Рас Альхаге

Над головами горожан нависали тучи, тяжелые, мучительные, угловатые и совершенно сонные. Каждый горожанин имел честь отметить их медлительность, с каким то особенным чувством своей важности. Сизый свет сменялся на мягкий желтый, когда солнечная шапка выпрыгивала из-за туч. Ожидалось что вот-вот в небе с громом что то разорвется и столпом ливень пройдется по пыльным улочкам города.
- ожидалось, да не дождалось!
Город под горой, а на горе юный, чудесный по красоте своей, свежести, Савва, Саввочка. Он выдохнул табачный дым и каким то магическим образом, чудом, сдунул тучи. Они возмущенно бухнули там, тут, развернулись и возмущенные поплыли за город.
- вот оно как!
Он растянулся на плоском камне, поросшем мягким мхом. Крылья ноздрей вздувались, втягивались. Солнце брызнуло спасителю на лицо, а он отмахивался и морщил лоб.
- уйди проклятое!
Но предательские веснушки сконцентрировались уже на носу и на щеках, Савва этому расстроился, спрятал лицо в ладонях. Ребра в дьявольской пляске затряслись и юноша заплакал.
Пошла ходуном земля, самые мудрые горожане покачали головой.
- не к добру, не к добру.
Люди в смятении обождали минуту и земля успокоилась, пожав плечами, разбрелись по своим делам. Тяжелым дыханием поднималась пыль над головой самого высокого здания, вздыхала старуха таща на горбу мешок, капли пота собрались на красном морщинистом лбу и грубо смахнув их рукавом старуха ворчала, ей предстояло пройти через весь город и подняться в гору, к ночи она успеет дойти лишь до окраины и придется ей заночевать у жадной снохи на веранде. Впрочем, на широкой веранде свежо, под виноградными листьями стоит чудный мускатный запах, а сноха не смотря на всю свою расчетливость, обязательно подаст старухе тарелку похлебки со свежей капусты.
- еще бы наливочки стаканчик.
Облизывала старуха губы предвкушая сладкий аромат.
Рас Альхаге мерцала на неподвижном космическом мраке, то синим, то голубым, а иной раз белым светом. Вышел Змееносец, развернулся, плотно прижавшись к небу. Савва разглядывал его с надуманным интересом. Он не смыслил в астрологии, знал лишь созвездия Лебедя, Большую и Малую Медведицу и его, Змееносца. Само название казалось ему трагическим, наполненным до краев мистикой и отчаянием. Тринадцатый зодиакальный, исключенный из общего списка знаков. Савве хотелось прибить себя к звездному потолку рядом с ним, разделить одиночество, держать его за руку и разглядывать от туда зеленую землю, свой город и горы. Пролетела ясноглазая комета, упала далекая звезда, тихо, молчаливо, беспечно.
Широкие виноградные листья шушукались, хлопали в ладоши, когда случайный ветер залетал во двор, под веранду, дома номер 12 на улице Замятинской. Сытая, довольная старуха лежала на старом матрасе постеленном на скамье, вытянула ноги, захрустели суставы. Она проворочалась с часу до двух, наконец открыв глаза. В тот момент, ветер сдул листок, и лоб старухи осветило блеском Рас Альхаге. Она изумлялась красоте и силе звезды, зачарованная, вглядывалась, пытаясь внимательней изучить  все ее остроты.
Как только из-за макушки горы раскраснелось небо, старуха вскинув мешок на спину, закрыла за собой осторожно калитку, свернула на извилистую тропу, что петляла между камнями и тонкими стволами деревьев. Охая, ухая, ворча и проклиная создателя, она втаптывала сухие листья кожаными сандалями, мелкий щебень, взбиралась по едва различимой тропе, вверх. Ветки кустарников бились по ее ногам, свежей, холодной листвой. Солнце, еще зевая от дремы медленно карабкалось по другой стороне горы. 
Савва озирался на растущий свет, на город. В сердце томилась тягучая липкая мука, он раскрывал свои ребра и опускал туда руки, пытаясь вырвать с корнем эту тяжесть. Но она оставалась на своем месте, считая,  что рожденная в нем, она обрела свой дом. В сердце Саввы. Он вынул руки испачканные чернью, и вспыхнуло солнце над его головой.
Из-за скалы появилась старуха, ее мешки как рухлядь упали с плеч при виде Змеяносца, он стоял к ней спиной, сияющий, юный. Старуха упала на колени и лицо ее расслабленное, блаженное, растворилось в мягкой улыбке.   Она протянула руки жаждая обжечь их об одежды Змееносца, а он, молча прыгнул вверх, тело его выкрутилось и старуха разглядела его лицо, застывшая досада и последняя слеза. Стремительно он улетел вниз.
Говорят с того дня, Рас Альхаге не светит так ярко, говорят с того дня под горой появилось хрупкое деревце оливы, и каждый день, со скалы, кричит слепая старуха. О чем она кричит, понять ни кто не может, но она явно ведьма, ведь облака облетают город стороной и небо всегда над ним чистое.