Это было недавно

От города, где жил Арго, война не оставила
камня на камне,
и всякий раз, когда он видел тот кошмар,
сердце обливалось кровью.
Это было что-то…
Это было угнетающее и одновременно
завораживающее зрелище.
Народ сей вдохновенный труд военных назвал
– картина Эль-Цина «Приплыли».
А иные так вообще не стеснялись в
выражениях – псевдодемобандитизм в
действии,
говорили они.
А тут ещё из зомбоящика доверчивому
обывателю бесплатную лапшу вешают –
о каких-то ценностях демократии басни
сказывают,
о каком-то гуманизме гимны складывают.
И хвалятся всему свету, что чужого горя не
бывает.
Бывает, оказывается, господа-товарищи.
Ещё как бывает.

И ХХ1-век пел и плясал тогда, как ни в
чём не бывало.
И никто из вершителей человеческих судеб не
помер от неприкрытого ханжества.
А люди слушали и материли гарантов-
обещалкиных, что клялись обеспечить им
достойную жизнь.
А вместо этого получили кровь, ложь, грязь, грязь,
грязь…
Вперемешку со стойким трупным запахом.
Запахом горелого человеческого мяса.
Пушечного мяса.
Но народ на удивление быстро привык к
новым обстоятельствам,
к мёртвому городскому ландшафту и,
словно жуки, копошится, жизнь налаживает,
торопится.
Будочки-укрытия сооружает из грязных досок,
простреленной фанеры и кусков шифера.
Защита хоть какая-то от пронизывающего
холодного ветра,
дождя, снега, бомб, снарядов, пуль, лже-
Конституции, проституции…
Боже, прости меня грешного.

И главное,
никто их не принуждает собираться на месте
бывшего городского рынка:
война ведь кругом, не кочерыжками бросаются
обе стороны.
Но люди, будто сговорились, едут и едут.
С утра едут, как на работу.
Сквозь блокпосты.
Сквозь унизительные процедуры обысков.
По разбитым дорогам войны, лавируя меж
военной техникой и сапёрами,
что ежедневно прощупывают каждый метр
дорожного полотна.
Едут отовсюду, будто мёдом здесь намазано.
А пока доберутся – обед.
Потолкутся час-другой, выпьют в будочке
кружечку горячего чая и назад.
Успеть надо выехать из этих каменоломен
засветло.
А в городе ни света, ни тепла, ни собачьего
визга.
Постреляли всех собак – мертвечину, говорят,
уже начали пробовать.
А однажды зимой Арго на своём
«москвичонке» застрял в тоннеле.
Думал сходу преодолеть ледяной подъём, не
получилось.
И вот теперь буксует, сцепление жжёт, время
зря теряет.
И помощи ждать неоткуда. И ночь на носу.
И не факт, что доживёшь до утра в этой
ледяной ловушке.
Убьют ведь, если не федералы, то боевики.

А тут последняя группа женщин семенит к
дожидающемуся их автобусу.
Тогда многие товарки вскладчину нанимали
перевозчика.
И не всякий водила решался на такой подвиг...
Это был последний шанс, и Арго что есть мочи
завопил вслед скрывшимся из вида торговкам:
«Бабы-ы…»
В наступившей тишине, наконец, послышался
голос: «Ты что ли кричал?»
   - Помогите вытолкать машину, родненькие…
   - Только-то и всего… А мы ненароком
подумали…
Одетые и обутые кто во что горазд, эти
суровые чеченские женщины,
словно пёрышко, несли «москвичонок» Арго
до самой дороги.
И сели в свой автобус только тогда, когда он
тронулся в путь.

12. 04. 2014 г.