Трансерфер 2-19 Чертоги разума

2-19 
– Капитан, нам бы хотелось заслушать Ваше сообщение о проекте «Второе ЦАГИ», как непосредственного участника в его реализации. Точнее, Ваше мнение о причинах провала реализации проекта, а не только краткие ответы из Президиума на наши запросы. Вы готовы? – спросил генерал, когда все расселись в кабинете.
– Готов, товарищ генерал.
– Прошу.
Георгий встал за кафедру. Он вспомнил, как докладывал результаты работ по трубе на научных семинарах и отчётах перед академиком Струминским в институте, и сразу обрёл спокойствие.

– Немного истории, как вы просили. Рождение в 1957 году Академгородка, – начал он свой доклад, – было продиктовано потребностью    технологического прорыва по всем направлениям науки, через анализ и прикладное обобщение различных научных и технических, в том числе и военных, достижений, накопленных нашей наукой и наукой за рубежном, со времени окончания Второй мировой войны. Такая потребность явилась основой обоснования амбициозного проекта создания отдельного научного центра в Сибири. Проект подготовили ведущие академики: М. А. Лаврентьев (гидродинамика), С. А. Христианович (аэродинамика) и С. Л. Соболев (математика).
 
  По неофициальным данным, идея создания нового научного центра принадлежит Христиановичу. Он, как ответственный учёный прикладного направления развития авиации и космонавтики, обеспокоенный медленными темпами освоения накопленных знаний по этой проблеме, у себя на даче, за рюмкой чая и предложил Лаврентьеву, как свояку Хрущёва по жёнам, озадачить его этой идеей. Н. С. Хрущёв, решивший действительно показать США «Кузькину мать»: во что бы то ни стало завоевать передовые рубежи в атомной технике и в освоении ближнего и дальнего Космоса, проявил политическую волю и поддержал идею.
– Откуда эта информация? – спросил генерал.
– Журналисты местного еженедельника «За науку в Сибири» брали интервью у жены Михаила Алексеевича, уважительно прозванной «баба Вера», и она с удовольствием рассказывала о неоценимом вкладе Лаврентьева в претворение идеи в документ. Она рассказала, как появилась эта идея. Тогда оба академика были руководителями Научного центра. Лаврентьев – председателем Сибирского Отделения Академии Наук (СО АН), отвечающим за фундаментальные исследования. А Христианович – заместителем председателя, отвечающим за развитие прикладного направления.

 – Продолжайте.
– Для решения этих задач Совет Министров СССР принял Постановление № 564 от 18 мая 1957 года о создании в Сибири мощного научного центра.   Кроме основателей, были подключены: специалист-атомщик, академик Г. И. Будкер для создания атомных двигателей межпланетных ракет,  и специалист сосудистой медицины, академик  Е.Н. Мешалкин, для решения новых задач космической медицины. Все остальные институты Сибирского отделения АН СССР включались в структуру Отделения по усмотрению отцов-основателей, в соответствии с необходимостью участия в решении смежных научных проблем при решении   основных задач освоения космоса.
К тому времени военная часть атомного оружия была решена: были созданы и испытаны атомная бомба и ракета-носитель. На очереди стояли «Лунный проект» и задачи мирного использования научных успехов: создание   атомной энергетики для пилотируемых космических летательных аппаратов.

 – Да, для непосвящённых предпосылки проекта были именно такими. Военно-Промышленная Комиссия принимала в этом непосредственное участие. Отпустили С. А. Христиановича из ЦАГИ. Академик С. А. Христианович был заместителем начальника ЦАГИ, выдающийся ученик и последователь русских аэродинамиков Н. Е. Жуковского и С. А. Чаплыгина, – вставил несколько слов генерал, пока Георгий пил воду.
– Позвольте продолжить? – Генерал кивнул.

