Хрустальная девочка

          Хрустальная девочка

       Подпрыгивая на ухабах, к  окованным массивным воротам дотащилась повозка. Стражник недовольно оглядел  возницу, заглянул внутрь и махнул рукой. Чумазые мальчишки   набежали из всех углов и разнесли  всем и каждому: Приехал цирк! Фокусники, клоуны и канатоходцы!
К закату Пиппо и Гектор, актеры  и родные братья-клоуны собственными персонами, ловко натянули канат для сестры и  нырнули в повозку. Наконец, представление началось.
     В уходящем  свете дня легкая фигурка скользнула по канату и с выдохом толпы смахнула вниз, к мостовой. Казалось, легкими прикосновениями ткань коснулась зрителей, поглощенных зрелищем. Нет, поймать её было невозможно. Взгляды пытались уловить  движение, но коварный шлейф, развеваясь в нарастающем темпе, сбивал с толку. Её звали Леа, с каждым её прыжком вверх, вращаясь над натянутой линией, в такт прыжкам толпа выдыхала Лее-а, Лее-а, Леа! Требуя еще зрелищ, топая ногами, в экстазе подталкивали её оттолкнуться от веревки и лететь еще выше, чтоб под стук сердец в самый последний момент прокрутиться над публикой, озорно задевая за капюшоны и перья на шляпах богатеев…   А после, она в такт раскачивающемуся канату, ритмично отбивала ножкой  в благодарность за аплодисменты.  Подвязанные  к костюму колокольчики  мелодично  отпевали каждое её движение. Несмотря на проклятия, наложенные местным кюре на бродячих музыкантов,  городской люд  радостно сбегался на представления заезжих артистов. Мясник с  закатанными рукавами, в запачканном фартуке, и молодой господин со шпагой, забравшийся на ограду ратуши, хорошенькие горничные  и благородные дамы на балконах – все были в одном вздохе и выходе, в волнении за Леа. Как хрустальный ангел, девочка порхала над площадью, со звоном колокольчиков  и алеющим в закате шлейфом.
    Незаметно для жителей, солнце на минутку засмотрелось на Леа, а потом исчезло за крепостными стенами. В сумерках наступало благодатное время для фокусов и укротителей огня. Публика с горячностью охотников, рвалась помочь фокусники и конечно, быть обманутыми, но никто не жаловался. Пиппо с обезьянкой, которая смешно держала  лапками большой кошель, несколько раз обошли площадь. Дородные дамы бросали из окон монеты и угощение, а клоун и его диковинная  зверюшка кланялась им в благодарность.
  Таких гуляний не припоминали со дня рождения курфюста! Летняя томная ночь  наполнилась ревом, свистом фейерверков и подбадриванием артистов. Запоздавшие утренние гуляки никак не могли расстаться с  трактирщиком. Они вяло пререкались с  возницей, а повозка  резво поскрипывала в такт булыжникам мостовой.  Леа и её братья знали, что наступающий день разрушит волшебство их искусства. Город вернется к своим делам, раздумывая: « а была ли над площадью хрустальная девочка?»