ЗИЛ-130

                ЗИЛ – 130
                рассказ                18.01. 2008г.
               
               
Она приехала в Казахстан вместе с родителями из Монголии. Где и родилась. Родители её, были ещё детьми, когда вместе со всеми бежали туда от ужасов Советской власти. В те годы Казахстаном правил секретарь ВКП (б), Голощёкин Ф.И. активно проводивший Сталинскую политику раскулачивания и коллективизации. В то время от этой политики особо пострадали Украина, Казахстан, Поволжье и Западная Сибирь, где от голода погибли миллионы крестьян. По Казахстану было раскулачено 5500 крепких хозяйств.  Их было бы  намного больше, если некоторые дальновидные люди не сбежали бы в Монголию или Китай и тем спаслись от Сталинской антикрестьянской политики, которая привела к гибели миллионов кормильцев огромной страны. Для сравнения можно привести данные переписи 1926 года и 1939г, когда из 3,97 млн. человек осталось 3,1 млн. человек. Сокращение численности казахов составило 860 тыс. человек! И это далеко не полные данные! Малая толика из этого числа смогла спастись, перебравшись в Монголию, где их не могла достать тяжёлая рука Советской власти. И бесконечно подло поступают нынешние коммунисты, говоря, что именно  Советская власть несла людям счастье, равенство и братство. На основе фактических материалов, изложенных в частности в книге Е.Е. Алексеева «М.К. Аммосов», мы видим, что на самом деле она несла людям – голод, разорение, гибель.

Но наступили другие времена, и ранее бежавших казахов пригласили вернуться на историческую родину и они стали помаленьку возвращаться. Вообще когда произошёл распад СССР понятие «историческая родина» стало весьма популярным. Как только власти разрешили выезд за границу, люди, особенно те, кто был переселён насильно, вспомнили о своих исторических корнях и стали навсегда покидать Казахстан. Евреи поехали в Израиль, немцы в Германию, русские в Россию, а монгольские казахи (оралманы), в Казахстан. Несмотря на то, что приглашение исходило из уст самого президента, оралманы приехав, поняли, что на исторической родине их никто не ждёт. Некоторые добивались льгот им обещанных, но многие даже не пытались добиваться чего-либо. Чиновники всех мастей просто наживались на них. Оралманы сильно отстали в своём развитии от современной жизни. Живя в глухих уголках Монголии или Китая, они не знали грамоты, и ассимилироваться не хотели, блюдя обычаи предков.  Естественно, что язык, на котором они разговаривали, устарел, потерял свою динамику и не развивался. Их с трудом понимали современные казахи. Русский же язык, который в Казахстане, стал языком межнационального общения, был оралманам вообще не знаком, и многие пожалели, что приехали. Но делать было нечего, они стали выживать, что им  приходилось делать, не впервой.

Она с детства была крепкой здоровой девочкой, сутки могла держаться в седле, перегоняя скот с одного пастбища на другое, и приехав на историческую родину, не нашла себе иного занятия, как разгружать машины пришедшие с товаром из Китая, на складе временного хранения. Когда её отец принял решение вернуться  в Казахстан, она не посмела сказать ему, что не хочет переезжать неизвестно куда, и в душе у неё что-то заморозилось, да так и не оттаивало, хотя уже прошло пять лет с тех пор как они переехали. На складе на неё никто не обращал внимания, считая ненормальной. Да и в самом деле бессловесная, двужильная девка с каменным выражением лица, и более похожая на мужика в своей неизменной телогрейке и кирзовых сапогах и безропотно таскающая тяжеленные тюки с товаром, не могла привлечь ничьего внимания. Мало того, грузчики её побаивались. Один из них молодой развязный парень как-то зажал её в тёмном углу склада, и получил такой удар в грудь, что больше не смог работать грузчиком. У него треснули два ребра. После этого уже никто не пытался с ней заигрывать, да она и не вызывала желания общаться с ней поскольку всегда была хмура, недовольна, неразговорчива. Грузчики на складе прозвали её «Зил-130», во-первых, потому-что имя у неё было Зиля, а во-вторых, она напоминала одноимённый пятитонный  грузовик, когда таскала тюки по складу. Её всегда ставили на самые тяжёлые работы, и она никогда не роптала и в момент, когда грузчики садились перекурить, она продолжала разгружать машину, не обращая внимания на их предложения:
-Эй «ЗИЛ-130»! Ты бы села отдохнула, что-ли? Надорвешься!

