Собаки моей судьбы часть 8

                ДОМ  В  КОТОРОМ  РОДИЛАСЬ  ЖАКЛИН

              Я  по-прежнему  заходила  к хозяевам Жаклининой мамы. Люди они были пожилые, и я часто помогала им в домашних делах. Когда они уезжали на отдых или болели, я приходила, чтобы покормить и выгулять собак. Мы подружились. Мне было интересно проводить время за чашкой чая и неторопливой беседой с этими людьми.
              Многое узнала, многому научилась, о чем-то задумалась, что раньше не привлекало моего внимания. Люди, прожившие долгую жизнь, которые даже в  преклонном возрасте, по мере своих сил, не прекращающие следить за культурной и политический жизнью страны, всегда у меня вызывают уважение и интерес. У таких людей можно научиться многому, а главное можно перенять опыт и мудрость прожитых ими лет. В общем, интерес общения с этими людьми был обоюдный. Иногда я приходила к ним со своей собакой, и тогда, чтобы не было драки, Жизель и Аду закрывали в доме. Но это было не очень удобно, и я перестала брать с собой Жаклин.
              В этом уютном доме всегда было много гостей. Друзья, родственники, соседи. Хозяева любили, что бы за обильно накрытым столом было много людей. Званые, да и не званые обеды затягивались на несколько часов. Приятные собеседники и  гостеприимные хозяева всегда притягивали сюда своим теплом и уютом. Конечно, были и такие, которые пользовались добротой этих хозяев, но это пусть останется на их совести. Так бывает всегда, где тепло доброты, там где-то рядом всегда и холод подлости.
              С возрастом хозяевам становилось все труднее принимать большие компании, и устраивать многочасовые застолья, здоровье не позволяло.  Родственники и друзья по-прежнему приезжали, но в основном по выходным и в летние дни. Во все остальные дни они вдвоем, по-прежнему влюбленных друг в друга пожилых человека, коротали длинные вечера, вспоминая свои молодые годы. Было очень трогательно наблюдать, с какой нежностью они относятся друг к другу. Как оберегают от неприятностей и заботятся друг о друге. Даже мелкие ссоры, а как же без них, были короткими и больше забавными, чем обидными. Они чаще вызывали улыбку, чем возмущение. А как они по-прежнему,  ревнуют друг друга, это вообще отдельная история. В общем, я очень полюбила этих, уже не молодых по годам, но еще совсем не старых по характеру людей. Они тоже ко мне хорошо относились. Радостно встречая каждый раз,  расспрашивали о моих делах и проблемах. Я с удовольствием заходила к ним. У них мне было всегда как-то очень по-доброму легко и по-домашнему очень тепло.
              Однажды, когда мы с хозяйкой мило беседовали, она вышла в другую комнату, а на веранду пришел, после долгой прогулки их кот Филя. Это был обычный дворовый кот, который гулял по всей округе. Любитель кошачьих потасовок, он был весь в шрамах. Часто он приходил окровавленный, после очередной разборки со своими конкурентами на территорию. Сегодня он тоже пришел весь в крови. Но, когда  осмотрела его,  поняла, что все не так просто. Вся голова была перемазана кровью, глаза не было, а около уха в круглой ранке я заметила пульку от пневматического ружья. В Фильку стреляли. Срочно был нужен врач. Хозяин был на работе. Хозяйку надо было как-то аккуратно подготовить, сразу нельзя. Такое известие может вызвать сердечный приступ. Оставив кота на веранде,  пошла к хозяйке. Я сказала ей, что пришел Филька, опять весь драный. Хозяйка схватила зеленку и хотела выйти из комнаты, я остановила ее, сказав, что Филька пришел сильно драный, и надо вызвать врача. Хозяйка села на кресло и слезы покатились из ее глаз.
              Врач приехал довольно быстро. Осмотрев кота, он сказал, что нужна срочная операция. Хозяйка схватилась за сердце и из глаз сново потекли слезы. Я отвела ее в комнату, успокоила немного и уговорила дать согласие на операцию. Оставив ее одну с собаками, которых мы увели, чтобы не мешали, я вышла к врачу. Операция была не очень долгой. Одну пульку, он вытащил из раны около уха, а вот вторая вошла прямо в глаз. Глаз пришлось удалить. Врач был очень удивлен, как кот смог выжить, да еще и до своего дома дойти.
