Международный военный процесс

Официально информирую всех заинтересованных лиц, что документальная база для организации международным сообществом Большого международного процесса, Суда в Токио-2, над военными преступниками, над созданием которой автор этих строк работал несколько лет, на сегодняшний день окончательно сформирована.
Обвинение в создании бесчеловечной системы дискриминации и геноцида, в планировании и развязывании нарковойны по отношению к России должно быть предъявлено Братскому кругу наркобаронов,группе палача Одессы Коломойского и наркобанкирам, о которых пишет В.Ю.Катасонов в книге "Диктатура банкократии",   связанным с ними врагам государства и подрывным элементам в политических партиях, общественных организациях, научно-исследовательских институтах, культучреждениях, СМИ, движении за декриминализацию марихуаны, масонских ложах, силовых структурах, судейском корпусе, медклиниках.

Правовой и юридической прецедентной основой процесса является Суд в Токио над японскими военными преступниками. Как известно, первым наркобароном, который был признан в Токио военным преступником и приговорён к смертной казни, является "японский Лоуренс" Кендзи Доихара.
Наркобароны со времён опиумных войн определяли судьбы Империйhttp://www.proza.ru/2011/04/08/932
 
Более того. Пишущий эти строки установил с опорой на документы, что именно разведчик Доихара стал основателем "Отряда 731", концлагеря, где в ходе подготовки бактериологической войны ставились жуткие эксперименты над живыми людьми.
См. об "Отряде 731" Моримура Сэйити Кухня дьявола В нашем случае роль "Отряда 731" играет ФВР (Фонд Вишневской-Ростроповича), расследование о подрывной деятельности которого пишущий эти строки напечатал отдельной брошюрой. Какова связь ФВР с "Отрядом 731"? Прямая.Это, прежде всего, незаконные эксперименты над людьми. Но, и это крайне важно, у ФВР существует явная связь с наркоэкспансией Братского круга.
Фонд Вишневской-Ростроповича и Наркосиндикатhttp://www.proza.ru/2013/10/13/449
 
Знает ли, к примеру, Онищенко Г.Г. о том, в какую историю в связи с ФВР он попал? Думаю, что наверняка. Но раскаяния не испытывает. По крайней мере, в недавнем интервью, которое транслировало "Эхо Москвы" Онищенко Г.Г. в очередной раз расхваливал необходимость вакцинации новорожденных от гепатита В и производства вакцин для этого в промышленных заводских масштабах.
17 апреля 2014 г. Онищенко Г.Г. озвучил цифру 50 миллионов! Эта цифра, которая показывает масштаб антироссийской диверсии, акции против генофонда, показывает, что "вакцинация от гепатита В" превосходит по своей бесчеловечности эксперименты "Отряда 731". Онищенко Г.Г. сказал буквально следующее:"Назначается специальная прививка для взрослых. Появился очаг, мы конечно вакцинируем. Как с гепатитом. Гепатит В прививки делали. Внесли в календарь, потом несколько лет не прививали. Потом в 2005 году начали массовую иммунизацию. Первый год весь, ревакцинации все, потом начали подбирать те когорты, которые прошли этот период, и, слава богу, не заболели. Их прививали. Более 50 миллионов привили. И у нас сегодня по существу острый гепатит В редкое заболевание к счастью. Это все благодаря вакцинации. То есть такой огромный вклад сделали в популяционное здоровье. Что впору не писать, эпос не надо писать, элегии тоже не нужны, но просто сказать спасибо медикам. Онищенко.Наденьте маски http://www.proza.ru/2009/10/28/461

Кроме того, на предмет опасного психотронного воздействия на российский народ необходимо тщательно проверить мавзолей на Красной площади, а точнее построенный по древневавилонской технологии зиккурат. Мною уже выдвигалась версия о связи  группировки "похитителей голов", о которой пишет известный демонолог Ю.Ю.Воробьевский, с зиккуратом.