Руководство склада беззастенчиво пользовалось её покладистостью, и, несмотря на то, что она больше и лучше всех работала, платило ей меньше чем остальным. Но и тут она не жаловалась, потому-что деньги считать она тоже не умела, и, получив зарплату, она прятала деньги в бюстгальтер, и всё до копейки несла домой. Семья была большая и отец, последнее время, тяжко* болел, и она была единственной кормилицей. Возможно, что так бы продолжалось и до сего дня, но компания, которая владела складом, обанкротилась, и была вынуждена продать склад другой компании, занимающейся тем же самым. На склад пришел новый начальник. Он сразу заметил и оценил «ЗИЛ-130», её трудолюбие и старательность и пригласил её как-то к себе в контору, которая была тут же при складе, на собеседование. Он хотел поставить её бригадиром грузчиков. Это был современный голубоглазый русский парень, так сказать без комплексов, да к тому же хорошо знавший казахский язык. Она зашла, и, положив на колени грубые руки с набухшими венами, стала безразлично смотреть на нового начальника. В конторе вкусно пахло свежезаваренным чаем и ванильным печеньем. На столе лежала аккуратно нарезанная колбаса – казы, хлеб и масло. Она невольно сглотнула набежавшую слюну. Есть, ей, хотелось постоянно с тех пор как они переехали в Казахстан. Там в Монголии у них всегда было мясо, и проблем с питанием не замечалось, а здесь мясо стоило дорого и питались они в основном вермишелью. Николай Кочнев, так звали начальника, заметил, что она голодна и на чистом казахском предложил ей чай:
-Выпейте чаю, Зиля! Я как раз сам собирался почаёвничать, так, что давайте за компанию! Вот и казы есть, печенье, хлеб, масло. Угощайтесь! Прошу вас!
Её очень удивило, что этот странный русский, с голубыми глазами, каких она никогда прежде не видела, так уважительно к ней относится, и что он разговаривает на казахском языке, но отказалась:
-Нет. Не хочу. Надо  работать.
-Успеете! Попейте чай, потом работайте.
Пиала с горячим,  ароматным до головокружения чаем, оказалась перед её лицом и она, не удержавшись от искушения, взяла её в руки. Николай пододвинул печенье, казы:
-Кушайте. Я вызвал вас, чтобы предложить вам стать бригадиром грузчиков. Как вы, смотрите на это?
-Я не знаю нашандик. Я неграмотная.
-Тут особой грамоты не требуется. Главное быстро разгружать машины, чтобы не было простоя. Грузчики вас уважают, и если кто не будет слушаться, то быстро вылетит отсюда. Зарплата у вас ощутимо повысится, я помогу на первых порах. Согласны?
-Грузчики много курят во время разгрузки. Я им говорила – курите, когда машин нет, но они посылают меня куда-то, я не понимаю, что обозначает это слово.
Он засмеялся:
-Это грубое русское слово. Но я их предупрежу, если кто из них хоть раз пошлёт вас, то будет тут же уволен! Давайте  пиалку, я вам ещё чаю налью.
-Мне неудобно, что вы мне чай наливаете. У нас не положено, чтобы мужчина чай разливал!
-Ничего! Зато у нас положено, чтобы хозяин чай подавал. Пейте Зиля не стесняйтесь.

С русскими ей раньше не приходилось общаться, и она считала их какими-то странными людьми, а они оказались такими же, как и все остальные, только может менее грубыми. Её замороженная душа под действием горячего чая и под взглядом голубых глаз, начала понемногу оттаивать. Щеки разрумянились, и Николай с удивлением увидел, что перед ним молодая и симпатичная девушка. «Вот это номер» - подумал он – «а я видел её, - крокодил крокодилом, а она-то оказывается, ничего, хорошенькая»! В это время зазвонил телефон. Николая срочно вызывали на проходную.
-Вы тут сами распоряжайтесь, пейте чай, кушайте, я пока сбегаю на проходную. – Сказал он и убежал, не дав ей возможности ответить. Вернувшись, он увидел, что она по-детски безмятежно спит, примостившись на диванчике. На столе было чисто. Осторожно прикрыв дверь, он собрал бригаду и объявил им о назначении «ЗИЛ- 130», бригадиром, и предупредил, чтобы они не посылали её куда подальше, иначе – увольнение.

У «ЗИЛ-130» началась другая жизнь. Каждое утро она заходила в контору, чтобы получить разнарядку на очерёдность разгрузки, и каждое утро её ждал восхитительный чай, а взгляд его голубых глаз, казалось ей, проникает в её оттаявшую душу. Колия, как стала звать она его, нравился ей всё больше и больше, и она шла на работу как на праздник. Стала лучше одеваться, благо зарплата позволяла, научилась пользоваться косметикой, подкрашивала свои  полные, красиво очерчённые губы.  Николай, надо сказать, был, в общем-то, ветреный парень. Ему ещё не было  и двадцати пяти лет, он был холост, любил выпить, погулять и девчонок у него было в избытке. Он не замечал перемен происходящих в «ЗИЛ-130», ему было не до этого. Он проявил к ней элементарную человеческую порядочность, вежливость, и всё! Но для неё, никогда не знавшей такого отношения, он казался самым лучшим, на свете парнем. Она стала изучать русский с его помощью, и они уже частенько смеялись вместе, когда она произносила с ужасным акцентом какое-нибудь русское слово. Отношения у них стали дружескими и доверительными, а когда однажды Колия поцеловал её в щёчку, поздравляя с премией, она неожиданно упала в обморок. Тут Николаю наконец-то открылась истина, он понял, что она любит его! Её любовь не входила в его планы, но изменить уже ничего было нельзя! «Мы в ответе за тех, кого приручили» вспоминал он слова Антуана  де Сент-  Экзюпери, в «Маленьком принце», и не стал отталкивать её любовь, хотя это и было легкомысленно с его стороны. Она влюбилась в него со всей страстью молодой, пылкой, неокрепшей, и девственной души, и обмануть её ожидания, было бы ещё большим грехом. Через четыре года Николай уехал по делам в Россию, в Саратов, да так и не вернулся. Она сильно тосковала о нём, находя утешение, лишь в сыне, которого она родила от любимого Колии. Вскоре тоска стала нестерпимой и она, оставив сына на попечение сестры, уехала на его поиски и тоже не вернулась. Что с ними случилось и где они сейчас – неизвестно…


18 января 2008 г.