              Операция закончилась. Филя под наркозом лежал на столе. Врач убрал инструменты, а я с медсестрой навела порядок на веранде. Когда хозяйка вышла и увидела беспомощного Фильку, слезы опять полились из глаз. Напоив ее лекарствами и выписав лечение коту, врач уехал. Филя начал просыпаться. Встать он не мог. Испуганный своим состоянием, он жалобно рычал. Я взяла его на руки и больше часа носила на руках, успокаивая его. Позвонил хозяин. Мы не стали ему говорить о беде, которая случилась с Филей, но по голосу жены он понял, что что-то случилось. Уже через час он был дома. Когда супруги немного успокоились, только тогда, более или менее, спокойно я смогла уйти домой.
              Всегда свободно гуляющему коту Фильке было очень трудно находиться под замком целых десять дней. Пока не снимут швы, не затянуться все раны, его не выпускали. Он злился. Гуляли с ним на поводке, и это оскорбляло его свободолюбивую натуру. Прошло десять дней, Филя выздоровел полностью. Швы сняли, раны зажили. Его сново отпускали гулять на волю. Сново начались разборки и драки, и хозяйка опять, как всегда на веранде держала зеленку и перекись водорода.
              Время шло. Жаклин и Жизели уже было по шесть лет. Аделина старела. В свои десять лет она уже плохо ходила. На прогулках часто садилась, чтобы отдохнуть. От мало подвижной жизни она еще больше располнела и вставала с подстилки с большим трудом. А однажды утром, когда хозяева вышли на веранду, где жили собаки, увидели испуганную Аделину, которая стояла и удивленно смотрела по сторонам. Глаза были выпучены, вид у собаки был растерянным. Аделина ослепла. Ветврач, которого сразу вызвали, сказал, что к слепоте собака постепенно привыкнет, главное чтобы она нормально ходила. Он выписал лекарства и витамины для суставов, массажи, травяные отвары, и уехал.
              Аделина действительно начала постепенно привыкать к своей слепоте. Ходить она стала лучше, лечение помогало. Прошло несколько дней, и я стала замечать, что когда она лежит, ей трудно дышать. А еще через несколько дней, и вообще не могла дышать лежа. Спала она сидя. Я понимала, что это конец, но как уговорить любящих хозяев усыпить и не мучить собаку. Здоровье у них было слабое, и я волновалась, как они перенесут эту утрату. 
              После долгих переговоров с хозяином, он все же согласился. Решили так. Он закроет в доме Жизель, а Адель оставит во дворе. Сам увезет свою жену к друзьям. Ей он решил пока ничего не говорить. Я привезу врача, и он все сделает, а потом сосед поможет захоронить Аделину. Могилку он уже подготовил.
              Решение было принято, а вот как мне все это перенести. Весь день я не находила себе места. Я понимала, что это лучше сделать мне, ведь хозяева совсем недавно лежали в больнице, и еще не совсем оправились после серьезного заболевания. Я боялась, что их сердца не выдержат такого испытания. Ну и мне было очень нелегко решиться на это.
              Конечно, я все сделала, как и обещала. Это было очень нелегко. Сколько было слез и сколько душевной боли писать не буду. И сейчас, вспоминая этот день, сердце мое сжимается от боли и по щекам текут слезы. Наверное, мне это стоило года жизни. До сих пор я не могу забыть ее слепой взгляд и радостно виляющий хвост, когда она услышала мой голос. Ее спокойное доверие  мне, когда я провожала ее в последний путь. Прости меня Ада…

                Н И К А

              Последним щенкам Жаклин было уже больше года, когда я решила сново повязать ее. Жаклин почему-то пропустовала. Я, пыталась как-то это объяснить, найти какие-то причины. Через полгода опять повязала, но уже другим кобелем. И сново  Жаклин не дала потомства. Пробовала еще и еще, результат был прежним. Жаклин так больше и не родила щенков. Посещение врачей, исследования, сдача различных анализов, результатов не принесли. Из-за дисфункции и гормонального сбоя, она не могла больше иметь малышей. Я пыталась ее лечить, но результатов не было. Анализы были все хорошие. Чувствовала она себя хорошо, а вот забеременеть не могла. Ну что делать. Нет, так нет. Дома Жаклин, по-прежнему с удовольствием играла с племянницами и возилась с котом Темкой. Он тоже был рад, что наконец-то Жаклин  все свое внимание может уделять ему. 