 – Эта мировая задача требовала привлечения не только крупных учёных, мировых умов, коими и были отцы-основатели, но и лучшие и интеллектуальные ресурсы страны. Привлечения  крупных специалистов строителей и снабженцев, таких как генерал Николай  Михайлович Иванов, начальник Сиб.  Академ. Строя  Мин. Средь. Маша СССР, и начальник Управления Регионального Снабжения  того же министерства Николай Александрович Борисов. Требовались крупные специалисты управления такими проектами, умеющие осваивать огромные финансовые  ресурсы и огромные строительные мощности. И здесь проявился огромный организаторский талант С. А. Христиановича. На него было возложено руководство организацией проектирования и строительства Новосибирского научного центра, как качественно нового научного Академгородка. Государственная важность строительства обусловила назначение на должность первого секретаря Советского райкома КПСС, переведённого из Томска, с поста секретаря горкома партии, Лигачёва Егора Кузьмича. Первым главой администрации района был назначен заместитель облисполкома Новосибирска Абраменко Юрий Николаевич.
 
  Основными научными направлениями Института Теоретической и Прикладной Механики (ИТПМ) были утверждены аэродинамика больших скоростей: горение, кинетика и турбулентность, прочность материалов и конструкций, механика грунтов и горных пород применительно к механике сред, в том числе и применительно к созданию космических летательных аппаратов для освоения околоземного и межзвёздного пространства. Таких направлений исследований не было ни в одном институте мира. Следует отметить, что с 1957 по 1966 годы, под руководством академика С. А. Христиановича, и с 1966 по 1971 годы под руководством академика В. В. Струминского институт успешно решал эти задачи.

 – До 1966 года академик Струминский был заместителем начальника ЦАГИ и избран академиком по представлению ВПК перед избранием его директором ИТПМ, – снова вставил реплику генерал. – Продолжайте.
– С момента создания, в решении этих задач институт консолидировался с уже существующим Сибирским Научно-исследовательским институтом Аэродинамики (СибНИИА) имени С. А. Чаплыгина, где работал известный авиаконструктор Бартини, специалист в области прочности самолётов и летательных аппаратов. Все лаборатории в своих планах имели темы, привязанные к проблемам освоения Космоса.
Под руководством академика С. А. Христиановича был сделан большой научный и экспериментальный задел по всем научным направлениям института. Институт вышел в число самых успешных среди научных учреждений СО АН СССР. К 1959 году научный и экспериментальный потенциал института в области аэродинамики больших скоростей и парогазовых установок (ПГУ) был признан актуальным.

  Организаторский талант С. А. Христиановича и цаговская требовательность и чёткость в постановке и решении научных и прикладных задач принесли институту широкую известность и признание. 1 марта 1959 года академик С. А. Христианович был избран депутатом Верховного Совета РСФСР пятого созыва. И это стало первой причиной подковёрной борьбы в Отделении по сдерживанию прикладных работ и тематики института. Успешное развитие прикладного направления института, по мнению руководства, затеняло фундаментальную направленность развития СО АН. Финансирование института Христиановича по линии ВПК и политический вес Христиановича стали угрозой для авторитета М. А. Лаврентьева.
 
  Диктаторские тенденции в науке возобладали. Президиум учёных считал, что в отделении должен быть один лидер и авторитет. Хочу подчеркнуть, это моё личное мнение. В начале 1959 года отдел прочности ИТПМ, важный отдел в решении прикладных задач летательных аппаратов, был переведён в Институт Гидродинамики. Сработал фактор конкурентной борьбы научных школ за государственные деньги и внимание.Несмотря на вязкость отношений Христиановича и Лаврентьева, что было очевидно для близких к Христиановичу специалистов, институт продолжал успешно развиваться.

  Но, в силу конкурентных обстоятельств, по воле «его величества» человеческого фактора, огромный научный и экспериментальный потенциал института не был востребован и использован до конца. Развязка наступила в марте 1966 года. Выездная сессия отделения физико-технических проблем энергетики АН СССР во главе с академиком М. А. Стыриковичем, одобрив научную деятельность ИТПМ и отметив актуальность и практическую важность проводимых институтом исследований, закрыло тематику ПГУ, одну из успешных параллельных научных тем и практических достижений Христиановича. Миллионы рублей, затраченные на научные исследования, на экспериментальные установки, на создание опытных производственных площадок для работы парогазовых установок института, на создание научной школы, на зарплату сотрудников, десятки опытных и готовых научных сотрудников, одним росчерком пера были выброшены на ветер.

