Он и она

Он слушает "Земфиру".  Да, "Земфиру". Не только чувственные девчонки, а он. Хотя с виду все было совсем по-другому: он - весельчак, которому, как казалось, все по плечу. Простой, легкий, завораживающий парень, одним словом – очарователь. Но то была не совсем правда...

А начиналось все просто и одновременно сложно: она увидела его в обычном автобусе, темным вечером, по дороге домой. Ее взгляд таил в себе не просто любование им, а какую-то невероятно настойчивую и одновременно таинственно-тихую просьбу о том, чтобы ее хоть кто-нибудь услышал. По крайней мере, он так чувствовал, изредка, осторожно краем глаза смотря на ее отражение в стекле. Парадокс: он ее так и не разглядел, постеснялся.

Быть может, ему все это казалось? Быть может, она смотрела в его сторону только лишь для того, чтобы не проехать свою остановку? Может он, наконец, придумал все эти сказки о ее невидимой и немой мольбе о разделении ее особенного, внутреннего мира? Или всего лишь понравился ей - и только?  Никто этого не знает. У каждого из них - свой, особенный мир, который хранится ими нежно и осторожно. Этот мир неразрывно связан с душой, поэтому дверь кому попало, не откроешь.

Таких встреч тысячи, а может даже миллионы. Мы не знаем людей, не знаем их судеб, но мы чувствуем, как чувствовали, возможно, и они. Мы чувствуем... Мы чувствуем взаимное притяжение, интересующийся взгляд, знаки внимания. Вся жизнь  направлена на поиск себе подобных, оттого и придается такое важное значение дружбе.

Мы хотим, чтобы наш мир разделили, поняли, приняли. Мы хотим, чтобы наши хрупкие души не томились в одиночестве, будто пыльная книга, забытая на полке. Мы хотим... И при этом так часто остаемся одиноки, боясь вновь открыть свое сердце навстречу другим.

Возможно, в тот вечер они тоже были по-своему одиноки. Возможно, им тоже хотелось мистерии любовного общения. Возможно. Эта тайна так же глубока, как и сама любовь: наверное, они больше так никогда и не встретятся.

Может быть, он, будто рехнувшись, посвятит ей стихотворение или даже небольшую книгу! Когда двое открывают друг другу души и при этом влюбляются - это такая мистика и такая романтика… Только она не узнает о его книге, потому что двери автобуса захлопнутся и они расстанутся такими же неизвестными, как и были.

Песня связана с определёнными переживаниями. Слушая новые песни в своём плеере, он еще не знал, что ждет его впереди...

***

- "Я никогда не женюсь", - говорил мальчик маме.
- "Не зарекайся", - вторила она. "Ты сейчас так говоришь".
- "Да нет, мам, правда!".

И разговор обрывался. Казалось, что тут еще можно было обсуждать? Они оставались при своих мнениях, но мать, как более опытный человек, замолкала по своим причинам и со своими мыслями. А он... он просто не хотел жить, как все; не хотел успокоенности и мирного домашнего очага, хотя без него и умирал. Парадокс...

Он мог через минуту даже забыть об этом, пойдя играть в машинки. Но наступил момент, когда настала пора это понять. Нет, не про неизбежность свадеб. А про острую необходимость быть не чужим, не одиноким, понятым...

Он просто хотел, чтобы его обняли. Но кто? Родители и сами этого не умели, а друзей не было. А еще страшнее, когда ты обнимаешься, а потом этот человек пропадает. И ты уже не можешь его обнять…

Что такое одиночество, он понял, когда по-настоящему, по уши первый раз ответно влюбился. Она - красавица с множеством парней-друзей, которые наверняка, очаровывая её в своём приятельском общении, надеялись на что-то большее.  И с множеством фоток, любительница покрасоваться своим видом и, видимо, “обламывать” парнишек.

Вот и его она обломала. Ходить за ручку - это еще ничего не значит. Признаваться в любви - это не гарантия, что человек будет рядом всегда. Гарантий вообще нет. Но есть два человека и две половинки души, и если человек по-настоящему любит, он вновь и вновь будет собирать их у себя в сердце.

Такой возможности она ему не оставила, да и влюбленность прошла относительно быстро. Были и горячие конвульсии, и "всегда буду носить тебя в себе", и надежды, надежды, надежды...

Обняла. Один раз, напоследок. И разбежались. Тогда он понял, что такое настоящее одиночество.

Он "повзрослел"...