              Жаклин была хорошей матерью, она очень любила возиться с малышами. Прошли уже больше трех  лет, после последних щенков. Было заметно, как она скучает по малышам. Я видела, как на улице, когда мы встречали щенка, Жаклин рвалась к нему, что бы приласкать и повозиться с ним.  Я все чаще подумывала о том, что бы приобрести щенка какой-нибудь карликовой породы.
              С возрастом, у меня стали сильно болеть колени, и щенок немецкой овчарки или какой-нибудь другой крупной собаки, мне был уже не по силам, другое дело маленькая собачка. Да и Жаклин будет веселее.
              Темка с возрастом стал толстым и ленивым. Он предпочитал целыми днями дремать на мягкой постели или греться на солнышке. Игры его все меньше и меньше интересовали. Когда Жаклин подходила к нему с желанием поиграть, он недовольно морщил мордочку и выставлял вперед свою лапу. Всем своим видом показывая, что бы его оставили в покое. 
              Однажды мне позвонили из местного кинологического клуба и попросили пристроить полуторагодовалую девочку цвергпинчера. Ее забрали из питомника, где спившаяся хозяйка загубила почти всех своих собак. Выживших разобрали. Осталась одна запуганная и израненная малышка, и надо было найти ей доброго хозяина, который смог бы позаботиться о ней.  Мы с подругой поехали посмотреть на эту несчастную собачку. 
              Когда нам ее вынесли и поставили на пол, сердце сжалось от жалости. Это была маленькая испуганная, но очень шустрая собачка. Она бегала от человека к человеку и заглядывала в глаза, словно просила не обижать, пожалеть. Ушек у нее почти не было, кончики ушей завернуты и приросли к внешней стороне ушной раковины. Как потом выяснилось, прежние хозяева обрезали уши хорошо (это делается по стандарту породы), но потом затянули бинтами и забыли о них. Уши начали гнить. В общем, когда спохватились, спасти смогли только то, что осталось. Ее мордочка была почти лысая от аллергии, и вся в мелких шрамах. Вероятно спасая свою жизнь, она дралась за еду. В общем зрелище жалкое. Худая, без ушей, с вытянутой мордочкой она была похожа на маленького крокодильчика. Мне, совсем не понравилась, но сердце сжималось от жалости к этому маленькому существу. Пока мы сидели и разговаривали, малышка, ее звали Ника, выбрала меня, и все время просилась на руки. Ну, что делать? Этот умоляющий и преданный взгляд я вынести не могла.
              - Ну, что, Ника, поехали домой? – спросила я, сама удивляясь принятому мной решению.
               Она словно все поняла, больше ни на шаг не отходила от меня, и только лизала мне руки. Заплатив небольшие деньги, закутав Нику в куртку,  на улице было холодно, я повезла ее домой. По дороге мы зашли в зоомагазин и купили для Ники комбинезон, шлейку и поводок.  Ника доверчиво прижималась ко мне, время от времени заглядывая мне в лицо, пыталась лизнуть. Мы ехали домой.
              - Кончились твои испытания, малышка, теперь у тебя все будет хорошо. Не бойся, я не дам тебя в обиду,  - пообещала я.
              Конечно, пообещать легко, но как к ней отнесется Жаклин? Вдруг Ника ей не понравиться, что тогда? Хоть, с первого взгляда, она мне  не очень понравилась, но очень было жалко эту собачку, и отдавать ее назад, сново травмируя ее психику, мне совсем не хотелось. Давно мечтая о маленькой собачке, я как-то приобрела, на всякий случай, клетку.
              - Ничего, - подумала я, - пока Жаклин не привыкнет, Ника поживет в клетке. Так безопаснее.
              Когда принесла Нику домой,  сразу решила познакомить ее с нашими питомцами. Темка, выгнул спину, но не зашипел, а удивленно смотрел на собачку, которая была меньше его ростом. На мордочке было выражение недоумения. Словно он хотел сказать:
              -  Это что такое, собака?  Еще собака? Но это уже слишком… 
              Жаклин, обнюхав Нику, удивленно посмотрела на меня. Словно хотела спросить:
              - Что это? На собаку не похожа, кошкой не пахнет. Кто же это? Ты кого принесла?
