Храм в Хмелезере

Храм в Хмелезере.                К. Шитов
Очерк.
Очерк основан на рассказах и документальных
свидетельствах, предоставленных жителем деревни
 Хмелезеро Королёвым Александром.
 
"Храм воздыханья, храм печали —
Убогий храм земли твоей;
Тяжеле стонов не слыхали
Ни римский Петр, ни Колизей.
Сюда народ тобой любимый,
Своей тоски неодолимой
Святое бремя приносил,
И облегченным уходил.
Войди! Христос наложит руки,
И снимет волею святой
С души оковы, с сердца муки
И язвы с совести больной"…
Н.А.Некрасов «Храм на горе»

Ильинская.

Дышит алёховщинский лес, свежим, весенним дыханием. Просыхают, вылезая из-под снега бесцветные чубы прошлогодней травы. Птицы, по вложенной Создателем, искре вселенского созидательного разума, принимаются за подготовку к ежегодному параду жизни…
Они, эти сладкоголосые ангелы просыпающегося мира, расселись на крестах лесного Хмелезерского кладбища. Место успения местных жителей не ровное, ограниченное канавками и оградой, кладбище  с аккуратной часовенкой и сытыми голубями, но угрожающе бугристое, революционно вскипающее  к вершине лесного холма.
На этой вершине, под сосенками расположена одинокая могила. Крест из металлического прутка, и свежая, взамен старой, давно истлевшей, табличка с именем: Ильинская Евдокия Ивановна.
Некогда, красный конь Революции вознёс молодую женщину на командирскую должность председателя сельсовета деревни Хмелезеро. Крепко держала Ильинская в руках древко знамени сталинской коллективизации, только конь её красным был не только снизу, от крови, растоптанного в стычках классовой ненависти, врага. Но от мочал, до самой гривы был он багрян, ибо и сами седоки, время от времени, сникали горделивыми головами к его вспотевшей шее, и соскальзывали из опасного седла в безразличные травы с простреленным сердцем. Точно так и случилось с деревенским комиссаром Евдокией Ильинской, когда однажды, её безжизненное тело привезли из Красно-борского райцентра на телеге. Помяни, мой гуманный и чадолюбивый читатель, Евдокию, молодую девушку, так и не познавшую прелести внучачьего босоногого шлёпанья по вымытому полу и посиделок за самоваром в кругу многочисленного потомства. Не привелось ей, как обманутому ручью, впасть в своё исконное русло. Сбили с пути предназначения истинного пьяные, дурные пары революционного марксизма. Лежит теперь её простреленное молодое тело в сырой землице погоста, а душа неприкаянная, революционная, порхает над крестами в птичьем обличии. Помяни её, читатель, и прости по христиански…

В ЭТОМ МЕСТЕ ФОТОГРАФИЯ С КРЕСТОМ И ТАБЛИЧКОЙ,

Судьбы человеческие, в периоды социальных потрясений, не укладываются, как спички в коробок. Нет в умах и душах единства цели, той, что естественным образом понятна и близка каждому, и от того, швыряло и разбрасывало людей колесо перемен, куда и как попало.
Прокатилось оно и по судьбе Хмелезерского Храма. Мы разглядываем документы и фотографии в доме старосты деревни Хмелезеро. Этот дом, живая история. Дом в русской деревне, это не городская квартира, не номер в гостинице, дом, это продолжение самого хозяина. Живи в нём, не оставляй свой дом на волю ветров и непогоды. Прорастай в нём корнями житейского смысла, и дай ему прорасти в твоём сознании всеми своими надобностями, и тогда он, как верный друг будет служить тебе, самозабвенно и вечно, как служит третье столетие дом старожилу и кореннику Хмелезера, Александру Королёву.
Это он заменил табличку на могильном кресте Ильинской, Это он ухаживает и навещает все могилки погоста. Здесь, на маленьком кладбище лежит прошлое Александра. Здесь те, чьи голоса звучат только в его сознании. Он посещает даже могилку человека, по чьей вине расстреляны и выселены были из деревни многие односельчане, жертвы коллективизации. Ты в негодовании, мой трепетный читатель? Но, чтобы понять мотивы поведения одного из последних, коренных жителей деревни, необходимо проникнуться сутью деревенского коммунального и, практически, полу семейного бытия, когда кто-то в этой семье, порой, геройствует, а кто-то, совершает ошибки. Абсолюту здесь нет места, тогда как Евангельское всепрощение, напротив, цветёт в сердцах деревенских жителей пышным цветом.
Итак, трагически сложилась судьба Хмелезерской Красной Марьи (Красная Марья-героиня К.Ф. «Тени исчезают в полдень»), борца с хозяйственным индивидуализмом и религиозным мракобесием. Но, пущенные новой властью камни, как правило, достигали своей цели.

