И я снова один

Новелла

      И мне лет шестьдесят уже пять… Да, не больно-то радостно, когда вряд ли тебе кто-нибудь еще скажет слова: молодой человек… Разве только шутя!.. Но не плачу, нет, слезы не лью, принимаю все в жизни как должное и, увы, неизбежное. И пора уж, пора понимать, что чего-то чрезмерно желать совершенно бессмысленно, что период настал осмысления, осмысления того, чего в жизни достиг и где промахи были допущены. Нет, и раньше себя не любил за что-либо корить, но при том никогда не стремился все ошибки оправдывать, ныне стал мудрецом окончательно!.. Угадали, с улыбкой сказал!..
      Были женщины и… были три даже жены законные, и немало их было таких, назвать можно которых случайными, а в итоге и чаю не заварит никто… Опять хнычу?.. Не буду, клянусь!..
      И зовут меня Юлием… но не Цезарь я, нет!.. И замашки не барские, и не сноб я какой… Правда, видел немало таких, себя кем-то считающих, а на деле пустых… До чего же смешны!..
      В детстве девочек было кругом предостаточно… Все они уже знали тогда, что являются тайной для мальчиков… Почему-то я с ними и не очень дружил… но любил, да, любил… и был ими любим… И их женская суть, любопытство игривое, проявлялась уже и тогда… И случались смешные истории…
      Мне тогда было годиков пять, двум малышкам примерно по шесть, чуть-чуть старше меня – и к тому же мы, мальчики, по сравнению с девками, лопушки абсолютные!.. На окраине города, где я детство провел, дом стоял деревянный и еще недостроенный… И всем очень хотелось в него хоть разочек залезть, все внутри осмотреть, но проемы дверные оконные заколочены досками!..
- А пописай-ка ты на стену!.. – это мне те подружки надумали дать такой вот совет. – Каждый день будешь смачивать, прогниет древесина со временем, мы пробьем в ней дыру и залезем вовнутрь!..
- Сами писайте, девочки, - так сказал им в ответ, - я пока не хочу!..
- Не получится нам!.. – улыбались они, с умным видом добавили: – У нас писи без краников!..
- Как же так?!.. Перестаньте мне врать!..
- А вот так!.. Ладно, Юлик, смотри!.. – и одна из малышек задрала себе юбочку, приспустила трусы. – Там у нас только щель!..
- Как же вы в таком случае мочитесь?!..
- Хочешь видеть?..
- Хочу.
- Ляг на землю тогда, мне же надо присесть!..
      Показала… И лужица… Вот и все, что запомнилось мне… Тайна, тайна какая-то у девчонок меж ног!..
      Позже, кстати, малышки напомнили, принудили-таки помочиться на стену того нового дома меня…
      Через год, также летом, другая, более старшая девочка, лет которой в то время было десять, наверное, попыталась мне лично свою тайну раскрыть…
      Тут Сенека* мне вспомнился…
      Женщина может сохранить лишь ту тайну, которой она не знает, - и то было им сказано до рождения Христа.
      Итак, очень пытливая и достаточно смелая девочка, звали Адой которую…
- Дома нет никого, пошли, Юлик, ко мне. – предложила сама. – Хорошо себя будешь вести, кое-что покажу!..
      В детстве все любопытные!..
- Ну и чем удивишь?.. – уже в доме шалунью спросил.
- Свою писю тебе покажу, разрешу прикоснуться рукой и погладить ее, - вид серьезный у Ады весьма, - если ты дашь погладить своего петушка!..
- Раз так хочешь, погладь, - приспустил я штаны…
      Она быстренько платье сняла, велев лечь на диван, меж ногами моими устроилась… И трудилась и мяла и тискала для подобных занятии не созревший еще, к сожалению, предмет, сказать можно, всего лишь писюн… Вот те на, целовать начала, даже в ротик взяла!.. И свободной рукой, успел это заметить, Ада терла себе между ножками… Поражаясь сиим сумасшествием, я смотрел в потолок…
      Обещала ведь мне показать!..
      Ба, вдруг вся затряслась и протяжно воскликнула!..
- Что с тобой?!..
- Ничего!.. – легла рядом подружка. – Мало толку, увы, от тебя!.. – вид довольный таки у нее.
- А вопила зачем?..
- От большого желания!..
От какого еще там желания?..
- Чтобы ты, глупышок, целовал мне то место, меж ножками!..
- Вот еще не хватало чего!.. – возмутился, но тотчас одумался. – Дай хотя бы потрогать сперва!.. – поднялся в основном только ради того, чтобы все разглядеть основательно, что у девочек там!..
      Любопытная штучка таки, с лепестками сырыми и нежными… Чтобы подружке свей угодить, начал гладить их, да…
      -    Полижи, умоляю тебя!.. – Ада снова сходила с ума.
      Кто-то мне в это время твердил, что я буду жалеть, если просьбы девчонки не выполню…
- Мне от этого что?..
- Что захочешь, все сделаю я!..
      Упросила-таки… Бархатистая кожа вокруг… И язык мой мальчишеский прикоснулся к сокровищам девичьим… Без восторга великого… Зато Ада в восторге была!..
      Нет, мужчиной не стал…
- Приходи, Юлик, снова ко мне, - и она после этого часто приглашала меня, - мама много купила конфет!..
      Я конфеты любил!..
      Время шло, годы шли… И уже появились волосики на писюле подружки моей… Уже девушки, девушки!.. По утрам у меня кое-что поднималось уже… Рано начал взрослеть!.. И какое-то то время я скрывал от нее этот радостный факт, но однажды она поняла… И как тут не понять, если мой петушок вырос прямо во рту у нее?!..