              Ника была просто в шоке. Она сильно испугалась. Мне показалось, что она смирилась со своей участью, и только ждала приговора. Успокоить я ее не могла, ведь тоже была для нее пока еще чужим человеком. Для нее нужно было только время, чтобы она поверила нам, забыв страхи и обиды, начала снова доверять.
              Первые дни я старалась держать ее на руках, а когда выходила из дома, то закрывала в клетке. На всякий случай. Жаклин все время смотрела на нее, часто подходила и недоуменно обнюхивала, потом сново ложилась и смотрела. О чем думала Жаклин? Мне кажется, она чувствовала что Ники в жизни пришлось не сладко и жалела ее. Но никак не могла понять, как же, общаться с этим маленьким недоразумением.
              В клетке Ники не понравилось, и она рвалась на волю. Скулила, грызла прутья клетки, пытаясь освободиться. Когда я была дома, не закрывала ее, только присматривала за ней, на всякий случай. Жаклин она не боялась, вероятно, поняла, что она ее не обидит. К новой обстановке ей надо было еще привыкнуть. Здесь все было пока для нее чужое, и она все время старалась прижаться ко мне, или спрятаться за спиной, когда я сидела на диване. Она пряталась. Чувствуя себя не комфортно, она искала безопасное укрытие.
              Из миски она не ела, из руки тоже. Только когда я бросала еду на пол, Ника подбегала и с жадностью глотала ее. Ела она в основном только хлеб и кусочки вареной колбасы. Другую еду, она не понимала. Бедняжка, сколько же ей пришлось пережить за ее еще такую, недолгую жизнь.
              Прошло три дня,  Ника стала потихоньку привыкать. Она начала доверять нам. На улице  еще очень всего боялась, особенно шума и грохота проезжающего транспорта. Она все время просилась на руки и  дрожала. Жаклин же старалась все время быть рядом с малышкой, она подбегала, стараясь лизнуть ее в мордочку, потом отбегала и звала ее за собой. Но Ники спокойнее было рядом со мною.
              Жаклин, приняла ее и стала опекать. Клетку я убрала, в ней не было больше никакой необходимости. На улице Жаклин охраняла малышку, а дома, когда меня не было, они спали рядом. Ника все чаще стала прижиматься к ней, вероятно, так она себя чувствовала увереннее и спокойнее.
              Она очень внимательно смотрела, когда Жаклин ела, а потом, сначала удивленно, а потом все с большим интересом, обнюхивала ее миску.  Через неделю Ника начала кушать ее кашку, ну а потом постепенно начала пробовать все, что ела Жаклин. Малышке очень нравилось кушать вместе из одной миски, тем более, что Жаклин не возражала. Со временем они подружились и полюбили друг друга.   
              Свободолюбивая Ника не любила гулять на поводке, когда дома я надевала ей шлейку, она выворачивалась и старалась спрятаться. Но выводить ее без поводка на прогулку  еще было рановато, уж очень она боялась и шумов и посторонних людей. Собак  она не боялась, вероятно, в жизни они не причиняли ей больших неприятностей. Но, однажды я  решила спустить ее с поводка, о чем потом очень пожалела.
              Ника уже полгода прожила у нас, и я подумала, что она вполне нам доверяет, и если чего-то испугается, то побежит, либо ко мне, либо к Жаклин. Я ошибалась.  Сначала она весело бегала за Жаклиной, а потом мимо нас проехала большая грохочущая машина. Ника испугалась и побежала, но не к нам, а к дому. Между нами и домом было не далеко, но на пути была проезжая дорога, по которой постоянно ездили машины. Перейти через дорогу без последствий Ника, скорее всего не сможет. Я очень испугалась. Я звала ее, просила Жаклин привести Нику, но все напрасно. Жаклин подбегала, то к Ники, то ко мне, зовя за собой малышку, но все было бесполезно. Ника останавливалась ненадолго, оглядывалась на меня, потом сново бежала к дому.  До дороги ей оставалось всего метров пять, машины сновали туда-сюда. Я думала, что участь Ники решена. Сейчас, завизжат тормоза, и я увижу растерзанную малышку на асфальте. Моля всех святых о пощаде, я бежала за Никой, не прекращая подзывать ее. Все обошлось. Где-то за два метра до дороги, Ника вдруг остановилась, и я успела подхватить ее на руки.
              - Нет, рано еще тебе умирать. Не для того ты столько пережила, чтобы попав ко мне так погибнут. Но больше с поводка отпускать я тебя не буду.
