Загадка дракона

Роман Голомазов. Загадка Дракона.
Глава 1.
В маленькое помещение со всего одним зарешеченным оконцем с трудом пробивался все убывающий свет зимы. Первые в этот день снежинки, кружившиеся над замком, опускались в этот мрачный закуток северного флигеля, проникая туда через решетку без стекла или даже желчного пузыря животного. В комнате, поднятой на двести метров над землей, было очень холодно и пахло сгоревшей паклей. Единственный ее обитатель сейчас сидел на грубых нарах, покрытых еще более грубым подобием тюфяка с растрепавшейся соломой. В комнате имелось небольшое трюмо, довольно хорошей работы, на котором этот незнакомец сложил свои вещи, представлявшие в основном оружие, тяжелое оружие королевского пехотинца, офицера. Карие глаза смотрели строго и упрямо – человек явно чего – то ждал.
Одежда человека, которого здесь знали как Аркрона, а сам себя он называл Юрий, были сделаны из грубой кожи коричневого цвета, которая была без теплой меховой подкладки и сейчас согреться в ней было невозможно, но все солдаты короля Ллория одевались именно так – коричневая куртка, штаны и шляпа. Стояла середина декабря. Место действия осажденный королевскими войсками, разграбленный, опозоренный и обесчещенный город Люнадо, который так красиво было захватывать, но потом так горестно стало по нему ходить, видя, что жители отдают своих младших дочерей в проститутки за кусок хлеба. И Юрий, вспоминая земную жизнь, которую теперь все больше забывал, вспоминал, Париж, Берлин, Сеул, Кабул, Грозный. Все эти города разрушены войной, но инженер по тепловым сетям никогда и не думал оказаться в одном из таких городов, тем более быть соучастником в кощунстве. Но, хотя Юрий и прожил здесь всего около года он уже понял, что власть короля для военного человека в этих краях закон, и он, человек, носящий погоны капитана, принадлежавший к элитным войскам – паладин, обязан был подчиниться власти правителя.
Очень редко капитан Юрий выходил в караул, патрулируя самые опасные места города – северо – восток, где всегда проживали наиболее отъявленные мерзавцы. Это ему было в радость и не доставляло никаких особых проблем. Все шло гладко – и даже, если приходилось кого – то убивать, какого – нибудь бедняка, обезумевшего от голода, то паладин делал это не задумываясь. Быстро и четко. Но чаще все ограничивалось простым рукоприкладством. Иногда Юрий даже унимал своих товарищей, готовых выпустить кишки несчастному грабителю, защищал его от убийства. Но, это было только тогда, когда налетчик был один, а если двое, трое или больше, то капитан первый обнажал одноручный меч или два небольших ножа, которые прятал на тыльной стороне предплечья. В городе Люнадо было по – прежнему много анти – монархических настроений и с этим надо было считаться…
Юрий поднялся с кровати и вытащил из одного из своих боковых карманов странный предмет, не имеющий отношение к этому миру – серебреный крест священника. Распятый на нем Христос спустя каких – то три недели после нахождения креста, истерся, изображение Его исчезло, но сам крест сохранился. Юрий так ответил на вопрос «почему исчез Господь с креста?»: просто в этот мир Благая Весть еще не проникла. Это далекий темный мир, жители которого конечно, называют его лучшим из миров, но самому Юрию. Пришельцу в чужом теле больше подходило названия для этого мира Запределье. Его каким – то образом выкинуло с Земли, из своей привычной жизни и втолкнуло в этот мир, где он должен был заниматься убийствами ради короля, которого не видел даже по телевизору – потому что развитие этого мира напоминало темные века. Юрий часто смотрел на как бы обуглившейся крест, когда его никто не видел и читал, по памяти те немногие молитвы, которые он еще помнил, живя в своем теле и оставаясь Юрием, но тогда, он был естественно обычным обывателем и к Русской Православной Церкви относился безразлично, хотя и приходил поставить свечку в годовщину смерти отца и еще пожалуй посещал вынос Плащаницы, да брал крещенской воды, которую в Церкви называли «святая агиасма»; вот на этом его религиозность и ограничивалась, находя себя еще пожалуй в том, что он отмечал Рождество и Пасху. Но это все – больше Юрий, которому теперь присвоено звание капитан вспомнить о своей церковной жизни никак не мог. Как ни старался не мог.
Сейчас было четыре часа утра и света в комнате было маловато. Для обычного человека, которым Юрий в этом мире не являлся – он давно заметил, что видит в темноте, подобно хищному зверю. Но он все же зажег свечу на трюмо в красивом золотом подсвечнике из отобранных у бывших жителей замка. Этот флигель, как и весь штаб располагался теперь в замке Норасса, метившего на место короля. Не вышло: его труп капитан лично доставил своему руководству, тогда еще располагавшемуся на возвышении, смотря на мятежный город через подзорные трубы. Потом на какое – то время Юрию показалось, что он видел живого Норасса в сопровождении темных жрецов разных орденов. Это было перед самым началом решающего штурма. Но тогда Юрий видел и валькирий – небесных женщин – воительниц с крыльями орла – парящих над местом битвы; так же он видел и того, о встрече с кем хотел забыть. Он видел диавола. Если это был конечно враг рода человеческого, может то был просто безвинный солдат. Все может быть, но иногда все же стоит довериться своей интуиции. Юрий ей верил.
Темные жрецы королевства представляли собой группу религиозных лиц, осуществляющих услуги в основном для армии действующего короля, имеющие несколько специальных воспитательных центров для подготовки элитных бойцов, которые потом всю жизнь отдавали на служение Родине. Но к темному жрецу мог прийти самый обычный человек с любой просьбой и мог получить помощь, и почти всегда получал. Почему эти жрецы называют себя «темными» Юрий понял случайно. Он подслушал разговор двух солдат и узнал миф на котором стоит Запределье: в начале был яркий Свет, сжигающий все, а потом пришла всепоглощающая Тьма и утихомирила Свет, и из слияния Света с Тьмой спустя огромные промежутки времени возник этот чудесный и прекрасный для его обитателей и ужасный для некоторых случайных переселенцев мир. И как тогда тьма была созидательной силой, то и служители добра назвались «темными». Жрецы были единственными из известных Юрию религиозных течений этого мира, возможно были и секты и языческие верования, но Орден темных жрецов здесь заменял Церковь. Орден Паладинов – был одним из классов для обучения идеальных военных, которые иногда, при посвящении, во время нанесения священной татуировки, получали сверхъестественные силы. Но иногда не получали. Но Юрий по какому – то странном стечению обстоятельств владел магией огня и холода, и мысля о том, как бывший владелец тела добился такой власти Юрий угашал – ему было не до того. Русский пока еще не успел отвратиться от открывшегося ему миру и искал в нем тех ощущений, которые на земле, в России, обычному инженеру не доступны, а доступны, и то в ограниченном количестве лишь заядлым игроманам, киноманам и бывалым фантазерам. Так понимал Юрий.
Ему много раз приходилось смотреть в лицо смерти здесь, но его не убивали, он оставался жить. И если он не хотел покончить с собой, то оставалось только ждать, волшебного, что ли случая, или достойной смерти, а другого способа вернуться в свой мир не было. Хотя, наверное, у темных жрецов был обряд обратного превращения живого мертвеца в просто мертвеца, но Юрий помнил ту ночь, когда убил Норасса, графа Люнадо. В ту ночь он использовал специальный кинжал, освященный кровью жрецов специально для этого дела, для убийства восставших. В тот раз все было сделано быстро и чисто, Юрию удалось уйти, захватив с собой труп; тот кинжал был все еще с ним. И вот теперь если он захочет покинуть тело Аркрона паладина и отправить свою мечущуюся душу обратно в свое тело, то он должен вонзить в себя кинжал с тремя драгоценными камнями на рукоятке. Вонзить прямо в сердце. При мысли об этом Юрий содрогался – пусть жизнь и сложилась таким странным образом, но даже такую жизнь прерывать он не хотел. В этом была суть жизни – бороться за саму себя и она в теле Аркрона с душой Юрия боролась за себя изо всех сил.
Юрий встал и подошел  к трюмо, освященной горящей свечой. Он направил свою левую кисть раскрытой ладонью на одно гнездо подсвечника, в котором горела свеча. Морщинка между бровями пролегла на мужественном лице паладина; на Юрия накатила необыкновенная грусть. Из центра его левой ладони на огонь свечи как бы посыпалось синеватое свечение, от которого ввысь восходил морозный воздух. Пламя свечи качнулось, пытаясь бороться с наплывом холода мага, но постепенно стало затухать, а вскоре и совсем погасло. Усталая улыбка отразилась на лице Юрия.
От той сверхчеловеческой нагрузки, которая понадобилась от него для фокуса с заморозкой свечи (подсвечник сменил цвет с зеленовато – золотого на фиолетово - синий), Юрий опустился на одно колено. В его голове бродили страшные, дикие и необуздываемые его волей мысли. Ему хотелось выплеснуть полностью свою силу, которая имела и второе, огненное свойство, сжечь или заморозить весь этот замок, проклятый город и своих товарищей по армии. А потом отрубить себе голову, самоликвидироваться. Юрий медленно встал с колена.
Его левая ладонь была холодна как камень и казалась камнем своему владельцу – в те минуты, когда колдун пользовался своей силой, он подвергался странным упадочным силам, как бы лишался защиты: Бог ли, диавол ли от него отступал, лишая защиты? Это было неизвестно. Думать об этом можно было долго, но Юрий твердо знал, что это тело имеет иммунитет к холоду: он мог погружаться в ледяные воды в самые жуткие морозы без использования алкоголя или специальных психологических методик, вводящих бойца спецподразделений в транс. Это что касается холода, но вот огонь…
Юрий вытянул правую дрожащую руку и мысленно внес в свои мысли ярость. Он пытался ее контролировать, делая холодной, но из холодной ярости она часто превращалась в горячую, такую ярость которая на поле боя превращает человека в берсеркера – сумасшедшего война с телом человека, но душой медведя. Рука капитана королевской армии стала понемногу ярчать, вспыхивая редким желтоватым огнем. Пламя сбегало от кончиков пальцев к середине ладони, словно центр в данном случае походил на огненный водоворот. Юрий еще больше напрягся, дозируя свою силу, свое волшебство. Из его руки вылилась лишь маленькая струйка огня, которая опалила сало свечи, достала до матерчатого фитиля, и зажгла его, не причинив вред ни трюмо, ни оружию, лежащему на нем. Как только Юрий увидел снова блеск пламени, он подавил ярость мыслью, и огонь, вышедший из его руки словно повинуясь, втянулся в ладонь человека.