  Этот ошибочный шаг научного руководства Сибирского Отделения отбросил науку по ПГУ и аэродинамике гиперзвуковых скоростей на задворки истории.
Понимая эту подковёрную борьбу и давление, будучи несгибаемым человеком, академик С. А. Христианович в мае 1965 года, за полгода до этой выездной сессии, подал заявление об отставке. В молодом для академика возрасте – 57 лет – он был освобождён от обязанностей директора института по состоянию здоровья и уехал в Москву. И.о. директора института был назначен д.т.н. профессор М. Ф. Жуков.

  В июле 1966 года ВПК предприняла повторную попытку реанимации важных для  стратегических космических и авиационных направлений прикладных исследований науки и конструкторских разработок на базе ИТПМ. По представлению академиков из ВПК, В. В. Струминский, начальник отдела ЦАГИ, профессор МФТИ, был избран действительным членом Академии наук СССР по отделению механики и процессов управления. Избрание В. В. Струминского академиком активно поддержали начальник ЦАГИ Г. П. Свищёв, генеральные авиаконструкторы А. И. Микоян, А. С. Яковлев, С. В. Ильюшин и другие члены ВПК. Такая высокая поддержка академиков прикладных наук была свидетельством не только признания заслуг В. В. Струминского в создании гиперзвуковых летательных аппаратов, но и практической необходимостью и планами того времени по расширению и ускорению работ аэродинамических исследований гиперзвуковых летательных аппаратов для авиации и Космоса.

  Было принято Постановление ЦК КПСС, Совета Министров СССР, МАП СССР и ВПК № 41 об ускоренном строительстве в Советском районе, вблизи Академгородка, на базе ИТПМ и СибНИИА, так называемого «Второго ЦАГИ» – комплекса научных, конструкторских и экспериментальных подразделений. Предполагалось обеспечить исследования космических возвращаемых аппаратов на всех этапах выхода в Космос, полёта к другим планетам и пилотируемого возвращения на землю. При этом предполагалось строительство всей необходимой инфраструктуры.
Постановлением Президиума АН СССР № 449 от 09.08.66 года В. В. Струминский был избран директором ИТПМ. С приходом в ИТПМ В. В. Струминского началась активная работа по новым направлениям.

  На площадях института началось создание малотурбулентной околозвуковой трубы           Т-324, руководили которым Н. Ф. Поляков, Г. М. Медведев, В. К. Голов и др. Велось создание сверхзвуковой малотурбулентной аэродинамической трубы Т-325, под руководством специалистов В. В. Черныха, Г. Г. Доронина, В. А. Лебиго. Началась модернизация сверхзвуковой трубы Т-313 с целью расширения чисел Маха до 7 в составе:  А. М. Харитонов, В. Д. Григорьев, И. И. Волонихин, В. С. Демьяненко и я. Шло проектирование и создание первой в Сибири гиперзвуковой трубы Т-326 разработчиками Г. П. Клеменковым, В. Д. Григорьевым и мною. Это был опережающий этап в создании 2-го ЦАГИ в Сибири. Развивалось и другое направление: исследование гиперзвуковых и световых потоков в импульсных трубах ИТ-301, которые проводили Б. В. Бошенятов и М. И. Ярославцев. В институте создавались новые научные лаборатории: по конструкции космических возвращаемых аппаратов Ю. Н. Юдинцева; по гиперзвуковым соплам и воздухозаборникам – В. В. Затолоки; по защитным покрытиям космических аппаратов – Г. М. Морцевой; по импульсным маршевым двигателям – В. Ядрова. Практически по всем проблемам задач практической космонавтики.

  Параллельно конструкторское бюро института решало широкий комплекс задач по созданию гиперзвуковых аэродинамических труб на новой площадке левобережья – 8-го корпуса. К 1968 году были готовы все проекты. Летом того же года проекты были обсуждены и доложены на коллегии Министерства авиационной промышленности СССР в присутствии генеральных и главных конструкторов авиации и космонавтики. Результаты были одобрены, принято правительственное постановление, возлагающее на ИТПМ решение перспективных проблем аэрогазодинамики и создание новой аэродинамической базы в стране. Для решения этих задач из сотрудников института была создана рабочая группа под руководством одного из ведущих сотрудников СибНИИА М. Б. Полякова. В неё вошли В. Г. Барышев, В. В Затолока, А. И. Омелаев, Г. М. Воронов, В. Д. Григорьев, Р. А. Соловьёв и я. А также ряд других обеспечивающих строительство специалистов.