Разветвлённая сеть незаконного изъятия у живых людей органов в тайных клиниках и торговля ими на международных трансплантологических рынках связана с Братским кругом организованной преступности. Скрывающийся в Азербайджане "доктор Франкенштейн" Юсуф Сонмез должен понести заслуженное наказание.    

Безусловно, продолжаю расследование и распятия ястребов в Межигорье, и связанное с этим фактом этноцида террористическое покушение хищных птиц на голубей мира и Папу Франциска, которые были выпущены при молении за Украину на площади Святого Петра.

Мне представляется, что спланированная и реализуемая Братским кругом наркоатака на российское государство имеет идеологическое обоснование и прикрытие законспирированной группы заговорщиков, которую условно называю "Ложа Пропаганда2.0".См.http://www.proza.ru/2013/04/16/101

Преступные цели Братского круга оргпреступности: получение максимальной прибыли, которое возможно только при максимальных жертвах среди гражданского населения от наркотиков; разрушение российского государства и полное уничтожение российского народа.

Речь идёт не только о событиях в Западной и Центральной Украине, которым мы стали свидетелями, но и о криминализации и трансформации в лженаркогосударство всего евразийского пространства. 

Именно диффамационная кампания протодиакона всея Руси Кураева внешне против "голубой мафии" в РПЦ МП, а на самом деле против никодимовцев и Патриарха Кирилла морально разоружила рядовых священников РПЦ на Украине и создала информационную завесу перед захватом хунтой власти в Киеве. См.http://www.proza.ru/2013/07/09/424

Вероятно, совершенно секретный План Братского круга о нарковторжении и ведении нарковойны не имеет физического носителя. Но и о "генеральном плане Ост" также осталось мало свидетельств.
Главным обвинителем на Международном процессе может выступить известный борец с терроризмом и бывший вице-президент Интерпола, Глава Следственного управления ФИФА Майкл Гарсиа. Наркотики, оружие, органы, договорные матчи: всё это связано воедино и находится в России под контролем Братского круга.   
Заочный процесс над участниками Братского круга возможен с опорой на Нюрнберг.
"В приговоре Международного трибунала Борман значится последним, под номером 19. Видимо, потому, что его место в зале Дворца юстиции пустовало и он был единственным из главных нацистов, кого судили заочно",- пишет Влад.Иванов в повести-расследовании "Призрак рейхслейтера Бормана" (М.:Современник, 1988, стр.3). 

Первым наркобароном, который подвергся суду международного трибунала, можно считать Кэндзи Доихару.
Международный военный трибунал для Дальнего Востока был образован 19 января 1946 в Токио (Япония) в результате переговоров между союзными правительствами. В трибунале были представлены 11 государств: СССР, США, Китай, Великобритания, Австралия, Канада, Франция, Нидерланды, Новая Зеландия, Индия и Филиппины. Трибунал провёл судебный процесс над главными японскими военными преступниками. Главного обвинителя назначил главнокомандующий оккупационными войсками в Японии. Всем союзным государствам, находившимся в войне с Японией, было предоставлено право выделить своего представителя в качестве дополнительного обвинителя (фактически этим правом воспользовались лишь перечисленные выше 11 государств). Международный военный трибунал в Токио заседал с 3 мая 1946 по 12 ноября 1948. Токийский процесс - судебный процесс над главными японскими военными преступниками, происходивший в Токио с 3 мая 1946 по 12 ноября 1948 в Международном военном трибунале для Дальнего Востока. Требование суда над японскими военными преступниками было сформулировано в Потсдамской декларации (26 июля 1945); в Акте о капитуляции Японии от 2 сентября 1945 дано обязательство «честно выполнять условия Потсдамской декларации», включая наказание военных преступников.