Теперь, когда свеча горела комната освещалась более ярко и в углу можно было увидеть небольшие, нужные строго для определенных дел, предметы: стальной нагрудник, шлем с горизонтальным вырезом, накладки на предплечья и голени. Увидев эти предметы, Юрий наклонился над трюмо и потушил единственную свечу, горевшую в пятисвечном подсвечнике. В комнату с уходом света проникла тьма и мрак ночи, ишь изредка озаряемой огнями факельной стражи внизу, патрулирующий периметр военного штаба, которым теперь стал замок. Обессиленный Юрий вернулся на кровать, молясь Богу о том, чтобы скорее овладеть искусством этой странной магии, которая досталась ему в наследство от покойного паладина вместе его жизнью, но отдельно от его судьбы.
Усталый Юрий лег на спартанскую постель и, подумав немного о том, имеет ли он иммунитет (если тут так можно было выразиться) к огню, заснул сном праведника. Во сне ему снился Ботанический сад города Москвы, только засаженный не зелеными деревьями, а деревьями из огня и льда. Он шел по тропинкам этого сада, прячась от кого – то, слвоно падший Адам, пытавшийся укрыться от взора Творца. Только Юрий знал, что Бог с ним, а то от чего спасается имеет другую природу.
Когда сад кончился взору спящего, но, естественно не осознающего это, паладина предстало огромное озеро чистой родниковой воды из которой вышел…
Часовой прокричал семь часов утра и капитан паладин проснулся и приступил к своим обязанностям.

Глава 2.
Юрий хорошо знал, как трудно поддерживать свою физическую форму и как легко она теряется, делая тебя открытым врагу и, чтобы не допустить этого, капитан каждое утро, до завтрака, выполнял комплекс физической готовности пехотинца, который половина солдат и офицеров армии короля никогда бы не смогло выполнить. Знания, какие именно упражнения делать и каким образом, сколько именно раз и как часто были вколочены в разум Аркрона еще с детства, когда он был воспитанником Ордена паладинов. Теперь эти знания перешли к Юрию, и он не брезговал ими пользоваться.
Закончив упражнения, оголенный по пояс Юрий одел свою, военную форму, предварительно протеревшись от пота куском сукна. Теперь можно было идти есть.
Когда капитан вышел из своего флигеля и направился в столовую, находившуюся тремя этажами ниже, он заметил что на улице началась метель, почти что снеговой шторм. «Возможно, будет нападение повстанцев. А может быть и не одно». Грустные мысли о людях, делающих свои делишки в непогоду не вытеснили из головы Юрия мысли о свежеиспеченном хлебе и мясе какого – нибудь зверечка, только что испеченного. Капитан бодро шагал по проходам и переходам замка, придерживая рукой меч на правом боку, который иногда ударялся о стене, оповещая посторонних о его приближении. Это было лишнее, и поэтому Юрий придерживал меч правой рукой – важно всегда быть настороже, даже если пьешь стакан вина у себя дома, сидя перед теплым камином в уютном и удобном кресле. Паладин в душе Юрия слишком хорошо усвоил эти простые истины, и теперь они как яд через порез просачивается в кровь, проникали в сознание Юрия. Это ему помогало выживать и поддерживать свой авторитет у коллег.
Столовая раньше была большой залой, в которой проводились пиры, балы или вакханалии – этого точно никто сказать не мог. Теперь это помещение переделали под столовую. Оно было разделено на два неравных отсека – в том что побольше стояла простая мебель, плохенькие стулья и столы; в том что получше столы красного дерева, найденные в замке и кресла с резьбой. Первое помещение отводилось солдатам, а второе офицером. Не испытывая никаких угрызений совести, Юрий сел за один из изящных, красивых столов в офицерском отсеке и к нему тут же подошел один из местных жителей, который и при прежней власти служил помощником на кухне, к которому подошло бы слово официант. Он, вытянувшись в струнку, стал с правой стороны от офицера с погонами капитана и ждал, явно не осмеливаясь начать разговор первым. Юрий знал как офицер, что такое раболепное отношение к офицерам официантов и поваров не перешло автоматически к солдатам и ефрейторам: их обслуживали с задержкой или подавали мало качественные блюда. Юрий еще потянул паузу и сказал приглушенным, немного осипшим от сна голосом меню, которое хотел чтобы ему подали.
-Яичница из трех яиц, размазню, кусок мяса, лучше печенного и лучше говяжьего, хлеба и графин с квасом.
По лицу официанта пробежала тень, но он все же рискнул спросить.
-Не желает ли господин офицер вина?
-Нет, только квас. Иди.
Смотря в след удаляющемуся официанту, Юрий думал о том, что он сегодня либо первый из офицеров, пришедших в столовую, в отличие от солдат которые уже пришли набить желудки, либо у его начальства какие – то важные дела – майора Кельха поблизости не было.
Казалось, что мысли поглотили капитана, и когда принесли завтрак ему показалось, что прошло минуты две – три как скрылся с глаз официант. Яичница была хорошей не подгоревшей, мясо коровы почти свежим, а квас довольно приличным на вид и вкус. Ночные опыта над самим собой в сфере магии и контроля своих возможностей, пробудили в Юрии аппетит, и сейчас он ел как голодный волк. Если завтрак принесли быстро, то съел его он как минимум в два раза быстрее, чем его принесли. Опустив вилку и нож в тарелку, Юрий стал ждать майора Кельха – тот как раз сказал ему, что сегодня часам к десяти он будет нужен для чьего – то допроса. Юрий удивился этому, потому что все допросы уже закончились и большинство офицеров врага были казнены по приговору военного суда. Все как хотел король Ллорий – Юрий давно догадался, что от имени монарха правят три или четыре наиболее приближенных касты. Таково было королевство Шихан. Как и все земные царства управлялись ушлыми политиками.
Паладин увидел идущего к его столу майора Кельха. Этот невысокого роста кряжистый военный внушал своим людям уважение и, благодаря отцовской заботе, его солдаты были ему преданы. Некоторые, особенно сироты, даже любили его как настоящего отца. Кельх был одет в свою обычную форму; на его брюках налипло немного грязи цвета детской неожиданности или гнилых овощей. Юрий вспомнил, что весь этот регион – Люнадскую область – составляет чернозем, и странно было видеть желтую грязь. «Может источник ее где – то внутри замка?»
Юрий встал и пожал руку майору, предварительно отдав честь. Кельх козырнул в ответ и ответил на крепкое рукопожатие капитана, который субордационно ему не подчинялся, а мог исполнить лишь некоторые строго определенные приказы – паладины подчинялись лишь королю. Такого соблюдения субординации как у капитана Юрия майору редко приходилось видеть; так вели себя скорее новобранцы по отношению к своим сержантам, чем боевой офицер к тому, кто был всего одним рангом выше. Кельх вспомнил еще, что звание «капитан» присваивается бойцам ордена паладинов пожизненно – они не могут быть понижены в звании, и не могут в нем быть повышены.
Тяжелое тело майора опустилось на стул напротив Юрия. Он заметил общую помятость майора и немного выпученный взгляд серых красноватых глаз. По всей видимости майор провел эту ночь без сна, а может быть он провел не одну ночь без сна, а две или три подряд. Аркрона хорошо учили искусству преодолевать естество своего тела, и паладин мог не спать неделю, когда обычный человек сдается за три дня. Юрий еще почему – то подумал, что налей сейчас официант Кельху стакан вина или самогонки тот заснет прямо здесь, и Юрию продеться нести старшего офицера в его комнату на два этажа ниже. А вообще в наземной части замка, как помнилось Юрию из общих сведений, было семнадцать полноценных этажей, и та высота, на которой стоял его флигель была архитектурной нелепицей. Сильная буря или землетрясение, которых никто здесь никогда не видел, могли легко опрокинуть это здание до середины или полностью. Но думать об этом было также нелепо как о том, что небоскребы Нью – Йорка будут сметены ураганом или землетрясением, а не работой террористов в зеленой одежде.
В графине оставалось еще немного кваса, и паладин налил его в свой стакан и протянул майору. Тот жадно выпел. Как раз подошел официант.
-Жареный цыпленок, большой кусок свежеиспеченного каравая и графин ледяной, родниковой воды. Держи, это отдашь жене.
Кельх протянул официанту серебреную монету, что для Юрия казалось странным – он никогда не подавал чаевые так как думал, что это не просто расточительство, а пренебрежение к завоевателям тире освободителям. Но, все же он спросил майора.
-Вы знаете этого человека?
Кельх на секунду задумался.
-Не настолько хорошо чтобы доверять, но знаю. Ему двадцать семь, недавно за месяц до осады женился. Зовут Пьеррон. По моему. Как же я устал… Все эти дела, дела, допросы. Как ты оцениваешь сегодняшнюю стратегическую обстановку?
Юрий ответил не задумываясь.
-Если вы о вьюге майор, то следует опасаться налетов повстанцев. Я вообще удивляюсь, почему движение раскола с королем не прекратилось после взятия главной базы врага. Кто руководит этими людьми? Что ими движет? И самое главное как нам их остановить? Нам надо продержаться до весны и пойти в контрнаступление на их лагерь.
-А что если не надо ждать до весны? Что если нам уже известно место лагеря этих людей и кто ими руководит, и осталось только их убить? Ты бы на это пошел, сейчас, с минимальным расчетом (десять человек)?
-Пошел только бы в том случае если бы был точно уверен в полезности информации. Проще говоря майор, кто дал информацию?
Кельх немножко помолчал и ответил, старясь избегать взгляда паладина.
-Эту информацию дал Норасс. Сейчас он ожидает смерти. Впрочем, я думаю, что вам капитан, захочется самому с ним немного поговорить и узнать все еще достоверней. А потом выбирайте солдат и идите в путь.
В это время Пьеррон принес завтрак майору и Кельх, извинившись, стал жадно поглощать еду, запивая ее ледяной водой, которую доставляли в замок по системе водопроводов.
У Юрия были сотни вопросов, но он задал лишь один.
-Где сейчас находиться Норасс?
-В подземелье замка. Там где он раньше пытал и убивал людей. Скоро мы к нему спустимся.
Майор Кельх продолжал есть, а Юрий думал, что глаза его не обманули: один из Орденов темных жрецов и вправду воскресил Норасса. И скоро он с ним встретиться…

***
В подземелье замка вели скользкие и частично покрытые бурым мхом ступени, по которым часто спускались различные люди. Полусапожки Юрия были обиты металлом, и он не боялся поскользнуться. Он быстро шел за майором, держа факел в левой руке; меч, висевший на правом боку, бился о стены и узкие проходы, привлекая к себе внимание обитателей замкового подземелья. Но, Юрий почему – то думал, что это неважно и, что единственным кто сейчас находился в этом подземелье был Норасс, один раз уже убитый Юрием. «Блажен, кто удостоиться первого воскресения. Над тем вторая смерть не имеет власти». «Странная строчка. Откуда она взялась?» Юрий продолжал упорно шагать вперед.
Капитану показалось, что подземелья замка по своей площади было похоже на дворец, за тем исключением, что в подземелье было всего четыре этажа. А первых двух уровнях подземелья еще можно было дышать, но когда они спустились на третий и пошли огромный тусклым коридором вперед к спуску на четвертый этаж, воздуха стало очень мало, он почти исчез. «Наверное, самых сильных своих врагов Норасс держал именно там, в четвертом ярусе, где доступ света, тепла и воздуха был нулевой.
