меня тоже познакомили парни из каравана и попросили за меня. Он согласился, хотя конечно же не хотел подставлять из за меня свою голову.
Но мешочек золота в виде уплаты за проживание, еду и молчание на месяц вперед он принял с радостью, особенно понимая, что на большее меня не хватит и рано, или поздно я все равно куда-нибудь денусь. Уеду, или меня потихоньку прикончат на озере, куда меня посылали отмывать готовые изделия, для него было абсолютно неважно.
Понятно, что оставаться здесь, даже в таких удачных условиях я не мог, слишком велика была вероятность того, что за мной придут, потому что чтобы там не сказали караванщики, бандиты посланные за мной не вернулись, а это повод для двойной мести.
Позже я конечно узнал, что их убили по пути назад. Случайные разбойники, волки, или мстительные бандиты я не знал, но это точно говорило о том, что я и так уже слишком засиделся и пора бы мне убираться куда-то на север, подальше от тех кто мог меня узнать.
Так и началось мое путешествие на север.
Не сказать что я столкнулся с большими трудностями в дороге, напротив, слишком большое количество людей были радушно настроены ко мне, слишком мало негодяев было на моем пути, и слишком мало неудач.
Мне не к чему было стремиться, но я всегда чувствовал преследование, хотя его наверняка давно уже не было. Судьба дала мне не легкую дорогу, но жаловаться было глупо. Не многим доставалась такая интересная жизнь.
На этом пути я наверное должен был стать или тем же, кто следовал за мной, или негодяем другой пробы, из тех кто вроде хороший и прикрывается положительными идеями и мечтами, но так же легко рушит жизни других, простых людей.
Я не знаю кем я стал.
Просто однажды жизнь занесла меня в город Панаваль, видимо просто не в то время.
Видимо я просто был не тем человеком, не в том месте, лишним. Я хотел использовать их, а оказалось, что они использовали меня.
По утру я проснулся в холодной ванне. Не мертвым, но с огромным шрамом на животе.

