Белый лев. Часть 8. Когда все не так просто

***

Невероятно огромное небо сияло ожерельем ярких созвездий, которые не мешали разглядывать даже праздничные фонари. Поразительной красоты небо, и наслаждаться им не мешало уже ничего: музыка успела смолкнуть, а самые яркие светильники погасили, и остатки гостей тихо попивали коктейли или кофе, пока из менее выносливые коллеги разбредались по каютам.
Норрингтон шла постепенно увереннее, нервно оглядываясь с таким видом, будто шла по минному полю. На нее недоброжелательно косились, в некоторых взглядах мелькала заинтересованность, но пока никто не позволял себе ничего дурного.
- Вы не голодны? - спросил Бостаф, задержавшись взглядом на одном из столиков. Понимание, что в последний раз ел он почти сутки назад оказалось внезапно неприятным.
- Меня, признаться, немного мутит после всего этого, - замотала головой Элизабет, зябко пряча руки в карманах широкого жакета. Бледно-голубой шарфик очень ей шел, добавляя немного лет и превращая в изысканную леди, даром что в брюках. - Из головы не идет эта проклятая магия. Зла не хватает, - стиснулись кулачки. - Найти бы этого мерзавца...
Гневно выдохнув, она свернула к столику и невольно вздохнула с облегчением: официант, лениво направившийся к ним, был афроамериканцем. Хоть здесь не будет насмешек.
- Печеный картофель с куриным филе в грибном соусе и две кружки сладкого чая, - не дожидаясь, пока официант положит перед ним меню, продиктовал Эдгар. - И еще пару яблок. Вы что-то будете? Может, хоть чай?
- Свежевыжатый апельсиновый сок, пожалуйста, - поразмыслив, все же заказала Элизабет. - И что-нибудь сладкое... шоколадное. На ваш выбор.
Она обернулась к Бостафу, пробормотав, когда официант отошел:
- В старинных сказках про всяких ведьм и эльфов гостей потчуют всякими вкусностями, а когда наваждение спадает, оказывается, что это были опавшие листья. В лучшем случае.
- Я так голоден, что съел бы домик ведьмы вместе с самой ведьмой и Гензелем и Греттой в придачу, - усмехнулся Эдгар. - И мне плевать, из чего он сделан. Хотя умереть от закупорки кишечника было бы глупо и обидно.
- Червячками заморить червячка, - скаламбурила Элизабет, стараясь дышать глубоко. Отсутствие гула двигателей ее пугало, зато ночная прохлада приятно бодрила. - Эдгар, у вас есть план, кроме еды и поисков Розенфельда?
- Свистнуть у милашки Мэри, если она тут, список гостей и организаторов, присутствующих на корабле. И еще раз попытаться найти картины, больше пока ничего в голову не приходит. Я думал, что ваш рассказ что-то прояснит, но напрасно. Не вижу связи.
- Когда началась суматоха из-за моих работ, все остальные картины начали снимать... и куда-то уносить, - напряженно нахмурилась Норрингтон, покусывая губы и глядя над плечом Бостафа. - После я уже не приглядывалась. Возможно, растащили по каютам или отнесли в трюм под замок. Охране я бы не доверила такое охранять.
- В каютах точно нет, я все проверил до того, как меня занесло сюда, - Эдгар кивнул на пару крайне старомодных во всех отношениях джентльменов. - А вот трюм... да, надо будет туда спуститься. Если только там крыс не больше, чем в галерее.
- Крыс, которые оставляют следы, невидимые ни для кого, кроме нас с вами, - пробормотала тише женщина, поежившись. Им принесли заказанное, к апельсиновому соку прибавив шоколадные кексы с черникой. - Боюсь, что если на нас нападет кто-то серьезнее, то этого даже не заметят.
Эдгар кивнул и накинулся на еду с жадностью оголодавшего зверя. Ответил он, лишь утолив первый голод и опустошив первую кружку чая.
- Обойдется. Предупрежден - значит, вооружен, верно?