Странное расположение подземелье удивило Юрия не только своими протяженными коридорами с множеством тупиков и перегородок из стальных прутьев, которые приходилось обходить,  но еще и тем, что площадь второго яруса была больше площади первого в половину. Те же самые пропорции были и со вторым и третьим ярусом. Юрий думал, что во время царствования, Норасс имел много врагов, и ему надо было много места, где содержать их до казни. У Юрия мурашки проходили по спине, когда он задумывался сколько людей здесь было запытано, замучено, убито, сколько из них никогда уже не видело света солнца. Но сейчас это все вроде бы закончилось и, идя за мелькавшей впереди спине Кельха в сопровождении двух солдат, Юрий думал, что великий инквизитор граф Норасс сам теперь в роли жертвы. Жертвы, которая вскоре расстанется с головой. Так думал Юрия.
Тем временем процессия подошла к трем людям с погонами ефрейторов и охранявших какое – то механическое приспособление, похожее на подъемный механизм колодца. Здесь пахло зловонием и какой – то вполне материально ощущаемой консистенцией мучений и страданий. Для такого места, как застенки замка Люнадо, все это было пожалуй естественно и никто и не думал, что здесь что – нибудь может измениться. Но, все же кое – что изменилось – теперь паук в руках мухи.
Кельх поприветствовал трех ефрейторов, и те, ответив козырянием, стали втроем поднимать тяжелую крышку то ли колодца, то ли гробницы. Кусок пола пять на пять метров поднялся на высоту полутора метров и один ефрейтор закрепил подъемный механизм клином. В открывшемся проеме были видны ступени. Юрий не сомневался – это был вход в четвертый ярус подземелья. Его сомнения окончательно рассеялись, когда майор Кельх окликнув одного из ефрейторов стал спускаться в унылое подземелье под каменным широким ступеням. Юрий ступил вслед за ним.
Они забыли взять с собой огня, и ефрейтор хотел вернуться за ним на третий ярус, но Юрий поднес правую ладонь к каждому из трех факелов торчавших в креплении и они загорелись. Это магию его спутники старались не заметить и у них это весьма толково получилось. Как они считали. Юрий роздал смоляные факела и процессия, возглавляемая на этот раз ефрейтором, двинулась далее.
Этот ярус подземелья был и вправду почти лишен воздуха, полностью лишен света и почти полностью звукоизолирован. Четвертый этаж оказался короче третьего и это укорачивание напоминало собой усечение основания трапеции. Потолок был не высоко, лишь изредка можно было пройти, вытянув высоко вверх руку с факелом; в остальных случаях приходилось держать руку со светом около своего уха.
Уже спустя первые тридцать метров показалась первая железная дверь. На ней не было замка, а отпиралась она обычным засовом. Когда ефрейтор открыл эту дверь, на путников налетел сильный затхлый холодный воздух, который почти погасил три смоленых факела. Пламя колебнулось, но продолжило гореть. Юрий заметил, что ефрейтор несет в руках какой – то сверток, небольшой пакетик не более полуметра в длину и десяти сантиметров в ширину обернутый шерстяной тряпицей. Когда паладин заметил это ему стало немного не по себе – здесь явно находилось что – то припасенное для гостя – ренегата Норасса. «Кельх же сказал, что пора с этим кончать. Вот сейчас минут через пятнадцать жизнь Норасса закончиться». Думал Юрий.
После железной двери проход разветвлялся и им открылось два пути: довольно большой в два раза шире человеческого роста проход ведущий налево, и обычный коридор идущий направо. Ефрейтор и майор Кельх выбрали правый путь и двинулись туда. Юрий, прежде чем последовать за ними постоял немного и посмотрел своими кошачьим глазами в темноту огромного левого туннеля. Даже его зрение здесь оказалось бессильным, стены и пол этого туннеля постепенно слились с фоном и он понял, что протяженность этого прохода не одна сотня метров – иначе его зрение его бы не подвело.
-Ты идешь? Это был голос Кельха.
-Да, майор.
Юрий шагнул за всеми в узковатый после созерцания четырехметрового потолка проход. На их пути встретились всего две железные двери, которые отодвигались простым засовом. Путники их без труда миновали. Начался ряд камер. Их было не больше двенадцати, ни в одной из них не горел свет, ни одна из них не освящалась и ни из одной не слышались мольбы пленников. Процессия остановилась возле последней двери. Ефрейтор повесил свой факел в крепление возле обитой железом дубовой двери, разбухшей от сырости и вопросительно поглядел на майора. В руках он по – прежнему сжимал шерстяной сверток.
-Давай сюда. По приказу майора солдат протянул сверток Кельху, и тот удовлетворившись приказал: Пойди к первой двери и охраняй. Жди нас. Мы будем самое большее через полчаса.
-Есть. Козырнул ефрейтор и, взяв свой факел из крепления, и скрылся в темноту, как светлячок ищущий лампочку.
Кельх посмотрел на Юрия и словно спрашивая его позволения положил руку на засов двери. Юрий почти незаметно кивнул, прибывая, казалось, в своих собственных мыслях. Майор широко раскрыл дверь, и свет его факела проник внутрь камеры. Там находился всего один заключенный, и Юрий без труда узнал  в нем графа Норасса.
Глава 3.
Пленник был изрядно потрепан и выглядел как опустившийся на социальное дно сельский житель из –за лохмотьев своей одежды. Его запястья и шеи стягивали стальные обручи. Норасс полулежал, полусидел в глубине этой камеры. Оптическая игра света и тени поначалу представила Юрию помещение, похожее на туннель, но это был всего лишь обман зрения – камера графа была не больше всех остальных. На теле Норасса не было видимых следов пыток, но даже Юрий знал насколько изобретательны палачи: можно бить человека так, что никаких следов не останется, причиняя при этом жертве страшную боль. Хотя возможно Норасс, видя, что его город пал, добровольно все выболтал, точно Юрий сказать не мог. Также паладин забыл, в какой одежде он видел Норасса в сопровождении темных жрецов, по видимому воскресивших его второй раз. Но, сейчас это было неважно. Сейчас состоится последний допрос и казнь, и Юрию казалось, что он был готов выступить в роли палача.
Кельх вошел в тюремную камеру и закрепил свой факел во внутренне крепление, а Юрий поместил свой факел снаружи камеры и вошел внутрь, пристально вглядываясь в Норасса. Кельх стал разматывать шерстяной сверток. В нем оказался небольшой, хорошей работы короткий меч, с рукояткой инкрустированной тремя рубинами. Кельх обернулся к Юрию.
-Это подарок от Кирзая, верховного жреца, помнишь такого? Этим оружием можно убить ожившего. Ты должен это сделать капитан.
В душе Юрия разыгрывалась буря чувств – он никогда не думал, что станет палачом. Всю свою сознательную жизнь он был среднестатическим обывателем и попадая в экстремальные ситуации всегда сильно сомневался, волновался и замедлял с выбором решения. Это было не только его слабостью: миллионы человек не могут принять самых простых решений, не переступая через себя несколько раз. Сейчас надо было принять такое решение, какое будет сказываться на будущем. Желательно еще такое решение чтобы Юрий мог вернуться в свой мир с обычными земными потребностями и желаниями. Так он хотел, так он и потупит сейчас, так как откажись он убить Норасса (во второй раз убить), его, скорее всего, посадят в такую же темницу на хлеб и кровь.
-Хорошо, майор.
Рука Юрия взяла клинок с тремя рубинами в рукояти, и он повернулся к пленнику. Впервые как Юрий вошел в камеру глаза капитана и тирана встретились. Казалось чем больше смотрит Юрий в эти полные ужаса и предвечной тоски глаза, тем неохотней ему убить своего врага.
Юрий быстро подошел к прикрепленном у стене пленнику и вонзил острие меча в сердце мужчины. Брызнула кровь, удивленные глаза расширились, тело  несколько раз дернулось и затем взгляд погас. Пленник повис на собственных руках, не способный больше шевелиться. Он умер. Бывший граф люнадский и всего Шихана Норасс умер.
Юрий вытянул клинок из сердца мертвеца и отошел на пару шагов. Он обернулся к Кельху, но тот раскрытыми от страха глазами смотрел за спину Юрия. Паладин ничего не понял – неужели смерть так поразила майора самого убившего не меньше десяти человек.
Кельх поднял дрожащую руку и сказал одно единственное слово.
-Смотри!
Юрий резко обернулся. Как раз во время для того чтобы увидеть. Тело Норасса стало очень быстро разлагаться. Плоть отваливалась кусками и, не коснувшись земли, истлевала, отставляя после себя лишь кучки пепла или золы. Глаза высохли, обнажились кости; кожа сначала обтянула череп, а потом с хлопающем звуком лопнула, обнажив белую кость. Казалось, что труп Норасса охватило какое – то зеленоватое мерцание, которое сжигало его плоть – это было очевидно, когда выпали внутренности мертвого пленника и сгорели в зеленовато – фиолетовой дымке. Вскоре остался прикованным к стене один скелет с тряпьем одежды, кое как прикрывающем его бренные останки.
Удивленный увиденным, Юрий подошел к скелету и робко ткнул острием короткого меча в левую глазницу черепа. Череп чуть приподнялся, а потом как и все тело графа рассыпался на мелкий белый порошок, который и сам вскоре исчез подхваченный зеленоватым пламенем. Кельх и Юрий в подавленном состоянии вышли из камеры. Когда свет факела освятил меч Юрия переданный ему Кирзаем, тот увидел что один из рубинов почернел, как бы «погас», это было то же как и в ту ночь, когда Юрий вонзил кинжал в грудь Норасса, правда тогда он не распался на молекулы.
Юрий решил на этот раз воздать дань уважения человеку, которого он не знал, и которого всей душой ненавидел. Паладин поднял горстку праха, оставшуюся от Норасса, и развеял на стоялом воздухе тюремной камеры. Губы его шептали «Ты прах и в прах уйдешь. Мир к миру, прах к праху». На этом обряд погребения закончился и Юрий, распрямившись, одним резким коротким движением стряхнул мертвецкую пыль с меча. Он подумал, что такая игрушка как эта может пригодиться и надо заранее соблюдать ее в чистоте. Соблюдать в чистоте с самого начала.
Когда Юрий поднялся во весь рост, он оказался почти на полголовы выше майора, и Кельх смотрел на этот раз на своего подчиненного почти с благоговейным страхом; ведь никто ему не сказал, что мертвец распадется на мелкие кусочки. Но это случилось, и Кельх принимал действительность как таковую, а не как то иначе. Пора было возвращаться.
Капитан и майор прошли все двери отделявшие эти застенки от всего остального мира и немного удивились, не встретив ефрейтора.
-Где же Кальх? Удивился майор скорее не исчезновению самого солдата, но тому что он покинул пост вопреки приказу.