Предыстория.

Истории настоящего повествования будут располагаться, с разной степенью удалённости вокруг судьбы последнего, четвёртого в череде времени, Храма Николаю Чудотворцу, чей израненный остов, как волшебное зеркало запечатлел в своём образе многие перипетии жизни деревенского сообщества.
Храм Божий, наравне с избяным обиталищем человеческим, органически нуждается в поддержке. От безучастного, равнодушного к себе отношения, любые строения чахнут и умирают, а тем паче остро замечает и страдает от людского предательства и забвения Храм.
Макушка холма, на которой расположен Храм Николая Чудотворца, едва ли не самая высокая, в топографическом смысле, точка на всю округу. Вид с неё на окружающее пространство величественно красив. Взгляд до самого горизонта скользит по волнам лесного океана. Впечатление усиливается, когда понимаешь, что там, в пучинах изумрудных волн похоронены сотни и тысячи позабытых русских деревень. Ныне на их месте пасутся лоси и кабаны, нимало не вникая в печальный смысл обросших кустарником прямоугольных остовов былых человечьих пристанищ….

В ЭТОМ МЕСТЕ ФОТО-ПАНОРАМА С ХОЛМА

Ходят в народе  хмелезерском отголоски слухов о явлении в здешних землях образа Николая Чудотворца. Возможно это, а быть может какая другая причина, подвигла общину в те отдалённые, опасные времена, когда мнительный царь Иван крутил на допросах бороды взломанным на дыбе врагам отечества, на строительство Православного Храма. Храм отстоял своё, и уже в 17-м веке был построен следующий, который, обветшав, в свою очередь был, в 1819-м году заменён на деревянный Храм, который привезли сюда из д. Тервеничи. В самой деревне Тервеничи, взамен увезённому деревянному, был установлен каменный. Однако, такая рокировка шла вразрез с Божьим промыслом, и на рубеже веков в перевезённом храме случился пожар от удара молнии.

Поклонный крест.

Наша экспедиция приближается к цели своего приезда. В сопровождении Александра Королёва мы пересекли по брёвнышку (всё, что осталось от моста) Аксёновский ручей, и двинулись по дороге, которая ведёт не только к Храму, но так же являет собой единственное сообщение между землями метрополии и двумя обитаемыми деревеньками, стоящими на отшибе Мартыново и Бары. Дорога сечёт надвое пространства полей. Эти поля, в прежние времена назывались «поповщиной», по остроумному замечанию местных крестьян. Дело в том, что здесь, возле храма в те поры проживал и сам батюшка.
По жёсткому насту мартовского снега мы проходим сотню метров и оказываемся на месте, где некогда будоражила православную округу утренними петухами деревенька Матюково. Судя по такому красноречивому наименованию, не только петухи заливались здесь, будоража рассветные поползновения…
 От деревеньки со временем не осталось и следа, однако на её месте вознёсся к небу поклонный крест, вокруг которого свилась плющом любопытная история.
В деревне Мартыново что расположена по соседству, проживала семья пенсионеров Быковых, муж и жена, Любовь и Анатолий. Случилось так, что женщина тяжело заболела. И настолько тяжело, что муж её в горячей молитве о здравии, дал обещание Богу, в случае выздоровления любимой супруги, возвести благодарственный крест возле Храма. Молитва была услышана и больная благополучно поправилась. Наступил черёд отцу семейства, в прошлом старпому, проходившему всю жизнь на кораблях по Белому морю, платить по счетам. Он отнёсся к своей обязанности по военному, чётко и внимательно. Изучив канонические регламенты, принятые в изготовлении Поклонных Крестов, Анатолий изготовил именно такой крест и, в торжественной обстановке, в присутствии собравшихся односельчан, установил его перед Храмом.