              Испуганна и взволнованная от возможной трагедии, я отвела собак домой. Еще долго я не могла успокоиться, представляя гибель малышки, которая уже стала для меня  любимой и родной.   

                РОЖДЕНИЕ   МАЛЫШЕЙ

              По клейму на животике я разыскала питомник, в котором была зарегистрирована Ники. Когда я туда позвонила, они очень удивились. Нику они потеряли, и считали ее погибшей. Руководитель питомника пообещал восстановить документы Ники, но с одним условием. Я должна буду расплатиться с ними щенком. Я согласилась. Мне продиктовали номер телефона хозяйки кобелька, с которым мне надо было свести Нику, и мы стали ждать, когда у нее будет очередная течка.
              Пришло время, и я повезла ее на вязку. К моему удивлению она не испугалась ни поезда, ни метро. Ника уверенно бежала на поводке в толпе проходящих мимо людей. Словно она каждый день выезжает в Москву, а ведь для нее все это было впервые. Только на обратном пути, она очень устала и стала проситься на руки.
              Я очень волновалась, ведь мне предстояло впервые принимать роды у такой маленькой собачки. Родов к этому времени, я приняла немало и у своих собак и у соседских и у тех, кто занимался у меня на площадке. Самая маленькая из них была сеттер, а Ника была такой крошечной, она всего-то весила три с половиной килограмма. Опыта с малышками у меня не было, а вопросов было много. Как все это будет происходить? Как помочь такой малышке?  Какой она будет мамой? Как Жаклин поведет себя в этой ситуации?
              Во время беременности у Ники вырос такой большой живот, что она с трудом передвигалась, а когда садилась, он лежал на полу. Подходил срок родов, а она и не собирается. Ходит, пыхтит. Я не отходила от нее ни на шаг, боясь пропустить первые схватки.
              Еще перед вязкой, мне приснился сон, что Ника родила трех щенков. Двух мальчиков и одну девочку. Проснулась я расстроенная. Ведь девочку мне надо будет отдать в питомник, а я хотела оставить одну девочку себе.  Подруга только посмеялась надо мной:
              - Ты чего расстраиваешься, ведь это только сон.
              Время шло, и вот на шестьдесят второй день, в пять часов утра начались роды. На календаре первое апреля. Не поверите, но Ника родила мне двух мальчиков и одну девочку. Вот такая шутка во всероссийский день юмора. Но, меня это уже не очень огорчило, главное, что роды прошли быстро и хорошо.  Мама и малыши чувствовали себя отлично. Конечно, расслабляться было еще рано, ведь их надо было еще и вырастить. Они были такими крошечными. Весили всего около двухсот грамм. Самые маленькие щенки моих овчарок весили четыреста, а здесь такие крошки.
              Жаклин во время Никиных родов, сидела рядом и внимательно наблюдала. Ее уши ловили каждый звук, и было заметно, как она переживает за Нику. Когда появлялся щенок, она вставала, тихо подходила, обнюхивала и лизала его. Потом сново ложилась и ждала, когда появится следующий малыш. Ника не возражала, она доверяла ей.  Жаклин ни на минуту не отходила от Ники и ее щенков, даже гулять я выводила ее почти насильно. На улице она быстро делала все свои дела и торопилась к малышам. Они вместе ухаживали и заботливо вылизывали щенков. Малышам повезло, у них было две заботливым мамы.
              На следующий день, наблюдая за малышами, я заметила, что они становятся менее активными. И совсем не прибавили в весе. Мои подозрения подтвердились, у Ники еще не пришло молоко. Малыши голодали. Чем накормить найти не трудно, а вот как? Ротики у них такие крошечные. Пришлось кормить из пипетки. Малыши быстро сообразили, и с жадностью глотали специальное молочко для щенков. Кормить малышей пришлось не долго, через три дня Ника сама могла кормить своих щенков. Когда малыши немного подросли, им опять стало не хватать маминого молока и мне сново пришлось их подкармливать. Но было уже проще, так как они  могли сосать из маленькой бутылочки. Это было забавное зрелище.
              Жаклин по-прежнему не отходила от них. Лежала около их домика и прислушивалась к каждому звуку издаваемому щенками. Если они начинали пищать, она тут же подходила и просовывала свой большой нос в домик, обнюхивала, пытаясь понять причину неудовольствия. Ника же наоборот, стала более спокойно относиться к малышам. Видя трепетную заботу Жаклин, она все меньше и меньше стала заниматься малышами, предоставляя их заботливой приемной мамаше.  Жаклин не возражала.
