Тень Бесстрашного. Часть 3. Быт, ночь, свидание

***

Еще три попытки "изгнать беса" из старых железяк не принесли никаких результатов, кроме окончательно перепачканной одежды. Непонятным образом пыль оказалась даже в стоящем отдельно двигателе, разобранном для показательности.
Чихая и кашляя, пытаясь выбить из горла осевшую вонь даже на улице, Элизабет заболтала головой, стараясь не высовываться из-под зонта.
- Не понимаю! - возмущенно выдохнула она: после такой возни волей-неволей удалось взбодриться. - Не понимаю, что не так! Там половину штуковин вскрыли до нас!
Эдгар раздосадованно поморщился.
- Может, дело не в деталях корабля, а в капитане или каком-то мстительном духе, решившего истребить тех, кого не смог извести во время плавания. Слишком много вариантов.
- Духи - только отпечатки, - помолчав, возразила женщина, - они не могут существовать без привязки. Носителя. И вот что меня смущает, Эдгар... - Она снова запнулась, хмуро глядя в сторону. - Мы не одни видели... то, что видели. Больше трех десятков человек едва не слетели с катушек. Просто... физически не может такое натворить один человек, пусть даже и мертвый! Да и живой тоже.
- Сильный спирит смог бы, но это было явно что-то вроде стихийной атаки... не знаю. Нужно перестать гадать и взяться за дело, но ночью мы ничего не выясним. Теперь в ваш отель?
- Если вам позволяет вера спать в комнате с голубыми обоями в белый цветочек, - заметно передернуло женщину.
- Вера позволяет мне спать где угодно и когда угодно, лишь бы была сухая и теплая постель и мягкие тапочки, - улыбнулся Бостаф. - Нужно будет послать в мотель за вещами. Где вы остановились?

***

Номер, в котором расположилась Норрингтон, был огромный, светлый и с претензией на эффектность, а из окна можно было смотреть на реку. Его не портили даже упомянутые обои, на проверку оказавшиеся довольно изящными и неброскими. Сколько за него пришлось выложить, думать не больно хотелось.
На японский манер избавившись от обуви, Элизабет влезла в тапочки и отправилась вручать свои мокрые, успевшие в сумке начать пахнуть тряпки в прачечную, оставив Эдгара хозяйничать.
Личных вещей в номере почти не было, только немного одежды в шкафу, ручки, блокноты и альбомы на столе да упаковка сильнодействующего снотворного там же.
Эдгар, успевший еще из холла позвонить в мотель и заказать пересылку вещей, первым делом обследовал все входы и выходы и проверил прочность замков. До доставки вещей снять запыленный, пропахший пылью и еще какой-то гадостью костюм не представлялось возможным - не слишком-то хотелось щеголять перед Норрингтон в нелепом гостиничном халате.
Пока ничего не не происходило, да и что может быть - едва не в центре города, в ночном и сонном, но полном людей отеле? Пожалуй, только что-то совершенно выходящее за границы понимания. Портило ночь, кроме вынужденного нахождения в подпорченном костюме, только одно: отчетливо видная в окно темная башня, освещенная огнями. Высотка Фьючер Тех, почти официальная резиденция одного из директоров компании "воплощения зла".
Взгляд Эдгара стал почти ненавидящим. Сколько он мечтал увидеть, как корпорацию раскроют. Как директоров посадят на электрический стул или еще лучше - отдадут их жертвам, а башни падут одна за другой. Сколько сил ушло на портрет Филиппа Варовски старшего и сколько - на то, чтобы не нарезать его через этот самый портрет на мелкие лоскуты.
Но нет. Не время.
Чему Эдгар Бостаф и научился за время, проведенное в "Сопротивлении", так это тому, что грубая сила не поможет. Нужно дискредитировать корпорацию в глазах общественности, и вот тогда...
Художник жестко усмехнулся и отвернулся от окна.
Тихо щелкнул дверной замок: как-то совсем незаметно вернувшаяся Элизабет отошла от порога, что так молча глядя на мужчину. В темных глазах застыла нездешняя, глубокая задумчивость.
- Вы как? - почему-то шепотом спросила Элизабет, проходя к письменному столу и садясь на край. - У вас такой вид, что немного страшно становится.