ЗДЕСЬ ФОТО ПОКЛОННОГО КРЕСТА

Храм, клуб, склад…

 И  наконец, вот он, Храм Николая Чудотворца  вознёсся перед нами ввысь изящными надстройками с резными наличниками и деревянным крестом. Как человек осведомлённый в деревянном зодчестве, могу сделать по поводу состояния здания лишь одно заключение: Храм не умирает, Храм Николая Чудотворца в деревне Хмелезеро мёртв. Время нанесло ему увечья несовместимые с дальнейшим функционированием. Несколько лет назад, рассказывает Александр Королёв, приезжала на восстановление здания бригада строителей, от которых снаружи осталась лестница, выполненная из двух осин со ступеньками, вес которой вселяет сомнения в том, что это изделие хотя бы раз принимало вертикальное положение, а внутри две проволочные стяжки крест накрест, удерживающие стены от вываливания наружу (поскольку чаши в углах истлели и осыпались). Посещение Храма рискованно, поскольку потолок может обрушиться в любое мгновение.
Трогательно и грустно видеть это величественное здание, замершее в своем последнем предсмертном порыве и рядом с ним могилку верного приходского пономаря  Василия Сафонова, прадеда нашего провожатого Александра. Мы смотрим на стены святилища с благоговением. Если освященная вода сберегается и расходуется христианами с великим бережением, поскольку подразумеваем в ней священную силу то, надо полагать, не меньшая, а гораздо большая священная сила сосредоточена в древесной структуре этого сооружения. Непрерывное моление, пение псалмов и молитв, курение фимиама и голоса певчих, всё это структурировало влажные ткани древесины, и  было бы правильно разобрать конструкцию, поставить на этом месте новую часовню и разрешать молящимся уносить с собою частицы священной древесины, как своеобразные мощи  умершего церковного здания.

Однако вернёмся к истории Храма, к моменту его появления на свет. Итак, с ударом молнии, вмешалось божественное провидение в судьбу тервенического переселенца. Миряне, а их в ту пору по окрестным деревенькам насчитывалось, по словам Александра, около пятисот дворов, на деревенском сходе, вдохновляемые местным священником о. Алексеем Орловым решили не заниматься восстановлением пепелища, а выстроить новый храм на общественные средства. Такие мероприятия в ту пору не обходились без добровольных пожертвований со стороны уездного купечества. На строительство нового храма предоставили свои средства, предположительно местный, купец М.И. Шарапов и купец из Тихвина Погольский (Имя утрачено). По данным, хранящимся у Александра Королёва, храм был заложен в 1906-м году, а в 1915-м году освещён.
(Чехорда с цифрами во многих документальных источниках вселяет недоумение. Так, касательно этого Храма, в книге «Земля Невская Православная», издании Российского Государственного исторического архива, присутствует запись: «… церковь  Деревянная, 1899 г. Закрыта в 1934 г….»).
Жители окрестных деревень: Малафеево, Аксёново, Юсово, Пергачёво,  Алексейково (нынешнее Бары), Мартыново и приснопамятное Матюково в 1915 году (о дате открытия церкви мы с Александром прочитали также на стене лесенки, ведущей на колокольню) в праздничных нарядах явились на открытие нового Храма. В присутствие Архиерея Храм был освящён. С момента основания в нём служил Батюшка по фамилии Перцев. Осталась в народе добрая память и о нём и о Матушке Марии Перцевой, которая, будучи акушеркой,  принимала роды у приходских женщин.

ФОТО СВЯЩЕННИКА И ПОНОМАРЯ 1916 год.


В  начале тридцатых годов Храм был разграблен, а Батюшка (по свидетельству его родственницы из Москвы) репрессирован. В последствие, в помещении Храма обосновались клуб и библиотека.

Александр рассказывает историю, услышанную им от хмелезерских стариков, и  перед нами открывается то роковое мгновение, когда его дед Александр Алексеевич Королёв, по приказу той самой Ильинской, с которой мы уже знакомили читателя, срезает с маковки Храма крест и обрушивает колокол. «Смотри, Сашка, Бог накажет тебя за крест и колокол», с тревогой увещевала тогда  мужа взволнованная жена .
Сбылось страшное пророчество, в первые же дни войны и  тот, кто срезал колокол и спиливал крест, навеки остался лежать  там, в окопах Синявинских болот.

  Время от времени в клуб приезжал киномеханик и «крутил кино», о чём свидетельствуют несмываемые надписи на стенах и дверях.