              Когда малышам исполнилось три недели, они начали сначала очень осторожно, а потом все увереннее выходить из своего домика, и с любопытством обследовать окружающую территорию. Конечно, я держала их в специальном  загончике, на всякий случай. Уж очень они были маленькие. Жаклин сидела около их вольерчика  и следила за каждым движением малышей. Когда она опускала к ним свой нос, что бы понюхать и лизнуть их, щенки начинали рычать и даже замахиваться на нее своими маленькими лапками. Это было смешно. Они даже пытались укусить ее за нос и за уши. Жаклин просто млела от общения с малышами. Гуляла она по-прежнему не долго,  торопилась домой к своим любимым приемным деткам.  Она днями и ночами не отходила от них.
               После долгого раздумья, я придумала имена для этих шалунишек. Мальчиков я назвала Сэндрик и Спайки, а малышку Стася. Сэндрик был самым активным и самостоятельным, он не любил, когда его брали на руки. Он несколько секунд сидел и спокойно терпел, затем начинал выворачиваться, кричать и пытаться укусить. Он был свободолюбивым, самостоятельным, упрямым и задиристым. Спайки был более спокойным. Когда его брали на руки, он лизался, ласкался, но не долго. Он тоже любил свободу.  Стася была самая маленькая, но самая шкодливая. Самая задиристая и хулиганистая. Но она  очень любила ласкаться и целоваться. На руках она могла сидеть дольше всех. Но все равно, все они предпочитали бегать и шалить. Сидеть на руках они не любили.
              Ника все меньше подходила к детям, у них появились зубки и они начали ее кусать. Жаклин же это забавляло. Малыши нападали на нее, кусали уши и щеки, но больше им нравилось сражаться с ее пушистым хвостом. Они рычали, тявкали, лазали и прыгали по ней. Счастливая Жаклин с нежностью следила за малышами.
              Пришло время отвести малышей на актировку в клуб, и распрощаться с малышкой Стасей. Я связала им теплые кофточки, посадила в переноску и повезла в клуб. Ехали долго, малыши не привыкшие быть в заточении, пищали и просились на волю. Но постепенно в машине их укачало и они уснули. Было  очень жалко расставаться со Стасей, но что делать. Пришло время, и ее забрали.
              Домой привезла только Сэндрика и Спайки. Я удивилась, что Ника, увидев малышей, не обрадовалась, а посмотрела на меня с укором. Она была не довольна, что я их привезла назад. Значит, сново все внимание будет малышам. Она ревновала нас с Жаклиной к своим деткам. Жаклин же увидев малышей, очень обрадовалась. Носом переворачивала и обнюхивала их, проверяя все ли с ними в порядке. Лизала и радовалась. Она тоже смотрела на меня с укором. «Зачем забирала? Куда возила? Где малышка?». Но потом все успокоились. Мальчики погрустили денек, поискали свою шалунишку сестренку, и забыли о ней. Они были сново дома со своими двумя мамами.
              Еще две недели малыши жили в нашем доме, они выросли и окрепли. Бегали по всей комнате и самостоятельно залезали на диван. К Ники они почти не подходили, да и она сторонилась их. А вот за Жаклин они следовали везде. Днем они даже спать укладывались у нее на теплом животике. А Жаклин нежно прижимала их своей мордочкой и они все вместе спали. Только ночью я закрывала их в вольерчике. На всякий случай.  Малышам это не очень нравилось, они хотели всегда быть рядом со своей большой мамой Жаклин. Может они считали себя овчарками?   
              Пришло время и за щенком пришли. Пришли втроем. Бабушка, мама и девочка лет семи. Конечно, им понравился более ласковый и более покладистый Спайки. Ему тоже понравились его новые хозяева. Он с удовольствием залез на руки и стал лизать девочке лицо. Она смеялась, отворачивалась и прижимала его к себе. Сэндрик к ним даже не подошел, он сидел в стороне и с любопытством наблюдал за происходящим, а когда его хотели погладить, он отбегал и начинал недовольно рычать. Вопрос был решен, Спайки забрали.