  Суду были преданы 28 человек. Приговор вынесен в отношении 25, в том числе 4 бывших премьер-министров (Тодзио, Хиранума, Хирота, Койсо), 11 бывших министров (Араки, Хата, Хосино, Итагаки, Кайя, Кидо, Симада, Судзуки, Того, Сигэмицу, Минами), 2 послов (Осима, Сиратори), 8 представителей высшего генералитета (Доихара, Кимура, Муто, Ока, Сато, Умэдзу, Мацуи, Хасимото). Во время процесса бывший министр иностранных дел Мацуока и адмирал Нагано умерли, и дело о них было прекращено, а в отношении идеолога японского империализма Окава, заболевшего прогрессивным параличом, - приостановлено.   В ходе процесса было проведено 818 открытых судебных заседаний и 131 заседание в судейской комнате; трибунал принял 4356 документальных доказательств и 1194 свидетельских показания (из которых 419 были заслушаны непосредственно трибуналом). Подсудимым была обеспечена возможность защищаться на суде, представлять доказательства, участвовать в допросах, каждый из них имел 3-4 адвокатов. Виновность всех подсудимых полностью подтвердилась. После совещания, длившегося более 6 месяцев, трибунал 4 ноября 1948 приступил к оглашению приговора (1214 страниц).  Трибунал приговорил к смертной казни через повешение Тодзио, Итагаки, Хирота, Мацуи, Доихара, Кимура и Муто; Того - к 20 и Сигэмицу - к 7 годам лишения свободы; остальных 16 подсудимых - к пожизненному заключению. Приговор над осуждёнными к смертной казни был приведён в исполнение в ночь на 23 декабря 1948 в Токио.  (Лит.: Рагинский М. Ю., Розенблит С. Я., Международный процесс главных японских военных преступников, М. - Л., 1950). Именно в ходе Токийского процесса были выдвинуты обвинения в тяжких наркопреступлениях. Далее – цитаты из документальной книги «Суд в Токио» (Военное издательство министерства обороны СССР, Москва -1978). Авторы: Л.Н.Смирнов, Е.Б.Зайцев. Л.Н. Смирнов на момент написания книги был Председателем Верховного суда СССР, в Токийском процессе участвовал в качестве заместителя советского обвинителя. «В конце двадцатых – начале тридцатых годов японская пропаганда неоднократно утверждала, что отделение Маньчжурии от Китая явилось следствием стихийного движения самого маньчжурского народа, стремившегося к созданию своего государства. Пу И должен был доказать лживость подобных утверждений.
Когда следователи союзных держав допрашивали японца Доихара, ему пришлось признать, что, будучи мэром Мукдена, он получил поручение от командующего Квантунской армии Хондзе убедить бывшего императора Китая и последнего из императоров маньчжурской династии Пу И принять роль марионеточного правителя Маньчжоу-Го. Хондзе также приказал передать Пу И, что «Квантунская армия будет привествовать его», что и было сделано.
По словам Доихара, экс-император прекрасно понял, что в действительности означает такое предложение. Доихара также заявил на процессе следователю, что Итагаки рекомендовал ему не прибегать к силе, чтобы добиться переезда Пу И из Тяньцзиня в Мукден.
Допрашиваемый Трибуналом экс-император показал, что еще до его восхождения на престол в оккупированном японцами Мукдене существовала автономистская китайская организация под названием «местный комитет по сохранению мира». Она была создана японцами, и одним из активных ее членов являлся известный японский шпион, мастер провокаций и интриг Доихара, в то время мэр Мукдэна. Пу И показал, что Доихара оказывал большое давление на китайских чиновников, которые остались в Мукдене «с целью организации там марионеточного режима». По этому поводу Доихара был с визитом и у него, но Пу И предложение отклонил. Естественно, что экс-императора тут же спросили, почему во время «маньчжурского инцидента» в 1931 г. он перебрался из Тяньцзиня, где жил с 1924 года, в Маньчжурию, в Порт-Артур, поближе к Мукдену. Пу И разъяснил, что решился на переезд потому, что вокруг него стало происходить «очень много подозрительных событий… шла целая серия угроз и террористических актов» и он стал опасаться за свою жизнь.