Юрий шел вперед освещая себе дорогу чадящим факелом. Он мысленно сконцентрировал свое внимание на огне и тот стал чистым, белым – белым, как будто это была лучина, горевшая в ясный солнечный день, зажженная детьми, а не маркер смерти в ужасном подземелье. Это изменение цвета огня факела не укрылось и от Кельха, но тот предпочел его просто не заметить – вдруг это просто дуновение, такое редкое здесь, в подземелье.
Капитан дошел до разветвления дороги и посмотрел направо. Что – то ему не нравилось, но он не мог определенно сказать что именно. Он немного наклонил факел чтобы видеть грунт. «Так и есть!» Небольшая лужа не успевшей свернуться, свежевылитой крови находилась там, где скорее всего ефрейтор справлял малую нужду. Он подошел от первой двери сюда и, освещая себе путь во мраке справлял физиологическую потребность. Факела не было, но Юрий хорошо чувствовал запах опорожненного мочевого пузыря. Жестом он подозвал Кельха. Подслеповатый майор склонился над кровяной лужицей и удивленно поднял брови. Он сделал жест, говорящей о его намерениях вытащить  висящий на боку меч, но Юрий взял его за руку и быстро подвел к лестничным ступеням ведущим вверх.
-Я сам разберусь майор! Сказал Юрий, очень надеясь при этом, что стража наверху еще жива. И для того чтобы майор по меньше махал руками, паладин дал ему в правую руку свой факел и нырнул во тьму, как хитрый лис, ныряет в курятник почувствовав, что хозяева ушли.
Майор удивленно смотрел в спину безумцу, рискнувшему кинуться в мрачную бездну, имея при этом лишь стальную волю и стальной меч.

Глава 4.
Баня для солдат находилась на первом этаже цитадели Норасса и представляла собой широкую, углубленную площадку, где можно было хорошо помыться, попариться в парилке и если захочется окунуться в бассейн с ледяной водой, питающийся от горного ручья. Кто – то вылил на жарящиеся камни воды и пар на время ослепил всех военных, находившихся в бане. Плотный, немного мыльный туман застилал довольно большое помещение. Фрески на стенах были сделаны в стиле эротика для посвященных – многочисленные тела мужчин и женщин, переплетенные в причудливые комбинации. Но, были и другие более пристойные рисунки: летний луг, древесная чаща и облака с пробивающимся лучом света. Это Юрий хорошо видел из бассейна с ледяной водой, в котором как он слышал, не рисковали купаться даже летом, а не то, что в середине зимы. Но Юрий… Это был Юрий.
Сейчас капитан паладин уже больше трех минут провел под водой и понимал, что даже такое принудительное расслабление не может вынуть из его души обгорелые останки минувшего дня. Мускулистое тело тридцатипятилетнего мужчины сжалось в холодных недрах бассейна, мозг подал сигнал, напряжение прокатилось от нервов к мышцам. Поднимая средней громкости шум, Юрий выпрыгнул на бортик бассейна, в котором до этого прибывал с состоянии, похожем на медитацию в движении – ведь его окутывали литры воды, а вода по учении Темных жрецов всегда  в движении, всегда движется, всегда создает что – то новое.
Влага попала в глаза капитана, но это было не важно – Юрий мог теперь видеть даже через закрытые дубовые двери. Он точно не знал, была ли эта способность врожденной у Аркрона или раскрылась позже у него, у Юрия. Юрий точно знал о способностях Аркрона лишь то, что тому почти с самых малых лет ему подчинялись вода и огонь. Вода, попавшая в глаза, стекла, и Юрий снова увидел краски мира вокруг него.
Мускулистая рука подняла простое, крестьянское полотенца и стала растирать немного, честно говоря, озябшее тело. Юрий много раз мылся в этом мире, но никогда его внимание не привлекало то, что на теле паладина почти нет шрамов; возможно, это доказывало его боевое мастерство – хотя возможно это было высокое видение судьбы (говорят же на Земле: «нож не заточен, пуля для него не отлита»). Влага постепенно впитывалась в полотенце грубой работы, и Юрий постепенно снова стал чувствовать свое тело. Он хорошо знал, что такого рода купания в ледяной воде, которые свели бы в могилу другого мужчину, ему необходимы для концентрации своей магии, более высокой чем обычные ментальные упражнения могли бы дать. Нехотя (неприятно было лишаться животного удовольствия чувствовать своей кожей воздух) капитан натянул белое нижнее белье – трусы и майку – а поверх рейтузы, тоже белые и белую холщовую рубашку. Ступни остались голыми, но это было маловажно – баня хорошо отапливалась, а тапочки в этом мире среди военных были не популярны.
Юрий прошел в завешенный балдахинами отсек бани, где находилось помещение для посиделок. Там же принимали еду и спиртное; там Юрия должен был ждать ужин и если повезет какая – нибудь, возможно, важная информация.
Паладин отдернул край занавесок и прошел в помещение не больше десяти квадратных метров и увидел в дальнем его углы группу из трех человек, усиленно рубящихся в карты. Ближе к нему стоял низковатый столик с жареным цыпленком и кувшином кваса. Юрий решил, что это его ужин. Он подсел за столик и быстро разделался с цыпленком, отмечая про себя, что это довольно хорошо приготовленное блюдо. Квас промочил горло и Юрий полностью, наверное, впервые за несколько недель, расслабился.
Он сидел, высоко подняв голову, и изучая своими карими глазами пространство перед собой, но только не предстающее его обычным глазам закуток для гуляний, а расстилающееся перед духовными очами дивные миры. Один из этих миров был Земля. Россия. Другой ад: королевство Шихан и эта проклятая планета. Надо доделать дело и искать пути вернуться домой.
Внезапно для самого себя Юрий закашлялся. Кашель был не очень сильный, но его внезапность и неподдаваемость контролю разума немного озадачили Юрия. Раньше он не кашлял. Надо помнить, что бывший владелец тела, Аркрон погиб в воде. «Надо и мне быть настороже. Ведь простудившись я тоже погибну в воде – вряд ли здесь, в этом мире есть пенициллин.» Пронеслись в голове Юрия упадочные мысли. Момент был испорчен. Он стал думать, кто сказал ему о том, что Акрон паладин умер в воде – Кирзай, Крон, Кельх или генетическая память тела? Наверное, что – то одно из этих. Он так думал, он был в этом уверен.
Ефрейтор Кальх сквозь пол канул – из его следов единственное, что удалось найти это немного крови. Юрий дошел до самого конца поворота и увидел лишь мутную темную воду, возможно скрывающую исчезновение солдата. Но загадка осталась неразгаданной. И почему один из тупиков под замком заполнен водой? Есть ли там сообщение с рекой, и может ли там пробраться человек? Юрий мог бы, но мог бы кто – нибудь кроме него? Ответа на этот вопрос он не знал. Оставалось лишь ждать и надеяться на лучшее.
Попивая квас, Юрий вспоминал о своей вылазке в тупиковое ответвление тюрьмы до мельчайших подробностей. Он помнил, что показывало ему ночное зрение, и что он увидел в воде в тот момент, когда нагнулся посмотреть ближе в мутно – белые воды то ли стока, то ли реки. Он увидел там себя, свое отражение. Но чувство злого постороннего присутствия было столь сильным, что Юрий опустил свой меч в воду. Сначала он сделал это осторожно, потом все с большей силой и яростью, преодолевая свои сомнения и страхи. Кончик меча задел что – то и паладин невольно вскинул вверх правую руку, сжимавшую меч обратном хватом, переложил клинок в левую кисть и воспламенив свою правую кисть, стал внимательно вглядываться в белесые воды. На поверхность поднялась довольно большая глыба льда и все. Больше ничего. Там был только лед забивающий проход к подземному источнику – спросить у кого – нибудь о том, есть ли выход к реке теперь стало невозможным – все люди, знавшие это были теперь обезглавлены, их знания считали малоценными. Так думал Юрий тогда – и это засело ему в голову сейчас: чувство враждебного присутствия. Он не один раз обернулся, возвращаясь назад. В одном месте при ставшем блеклом магическом огне он увидел отпечатки зубов какого – то хищника на стене. Следы зубов внешне похожие на львиные или просто следы зубов большой собаки. Что же делал Норасс в этом тупичке и куда делся ефрейтор, чья кровь на месте разветвления туннеля и можно ли верить чувствам, предсказывающим наличие близкого врага в темноте? Ни на один из этих вопросов Юрий ответить не смог ни тогда, ни сейчас основательно наевшись и успокоившись. Все было очень запутанно.
Капитан почувствовал внутренним чувством, что ему пора уходить – до встрече с Кельхом в центральной башне оставалось двадцать минут – встреча была назначена на восемь вечера. Юрий допил последний глоток кваса, думая не Пьеррон ли принес сюда кувшин. Затем он встал и прошел в небольшой предбанник в котором аккуратными кучками была сложена одежда солдат и офицеров. Юрий взглядом увидел свою одежду и стал натягивать сначала шерстяные носки, а затем поверх нижней одежды коричневую кожу, думая при этом, что неплохо – бы кожаную шляпу заменить на шапку – ушанку. Он приоткрыл дверь правой рукой, полностью одетый, вооруженный и готовый к любым неприятностям. Его на секунду остановил начинающийся приступ кашля, но разум словно гадюка из – под куста бросился на него и ни единого кашлянья не вырвалось из горла паладина. Юрий решил, что это хороший признак.

***
Центральная башня замка представляла собой не такую высокую точку, в которой нашел пристанище себе Юрий, но все же довольно приличная высота – почти сто метров над уровнем земли. Встреча с руководящим офицером должна была пройти в небольшой, из розового мрамора, пристройке башни, как бы нависающей над остальным замком. Эта пристройка была личной фантазией бывшего правителя и служила больше для декорации, чем для зашиты замка от внешнего врага.
Подняться в это место можно было лишь преодолев достаточное количество лестничных пролетов и постов охраны. Юрий прошел все преграды, козыряя офицерам и солдатам из охраны и толкнув рукой в коричневой перчатке дверь красного дерева зашел внутрь брифинговой комнаты. Его встретило мерцание не меньше сотен свечей и небольшой иконостас, изображающий силы природы в дальнем углу. Кельх стоял на коленях перед этим изображением воды, огня, земли и воздуха и, по всей видимости, напряженно молился. Кроме него и Юрия в комнате никого не было. Капитан не стал отрывать майора от коленопреклоненной молитвы и остался стоять рядом. Ему было интересно о чем молиться Кельх. Об удачи, об успешном подавлении мятежников, о здоровье? О чем молился он сам в России, приходя в православные храмы. Юрий уже не помнил.
Наконец Кельх встал с колен и утерев пот со лба, надел шляпу. Он знал, что Юрий вошел и был ему благодарен за молчание, но надо было делать дело. Мужчины поздоровались. Кельх предложил Юрию сесть на стул в глубине комнаты; стул стоял против стола и еще одного стула. Вся мебель была простая, сельская, на столе стоял кувшин из прозрачного стекла, в нем была вода. Юрий сел.
Майор несколько раз пересек комнату взад вперед, метая взгляд на своего подчиненного и на небольшой иконостас. Потом он откашлялся и встав напротив Юрия сказал.