              Ника совсем не переживала, мне показалось, что она даже облегченно вздохнула, когда уносили ее щенка. Сэндрик немного поскучал,  поискал своего компаньона по играм и проказам, но очень быстро успокоился.  Вольерчик я убрала и домик, в котором жили щенки тоже, так как, оставшись один, Сэндрик больше туда не заходил. Как я его не прогоняла, спать он приходил на кровать, рядом со своей мамой. Ника его не гнала, и он стал вести себя как полноценный житель нашего дома.
              Жаклин тоже долго не скучала по Спайку, ведь у нее остался еще щенок. Всю свою любовь, нежность и заботу она щедро отдавала этому проказнику. А он постепенно стал все больше пользоваться своими привилегиями.  Ему все прощали и все позволяли, и он этим с удовольствием пользовался. Он начал прогонять Нику из ее любимого гнездышка, отнимать вкусные кусочки. С Жаклин он тоже не церемонился. Самым наглым образом он залезал к ней в миску и выбирал кусочки мяса. Сэндрик ни когда не обходил ее, если она лежала на его пути, он просто перелезал через нее, и шел дальше. Играть он тоже предпочитал около своей большой мамы, прыгая по ней как по батуту.  Он вообще любил лазать по теплой и пушистой Жаклине.
              Он не только ел из ее миски, он даже мог себе позволить визгливым лаем отгонять от вкусной еды и  прогонять с дивана. Ему позволялось все. Только я могла справиться с ним, шлепая по попе, если он уж слишком начнет вести себя нагло по отношению к домочадцам. 
              Со мной он тоже пытался вести себя, как вожак нашей стаи, за что и получал шлепок по попе. После чего, обижался и шел жаловаться своей большой маме Жаклин. А она его жалела, лизала и позволяла полежать у нее на животе.
            
                СЭНДРИК И  ЕГО  НОВАЯ   ХОЗЯЙКА

              Когда у Ники еще не было щенков, моя младшая племянница иногда приходила на дрессировочную площадку. Ей очень хотелось тоже заниматься с собакой, она брала Жаклин и пыталась управлять ею. Шестилетняя овчарка хоть и была хорошо обучена, но слушаться она привыкла только меня. Только я могла справиться с ее неуемным темпераментом. Племянница обижалась и мечтала о своей и только своей собаке, как когда-то мечтала и я. Все чаще дома она говорила, что хочет свою собаку. Ей нравились лабрадоры, и она мечтала о щенке. Ей не разрешали. Конечно, в доме уже и так была немецкая овчарка и цвергпинчер. Большой и веселый лабрадор был бы явно лишним в нашем доме. Но Жаклин и Ника были мои собаки, а она мечтала о своей и только своей собаке.

              Племянница, конечно, любила и Жаклин и Нику, но больше всего она любила возиться с Сэндриком. Да и он как-то задержался в нашем доме, и мы все начали к нему привыкать. Когда я рассказала, что цвергпинчеров можно дрессировать так же как и обычных служебных собак, племянница стала просить его оставить для нее. Я не хотела его оставлять. Понимая, что оставляя кобелька рядом с двумя собаками девочками, это дополнительные неудобства и проблемы. Да и племянница, ни привыкшая к заботе о щенке, самостоятельно не справится, и мне придется половину забот взять на себя. Это тоже мне не вселяло оптимизма. Но умоляюще-просящие глаза племянницы растопили мое сердце. Я дала свое согласие, осталось уговорить теперь маму. Ну, это уже без меня. Попросив свою старшую сестру помочь ей, они несколько дней уговаривали маму, и она тоже не выдержала напора и сдалась. Вот так Сэндрик остался жить в нашей большой семье.
              Мы переселили его в детскую комнату. Радостные племянницы побежали в зоомагазин и купили ему миски на подставочке, ошейник поводок, разные лакомства. Сэндрик сразу понял, где теперь его дом, и с удовольствием переселился. Конечно, каждое утро он прибегал к своим мамкам, будил их и приносил свои игрушки. Он по-прежнему отнимал у них вкусные кусочки, забирал их игрушки, но больше время он стал проводить в другой комнате, рядом со своей хозяйкой. Он  наводил свои порядки в их комнате. Таскал  мягкие игрушки и отгрызал им глаза и носы, отрывал хвосты и уши.  Гонял кота. Темка его не боялся, ведь Сэндрик был, почти в два раза меньше его, но позволял  бегать за ним. Сэндрик был счастлив, что его бояться. Когда Темке надоедали назойливые приставания, он просто угрожающе поднимал лапу и шипел, у Сэндрика тут же пропадало все желание гоняться за котом.