- А уж если разжиться пистолетами, так и вовсе бояться нечего, - слабо улыбнулась женщина. Она свой заказ ела неспешно, ощипывая кексы маленькими кусочками, и цедила сок. - Но мне все это не нравится. Нет, естественно, что не нравится, - поправила она себя, - но когда нет даже уверенности, что именно нужно делать и что случится в следующую минуту... Вы понимаете? Мне страшно, что сейчас все это исчезнет, и окажется, что мы плещемся посреди океана или уже мертвы, а это - галлюцинации... посмертные. Или это ад, и мы обречены пытаться найти выход, даже не понимая, что его нет.
- Мы живы, - покачал головой Эдгар. - Руку даю на отсечение, что живы. Так что не берите в голову.
- Тогда за дело?
Женщина отодвинула тарелочку с кексами, не съев и половины того, что принялась ощипывать, и допила сок. На щеках проступил блеклый румянец.
- Не могу уже сидеть и ждать, - призналась она, поднявшись и отсчитывая деньги. - Невыносимо знать, что все это может скоро закончиться, а я рассиживаюсь здесь.
Эдгар с сожалением посмотрел на недопитый глоток чая. Оставлять жалко, а больше не лезет... ну да ладно. Он положил рядом с тарелкой крупную купюру и поднялся.
- Тогда пойдемте. Для начала нужно найти Мэри и забрать у нее список. Ну и Розенфельда поищем заодно.
- Розенфельд, я знаю, любит смотреть на звезды. Или рисует свои комиксы в уголке. Итак, - кивнула Элизабет, положив и свою долю, - по каютам, после - верхняя палуба, капитанский мостик, если придется, и - вниз?
- Пойдемте. Сначала Мэри, она ближе.

***

Метрдотель "Белого льва" уже собиралась отходить ко сну и читала газету двухнедельной давности в комнате отдыха. На появление двух художников она отреагировала удивленно, но довольно доброжелательно, а их просьбу не сочла чем-то странным, только уточнила, что они затеяли. Элизабет, заговорщицки улыбаясь, сообщила, что они хотят устроить небольшой конкурс, ей выразили соболезнования по поводу картины и справились о здоровье... Милая беседа грозила затянуться надолго, если бы не приоткрывшаяся дверь.
Норрингтон обернулась, столкнувшись взглядом со светло-карими глазами. Леви Розенфельд, замерев, поглядел на нее, на Мэри, на Бостафа и юрко выскочил обратно в коридор, побежав к выходу на палубу.
- Мистер Розенфельд! - крикнул ему вслед Эдгар и, поморщившись, покачал головой. - Простите, Мэри, нам пора. Нам как раз нужна помощь, а на этой громадной посудине найти конкретного человека не так-то просто. Доброй ночи.
- Доброй ночи и вам, - распрощалась пожилая женщина, снова накидывая плед на плечи и возвращаясь к брошенной газете. - И удачи!
Элизабет защебетала прощания, подталкивая Бостафа к выходу. В конце концов, он явно бегал быстрее.
Оказавшись за дверью, Эдгар тут же скинул с себя маску добродушия и рванул вслед за Розенфельдом с энтузиазмом хищного зверя на охоте.
Тоненький еврейчик бежал со всех ног, до лестницы оставалось всего ничего, но - что еще можно ожидать от такого ярого противника спорта? - запнулся, полетев на пол, а когда поднялся - юркнул за ближайшую дверь, пытаясь нашарить замок. Помещение оказалось подсобкой, забитой швабрами, ведрами и прочими хозяйственными вещами, но компания порошков была лучше жутко блестящих глаз Эдгара Бостафа.
Сердце колотилось как бешеное: старый замок плохо проворачивался, защелка будто заржавела или пропылилась, шаги слышались все ближе... Леви, продолжая борьбу с замком, навалился на дверь, пытаясь упереться ногами в шкаф с коробками.
В дверь изо всех сил саданули кулаком.
- Что вы делаете, Розенфельд? Выходите немедленно, нужно поговорить.
- Отвяжитесь от меня! Я не желаю иметь с вами никаких общих дел, Бостаф!
- Что вы несете? Откройте дверь немедленно!
- Проваливайте, псих! - пискнули из-за двери с непередаваемой паникой. На дверь изнутри навалились сильнее.
- Или вы сейчас же откроете дверь и выйдете, или я ее вышибу, - уже более спокойным тоном сказал Бостаф. - Считаю до трех. Раз.
- Что вам надо? - после небольшой заминки выдохнул Леви. Его ладони взмокли, пальцы соскальзывали с защелки, но он продолжал ее вертеть. И... щелчок!