- Да так, вспомнил кое-что. Как насчет того, чтобы заскочить в здешний кафетерий перед сном?
- Если вы не будете против немного подождать, - стрельнула глазками женщина на запыленное тряпье Эдгара, - чтобы нас не завернули с порога, то я хочу пригласить вас в ресторан. Он на последнем этаже, и оттуда очень красиво смотреть на реку. А пока... м... могу угостить вас сухариками с изюмом и чаем.
- Только чай, спасибо, - кивнул Бостаф, прислонившись спиной к стене. - Консьерж сказал, что мой багаж прибудет через полчаса.
- Может, тогда вам халат принести? - предложила женщина не без жалости. О том, как будет выглядеть взрослый мужчина в женском халате, ей пока в голову не приходило. - А то с этой пылью вам только проблем с легкими не хватало...
Вздохнув, она заглянула в гостиную, высматривая чайник, щелкнула им и принялась копаться в шкафчике, выискивая чай. Следом за коробочками извлекли и заварник.
- Выбирайте пока! - предложила Элизабет, одергивая майку, с поднятыми руками оставляющую полоску между собой и краем штанов.
- Я лучше подожду свои вещи. Не хотелось бы потом отдавать в чистку еще и халат, - Эдгар подошел к столу, наугад достал первый попавшийся пакетик чая и положил в кружку. - Кстати, как прошла последняя выставка? Нью-Йорк, кажется?
- Не слишком, - пожала плечами женщина, похоже, не слишком расстроенная. - Больше малышни, чем толковых людей. Да еще и журналисты... Им важнее расспросить о "Белом льве", чем о портретах. А после еще и критики... Слабоумные идиоты, - дрогнул голос. - Начали нести чушь, что "некоторые" делают известность на чужом горе. Это... это они о портрете Тревис. Я хотела как-то... выплеснуть все, что навалилось с тех пор, и сны, и воспоминания. Зато попадались славные ребята, - с усилием улыбнулась она, засыпав в заварник и чайные листья, и какие-то лепесточки и травки. Запахло тепло-медовым. - Больше подростки и студенты. Никогда бы не подумала, что так выйдет.
- Простите, - после достаточно продолжительной паузы сказал Бостаф. - Не хотел вас расстроить. Думаю, у всех сейчас примерно одно и то же.
- Все приходит и уходит, - немного суше, чем стоило, ответила Норрингтон. Выключив чайник, она налила воды в кружку Эдгара и наполнила заварник. - В том числе и восторженная публика. Ну и черт с ней.
Она взяла кружку и себе, но просто принялась вертеть в руках, глядя в пол.
- А как у вас дела?
- Да примерно так же, - пожал плечами тот. - Теперь во всех новых работах видят намек на тот злосчастный круиз. Далеко от дома не уезжал - решил плотнее заняться бизнесом и закончить начатую на корабле картину.
- Девушка в зеркалах? - Не поднимая взгляда, женщина улыбнулась. - Красиво. Очень. И обещает стать чем-то особенным. У вас дар, Эдгар. Вы тонко чувствуете людей, хотя, наверное, это банально звучит. Но... Извините, я не умею делать комплименты.

***

В ресторане было почти безлюдно, как-никак все честные граждане мирно спят в таком часу и видят сладкие сны. Этот факт, вполне предугадываемый, не помешал Элизабет надеть строгие черные брюки, тонкую, состоящую из нескольких легких слоев кофточку нежно-бежевого цвета и украсить шею ниткой жемчуга. Из наскоро вымытых и высушенных волос сделали аккуратную прическу, оголяющую красивые уши и линию шеи.
Сомнительно, что так старалась и торопилась Элизабет ради официанта, принесшего меню.
Эдгар оделся как обычно - в белую рубашку и классические брюки. Знакомые и коллеги иногда шутили, что когда Бостаф выйдет из дома в джинсах и футболке, взойдет второе солнце.
- Жульен и капучино с корицей, - бегло просмотрев меню, сказал он. - И еще, пожалуй, гренки. Что вы будете, Элизабет?