Один из обвинителей китайский судья Ни, ведший перекрестный допрос друга и партнера Доихара по скамье подсудимых Сэйсиро Итагаки, спросил последнего – чья инициатива была по созданию в Китае марионеточного режима. Итагаки рассказал, что Квантунская армия командировала Доихара в Северный Китая для организации марионеточного режима, но не по собственной инициативе, а лишь после консультаций с центральными военными властями в Токио. На вопрос: зачем японцам нужен был марионеточный режим не только в Маньжчурии, но и в Северном Китае? Последовал ответ, что требовался крепкий, а главное, глубоко эшелонированный тыл. – Против кого? – вновь последовал вопрос. – «Основные цели Квантунской армии всегда были направлены на север – против Советского Союза», – отвечает Итагаки. Именно Кэндзи Доихара пришла дьявольская мысль использовать наркотики как оружие агрессии для покорения других народов, и притом бескровного покорения. И это «оружие» агрессии было успешно применено для покорения сперва Маньчжурии, а затем Северного, Центрального и Южного Китая. Наркотизация основных районов Китая была подобна войне, но войне особого рода. Это своеобразная война беззвучно развёртывалась в мертвящей тишине опиумных и героиновых притонов, густой сетью покрывшей города и сёла. Её жертвы не кричали и не стонали, они не проливали кровьл, не пугали и не возмущали воображение окружающих страшным видом своих ран. Они умирали тихо и постепенно, и не на поле брани, а прямо в собственных домах. Умирали духовно за много лет до фактической смерти. А главное, эти живые трупы, лишённые воли – основного качества, необходимого воину на поле сражения, не были опасны как потенциальные солдаты противника. В этой страшной войне не было ни разрушенных городов, ни сожжённых деревень. И что весьма важно, агрессор, добиваясь своей цели, не нёс военных расходов, наоборот, он получал огромные доходы. Помимо всего, созданная японцами густая сеть притонов являлась благодатной почвой для возникновения другой сети – разветвлённого шпионажа. Да, тихая война целиком отвечала девизу старого разведчика Доихара: лучшее из лучшего есть разгром и подчинение противника без единого сражения! На трибуне судья Сян. Он гневно произносит свою вступительную речь:
- Использование опиума и других наркотиков японскими лидерами – часть плана покорения Китая. Это было оружие, подготавливающее агрессию в Китае и помогающее ей. Это было нарушением обязательств, которые Япония взяла на себя, подписав международную конвенцию, относящуюся к борьбе с наркотиками. Мы докажем, что во всех районах в авангарде японской вооружённой агрессии шли японские агенты, как военные, так и гражданские, которые проводили незаконную торговлю опиумом и другими наркотиками в огромных масштабах. Торговля шла во всех районах Китая. Эти агенты ввели производство героина, морфия и других производных опиума там, где раньше их не знали. Короче говоря, доказательства покажут, чтоторговля опиумом и другими наркотиками финансировалась японцами в двух целях: подорвать выносливость китайского народа и его волю к сопротивлению, получить основные доходы для финансирования японской военной и экономической агрессии. И всё это действительно было показано и доказано обвинителем. Вот капитан Сандусский цитирует ноту США Японии от 1 июня 1939 года, обвиняющую агрессора в наркотизации тех районов Китая, которые находились под контролем японских войск, а следовательно, и в грубом нарушении международной конвенции по борьбе с наркотиками, которую в числе других государств в 1931 году подписала и Япония… А вот официальный доклад, выпущенный министерством внутренних дел Маньчжоу-го, согласно которому на 30 миллионов жителей более 9 миллионов (около одной трети всего населения!) являлись постоянными опиокурильщиками, причём 69 процентов всех наркомианов (свыше 6 миллионов человек!) были людьми моложе тридцати лет. Так агрессоры пытались морально и физически разложить нацию, её цвет и надежду, дабы свести к нулю способность к сопротивлению. Зато касса правительства ПУ И и касса японского казначейства, как свидетельствует тот же доклад, каждый