-У нас очень большие проблемы капитан. Вам известно, что повстанческая деятельность против короля не только не утихла с убийством Норасса, но еще более набрала обороты. Я сейчас объясню.
На лице Юрия отразилось сначала непонимание, а затем крайнее напряжение. Кельх опустился против него на стул и начал беседу снова.
-Норасс правил этим краем больше сотни лет и многие хотели разгадать секрет его молодости. Каждый раз, когда он достигал возраста семидесяти лет, он запирался один в своей башне и через неделю появлялся на зло врагам и на радостям холопом снова двадцатилетним. Как он это делает никто не знал. Сколько было Норассу, когда ты убил его в первый раз?
-Лет тридцать, может тридцать пять. Смертная мука сильно искажает лицо человека. Но, ведь если он попал в ваши руки и вы его воскресили, то он мог многое вам рассказать и в том числе тайну самовосстановления. Рассказал?
-Ты прав Юрий, мы его подняли к жизни. Если признаться честно, то то место где он сейчас лучше его последнего пристанища. Он многое вынес, но нам он ничего практически не поведал. Понимаешь, его сознание сильно повредилось, как…
«Как мое. Был Акрон, а стал Юрием». Повисла небольшая напряженная пауза. Кельх снова заговорил. Он старался разъяснить Юрию, то что на земле называли сумасшествием, впрочем поднять человека из мертвых, да на это надо много сил.
-У Норасса после второго воскресения полностью поехала крыша. У него остались лишь некоторые навыки. Он все говорил, что он священник какой – то Церкви: точно я уже не помню. Что он не Норасс, что его зовут Михаил. Это было странно, но мы… Ты меня слушаешь Юрий?
Майор заметил, что с какого – то момента времени паладин ушел взглядом вглубь себя и сейчас практически не слушал старшего по званию. Перед лицом Юрия лежала картина священнического креста, который ему передали после битвы за Люнадо. Возможно ли что в тело Норасса попал священнослужитель? Это было очень странно, но к настоящему моменту не имело никакого отношения. Юрий кивнул Кельху.
-Да, майор, я слушаю.
-Хорошо, капитан. И так мы подвергли его пытки, но во – первых он почти ничего не чувствовал, потому что молчал, а когда говорил, то говорил чушь. Абсолютный бред. Разве есть машины летающие по облакам, или машины прогрызающие себе путь в недрах планеты.
«Священник – интеллектуал. Ясно. Главное сейчас, что ты на свободе. Я тебя освободил.»
-Майор вы говорили, что мятежники не верят в смерть Норасса и продолжают свою подрывную деятельность. Так?
-Мятежники сейчас борются за одну очень ценную для любого человека вещь. Угадаешь какую?
-Сложно. Деньги? Власть? Силу? Тайные знания?
Майор Кельх покачал головой. Все ответы были неверными.
-Так что же товарищ майор?
-Точно не знаешь?
Юрий в этот раз промолчал – все происходящее напоминало ему игру в угадайку. Странная игра для такого места как эта. Кельх заговорил.
-Они ищут бессмертие Норасса. И в своих поисках не остановятся ни перед чем. Их должна остановить смерть и мы это сделаем.

Глава 5.
Юрий верил лишь в бессмертие человеческого духа, но в этом мире где человека которого ты убил показывают тебе живым. «Не знаю, что на это сказать, но помниться, что войны развязывались и из –за более мелочного предлога. Кто же тот человек, вокруг которого все это зло концентрируется. Кто тот кого «мы» должны убить?»
-Рассказывайте майор не тяните душу.
-Хорошо Юрий слушай.
Майор Кельх отвел взгляд в сторону и какое – то время смотрел на иконостас, потом глубоко вздохнул и начал рассказ, своего рода вводную к предстоящему заданию Юрия. Капитан внимательно слушал.
-Юрий, Норасс кое – что нам все же рассказал. Я не знаю точно, что его сломило – пытки или усталость – но он сказал имя главного заговорщика. Его зовут Дарлок – он когда – то был священником, темным жрецом. Последние двадцать шесть лет он приносил в жертвы Богу за здоровье Норасса различные жертвы, неодушевленные и одушевленные. («Вряд ли Бог принимает одушевленные жертвы», подумал Юрий, но ничего не сказал). Ты можешь не знать, но проливать кровь темным жрецам можно лишь свою, и однажды – это было около года назад – в пьянке Дарлок убил человека. Потом Норасс узнал об этом и о других случаях насилия со стороны своего главного темного жреца. Насилие, непосильные поборы, избиения. Все это послужной список Дарлока. Дарлок исчез и спустя год Норасс был нами убит, но сам Норасс сказал нам, что он не отдавал приказа убивать Дарлока, он просто сослал его в поисках духовного просветления в болота. Эти болота находятся немного ниже по течению и летом, весной и осенью абсолютно непроходимы, но сейчас зима и небольшой по количеству, малочисленный отряд может пройти фактически незамеченным к самому порогу Дарлока и убить, наконец, этого темного жреца.
Юрий поднял руку, останавливая Кельха.
-Когда я убью Дарлока, достаточно ли это будет для прекращения восстания?
-Юрий! Мы знаем только, со слов Норасса, что Дарлок руководит повстанческой жизнью, этим бессмысленным движением с самого начала; это он посоветовал Норассу, на свою гибель, отделиться от короля Ллория. Этот человек питает личную ненависть к законной власти и, как видишь не остановиться ни перед чем.
Да ты прав у нас нет точных доказательств вины Дарлока в разжигании восстания, но можешь поверить чутью старой гончей. Тут Кельх ткнул большим пальцем себя в грудь. Мы на верном пути. Многие люди, которых мы задержали из –за разных правонарушений говорили о каком – то тайном ордене темных жрецов, который, вслушайся, расположил свою резиденцию на Великой Топи, в болотах чуть ниже по течению реки. Чтобы вступить в этот орден нужно внести пять килограмм золота за место рядового, двадцать за место жреца, и за пятьдесят килограммов золота орден поможет решить любую твою проблему с другим человеком.
-Человека определяют на вес…
-Да, капитан,  на вес. И кстати, мы оба у них в черных списках. Почти все слуги этого замка шпионы этого ордена.
«Орден болотной гадюки.»
-А как называется орден? Чтоб уж наверняка, чтобы не ошибиться?
-Они считают себя единственной ортодоксальной религией, а все прочие Ордены ересью. Так что они просто Орден темных жрецов Дарлока. Жертвоприношения, заказные убийства, пытки, похищения, вымогательства. По нашим подсчетам у них около Сотни бойцов и, так же, семь темных жрецов переметнулось на их сторону. Всех их… Ты понимаешь.
Юрий медленно кивнул. Ему предстояло убить небольшой взвод – сто человек живой силы. С такой задачей на Земле мог справиться разве только десантно – штурмовой батально, но сейчас дшб здесь не было, и эту задачу отвели Юрию. Сколько Людей он может взять с собой?
-Сколько людей я могу взять с собой?
Кельх не стал юлить и ответил прямо.
-Десять.
Юрий был поражен этой цифрой. Действительно небольшой отряд. Десять. Десять храбрецов, десять сильных. Юрий даже не пытался скрыть своего разочарования: он поднялся со своего сидения и подошел вплотную к иконам стихий. Он внимательно всматривался в изображение пламени, нарисованное словно ребенком – искорки идущие вверх. Кельх не пытался заговорить, казалось, он был подавлен. Юрий откашлялся.
-Хорошо майор. У меня нет выбора. Единственная просьба, чтобы они были не местными, а жителями других провинций. Здоровые.
Пойдем с минимальной экипировкой: мечи, кинжалы, может быть арбалет.
-Хорошо, Юрий. Подхватил Кельх. У нас на примете двадцать добровольцев… Как насчет проводника?
-Из местных его брать нельзя, но то что я услышал об ордене еретиков ясно указывает на то, что они не маскируются. Находятся они, скорее всего, в самой глубокой и непроходимой части болота. Юрий обернулся. Нам осталось только найти их, и потом мои силы сделают из них прах или лед. В принципе я мог бы пойти один, но кто – то должен готовить еду, да и партизанская тактика мне мерзка. Нас, паладинов, учили действовать прямо и грубо, не учитывая последствия своих действий, чем больше шума, огня и крови – тем лучше для дела. Я думаю майор, что выступить надо немедленно: поднявшаяся метель может прикрыть отход. Сейчас я спущусь в казармы, и вы то же со мной; приведите ко мне тех двадцать добровольцев и я с помощью простых тестов отберу десять. Ну, или меньше, это как Бог даст. Ну как майор, вперед?
Кельх подошел к Юрию и крепко пожал ему руку. Затем повернулся и, захватив с собой шляпу, вышел из комнаты. Юрий последовал за ним следом. Перед тем как выйти из комнаты, он в последний раз посмотрел на языческий иконостас и увидел, что капелька воды на резном дереве выкрашена в темно – синий цвет и как бы блестит. Он не понял, что это было – игра света и тени, его воображение или магия в действии. Ответ на этот вопрос могло дать только будущее. Юрий вышел.

Глава 6.
В казармах было темно – почти все свечи были потушены и в помещении, адаптированным под казармы, которое раньше было пристройкой для слуг, спали солдаты. Солдаты лежали на тюфяках на полу или на плохих, самодельных, кроватях и по большей частью спали. В более освященной части казарм стояли двадцать добровольцев, выбранных Кельхом, и, возможно, полковником Кроном, для миссии Юрия. Это были мужчины от двадцати четырех до тридцати лет одетые в стандартную коричневую кожу, которая в такой мороз как этот мало согревала. Но, Юрий знал, что скоро им предстоит попотеть.
Юрий прохаживался перед рядами добровольцев внимательно всматриваясь в малейшие детали их поведения и манеру себя держать. Отчасти причиной такого отношения к подчиненным было обучение паладинов, а отчасти завуалированное душевное стремление выловить шпионов среди своих союзников. Все двадцать были простые солдаты. Юрий отошел в угол закутка и стоя в тени произнес небольшую речь.
-Мы живем в опасное время. Нам нельзя расслабляться – кто расслабиться умрет. Вы готовы идти на смерть, я надеюсь что это так. Вы добровольно вызвались идти со мной в опасное место и покарать нехороших людей; вы должны знать это небезопасно, но отступать поздно. Ладно, ребята, снять амуницию и шестьдесят отжиманий, потом коллективный спарринг и я отберу тех, кто пойдет со мной, а кто останется здесь и дальше валять дурака. Вперед!
На удивление Юрия все «ребята» с довольно показной ловкостью выполнили упражнение «шестьдесят отжиманий», пора было приступать к другой части программы.
Сначала Юрий грешным делом решил сам принять участие в спарринге, но понял, что коллективное избиение дрожащих от холода и частично от голода парней будет простой глупостью. Поэтому, подумав, он сказал.
-Разбейтесь на пары и тридцать секунд борьбы. Кто справиться может выступать с нами, а кто не справиться останется в гарнизоне города Люнадо Норасского. Начали!