- Мне... мне ристретто с нежирными сливками отдельно, - не сразу сообразила женщина, что от нее что-то требуется. Смущенно улыбнувшись, она пожала плечами. - И бельгийские вафли с клубникой. Две порции. Никогда не думала, - обратилась она уже к Эдгару, - что когда-нибудь буду ужинать в три часа ночи с таким удивительным человеком.
- Могу сказать о вас то же самое, - улыбнулся Бостаф. - Волшебно выглядите.
- Надеюсь, что действительно, - шутливо нахмурилась Норрингтон, теребя жемчуг. - Или это была попытка задобрить человека, который может получить доступ к вашим снам? Тогда разумный ход, сэр!
- Как вы могли подумать обо мне такое, - наигранно оскорбился Эдгар. - Я совершенно искренен. Но мне интересно: у всякой женщины, собирающийся совершить акт вандализма в музее или преступление посерьезней, в сумке найдется выходной наряд?
Женщина смутилась, но, встряхнув запястьями, все же нашлась:
- В музее, прошу заметить. Как можно делать это, - с трепетом произнесла она, - да еще и в музее, без возможности выглядеть достойно? К тому же, с учетом населения и не самых благополучных элементов моего... типа внешности, боюсь, в приличное место меня бы не пустили без достаточно убедительного костюма. Не в обиду здешнему персоналу, - уже легкомысленнее пожала она плечами. - Я бы меня в уличном тряпье тоже завернула с порога.
- Меня бы тоже завернули, а еще лучше - позвонили копам. Меня спасло только ваше присутствие.
- Или эти негодяи просто решили усыпить нашу бдительность и поймают сытыми и добрыми, - подмигнула ему Элизабет, хитро взглянув на официанта. Парень, принесший им заказ, заметно опешил от такого и удалился в молчании.
- Добрыми? - жестко усмехнулся Бостаф. - Ну-ну. Приятного аппетита.
- И вам, Эдгар... А что, - заметно не удержалась женщина от вопроса, - у меня нет никаких шансов сделать вас хоть немного мягче?
- Пока я не высплюсь - вряд ли, - хохотну Эдгар.
- Тогда все становится проще, чем я думала. - Хмыканье получилось странным, вроде и ироничным, но слишком неуверенным. Оставив вафлю в покое, Норрингтон отпила воды, поглядела на кофе, но только вздохнула. - Вы очень нравитесь мне, Эдгар. Очень. Но иногда пугаете своей... - Она пошевелила пальцами в воздухе. - Колючестью.
- О, - удивленно приподнял брови Бостаф. - Редкое явление -разговор по душам на трезвую голову. Что ж, если вам действительно интересно - я просто не доверяю людям. И не люблю их в целом. Впрочем, есть и исключения.
- Рука, которая кормит, да и та до поры? На самом деле я даже не удивляюсь, для таких, как мы, это естественно, но... просто... Сложно все, - немного огорченно закруглила Норрингтон, все же принимаясь за свой напиток. На Бостафа она больше не смотрела.
Эдгар, напротив, не сводил с нее взгляда.
- Я доверяю вам настолько, насколько это возможно для человека, на которого велась охота. Иначе не приехал бы.
Губы женщины задрожали. Поджав их и упрямо глядя вниз, она отставила чашку, скривилась сильнее и, пробормотав "извините", удалилась в дамскую комнату. Вернулась Норрингтон через долгие пятнадцать минут, неловко кривя губы в улыбке и все так же отводя покрасневшие глаза.
Эдгар доедал свою порцию, пребывая в легком смятении. Он не мог понять, что именно так расстроило Норрингтон, но, как ни странно, чувствовал себя виноватым.
- Вам лучше?
- Да... Да. Извините, я немного... не в себе из-за... всего. - Улыбка получалась все более вымученной. Поглядев на остывший кофе, Элизабет решила оставить эти "капли страдания" на потом и принялась издеваться вилкой над клубникой. - Не хотите выпи... нет, нельзя, не сегодня... Что я несу...
- Думаю, вам нужно будет поспать первой. Так что если хотите, можем и выпить.