год пополнялась на 500 миллионов долларов. Сандусский доказывает, что всё это результат планомерной политики японского правительсва. Так, согласно решению кабинета министров от 11 апреля 1933 года, был санкционирован свободный перевоз опиума-сырца из Кореи, тоже являвшейся японской колонией, в Маньчжурию: правительству ПУ И не хватало сырья для производства наркотиков… На стол суда ложится ещё один документ от 12 июня 1937 года. Это доклад комиссии Лиги Наций, призванной бороться с распространением наркотиков. Комиссия констатирует, что в районах, находящихся под властью национального правительства Китая, значительно улучшилась борьба с наркоманией, а затем указывает: «когда мы попадаем в провинции, которые находятся под контролем или влиянием японцев, мы находим совершенно другое положение вещей. В трёх северных провинциях (в Маньчжурии) площади, предназначенные для посевов мака, увеличились на 17 процентов, если сравнить с 1936 годом.  Так выглядела политика наркотизации Маньчжурии. Вот отрывки из доклада атташе американского казначейства в Шанхае о поездке в Фучжоу:  «Проходя по этим переулкам, вы увидите опиокурильни на каждом шагу. Вот ещё одно, довольно своеобразное, объявление: Лучший персидский опиум, подготовлен специалистом. Цена – десять центов за 1/10 таэля. Обслуживают красивые официантки. Во всех этих опиокурильных помимо опиума продают морфий и героин». Эти данные пополняет в своей докладной от 11 марта 1940 года американский генеральный консул в Кантоне: «В городе имеется 329 разрешённых опиокурилен и, возможно, 2100-2200 тайных. Ясно, что продажа  опиума контролируется, а употребление его поощряется отделением специальной службы японской армии… можно с уверенностью сказать, что продажа наркотиков будет продолжаться и поддерживаться как наилучший имеющийся в распоряжении источник лёгкого и беспрерывного притока фондов в казну армии». Организационная структура, созданная для наркотизации Китая, непрерывно совершенствовалась… Обвинение заканчивает предъявление документов, подтверждающих политику наркотизации, и эти немые свидетели уступают своё место свидетелям живым. Вот показания Ку Ю-сана: «Я был управляющим двумя опиумными притонами в Пекине с мая 1944 года до января 1945 года. Насколько я знаю, в Пекине во время японской оккупации было 247 опиумных притонов, 23 тысячи зарегистрированных и легализованных наркоманов, 80 тысяч незарегистрированных наркоманов в 100 тысяч людей, которые случайно приходили курить опиум. Через несколько месяцев после японской оккупации продажа опиума была легализована… Все опиумные притоны получали приказы от японской жандармерии. Ни одному японцу не разрешалось курить опиум. Количество наркоманов после оккупации увеличилось в десять раз». И наконец, оглашаются выдержки из показаний, данных верховному суду Китая в Нанкине министром внутренних дел марионеточного правительства Ван Цзинвэя – Мэй Цзэ-ином: «Торговля опиумом в Китае являлась обычной политикой высокопоставленных чиновников японского правительства». Так красивые цветы мака служили делу агрессии, и обвинитель – судья Сян – в своей заключительной речи подтвердил, что патент на это изобретение по праву принадлежит Кэндзи Доихара» («Суд в Токио», стр.124-131).
22 декабря 1948 года ровно в 24 часа во дворе тюрьмы Сугамо в Токио началась казнь. Через тридцать минут все было кончено. Главные японские военные преступники Тодзио, Хирота, Доихара, Кимура, Мацуи, Муто, Итагаки были повешены в присутствии членов союзного совета для Японии.
Приговор привёл в исполнение американский сержант Джон Вуд, тот самый, который выполнял аналогичную миссию в отношении главных немецких военных преступников, осуждённых в Нюрнберге.
Обращаясь перед казнью к священнику, Доихара сказал: «Хвала Будде, что я ощущаю, как смерть, которая ожидает меня в полночь, затрагивает кого-то другого… потому что не существует никакой разницы между жизнью и смертью…».
Это были его последние слова.
Военные преступления, у которых нет срока давности  http://www.proza.ru/2009/02/04/366