Парни быстро разбились на группы и начали довольно ловко бороться, пытаясь положить своего соперника на лопатки. У троих из них это удалось и Юрий решил к ним присмотреться. Остальные играли в поддавки, старясь быть поваленными на лопатки, но без обоюдного согласия сделать это было трудно. Каждый поддавался, а в итоге проиграли все. Юрий решил выбрать недостающих семь человек простой жеребьевкой.
Вскоре отряд был сформирован. Победившим в борьбе рядовым были присвоены по ходатайству Юрия звания ефрейторов и эти трое (Манис, Терп, Хоган) стали главными над остальными семью солдатами. Манис был довольно коренастый детина с длинными руками, которыми, как присмотревшись понял Юрий он очень хорошо владел ножом – это было очевидно. Терп и Хоган были похожи как монозиготные близнецов: низкорослые, верткие, худощавые, но имеющие внутри нерв. Кельх одобрил присвоение внеочередных званий и приказал выбывшим солдатам покинуть это место и отправляться спать. Они пошли (одного из них пришлось вести, поддерживая, он охал и с трудом встал после броска Маниса, который перекинул его через плечо и сильно приложил ребрами об пол). Остались только свои и Юрий, увидев одобрительный кивок майора, решил ввести в курс дела своих подчиненных.
-Меня зовут капитан Юрий. Я паладин. Вы десять человек, вещал он стоявшим напротив него рядком солдатам, пойдете со мной в великую топь, которая сейчас единственно проходима, там можно пройти и найти того, кто ведет убийственную войну с нами, с нашим королем, с нашим королевством – жреца Дарлока. Вы будете сопровождать меня и, вместе, мы продвинемся на опасную территорию, которая в другие времена года недоступна без проводника, но с этим мы справимся сами. Там на болоте, на которое мы пойдем, спускаясь вниз по реке, будет битва, вы должны убивать, но главное вы должны выжить и вернуться сюда – это ваша первостепенная задача. Я ваш лидер, ваш командир; слушайтесь меня во всем и возможно останетесь жить.
Передвигаться будем по ночам. Выступаем сейчас же. Сходите к отхожим местам, у кого есть пища или вино возьмите его с собой. И главное никому не рассказывать о том, что вы здесь услышали, особенно посторонним, слугам и так далее. Выполнять!
Солдаты при последних словах Юрия о том, что можно взять вино явно оживились. Перед Юрием сейчас находился тот тип солдат, который выполняет приказы командира не из – за рвения, но из – за обычного страха, или раболепства. Юрий это видел, но он так же знал, что такие солдаты это девяностопроцентный костяк любой армии, так что пришлось с этим смириться. Юрий пожалел о том, что не сказал о награде выжившим в этом сложном деле и дальнейшем продвижении по службе. Возможно, он сделает это после.
Юрий перед тем как спуститься сюда хорошо изучил карту того района, где приблизительно находиться Дарлок и пути подхода к логову темного жреца. Им нужно спуститься вниз по реке до старого каменного моста, перейти его и пройти три километра фруктовых полей, за которыми начинаются болота, которые расположены с запада на восток, и, соответственно, идти на восток, к логову Дарлока и окончанию междоусобной войны. Юрий очень верил в то, что его усилия будут достаточными для положения конца этой затянувшейся гражданской войны, которую генералы короля Ллория уже проиграли. Теперь в бой вступали силы, которые обычно называют закулисными, но довольно основополагающих в любой империи, в любом королевстве. Сила отверженных: шпионов, наемных убийц, предателей и специальных войск. Именно такую силу сейчас представлял из себя Юрий. Он был убийцей и готов был применить свои навыки в деле, пусть не ради себя, а ради мифического благополучия королевства Шихан, но он постарается, чтобы его усилия не были тщетными. Он постарается…
Группа из одиннадцати человек вышла из ворот замка и прошествовала к стенам, охраняющим город. Часовые были предупреждены о том, что около полуночи через восточные ворота пройдет группа бойцов во главе с офицером, срочно отправляющаяся за лекарствами от чахотки к ближайшему крупному городу – на восток или на запад. Кельх постарался сделать так, чтобы среди часовых не было никого, кто бы лично знал капитана Юрия. Так и получилось, часовые, услышав пароль, лишь спросили, куда они идут в полночь; услышав стандартный ответ, ожидаемый и предполагаемый, они открыли с трудом поддающиеся, обледенелые ворота и пропустили вперед группу, замыкал которую широкоплечий офицер. Юрий внимательно скользил взглядом по лицам солдат, дежуривших на воротах и не находил в их чертах ничего требующего пристального внимания – шпионов среди них точно не было. «Кажется, нам удалось покинуть Люнадо незамеченными. Очень хорошо – эта беззвездная ночь возможно светит для нас ясным солнцем победы.» Подумал Юрий.
Когда группа выходила из ворот, одному из часовых показалось, что в тени на улице скрывается какая – то фигура и он метнул туда испытующий взгляд. Прошла минута, группа отошла от городских ворот и направилась вдоль по реке на юг. Странное направление, конечно, учитывая, что обитаемых земель там ноль, подумал солдат. Он еще раз внимательно присмотрелся в темноту улицы, ища соглядатаев, но там никого не было: то ли пока он смотрел на уходящий отряд этот кто – то, шпион, смог ускользнуть; или же там и вправду никого не было. Но все же Арк отошел от своего места, взяв в руку факел. Он просветил факелом кривую улицу, ведущую к воротам, и не увидел там никого. Пламя факела погасло. Арку показалось, что он слышит удаляющиеся тихие шаги. Он крикнул.
-Есть кто?
Ответом ему служила тишина.
Беспечный солдат вернулся на свой пост…
Далеко от этого места на северной стороне Люнадо спустя три или четыре минуты высокий человек худощавого телосложения с длинными волосами женщины, но не женщина – мужчина, стучал в обитую железом дверь небольшого, углубленного в стену города, дома. Он стучал полминуты и, стоя на холодном зимнем ветру, стал отчаиваться. Но вскоре ему открыли. Смотровая щель двери раскрылась, показывая умные серо – зеленые глаза и выпуская во тьму ночи лучик тепла.
-Кто там?
Голос был грубым и резким.
Высокий человек с растрепанными ветром волосами, опустил руку в карман и достал печатку с двумя змеями, соединившими свои тела, словно в любовном экстазе, и смотрящие своими лицами друг другу в глаза. Он показал эту печатку человеку за дверью и глаза того удивленно расширились. Дверь спустя мгновения открылась. На пороге стоял дородный толстяк с кинжалом на пояса на который он положил левую кисть, являясь скорее всего левшой, готовый убить своего визави. Он спросил.
-Кто ты пришедший в ночи?
-Пьеррон, замковый слуга. У меня информации.
Последовал приглашающий жест и Пьеррон, убрав печатку в карман, вошел в этот мрачный даже при свете дня дом и тяжелая дубовая дверь закрылась за ним. А кругом постепенно затихала снежная буря, давая луне и звездам освещать путь в ночи случайным путникам.

Глава 7.
Голова Юрия лежала на походной подушке, и капитан провалился в глубокий предутренний сон. Холод и ветер оставили на его лице небольшие, едва заметные следы в виде красных линий, как бывает у человека только что вставшего с подушки. Веки паладина были крепко сомкнуты – он видел сон. Вся его группа, кроме часовых, сейчас спала, спал и командир. Но, время потихоньку приближалось к полудню – пора было вставать. Юрий потянулся и открыл глаза.
Его отряд находился в небольшом овражке, куда они спустились под утро чтобы спастись от пронизывающего ветра. Снег прекратил идти, но ветер только усилился. Юрий приказал всем смазать лицо свиным жиром и сам тоже последовал собственному совету. Устраиваясь на ночлег капитан приказал поставить двух часовых, выбрав самых трезвых из них (солдаты весь ночной переход не переставая пили сладкое вино) и приказал им бодрствовать два часа, а потом разбудить еще пару себе на смену. Приказ Юрия был выполнен.
Юрий поднялся на ноги и немного помахал руками для разминки: кровь сразу заструилась быстрее по венам и он стал согреваться. Он понимал, что единственное спасение от холода – это огонь и движение, иначе Господин Мороз затуманит сознание, заставляя спать и в конце убьет. Но, Юрий видел, что мороз кругом не очень сильный – возможно градусов пятнадцать – восемнадцать, не больше, и ему вполне можно сопротивляться. Королевство Шихан зимой – это далеко не южный полюс, как заметил Юрий: у них до сих пор оставался шанс выполнить свою миссию, не смотря на мороз.
Юрий надел шляпу и огляделся. Он нашел то, что искал: небольшой родничок с кристальной ледяной водой. Подойдя к роднику, Юрий испил немного воды, потом согрев ее во рту, прополоскал рот. Это придало ему бодрость и свежесть. Он обернулся на спящих солдат и понял, что бодрость сейчас им не помешает, так как единственным кто не пил вина был сам капитана Юрий. Паладин хмыкнул – пора было будить людей и заставлять их отправиться в путь. Юрий со злостью отметил, что часовые то же спят.
Через двадцать минут, умытые, поевшие и справившие свои естественные потребности солдаты во главе с Юрием готовы были выдвинуться вперед. Был отдан приказ, и солдаты с больной после пьянки головой двинулись вверх по оврагу. Когда они поднялись и чисто интуитивно без приказа построились в линии, Юрий достал компас, благодаря Провидение за то, что в этом мире его уже придумали. Он быстро сверил направление, определяя путь и дальнейшие ориентиры для пути. Определять ориентиры его учили в школе на уроках физкультуры; для более быстрого передвижения по лесу и уменьшению возможности потеряться путешественники должны отмечать приметные объекты пейзажа и в соответствии с этими объектами держать свой путь, ориентируясь по ним о пройденном пути. Юрий невольно вспомнил колдовской пень, который равноудалялся по мере приближения к нему и болотную гнилушку ярко сверкавшую на болоте. Он надеялся, что избежит этого зла.
Река была от них в полукилометре, согласно карте. Отряд выступил. Первые ориентир был старая перевернутая телега в семистах метрах от них. Спустя какое – то время люди дошли до этого ориентира и пошли дальше – заблудиться было в принципе невозможно, настолько прямо был проложен маршрут. Юрий шел чуть позади головы отряда, пропустив вперед себя двоих рядовых, чьи имена он не удосужился запомнить. Это было важно, потому что любой стрелок, засевший на их пути сначала будет стрелять в идущего впереди бойца, думая что это офицер – ведь знаки различия Юрий приказал оставить в крепости, и даже свои капитанские погоны он передал на хранение майору Кельху, так было надежнее. Единственное, что, пожалуй, могло выдать капитана это, пожалуй, большая опрятность в одежде, чем у его подчиненных, но для того, чтобы увидеть это различие, нужен был острый глаз. Глаз снайпера. Юрий верил, что таких врагов он не встретит: по информации от Кельха к Дарлоку примыкал лишь отъявленный сброд, а среди таких людей мало хороших воинов. Юрий это знал, но все же выставил впереди себя двоих бойцов – так было надежнее.