Молодой художник обессиленно сполз на пол. Ноги стали ватными.
По двери над замком с громким треском зазмеилась трещина. Как только звук стих, Бостаф продолжил.
- Два.
- Да что вы привязались именно ко мне?! - выкрикнул Леви, отползая к шкафу. Ужас охватил его, не давая подняться и встретить чокнутого художника в более достойном виде. - Хотите убить?! Тогда черта с два я буду облегчать вам задачу!
"Хотя куда уж легче..."
- Я не собираюсь вас убивать. По крайней мере, пока. Три.
Вторая трещина рассекла дверь под замком и соединилась с первой. Бостаф пнул створку, и она распахнулась, пропуская художника внутрь. Он замер на пороге.
- Почему вы сбежали?
Снизу вверх на него смотрели расширившиеся от дикого страха глаза бледного как смерть Розенфельда. Из уголка левого глаза выкатилась темная капля.
- Потому что вы убийца, - прошептал молодой художник, чувствуя, как немеют от ужаса руки и ноги. - Вы убили Тревис, потому что она испортила вашу картину, а после на кой-то черт взъелись на меня.
- Я не убивал Стефани Тревис, - спокойно ответил Эдгар. - И с чего это вы решили, что это она испортила мою картину?
- Камеры наблюдения, - почти шепотом произнес Леви, с трудом подтягивая к груди колени. - Тревис обливает картину краской. После несет испачканные вещи в прачечную, через несколько минут туда заходите вы. После выходит сначала она, затем вы, и в жилом коридоре вы ее догоняете и заталкиваете к себе. Затем выходите и идете завтракать. Об этом уже все знают.
На лице Эдгара не дрогнул ни один мускул. Несколько секунд он стоял молча, после чего обернулся в сторону коридора и крикнул:
- Элизабет, идите сюда. Кажется, у нас проблемы.
В конце коридора закрылась дверь: распрощавшись с Мэри, художница сначала пошла, а там и побежала к Бостафу. Вид у нее был утомленный и настороженный.
- Привет, малыш, - мимолетом поздоровалась она со сжавшимся в комочек Розенфельдом, обратив взгляд на почти напарника. - Что случилось? Это действительно его рук дело?
Бостаф снова посмотрел на молодого коллегу.
- Не знаю. Но он говорит, что на камерах видно, как Тревис облила мою картину краской, потом пошла в прачечную, где мы с ней встретились. Я затащил ее к себе, а потом как ни в чем не бывало пошел завтракать. А я готов поклясться, что не делал этого, значит наш фокусник или метаморф, или чертовски хороший иллюзионист. Я за второе. Успокойте этого мелкого истерика, пожалуйста, я подожду снаружи.
- Мне его покачать на руках или покормить грудью? - саркастично улыбнулась Норрингтон, но зашла в подсобку, опустившись на колено. - Ну-ну, Леви, не плачь...
Она взвизгнула, почти опрокинувшись на спину: попытавшись утереть глаза пареньку, она мазнула по капле, размазавшейся по смуглой щеке алым. Леви приподнял голову, заломив брови, и к одному ручейку прибавилось еще два, теперь уже из правого глаза.
Эдгар обернулся на крик и громко выругался.
- Розенфельд, мать твою! Живо поднимайся, тебе к врачу надо!
- Я... Что?
Он охнул, прижимая ладонь к потяжелевшему лбу и не понимая, почему афроамериканка смотрит на него с таким испугом. Часто моргая и вытираясь рукавом темно-синей рубашки, он начал кое-как вставать. Ему помогала Элизабет, сама теперь едва держащаяся на трясущихся ногах.
Эдгар отошел с прохода.
- Если не будешь орать, я помогу тебе дойти. Или предпочитаешь висеть на шее у женщины, едва вставшей с больничной койки?
Леви, вспыхнув, попытался отстраниться, но Норрингтон обхватила его за талию, медленно выводя в коридор. При свете ламп смазливое лицо еврея превращалось в гротескную маску: сочащаяся из глазниц кровь, раскрасневшие белки, судорожно сжимающийся зрачок...
Морщась от головной боли, он снова утерся, принимаясь щуриться.
