Поповские дети

1947год
Отношения со сверстниками у нас были не простые. Потому что мы являлись изгоями, поповскими детьми. «Попадьёй» обзывали Раю, собственно дочь попа, меня, Лиду и Юру - тоже, так как мы было его внуками.
Ребятишки с нашей улицы обзывали нас только в моменты ссор.
Все, кто знал нас за пределами нашего круга, всегда рады были подразнить.
 Загребельские, если мы встречались на опусте,  обливали водой, бросались комками засохшей земли, толкали и дрались. Хватали меня и Раю за косички, кидали наши вещи в воду.
Мы с Лидой плакали, боялись; Юра и Рая бросались на обидчиков.
 Юра дрался молча, не обращая внимания на превосходящие силы противников. Терпел собственную боль.
Рая с громким плачем доказывала, что, обзывая её, они ещё может быть, правы! А вот Ларису – это совершенно несправедливо, ведь у неё отец на фронте погиб! А как можно обижать такую маленькую Лиду!?
Не знаю, то ли Раины слова всё-таки действовали, то ли надоедало им, но нас оставляли  в покое до следующей встречи. Потом здесь же, рядом, они играли или рыбачили.
Бывали у нас «моменты истины». Когда нас не только не обижали, но когда мы чувствовали свою исключительность.
В церковь бабушка брала нас только по большим праздникам. Накануне купала, мыла головы с яйцом, заплетала тугие косички.
Когда мы оказывались в кругу верующих, на нас отражалось, отчасти, почтительное отношение к дедушке - «батюшковы дети».
Мы не умели молиться,нас этому не научили, но присутствовали во время службы в церкви, с нетерпением дожидаясь того момента, когда станут разносить кутью.
Кутья была таким лакомством, за которое можно было потерпеть! В хорошо проваренные пшеничные зёрна  добавлялись зёрнышки мака, ядра грецких орехов, леденцы. Всё это посыпалось сахаром или добавлялся мёд.
Дедушка правил «службу», голос его, баритон, поднимался высоко и величественно, певчие подхватывали высокими голосами.
 И, наконец, выносилась   кутья!
Тут только было - не зевай! Мы пристраивались в очередь к одной тарелке, затем, получив ложку изумительного этого лакомства, проталкивались  к другой, в противоположной части помещения. Затем бросались в третью, четвёртую и так далее.
Удивительно, что я, будучи очень брезгливой, и не думала о том, что все прихожане едят одной и той же ложкой. А ведь дома, когда пила молоко, каждый раз передвигала кружку, чтобы, не дай Бог, не касаться губами того места, где уже касалась.
Потом мы выбегали на улицу, играли там, поджидая бабушку.
На пасху осуществлялся крестный ход вокруг церкви.  Торжественно и мощно звонили колокола на звоннице. Из дверей церкви выходила толпа. Впереди выстраивались мальчики, которых выбирали тут же. Вручали им колокольчики разного размера и звучания.
Затем шёл дедушка в красивом, праздничном облачении с паникадилом и кропилом  в руках. Следом несли освящённую воду.
Затем двигались  прихожане с хоругвями и большими иконами. Дедушка провозглашал:
- Христос воскрес!
- Воистинно воскрес! – доносилось отовсюду
 Дедушка освящал пасхи прихожан, расположившихся вокруг церкви, брызгал водой на продукты, разложенные у ног. 
Мальчики звонили в колокольчики, певчие пели, всё сливалось в радостные звуки.
 Мы бежали сбоку, отчаянно завидовали Юре, который, конечно же, был в первом ряду, с самым большим колокольчиком, и самозабвенно звонил, звонил!
Пахло первой  распустившейся листвой, свежим запахом пышных пасх.
 Яркие крашанки и писанки - крашенные и разрисованные яйца, радовали взгляд.
Сияло солнце, люди улыбались друг другу.