- Ура, Юлий, теперь!.. – засияла от радости Адушка, отстранившись от штучки моей, - по серьезному будем с тобой!..
- Ты действительно хочешь того?.. – растерявшись немного, спросил.
- Да, и прямо сейчас!..
      Она девственна, девственна… В шаловливую влажную писечку, столько лет мне отчасти знакомую, вошло нечто большое – мое это мужское орудие… И вошло до конца… Исказилось у Ады лицо…
- Тебе больно?..
- Молчи! – грубый окрик таки. – Делай дело свое… - уже мягче добавила девочка, только-только став девушкой…
      Никакого, увы, удовольствия испытать не пришлось… Мне, не ей… вместе с болью, страданием…
- Извини, в другой раз… - все поняв, виновато сказала мне Адушка…
      И неделю спустя познал сладость всех радостей!.. И спасибо великое девочке, и спасибо ей, женщине!..
      Вот такое начало… Очевидно, не очень обычное… Рано женские таинства приоткрылись пред мной, рано стали слова оголенными… И чем больше мы знаем, тем быстрее взрослеем, тем скорее и старимся…
      Слово – одежда, - писал мудрый Руми.** – Смысл – скрывающаяся под ней тайна.
      Познав смысл каких-либо явлений, человек беззащитным, как ни странно, становится!.. Факт – печальный весьма…
      Много было их, девиц, потом… И за это меня, дескать порчу их всех, упрекали родители, упрекали друзья… Ишь, какие все добрые!..
      Не доброта, а гордость обычно побуждает нас читать наставления людям, совершившим проступки; - заметил великий Ларошфуко,*** - мы укоряем их не столько для того, чтобы исправить, сколько для того, чтобы убедить в нашей собственной непогрешимости.
      И прав был сей француз!.. Ну а девушки, девушки… они сами стремятся к тому, чтобы кто-то их «портил» и как можно скорее кто-нибудь совратил!.. И глуп тот, кто, жалея несчастную девочку, оставляет ее и нетронутой, девственной!..
      Я остался один… Дамы, правда, приходят ко мне, остаются и на ночь со мной…
      Правда, что в пятьдесят лет редко можно рассчитывать на взаимность в любви, - писал некогда Байрон,**** - но не менее верно, что в этом возрасте ее можно иметь очень много за пятьдесят золотых.
      Мне лет больше, увы!.. За полста золотых!.. Дело даже не в деньгах, а обиден сам факт!..
      Дети… есть, но они далеко, а квартира немалая… Пустовали, и долго, две комнаты – мне хватает одной… Пустил девку, студентку, неместную, не богачку, а из бедной семьи… Рад девчонке помочь, но беда, переделать себя невозможно практически, мне хотелось ее… И она, и она… мне давала понять, что ей нравятся даже приставания мои, все ж таки старика!..
- Если вы очень-очень хотите, - раз сказала студентка моя, видно, душ только-только приняв, - ну… погладить меня, то не буду противиться!..
      А ведь ей, черт возьми, девятнадцать, не более!.. Воспитала так, видимо, мать… Отцы ныне где-либо, так сказать, на обочине… Черт возьми, черт возьми!..
- В каком месте погладить разрешаешь себя?.. – поспешил я за ней…
- Сами знаете где!.. – и легла на живот…
      Вот те на, вот те на!.. Задрать только халатик!..
      И задрал, разумеется… И как будто впервые прикоснулся губами я к округлостям девичьим , и как будто впервые присосался к другим, уже ею приподнятым прелестям!.. Было что-то знакомое на вкус царских сих яств!..
      Было что-то знакомое!.. А с другой стороны, так бывает всегда!.. И да здравствует то, что у женщин внизу!..
- Теперь вам хочу сделать приятное!.. – и она, сменив позу уже и заставив то сделать меня, потянулась к тому, кто был тверд и был полон желания…
      Вот те на, вот те на!.. А с другой стороны, она взрослая девушка!.. Ныне мамами дети становятся!..
      Ирма… Девочка, сладкая… И отрада моя… И дарили друг другу все то, что могли и что можно дарить: она – юность с игривостью, я же – нежность и сдержанность…
      Новый Год… И без Ирмы, увы… Навестила родных и вернулась довольная…
- Ах, скорее в постель!.. – торопила меня. – Я горю от желания!..
      Новогодние были каникулы; еще целых три дня!.. Секс и сон, снова секс… Дорвались, дорвались!.. Паузы были, естественно…
- Скучно было тебе там, наверное?.. – спросил я, чтобы что-то сказать.
- Да, не очень-то весело, зато фото наделала!..
- Покажи.
- Нужно только найти аппарат!.. – с голой попкой то делать начав.
      Фотоснимки… Их много… И все женщины, женщины…
- Это мама?..
- Ага, - подтвердила малышка и беспечно добавила. – А это бабушка Ада.
      Боже мой, в самом деле она!..
- Сколько лет твоей бабушке?!
- Шестьдесят девять, по-моему… Маме тоже уже за полста!..
- А кто дедушка твой, то есть мамы отец?..
- Это тайна великая!.. – улыбнулась она, Ирма, сладкая девочка. – О чем в нашей семье заикаться не принято...
      Боже мой, что же я натворил?!..

      Тесен мир, тесен мир!.. И я снова один…

*Сенека Луций Анней (старший). Римский писатель. (ок. 54 – 39 до н.э.)
**Руми Джалаладдин. Персидский поэт и мудрец. (1207 – 1273 гг.)
***Ларошфуко Франсуа де. Французский писатель-моралист. (1613 – 1680 гг.)
****Байрон Джордж Ноэл Гордон. Английский поэт-романтик, мыслитель. (1788 – 1824 гг.)

                2014 г.