- Я могу вам верить? - пробормотал он сдавленно. - Вы от меня вряд ли что-то можете получить. Я не разбираюсь в подобных играх и интригах.
- Вы видели, что я сделал с дверью. Думаете, если бы я хотел вас убить, мне бы что-то помешало? - едко поинтересовался Бостаф. - Не смешите, ваша жизнь мне ни к чему. Хотя бы потому, что потом пришлось бы разбираться с вашими многочисленными родственниками.
- Большая часть выслали бы вам чеки, а оставшаяся - ругательные письма, - не без ворчливости хмыкнул Леви. Осторожно отстранив Норрингтон, он сделал пару шагов сам. - И если вы правда ничего не делали, то извините. Произошло слишком много странностей. Наверное, нужно обсу... ой, - запнулся он, почти налетая на стену. В глазах мутилось. - Кажется, волшебство закончилось. Вы мои очки не видели? - обернулся он, неловко улыбаясь и щуря залитые кровью веки.
- С тех пор, как оказался здесь, - нет, - Эдгар взял его под руку и повел вперед. - Расскажите больше о записи. Где вы ее увидели, кто вам ее показал?
- Заглянул в каморку к местным мусорам, - вяло пробормотал Розенфельд. Голова начинала тяжелеть, а над бровями почему-то жгло. Ноги передвигались с раздражающей неуверенностью. - То есть копам. Они крутили записи и обсуждали все это. А после кто-то разболтал про кассеты всем остальным.
- Паршиво, - мрачно констатировал Бостаф. - Это значит, что у нас совсем мало времени, и, возможно, вам придется действовать без меня.
- Есть идеи? - мрачно и тихо поинтересовалась Норрингтон. Ее заметно трясло от соседства с беднягой Розенфельдом. - Можем оставить парня врачу и... и начать делать.
- Не надо меня к врачу, - воспротивился еврей, правда, только на словах, - мне просто очки нужны.
- Где они могут быть?
- У... меня в каюте, во внешнем кармане сумки, - пролепетал Розенфельд, уже сам ощущая, что что-то не так: слезы обычно так не текут. Он остановился, проведя ладонью по лицу, и прикусил губу - зрение почти отказало.
- Вы плачете кровавыми слезами, как католическая статуя, - мрачно сказал Бостаф и потянул его вперед. - Вам нужно к врачу... если только он увидит это. Когда меня крысы покусали, он не разглядел ни царапины. Значит, возможно и впрямь имеет смысл вернуться в каюту... что скажете, Элизабет?
- Будет забавно, если он скажется, что это просто конъюнктивит, - невесело покачала головой Норрингтон, - но, возможно, я успею стащить у него бинты, а вы попросите еще успокоительного. Много успокоительного, - прибавила она, мрачнея: Леви, шокированный словами Бостафа, дрожал с головы до ног, продолжая тащиться следом почти на автомате. Дрожащая ладонь продолжала размазывать кровь, но уже бесцельно и бездумно.
Женщина покачала головой, шепча:
- Бедняга... Такое не пожелаешь и врагу.
- Я могу попробовать подлечить его так же, как и себя, - неуверенно сказал Бостаф. - Но устройство глазных яблок я уже плохо помню. Разве что найдем того, кто все это устроил, и проверим на нем?
- Пусть сначала вернет все, как было раньше... Эдгар, вы его не били? - жалостливо спросила Норрингтон; инфантильный еврейчик ей нравился, несмотря на его истеричность и дерганость. - Может... Ох, - мотнула она головой, стиснув руки в кулаки, - как такое вообще получилось? Не само же собой?
- Он вернул ему зрение, он же его и забрал, - жестко ответил Бостаф. - Готов поклясться, что я тут ни при чем.
- Нужно найти этого засранца как можно быстрее, - высказалась о вполне очевидном Норрингтон, открывая перед мужчинами двери на палубу. - Но у нас есть еще одна проблема, господа: пока бездействуют двигатели, течение уносит лайнер. Не представляю, возможно ли такое на самом деле, но мы можем банально потеряться в этом проклятом океане.
- Сейчас нам нужно довести Розенфельда до врача. А потом.... если потребуется, я готов пустить лайнер на дно.
- Чтобы посмотреть, кто всплывет, и выбрать из них ведьму? - блекло улыбнулась художница. - Ну, да будет так...