У каждого из бойцов было минимум экипировки: походный мешок с необходимыми вещами, меч, два кинжала и у троих, четверых с Юрием арбалет с набором болтов. Так было целесообразно и благоразумно, так захотел Юрий, понимая, что тащить на себе столы с кушаньем малочисленному отряду будет сложно. У них был запас пищи на десять дней пути, если не завтракать; Юрию было не привыкать, а вот солдатики без завтрака могли протянуть ноги до начала сражения. Но с этим ничего сделать было нельзя – война есть война: ждущий впереди смертельный враг явно не будет делать скидки на урчащий от голода живот своих врагов.
Солнце немного сместилось со своей траектории, и Юрий определил, что сейчас около трех часов дня. В ясном холодном воздухе виделись контуры старого каменного моста – небольшое не больше тридцати метров в длину сооружение с высокими каменными столбами по краям. Когда – то здесь была каменная крыша, но теперь ее то ли сорвало ветром, то ли сорвали руки мародеров – Юрий точно не знал. Отряд молча двинулся по каменному мосту, идя в разнобой как приказал Юрий, чтобы избежать не нужной вибрации от синхронных шагов на таком ветхом сооружении.
Тем не менее, мост был очень приметным ориентиром, и заблудиться теперь было невозможно, ведь осталось только пройти фруктовые сады и выйти к замерзшей топи. Болото ждало гостей, готовое забрать мертвых.
Проходя по мосту, Юрий случайно бросил взгляд вниз и увидел мертвую, замерзшую, лягушку, сидящую на белом берегу. Капитан посмотрел на восток и увидел мрачные тучи, несущие в своих недрах снег и холод. Он во время планирования операции спросил, почему здесь на этих обширных плодоносных деревьях никто не живет, Кельх ответил, что эта земля принадлежит, или вернее принадлежала, Норассу, и он никого сюда не пускал, не разрешал здесь селиться, а теперь, наверное, через пару лет эту землю заселят крестьяне или люди побогаче, фермеры. Юрий был с этим согласен.
Посередине плодового сада, который сейчас стоял с голыми деревьями покрытыми снегом, проходила широкая дорога, по которой в более теплую зиму проезжали телеги для сбора овощей – там было заведено издревле. Сеть более мелких дорог ответвлялась от этой большой полудороги – полуколеи и расходилась в разных направлениях для того, чтобы собиратели плодов могли приносить урожай в ждущие их телеги. Отряд Юрия шел прямо через центр плодового сада, и если бы сейчас было лето, то они бы полакомились яблоками и грушами, черешней и виноградом. Но сейчас был конец декабря, и найти здесь фрукт можно было, но он бы был льдинкой. Им нужно было пройти каких – нибудь три километра сквозь эту умершую житницу и они прошли его не встретив на своем пути никаких заторов – никто на них не покусился, они не видели не только человека, но и зверя.
Юрий бодро шагал вперед, когда увидел начало топи. Не зря ее называли Великая Топь, а не просто болото. Земля, по которой они шли, была орошена снегом и была иссини – белой, но как только кончились деревья началась черная полоса земли, чередующаяся с белой, потом черный полностью взял верх и началась земля болота.
«Кажется, дошли», подумал Юрий и оглядел землю болота. «Великая топь, мрачное место».
Вместе с командиром застыли и солдаты, разглядывая открывшуюся взгляду перспективу. Юрию сначала показалось, что он видит детскую мозаику, только состоящую из самых мрачных цветов радуги –  серого и черного – это были подтопленные прогалины болота, которое снег затопил лишь отчасти, а отчасти болотные испарения не давали льду сковать свое обиталище. Дорога, идущая через сад, сразу обрывалась, быв словно обрезана. Почему так получилось? Возможно, болото забрало свою, причитающеюся ему долю. Теперь земля уходила вниз, сильно понижаясь и внимательному глазу стало понятно, что болота лежат почти на одном уровне с морем. В нос сразу проник запах, чем – то отдаленно напоминающий запах нечистот, но более мерзкий. Юрий вздохнул – теперь с этой вонью ему предстоит жить…хорошо, если не месяц. Путь теперь приходилось держать в центр болота: к логову проклятого врага. Черное пространство перед глазами одиннадцати человек, состоящее из мокрой, грязной земли, и обледенелого осота, теперь станет полем битвы. Победят ли они в ней? Победят – Юрий был в этом уверен. Он первый вступил на вражескую территорию, за ним пошли люди из его отряда.
Сначала идти было тяжело – болотная грязь норовил засосать полусапожек любого из отряда и утащить с собой, к себе в неизвестные глубины. Юрий вскоре понял, что ступать надо лишь на хорошо промороженные участки болота, где черный цвет переходит в сероватый. Он сделал это предположение гласным, объяснил это бойцам и солдаты то же, как и капитан стали избегать гибельных мест. Им пришлось идти полукольцом; идти друг за другом не получалось – было слишком мало места и надежных участков почвы, которые были достаточно мерзлыми, чтобы выдержать вес взрослого мужчины.
Над болотом висела зеленоватая дымка миазмов, частично закрывающая солнца. После пятнадцати минут ходьбы ядовитый запах гниения перестал раздражать ноздри, и это принесло заметное облегчение всем бойцам армии Шихана. Юрий почувствовал угасание гнилостного запаха одним из первых и это его обрадовало – хоть какое – то облегчение на трудном пути.
Спустя какое – то время – час или больше – люди приноровились к особенностям замороженной грязи у себя под ногами и стали идти бодрее и увереннее. Сейчас главная задача отряда была найти место для ночлега: и это было возможно. Дело в том, что время от времени на их пути попадались сухие островки осота и дело оставалось за малым – найти достаточно большой островок с сухой болотной травой и, освободив себе место, заночевать на нем. Сейчас они это и делали. Было уже около семи часов вечера, заметно стемнело. Двадцать минут назад отряд Юрия прошел как раз подходящий островок сухой земли и впереди ничего подобного, похоже, не предвиделось. Юрий решил вернуться и заночевать там; от восьмичасового перехода даже у него гудели от усталости ноги. Нужно было действительно найти отдых. Отряд развернулся обратно и пошел, выискивая себе место для ночлега. Все хотели есть, все были уставшие.
Идя обратно к осотному острову, Юрий вспомнил, что немного левее этого островка дял ночлега увидел блеклый огонек, появление которого тогда он списал на болотные гнилушки. Когда солдаты подошли к острову из сухой травы и стали выдирать себе места для сна, Юрий снова посмотрел влево и увидел опять то же самое свечение. На секунду оно моргнуло и исчезло, словно какая – то фигура, человека или зверя, заслонила его. Юрий решил разведать – уж слишком все это напоминало свет от походного костра, разведенного какой – то группой людей (или один человеком), которые возможно скоро лишаться жизни. Юрий подозвал Маниса. Когда детина ефрейтор подошел, Юрий кивнул в сторону призрачного огня и сказал.
-Мне кажется, что мы на болоте не один – я вижу странный блеклый свет и мне это очень не нравиться. Пойду, проверю…
-Свет? Где? Ничего не видно, перебил его Манис.
-Вот там, на западе, не видишь?
-Нет, вообще ничего не вижу. Все темно.
-Возможно это и болотная гнилушка, но требует проверки. Если я ночью не вернусь – имей в виду, что это возможно. Расстояния на болоте всегда обманчивы – расстояние в десять шагов может оказаться километром. Манис, я не спятил, не смотри на меня так, дело слишком серьезно, чтобы на тормозах спускать огни в болоте.
-Но, капитан... Может я пойду у с вами?
-Нет нужды. Ты нужен здесь. Давай Манис, я отправляюсь. Ты за главного. Пока.
Юрий развернулся и зашагал в сторону призрачного огня, который теперь видел четко. Манис проводил его взглядом, но так как ефрейтор ничего не видел, никакого огня, то он просто пошел к своим людям, объявил им приказ Юрия и они все вместе, используя осотную траву стали жарить на огне куски сала. Манис подумал, что огонь на болоте будет хорошим ориентиром для паладина, если, конечно, он нуждается в каких – то ориентирах. До утра Манис не видел Юрия.

Глава 8.
Небо было ясное, и Юрий легко бы мог найти дорогу к лагерю если бы захотел; к тому же солдаты разожгли костре из осота и его свет, мерцание малейших тлеющих искр будут видны паладину за многие километры.
Юрий шел вперед к неизвестному ему источнику света. Этот свет то появлялся, то исчезал на какое – то время. Было такое ощущение, что это играет пламя костра затмеваясь изредка вставшей или прошедшей фигурой. Юрий почти полностью был уверен, что идет к костру другого отряда, возможно, вражеского.
В той части болота, в которой он сейчас находился, топь стала более покладистой; почва была вымерзшей, словно ее обработал ледяной магией колдун (так же Юрий подумал об искусственной заморозке при помощи холодильных машин, но потом вспомнил, что в этом мире нет электричества. Эта мысль на секунду заставила его остановиться – настолько он был поражен своим воображением, открывшим ему, что возможно количество миров равно количеству звезд на небе. Потом Юрий понял, что миров всего три: ад, рай и земной мир, а остальные лишь плод статичных или динамичных состояний души.) настолько хорошо была проморожена земля. Юрий углублялся все дальше и дальше к таинственному огню. Его интерес граничил с фанатичной одержимостью паломника, стремящегося попасть в Мекку – настолько сильным было желание узнать, что это за огонь.
Юрий обернулся через плечо, всматриваясь в далекий костре своего лагеря. Дымка немного исказила расстояние, но он определил, примерно, что прошел три километра вдоль болота, параллельно реки, очень далеко от своей цели в сердце топи. Отступление от цели в данном случае было логичным, в виду того, что неизвестный фактор мог помешать его отряду выполнить задачу, и, как командир, капитан Юрий решил пожертвовать ночным сном, но выяснить, что именно это за свечение в ночи, которое подозванный Манис не увиедл (Юрий здесь сделал скидку на свое все усиливающиеся со временем пребывания в Шихане зрение). Болота таило много опасностей – и утонуть в одной из трясин лишь малая часть из них. Думая об этом Юрий мысленно усмехнулся – ему на секунду стало страшно. Он понял, как стушевался каждый солдат из его отряда при произнесенном им приказе следовать в великую топь. Чтобы это доказать надо было лишь вспомнить спарринг, в котором половину бойцов играла в поддавки, если не восемьдесят процентов, лишь бы не пойти в опасное задание – вот как они любят Родину. Юрий снова усмехнулся, думая о том, что он, человек из другого мира, патриотичнее многих из коренных. Эта мысль придала ему уверенности, и он зашагал бодрее.