ФОТО НАДПИСЕЙ
Во время Великой Отечественной Войны, здание никак не использовалось. После Войны, в начале пятидесятых, прибежище муз было переведено в деревню Юсово, а на его месте, хозяйственный глазок стертого из памяти начальника разглядел подходящее место для хранения зерна и сушки картофеля. С приходом к власти Никиты Сергеевича Хрущёва, Храм приноровились использовать в новой, весьма распространённой ипостаси. В нём стали размещать на отдых шефские бригады  студентов и тружеников из города. Так церковь превратили в общежитие.
Трудно представить себе ту бездну отчаянья, которая охватила бы приходского священника Перцева, если бы он, в порыве мистической прозорливости, раздвинул бы пространства и время и увидел, во время праздничного  богослужения, сквозь курящийся фимиам, гамак в алтаре, бугая бригадира, качающегося над грязными сапогами и просыхающими портянками, да на подоконнике банку из-под тушёнки, до верху забитую истерзанными папиросными  окурками,...
Боялись признаться близким  до самой смерти деревенские бабушки, как до последнего вздоха жизни своей маялись они острой болью в ногах, от того, что некогда с атеистическим азартом отплясывали в алтаре…Не спускает Создатель Богохульства!

Часовня.

Пришло время рассказать об одном удивительном событии, произошедшем в семидесятые годы с нашим рассказчиком и гостеприимным хозяином Александром. Речь идёт об одном весьма удивительном сне.
Александр, пребывая еще в нежном возрасте,  видит во сне часовенку. Из этой часовни до него доносится чудесное пение и слышны голоса мирян. Во сне, мальчик  входит в часовню и во всех подробностях видит и иконостас, и народ, сосредоточенно молящийся, и Батюшку в праздничных ризах. Литургия заканчивается проповедью, и  посетители храма один за другим выходят из него наружу. С трепетом понимает Александр, что люди эти давно умерли, а некоторых он и вовсе видит впервые. Но все они разговаривают с мальчиком, обсуждая те или иные хозяйственные надобности.
Проснувшись, Александр пересказал сновидение бабушке, и та впала в сильнейшее изумление. И, признаться, было от чего! Оказывается, до революции, в двух километрах от Хмелезера, и в самом деле была возле дороги  заветная (Обещанная) часовня Петра и Павла, и иконостас, что был в ней, точь-в-точь совпадал с описанием мальчика. Удивительно было и то, что люди эти, на момент сна почившие, действительно жили прежде в Хмелезере! Но и это бы пол беды, но дело в том, что вопросы, с которыми обращались к мальчику привидевшиеся селяне, и в самом  деле обсуждались в своё время и были на слуху. Так откуда же мальчик мог узнать об этом, если за тридцать лет до его рождения часовню разобрали и перенесли к бывшей церкви Николая Чудотворца (к нашему Храму) и удальцы плотники большевистской закалки сработали из неё сортир!
Удивительна история про сон и часовню и потрясающ тот цинизм с которым пришедшие во власть распоряжались судьбами святынь. Долгие годы еще ходили Хмелезерские женщины в Петров День по дороге на деревню Габардусу, к месту бывшей часовни и возносили молитвы возле иконы прибитой к сосне…

Дед Андрей и бабка Федосья Смирновы.

Мы сидим на ступеньках мёртвого храма. На крыше скрежещет надсадно оторванным кровельным железом весенний ветер. Александр Королёв продолжает грустное повествование канувшей в беспристрастную Лету Хмелезерской истории. Складывается очередная документальная картина времён принудительной коллективизации.
Житель лесной деревни Боровицы Андрей Смирнов, знатный деревенский бондарь, разочаровавшись в колхозной жизни привёл из колхозного хлева домой свою коровёнку, привёл в родное обиталище, полу заморенную от коллективного недогляда. Испугалась тогда молодая жена его Федосья, что не попустят супругу власти в его самоуправстве. Так и вышло. Сигнал от чуткого и внимательного  осведомителя в органы поступил, и Андрей Смирнов отправился в десятилетние скитания по сталинскому чистилищу. Отрадно было то, что семья его осталась в неприкосновенности. Отбыв в узилище весь предписанный срок, Андрей, или дед Андрюха, как звали его по возвращении в деревне, зажил вновь в прежней избе со своей Федосьей.
Дети уехали в город, и старики жили вдвоём. Дед Андрей до того был страшен своей седою бородой и тюремной своей историей, что бабушка пугала им маленького Сашу. До сего момента помнит Александр Королёв случай из своего детства. Было жаркое лето. Он, в ту пору мальчишка, купался в речке, когда на берегу возник страшный дед Андрюха. Мальчик брызнул от берега по длинному мокрому валуну, но поскользнулся и по пологому камню подъехал к самым ногам страшного деда. Так он и сидел перед стариком с открытым ртом, напугав тем самым самого Деда Андрея…

Наш визит в Хмелезеро завершился. Машина путалась в серпантинах лесной дороги, а позади, ей во след, летели в каруселях ветра как сухие листья, пёстрые истории, листки выдранные из тетради Хмелезерской летописи…
 


Рецензии