И вот теперь эти глупые, на первый взгляд, блондинки, забирают что-то у меня и просто так уходят. Я не собираюсь ничего спускать им с рук. Нашли идиота.
 - Да меня не устраивает такой ответ, - сказал я бармену на выходе, - я действительно не собираюсь платить за номер в котором меня обчистили смазливые эльфийки. По меньшей мере я не собираюсь платить.
 - Слушай парень, я сожалею и все дела, но знаешь, ко мне часто приходят снимать номера с парой шлюх, и у каждого свои вкусы, я не спорю. Но очевидно что не девушки платят за номер, потому я и отпустил их просто так, - заключил бармен, - но платить кто-то должен, и если у тебя нету денег, то наверное стоит вызвать охрану.
 - О творец! - Воскликнул я, - не нужно никакой охраны, если они вешаются, то я уже точно никого никогда не догоню, еще и сяду в тюрьму, где через неделю умру от какой-нибудь болезни, вроде тристепса, - и глядя на недоверчивое лицо бармена я добавил, - и ты конечно же не получишь своих денег.
Я постарался отодвинуть свои эмоции и ощущения на второй план, чтобы рационально обдумать всю сложившуюся ситуацию. Либо все в этом городе находятся в преступном сговоре, либо некоторые точно. Именно поэтому меня и не убили.
Ведь убийство - более опасное дело, убийцу прикрывать долгое время не получится, даже если все его трупы будут записаны на счет случайностей, а похоронены в одной куче в большой выгребной яме. Потому они оставляют живых людей, чтобы сбросить на них какие-то проблемы, дать им самим умереть в тюремной клетке и утаить то, что они делают.
Либо я - тот самый дурак, который в который раз попадает в совершенно случайные неприятности.
Я ведь даже не знаю, что девушки вырезали у меня, или наоборот вшили, а значит не могу отвечать за что угодно.
 - Извини, но я считаю, что лучше вызвать охрану, с ними местный врач хотя бы проведет исследование тебя и я хотя бы буду уверен, что ты не живая бомба, - сказал бармен, и я, взглянув в его глаза ощутил настоящий страх. То о чем он говорил не было глупой шуткой.
 - О чем ты говоришь?
 - Ты не слышал, что в столице взрываются люди и эльфы, поджигая к чертям собачьим крупные города, - начал он, - толпы беженцев уже двинулись на юг, говоря, что им как-будто не хватало тяжелых условий жизни, что стало жить еще тяжелее и опаснее.
 - Эльфы хотят получить свои земли назад, - сказал мужик, который сидел рядом за стойкой, и не смотря на очень раннее время, уже активно выпивал.
 - С каких это пор эльфы жили в ледяных лесах? Да и кто их вообще прогонял то? - Спросил бармен, переключившись на мужчину.
Я решил, что пока он отвлекся мне лучше уйти подобру, поздорову подальше. Но чтобы мне лишний раз не наваляли дубиной по спине, я решил заранее, потихоньку спросить разрешения.
 - Я может пойду тогда, уйду из города, если есть такая возможность как самовозгорание.
Бармен грубо взглянул на меня.
 - Парень, слушай, я верю тебе, шрам действительно только что поставили, хоть и заштопали слишком хорошо, но я не могу тебя  вот так вот просто отпустить, - он выдохнул, - и не встречались деньгах за номер, или воде для ванны дело. Это все действительно очень опасно выглядит, - он перевел взгляд с меня на посетителя и добавил, - я за таких как он беспокоюсь.
 - Я не собираюсь убегать, но если вы отпустите меня по добру, то я обещаю обратиться к первому же врачу, который согласится помочь, - ответил я и сделал маленький шаг в сторону выхода.
 - Я знаю кто тебе поможет, - сказал пьющий мужик, - хороший был врач, пока не влюбился в колдунью. Не простила она ему того, как он осматривал влюбленную в него пациентку и прокляла северным вампиризмом.
Я понятия не имел о чем он говорит, но торопливо кивнул, выказывая свое согласие.
 - О ком ты? - Спросил бармен, - я бы все равно предложил обратиться к страже.
 - Лучше врач… - ответил я и окружающие мужчины согласились.
На самом деле, как мне показалось - они просто хотели чтобы я побыстрее убрался, потому что запах, который от меня исходил был похож на что-то типо серы.
Записав адрес врача я пошел из города через главные ворота, скрывая свое лицо и порезы с кровавыми подтеками от охраны, чтобы не дай бог - привлечь их внимание, которого я так боялся.
Спустя два часа я добрался до дома, находящегося на холме. Записывать адрес не требовалось, ведь на самом деле оно находилось чуть ли не на самом видном месте. Понятно, почему врач жил здесь, но непонятно, почему же они его боялись.
Вернее было непонятно, пока хозяин хижины не вышел из дома, чтобы встретить путника, держащегося за живот. Болело и жгло безумно, стоило только подумать о своем животе. но лишь он появился все мысли ушли. Это был огромный медведь.
Однако он был радушен, он говорил обычным человеческим голосом с приятными интонациями.
 - Ищешь спасения путник? - спросил он, и я кивнул в ответ, рассказав все как есть.
Недолгий разговор привел к тому, что медведь-шаман предложил мне улечься на стол для проведения вскрытия на живом теле.

 - Все фигню про меня говорят, - Неожиданно начал он в то время, как привязал ноги и одну руку. Сила стяжки веревок была воистину медвежьей, я не смог бы и за год вырваться без помощи, - не был я никогда человеком. Врачом доводилось, а человеком нет.
Эти слова мне понравились, ни слова про желание убить меня и расчленить на столе для нарезки колбасы.
Я легко выдохнул.
 - Вот только я ушел из медиков только потому что лапы не подходят для операций. Часто я просто разрывал жер... То есть пациентов, - продолжил он.
Мои глаза вновь окрасились страхом. Он разумный, но при этом видимо сумасшедший.
 - Потому если оперировать, то сначала обезболить, чтоб живой остался, согласен? - Спросил он и у меня опять отлегло. Это была самая странная манера общения в моей жизни. От одиночества медведь стал антисоциальным, если он когда-то вообще был социальным.
Я задумался, было ли хорошей идеей вообще приходить к доктору, являющемуся медведем.
В животе в районе шрама вдруг вновь очень сильно прижгло, мозг закричал: "сейчас взорвешься!"
 - Отрубай меня док! - Крикнул я и лишь секунду спустя осознал, что наркозом выступила огромная дубина.

Когда я очнулся в кровати, весь перевязанный, медведь курил большую трубку, он смотрел в окно, но его ухо дернулось. Я понял что он уловил мое движение.
 - Тебе аппендикс вырезали, я там поправил шов, теперь болеть не будет, физически более ничего невосстановимого. Отдыхай пока, нам еще оплату обсуждать.