  Успехи института были доложены в 1969 году на I Всесоюзной конференции по аэродинамике разреженных газов в 20 докладах сотрудников института.
Популярность института и В. В. Струминского в Новосибирске, в СССР и за рубежом росла. Задачи, которые он решал, могли обеспечить прорыв в освоении Космоса и преодолении отставания в челночной пилотируемой космонавтике. В Сибирском отделении АН, в связи с этими работами, увеличивался объём прикладных исследований в доле фундаментальных научных работ. Советский район мог обрести на левобережье новую экспериментальную и производственную базу, дополнительное развитие жилья и инфраструктуры. В принципе могла возникнуть новая отрасль промышленности, связанная с созданием возвращаемых космических летательных аппаратов, как и ставилась государственная задача. Советский район мог стать полноправным наукоградом в этой области с соответствующим финансированием.

  Это, к сожалению, шло вразрез с идеологией М. А. Лавреньева о создании Научного центра, как центра только фундаментальных исследований. Естественно, как принято в научной, да и не научной, конкурентной борьбе, нашлись желающие осадить успехи и этого талантливого учёного и руководителя Струминского В. В. Руководство СО АН не собиралось смещать акцент с фундаментального научного лидерства отделения в прикладную сферу исследований. Лидеры Отделения считали, да и знали, что от научной идеи до её реализации лежит огромный путь и объём научно-прикладных и организационных работ. Но главное, эти работы потребуют в три раза больше финансовых затрат и научных сотрудников. Возрастала и ответственность руководства. «Дело учёных решить фундаментальную задачу. А дело прикладников – использовать там, где им нужно», – высказывал свои убеждения ученик Лаврентьева академик А. А. Дерибас. Они опасались ослабления внимания власти к развитию фундаментальных исследований. Первоначальная идея объединения науки и практики в наукограде умерла в амбициях академиков-руководителей.

  В результате закулисных действий В. В. Струминский не был избран директором на новый срок и отбыл в Москву вслед за Христиановичем. Основное прикладное направление института в аэродинамике и аэрокосмической технике было неоправданно свёрнуто, а научное – ограничено до оставшихся экспериментальных труб. Но школа осталась! И потому научные достижения ИТПМ получили мировое признание по всем пионерным направлениям исследований института.
Жаль одного. Задача создания пилотируемых возвращаемых космических летательных аппаратов сегодня ещё более актуальна, чем несколько лет назад. Но такое удачное, как было тогда, стечение обстоятельств и необходимых факторов для её решения: наличие выдающихся учёных-аэродинамиков и талантливых организаторов С. А. Христиановича, В. В. Струминского; политической воли и финансов; научных кадров и молодёжного научного энтузиазма; наличие и потенциал экспериментальной базы; да и просто лидирующая позиция в освоении Космоса – ухудшилось, и уже вряд ли возможно ждать какого-либо улучшения в обозримом будущем.

  Боюсь давать оценку демократической свободе выборов научных руководителей направлений и директоров Институтов, выполняющих исследования  за государственный счёт, но интересы государства от этого страдают.
Данный доклад подготовлен мною по материалам и приказам института и отражает субъективный взгляд на фактологию событий. Это лишь иллюстрация моей работы в Институте Теоретической и Прикладной Механики с 1963 по 1970 годы. Страницы этой, можно сказать трагической, истории для страны, для института, да и для сотрудников, участвующих в этом проекте, неизвестной страницы истории развития космонавтики, истории многолетней борьбы института за сохранение своего научного лица, не нашли своего отражения в многотомных трудах по истории Сибирского отделения.

  Эти чертоги разума  стали трагической и запретной  темой для обсуждения, и превратилась в простую хронологическую констатацию событий. Однако люди, попавшие в эти жернова амбиций руководства, вынуждены были менять и вектор своей жизни, и статус своего научного положения, и сферу профессионального приложения, несомненно, несут в душах разочарование несбывшихся планов страны в освоении Космоса и личных надежд и ожиданий. Таких людей не мало. Среди них и я. – Закончил свой доклад Георгий...