              Племянница возила его на выставки, где он получал призы и первые места. Вскоре он даже получил титул юного чемпиона России. Она кормила и выгуливала его. Играла и баловала. Но не все было так безоблачно. В силу ее подросткового возраста, друзья, увлечения, первые свидания отвлекали ее от собаки, иногда она забывала, и погулять и покормить. Тогда, конечно, мне приходилось  брать на себя заботы о Сэндрике.
              Она с удовольствием, вместе с Сэндриком, учувствовала в показах модной одежды для собак, и даже ходила с ним на дрессировочную площадку. Конечно, в холодную погоду они не ходили, но зато в теплую Сэндрик выполнял все упражнения вместе с лабрадорами, овчарками, стафами и мастифами.  Племянница очень гордилась своей собакой, особенно когда он, который весил всего-то четыре с половиной килограмма, наравне выполнял упражнения рядом с собаками, которые весили больше семидесяти килограммов. Это было забавно.
              Когда Сэндрика попробовали на защитной службе, улыбку сдержать было просто не возможно. Он бросался в бой с тряпочкой, рычал и азартно сражался за свою хозяйку. Он злобно облаивал фигурантов, и даже мог брать профессиональный кинологический рукав. Вися в воздухе на рукаве, он продолжал рычать и отважно сопротивляться, отнимая свою добычу.  Это было очень смешно.
              Сэндрик считал себя большой и злобной собакой, он бесстрашно мог броситься и облаять кане-корсе или  стафа, конечно если они были на привязи. Он не всем позволял себя гладить, и если ему не нравилось, он с оскалом бросался на навязчивого человека. В общем Сэндрик вырос настоящим бойцом.  Из-за бесстрашного  характера и активного темперамента цвергпинчеров еще называют миниатюрный доберман, так вот Сэндрик был в душе настоящим доберманом. 
              Всеобщий любимчик начал проявлять свой бойцовский характер и дома. Он активно охранял свою миску, вещи своей хозяйки и даже свой собственный ошейник и рулетку. Когда же на кухне на столе размораживалась курица или мясо, Сэндрик, как часовой на посту охранял, не впуская на кухню ни собак, ни людей. Конечно, кроме меня и своей хозяйки. Пришлось заняться его воспитанием сново мне, и показать ему, кто в доме хозяин. 
              У Сэндрика и Ники было много различной одежки. Кофточки и свитера, комбинезоны и попонки. У каждого был свой гардероб. Одеваться они не любили. Свободолюбивых пинчеров одежда несколько сковывала и это их раздражало. Хотя на улице они с удовольствием бегали к одежке по снегу зимой и в холодную осеннюю погоду. На улице им ничего не мешало. 
              Эти активные, веселые собачки очень скрашивали и нашу жизнь, и жизнь стареющей Жаклин.


                ПОСЛЕДНЯЯ   ГЛАВА

              Я сижу и пишу последние строчки в этой главе. Жаклин лежит рядом, и прикрытыми глазами следит за мной. Она довольно посапывает. Мне кажется, она понимает, что сейчас я думаю и пишу о ней. Ника уютно устроилась в своем новом домике. Ей хорошо и спокойно, она спит. Сэндрик с игрушкой в зубах, забежал к нам в комнату. Постоял, посмотрел, все отдыхают, играть с ним не хотят. Постоял, постоял и опять побежал к своей хозяйке. Дома уютно и спокойно.
              Жаклин глубоко вздохнула, посмотрела на свои любимые мячики. На месте, Сэндрик не унес, и сново прикрыла глаза. Молодость тихо покидает ее, оставляя на губах седину. Шерсть стала  грубой и не такой яркой и пушистой, как в молодости. Она стала совсем взрослой, ей уже девятый год. Сколько еще она будет рядом со мной? Думать об этом даже не хочу. И заканчивать эту книгу, я тоже не хочу.
              Пусть рядом со мной всегда будут мои хвостатые добрые и преданные друзья, которые своей любовью будут  согревать меня в ненастные дни. Любящие меня такой, какая я есть, со своими достоинствами и недостатками, здоровой и больной. Всегда.
              И пусть эта глава останется не законченной. Пусть в конце стоит многоточие. И пусть все продолжается …