***

Потом была cнова она, и еще раз она. И еще раз надежды, но уже другие. Их было трое, и каждая несла ему свое одиночество. Первая отказала, со второй он просто захотел быть другом (хотя – возможно ли это?), а с третьей это получилось как-то взаимно, в чем-то она даже его предала. Хотя и были признания, прогулки, подарки, даже совместные планы. Ему казалось, что он любит, он хотел дышать этой единственной любовью, но при этом не получал в ответ ни любви, ни ласки. Потому и ушел...

Тогда он понесся искать ее - ту, что была в автобусе. Ему думалось, что это последний шанс быть хоть с кем-то. Безумец: он не знал о ней ничего, кроме цвета пальто и номера автобуса.

Хотя и этого было немало.

Холодным дождливым вечером он снова сядет в тот же автобус в надежде найти даже не ее, а какого-то человека, которому окажется небезразличен. Одиночество - странная штука: до какого-то момента тебе хорошо наедине с самим собой, потом плохо, потом опять хорошо. Так и мучаешься...

И снова в наушниках заиграют привычным тактом "Пикник", Сурганова и, возможно, "Земфира". Снова понесутся мысли о этих трех, а может двух, а может об одной. А может просто о жизни.

Часто и помногу его преследовала мысль, что эти страдания и депрессия выдуманы им же; что в них он находит какое-то элементарное оправдание такой жизни и самого себя, оправдывает свое, будто предписанное свыше, но не выбранное им самим, одиночество. Даже получает какое-то непонятное удовольствие от всего этого: не то, что при поедании бутербродов, а то, что, быть может, одиночество и эта боль несёт какой-то смысл жизни.

Мираж ли это? Быль ли? Растворится ли с течением времени, жизни, событий такое положение вещей в его жизни? Встретит ли он когда-нибудь "своего" человека или дело совсем не в этом?

***
В стекле уже не отражается она. Он выйдет на ее остановке, но никого там не окажется. Лишь влюбленная пара, словно от невзгод и суровых законов этого мира укрывающаяся от дождя и ветра под навесом дома, никак не встретит и не проводит его, потому что он им никто. А они друг для друга, возможно, всё.

Он будет идти по улице и, как и всегда, думать о чем-то своём. Он будет вспоминать сегодняшний сон о том, как будто вновь встретил ее. Зайдя домой, он уже не будет умолять, чтобы его обняли: не по-детски это как-то, в конце концов.

По привычке закрывшись в своей комнате и уставясь в окно, он долго будет вглядываться в один и тот же городской "пейзаж", который уже настолько стал родным, что не может наскучить. Здесь каждый месяц меняется погода: тоска и опавшие листья сменяются до боли завораживающим снегопадом, весенняя аллергия - романтикой летних вечеров; романтикой, которая живет только у него в голове.

Он снова будет думать о ней, а если ее даже не существует, он ее обязательно выдумает. Он вновь будет долго ломать голову над тем, почему родился таким, а потом, возможно, тихо поплачет и ляжет спать. Каждый его день похож на предыдущий и только музыка скрашивает и разделяет тоску.

***
Но однажды ему было настолько плохо, что он взял икону, которая стояла на окне за шторами вся запылённая, будто забытая, и стал плакать прямо перед ней. Он плакал, захлебываясь от своей участи, и даже мысль из разряда "кто-то будет", "что-то будет" или "что-то уже есть" не могла согреть его. Потому что мысли не греют, греют только объятия.

Но вдруг он начал чувствовать, что кто-то как будто находится рядом, хотя никого вокруг не было. И это было не видение. Он чувствовал, что боль не уходит, но ее словно кто-то разделяет; как будто кто-то очень родной и знакомый мучается вместе с тобой, за тебя.
Это был не человек.

В тот вечер он понял что-то по-настоящему глубокое и важное и часто после этого брал эту икону и смотрел в глаза Христа, пытаясь вновь и вновь разгадать тайну своей печали, спрашивая у Него об этом.
Жизнь, при всей своей печали, депрессии, не может быть безнадежной, думал он. Ведь если жизнь безнадежна, значит, наше появление в этом мире тоже бессмысленно? Значит, все обесценено? Он не хотел в это верить. Это было не так.

***

Если любви нет, её следовало бы выдумать. И он выдумал. Он пел все песни о любви ей, своей выдуманной любви. Он представлял, как бежит с ней по летнему полю с расцветшими колосьями, держит её за руку и любуется ее волосами, которые треплет ветер. Как очень нежно проводит рукой по её волосам, лицу, обнимает её как самое драгоценное существо на всём белом свете. Как доверяет ей все тайны в березовой роще и никогда-никогда не отпускает.

Теперь он не один, о, радость! Теперь у него есть она - ту, которую он ждал, казалось, всю жизнь. И он жив. Жив, благодаря своему воображению.

Эх, прохожий. Выйди вечером на улицу, может, поговорим? Уж очень одиноко здесь.