- Мы сейчас выпьем по бокалу вина на не выспавшиеся головы, после возьмем бутылочку в номер, потому что настроение будет подходящим, и до утра будем болтать, болтать... - Измочалив ягоду до состояния пюре, Элизабет отрезала кусочек вафли, поглядела на все это безобразие с тоской и начала мучить теперь и ее, нарезая остаток на ровные доли. - После мы или заснем, или начнем творить глупости. Говорят, что я, если напьюсь, начинаю петь. Нет-нет, не думайте, я не любительница, но иногда случается, что когда все видится паршивым до невозможности, хочется или застрелиться, или напиться до потери сознания. Но так вот, в конце концов мы все равно отключимся, и повезет, если не за решеткой. Если во сне, навеянном алкоголем, нас не прикончит корабельная тварь, то утром мы проснемся с ужасным похмельем. То, как пройдут часа два после такого пробуждения, я не буду описывать за столом, но ваше мнение обо мне, готова поклясться, сильно пошатнется. Затем мы, с опухшими физиономиями, отправимся выпрашивать у смотрителя библиотеки всякие книжки про корабли, а он станет нас прогонять, потому что только идиоты ходят в библиотеки вечером в воскресенье. Наступит ночь, мы станем бродить по округе, потому что делать в отеле решительно нечего, кроме продолжения алкогольного соревнования, и нарвемся на уличную шайку. Повезет, если мы догадаемся удрать, потому что со всеми вам не справиться, а я... ну, темноты побаиваюсь и могу растеряться, - нехотя призналась женщина, упорно терзая последнюю вафлю. - Если произойдет что-то нехорошее, то нас затаскают копы на допросы и опознания, по ночам кошмары будут пить наши силы, а мы днем - пить русскую водку от безысходности и отчаяния. Спившийся художник - это так прозаично, но... вот двое сразу... Наверняка про нас вспомнят поклонники, и поднятая ими шумиха обратит внимание прессы. О нас станет говорить половина земного шара, и когда нас приведут в чувства, мы окажемся миллионерами. - Элизабет все же подняла взгляд от тарелки, серьезно сощурившись. - А неплохо... Официант!
Эдгар расхохотался в голос и даже поаплодировал.
- Браво! У меня нет слов.
- Предлагаю не тянуть и начинать сразу с чего покрепче. Водка? Виски? Спирт по-булгаковски?
- Я уже лет семь не напивался, так что, с вашего позволения, возьму коктейль. Виски с колой.
- А мне "Голубую лагуну".
Искоса поглядывая в спину удаляющемуся официанту, Элизабет молчала. Вспышка шутливости и болтливости схлынула, оставив после себя неловкость. Улыбнуться не помогали даже мысли о том, как утром придется придерживать голову отвыкшего от алкоголя мрачно-эффектного Бостафа, кумира маленьких экзальтированных девочек. Такое "падение идола" почти так же забавно, как и представлять зрителей своего выступления голыми, но... черт...
Она не заметила, как принесли коктейли, а после разглядывала голубую жидкость, пытаясь сообразить, что это такое.
- О чем думаете? - поинтересовался Бостаф, отпивая пару больших глотков.
- О пятнадцатилетних девочках и демонах в белых рубашках, - на автомате откликнулась Элизабет, поднимая затуманившийся взгляд. Кофе делал свое дело, но голова постепенно тяжелела. - Извините, задумалась... Что вы спрашивали?
Бостаф улыбнулся.
- Не боитесь ли вы пить нечто такого цвета.
- Это похоже на разжиженные обои в спальне моего номера, но ничего особо страшного я не вижу. Эдгар, - решительно сделав глоток, произнесла женщина, - обычно я работаю и просто встречаюсь с небольшим количеством знакомых людей, и когда сталкиваюсь с кем-то непривычным, могу начать нести чушь. Не обращайте внимания, мне самой от этого ужасно неловко.
- Не волнуйтесь, как вы должно быть заметили, я и сам не идеальный собеседник, - Бостаф снова поднял бокал. - За благополучное окончание нашего дела.
- За то, чтобы оно закончилось.
"Хоть когда-нибудь, и мы при этом остались целыми."
Выпив половину, женщина подумала и переключилась на кофе. Все равно заснуть сегодня уже не получится, так пусть будет лучше нормальная бодрость, а не это полуамебное состояние.