Мать наркомана или Жизнь после смерти

За окном уже ночь. В теле чувствуется усталость, но сна нет абсолютно. И хотя дети уже спят, Ане совсем не хочется идти к себе в комнату и лечь. Подлив ещё горячего чая она снова переводит взгляд на сына, точнее на диван, на котором он спит. Его совсем не видно - он завернулся в покрывало и мирно спит.
Мирно… «Когда это началось? Когда он 20летний вернулся из армии и не поступил в университет? Может быть, когда передумал жениться поругавшись с Татьяной? Или потому, что не было работы, кроме стоянок и магазинов? Когда? В какой момент я его упустила?!» - мысли путались и вновь возвращались к вопросу: «Дышит?»
Он, как и любой зависимый, утверждает, что это лишь фантазии матери, бред. Бред? Бред…Его руки стали иссиня-чёрными, не знаю, сколько его вес, но 14летняя дочь не может влезть в его джинсы, под которые он одевает двое трико, так как постоянно мёрзнет. Бред…
Взгляд опять падает на телефон. Куда ещё можно обратиться?! Куда ещё позвонить? Почему никто ничего не делает?!
За 2 года Аня перепробовала все методы: отправляла его к отцу в другой город, несколько раз вызывала милицию, писала заявления и даже в наркотическом состоянии, то с травой, то с каким-то белым порошком в кармане сдавала…На утро он приходил смеясь ей в лицо, а потом устраивал скандал махая перед глазами заключением экспертов - «не обнаружено».
Пожалуй, нельзя привыкнуть к хамству и наглости, но…она мать…и она себя во многом винила и терпела, и снова прощала. Обращения к психологам и наркологам дали примерно тот же «результат»: «Ничего Вы не сделаете, а мы тем более! Траву многие курят-недоказуемо-быстро выветривается! А тем более, без его согласия…». И так до бесконечности.
Саша пришёл домой весёлый: «Всё, мам, работу классную нашёл! Завтра начну с тобой рассчитываться!»
Аня улыбается: «Как начнёшь завтра? Если только сегодня нашёл?!»
Сын явно не доволен вопросами матери – последнее время он вообще стал слишком раздражителен и эмоционален: «Тебе нужны деньги или нет? Чо тогда пилишь постоянно!»
-Я просто хотела знать куда ты устроился, что за работа…
-Какая фиг разница, если бабки уже завтра начну приносить?!
Ане горько и обидно, что сын позволяет себе в 23 года так разговаривать с матерью. Слёзы наворачиваются на глаза и он «смягчается»:
-Мам, ну, не надо меня ни о чём спрашивать! Не надо! Я не хочу сейчас ни о чём говорить…Потом…Когда всё получится…Ну…Потом всё расскажу!
Какое-то не хорошее предчувствие смешивается с чувством надежды и радости: «А может отвлечётся?! Может на права пойдёт?! С новыми людьми начнёт общаться и дурь бросит?!»
Всю ночь сын провёл за компьютером - скачивал программы: «Что не спишь, Сашенька?»
-Не мешай, мам! Мне для работы надо программу установить. Не поможешь документы отсканировать и фото сделать?
Аня немного успокаивается: программы, документы…Может действительно она себе «накручивает», как сын говорит? Может это больная материнская фантазия? Может просто устаёт парень, не высыпается - вот и бледный? Ну, выпил немного – вот и зрачки расширены? Устал! Устал, мой мальчик!
За окном протяжно завыла какая-то собака. Взгляд опять падает на диван – дышит! «Господи! Ну, что за дикие мысли лезут мне в голову!»
На следующий день он предложил матери перевести на карту 2,5тысячи рублей.
-Заработал? Правда? Покажи!
Сын с гордостью открывает Киви Кошелёк.
-Сейчас сразу за квартиру оплачу! Это, сынок, за сколько дней дали?
-Это я каждый день буду столько иметь! А если испытательный срок пройду от 5 тысяч в день!
Аня выпрямляется:
-Что за работа такая?
-Мам, отстань! Опять не довольна! Больше никогда не дам! Не угодишь на тебя!
-Ты торгуешь наркотиками?- то ли спрашивает, то ли подытоживает мать.
-Зачем спрашиваешь, если всё понимаешь?! Чо ты хочешь?! Я деньги принёс!
На следующий  день Аня звонит по телефону доверия: «Не к нам!». В наркоконтроль: «Доказательства!»
За неделю его забирали 4 раза (разные службы). После третьего ей стало страшно! Он вошёл чужой! Зверское выражение лица и …сжав кулаки замахнулся на неё! Нет, он не посмел её ударить, но было ощущение, что между ними больше не существует той ниточки-любви «мама-сын». Это был не её сын. Это был чужой, больной человек.
Аня почувствовала как лицо её горит. Горит то ли от возбуждения, то ли от собственных мыслей. Впервые она почувствовала, нет, не подумала, но почувствовала их… Когда? Год? Два назад? Она почувствовала, что он…болит. Болит в её душе как нарыв. Отравляя всё: надежды, редкие семейные праздники, рабочие будни. И она ничего, ничего не может с ним сделать: ни заставить работать, ни перестать общаться с этим стадом, ни приходить домой до 24 часов, ни употреблять эту дрянь, не рассказывать о наркотиках младшей сестре... Ничего она не может! И она…гибнет! Но гибнет не только она! Дочь! Ей страшно за дочь! Вдруг однажды её сердце не выдержит! Что будет с дочерью, если с ней что-то случится! О чём думает подросток? Вдруг он ей что-то предложит попробовать или она сама у него найдёт?! Аня обратилась к психологам, разместила статью в журнале, но в один голос прозвучал ответ: «Не вините себя! Как идёт так пусть и идёт!»
Как не винить? А дочь? Как жить, когда всё на её глазах? Что делать в этой ситуации? Наверное, тогда впервые она и почувствовала эту мысль. Отогнала. Ужаснулась.
Сейчас видя его иссыхающее тело, синие руки, постоянно белое лицо и возбуждённые злые глаза вопрос напрашивается сам собой: «Зачем, Господи, он живёт? Ведь он давно уже умер! Сжалься над ним и нами, Господи! Господи, прости меня! Прости! Я мать, но у меня нет больше сил смотреть день за днём, как моё дитя медленно умирает! Мне стыдно и горько за всё, что с ним стало! Но не наказывай ни его, ни мою дочь! Смилуйся над ним, Господи, забери! У него уже не может быть детей. У него уже нет будущего – он весь больной! Реши сам, Господи, какой путь для него будет прощением! И прости меня, грешную, за мои мысли! Прости! Прости и смилуйся над нами!»