Паладин чуть не споткнулся в темноте обо что – то твердое. Сначала Юрий решил, что это корень какого – нибудь гнилого дерева, растущего на болоте, и просто его перешагнул. Потом он споткнулся еще об одну корягу. Это было странно и Юрий посмотрел себе под ноги. Оказалось он стоит в начале каменной лестнице, которая вела вверх по склону прямо в том направлении, где светился ставший теперь более ясным огонек. Хмыкнув, Юрий стал взбираться по скользким от влаги ступенькам вверх. Его нос сигнализировал ему, что зловоние болота становиться все меньше и меньше. Юрий уже не знал радоваться ему или удивляться – все сводилось к тому, что он приближался к чьему – то жилью. Возможно огонь горит в очаге дома, вертепа каких – нибудь разбойников или даже это перевалочный пункт разведчиков Дарлока. Надо было проверить это место более тщательно. Юрий осторожно вытянул кинжал из ножен у себя на груди и сошел с ровных влажных ступеней, по которым поднимался к странному жилью на болоте, обходя видневшийся ему огонек справа. Вскоре он точно стал уверен, что это жилье: в темноте перед собой паладин видел небольшой собранный из камней, обтесанных весьма грубо, одноэтажный дом. Рядом с домом были колодец с водой и небольшой сарайчик из промасленной древесины, по всей видимости, дуба. Кому принадлежал этот дом, и кто развел здесь огонь? Сейчас Юрий это узнает – он отбросив всякую предосторожность пошел к дому, достав при этом меч. Меч он держал правой рукой, а кинжал левой. Ладони вспотели от пота – возможно, впереди лежала битва и возможная смерть, но смерть Юрий теперь ждал, надеясь, что она вернет его в его собственный мир. Но, все же он очень надеялся, что сегодня останется в живых.
С этой стороны у дома было лишь два окна; из обоих выходил яркий свет, который на расстоянии трех километров походил лишь на обычный костер или пресловутую болотную гнилушку. Одно окно было занавешено черной тюлью, а другое с грубой деревянной рамой, с того места где стоял вооруженный Юрий, показывало частью комнаты меблированной весьма и весьма неплохо, со вкусом. Юрий решил постучать.
Он убрал меч в ножны на правом бедре, а левую руку с кинжалом завел за спину. Он, гордо несся голову, подошел к парадной двери дома и громко, несколько раз, постучал. Ответом ему естественно послужило молчание. Юрий решил действовать официально. Он громко прокричал в ночь.
-Я солдат армии короля Ллория! Немедленно откройте или мы спалим весь дом! Выжжем все до последнего!
Какое – то время в доме было тихо, а потом послышались осторожные, приглушенные шаги и шелестение какого – то наряда. («Мантия жреца. Точно. Решил Юрий, уже готовый убить появившегося перед ним гостя.») Лязгнула щеколда и дверь открылась – на пороге стояла женщина в платье из синего бархата. Юрий внимательно всмотрелся в ее лицо.
Поначалу свет и тень сильно состарили хозяйку этого дома и перед паладином предстала иссушенная временем старуху, но стоило этой пожилой женщине поднести к своему лицу светильник, то Юрий понял, что сильно ошибся определяя ее возраст. Ей было не больше тридцати – тридцати трех лет, как и самому капитану Юрию. Воин невольно прошелся глазами по сочной фигуре стоявшей перед ним женщины, отмечая при этом малейшие нюансы. Помолодевшее после освещения огнем лицо было с правильными чертами лица, симпатичным. Эта женщина была из того типа, который нравился равно одинаково всем мужчинам вне зависимости от их материального или семейного положения. Волосы у нее были коричневые, глаза карие всем своим видом она выдавала кротость и покорность судьбе.
Прошла минута как Юрий и неизвестная женщина рассматривали друг друга. Юрий решил начать разговор, но сначала он сделал легкий полупоклон; женщина ответила ему реверансом. Вот теперь можно было начать разговор.
-Меня зовут Юрий. Я офицер армии короля, мой отряд неподалеку, я увидел свет и решил проверить. В доме кто – нибудь еще есть?
-Меня зовут Клоретта. Я одна здесь.
Морщины задумчивости прорезали лоб девушки. Она спросила.
-Вы увидели свет моего дома? Но как?!
-Просто увидел, удивился Юрий такому вопросу.
-Тогда входите – негоже проводить такую холодную ночь на улице.
Когда она отвернулась, проходя в дом, Юрий незаметным движением спрятал кинжал в ножны на груди – возможно незнакомка не заметит этого, а, возможно, она видела, что одну руку офицер держит за спиной. Но что – то изменилось, когда Юрий сказал, что увидел огни ее дома. «Если бы со мной пошел Манис, приняла бы она и его?», задал себе мысленный вопрос Юрий. Вполне возможно, что и нет: ведь он не видел огней ее дома. Юрий перешагнул порог.

Глава 9.
Клоретта усадила Юрия за обеденный стол с резными ножками и, не смотря на поздний час, принялась стряпать поздний ужин для гостя. Успокоенный этим ее поведением капитан снял с себя уже поднадоевший меч, но кинжал оставил – а то мало ли что.
С того момента как он зашел в дом они обменялись всего лишь двумя тремя фразами и Юрий надеялся, что их разговор на это мне закончится и он узнает о таинственной жительницы болота больше чем знает сейчас – все покажет время.
Прошло около получаса, а Клоретта приготовила довольно сытный ужин: блины, вяленую рыбу и мороженную клюкву. Сначала у Юрия были сомнения, стоит ли есть эту еду, но женщина не выдала себя ни словом, ни делом, никак не отобразив то, что хочет отравить зашедшего к ней ночью мужчину. Юрий съел все без остатка и, сказав спасибо, поднялся из – за стола. Ему почему – то расхотелось слушать ее историю и он молча направился к двери. Но Клоретта остановила его вопросом.
-Вы уже уходите?
-Да я должен вернуться к своему отряду. Я командир: без меня им никак.
Клоретта схватила его за плечо. Юрий истолковал это по своему.
-У меня с собой только пятьдесят монет, но когда я вернусь я заплачу. Возможно, чем – нибудь помогу…
-Нет, офицер, я не про это. Клоретта махнула рукой в знак крайнего негодования от его слов. Я накормила вас не из –за страха или денег. «Накорми страждущего и напои алчущего». Вот почему…
Юрий не слушал дальше – он просто на какое – то время отключился от действительности. Подобное с ним случилось впервые, когда он увидел серебренный священнический крест. И сейчас эти слова про страждущих и алчущих звучали согласно проповеди святого Иоанна Крестителя: «у кого есть пища отдай голодному, у кого две одежды отдай неимущему».
-Что вы сейчас сказали? Грубо спросил Юрий.
-Что?. Простите. Я не хотела вас обидеть. Не делайте мне зла, пожалуйста – я всего лишь раба Бога. То, что я вам говорю это слова одного древнего проповедника, которые мне пересказала мать.
-Я где жил этот проповедник? Немного смягчился Юрий.
-В Европе. Так говорила мама.
Юрий сменил тему.
-Клоретта как вы одна живете в столь жутком месте? Мои солдаты дрожали от страха и холода, пробираясь вглубь болота, а мы еще и до середины своей цели не дошли. Ответьте будьте добры.
Клоретта смущенно улыбнулась – впервые за все время пребывания Юрия в ее доме. Капитна решил, что это хорошая весть и понадеялся услышать что – нибудь доброе.
-Понимаете, мы поселились здесь с матерью, когда я была еще совсем маленькая девочка. Мою мать и меня убили бы в городе Люнадо. Мы нашил этот дом и обустроились в нем. Кое – какие наши друзья принесли нам пару курочек и те стали нести нам яйца, мы собирали произведения болота, ягоды, древесные грибы. Оказалось, что в этом доме большие запасы муки в погребе и они уменьшились с тех пор как я здесь от силы на четверть – муку только надо просушить. Ведьмам в наше время живется не сладко.
Юрий опешил, но умело скрыл свое удивление. Но, все же, спросил для порядка.
-Значит вы ведьма? И этот фокус со старым лицом, и, наверное, ваше удивление когда я увидел огни вашего дома, сохраненные защитным заклинанием от посторонних глаз – ваши проделки?
-Вы что какой нибудь охотник на ведьм?
-Нет. Вообще – то я сам колдун.
В доказательство своих слов Юрий воспламенил свою правую кисть. Клоретта внимательно смотрела на огонь, потом он исчез, втянувшись в середину ладони Юрия. Она кивнула и отошла с пути Юрия, словно давая ему выбор, вернуться к столу и дослушать ее рассказ до конца, или уйти навсегда, забыв об этой мимолетной встрече. Юрий не раздумывая, прошел к столу. Клоретта осталась стоять. Паладин сел и приготовился слушать.
-То, что ты показал мне сейчас называется элементальной магией, ведь все сущее в мире состоит из воды, земли, огня и воздуха. Очень мало людей, здесь, в Шихане владеют этой магией. Да, немного помолчав, продолжила колдунья, я действительно использовала магию для защиты своего дома и своей, хм, чести – некоторых отпугивает лицо старухи. На самом деле ты первый кто сюда зашел за тридцать лет, что я здесь живу одна. Ты сильно утомляешься после использования магии?
-Бывает конечно, подумав ответил Юрий, но в последнее время я учусь использовать магию разумно, концентрируя на это мое сознание. Я стал меньше тратить душевных сил на колдовство. И поверь мне, я применяю свою магию отнюдь не на базарной площади в воскресный день.
-Ты воин, убийца?
-Ну да, я же сказал, что командую отрядом солдат. Мы охотимся за неким жрецом, ищущим способ стать бессмертным. Но, если тебя кто – нибудь еще посетить скажи, что мы охотились на мятежников.
-А что случилось в мире за то время пока я  была здесь, в добровольном затворе?
-Норасс был убит. Люнадо перестал быть самостоятельным и перешел под власть короля. Единое государство – единая власть. Но, как и любое зло, зло которое принес в мир Норасс Проклятый распространяется и становиться сильнее. Если нам удастся добраться до цели, то это зло хотя бы частично будет уничтожено.
Клоретта стояла задумчивая, запустив пальцы в свои темные волосы. Она явно что – то обдумывала и, похоже, наконец, приняла решение. Она сказала.
-Я имею кое – что рассказать тебе о силе Норасса – это возможно поможет тебе. Тебе это нужно?
-Да. Конечно, Клоретта: сейчас такое время, что любая информация о враге может быть полезна для выживания нашего люда.
-Тогда пойдем в альков.
Клоретта повернулась к нему спиной и, пройдя через большую комнату дома, скрылась в маленькой дверце с резными косяками. «В альков, значит в альков», решил Юрий и последовал за ней. Ему еще о многом предстояло с ней поговорить.

***
-Моя мать была придворной ворожеей при Норассе, она занималась обычными для такой должности делами – гадала, снимала порчу, наводила порчу и, иногда, просто давала совет. Граф Норасс в то время был очень богатым и влиятельным правителем этой приграничной области, которая называется Люнадо. Норасс правил городом Люнадо уже очень долго к тому моменту, когда я родилась – почти семьдесят лет и ни капельки не постарел. Мой дедушка помнил его молодым воином, который иногда в одиночку объезжал прибрежные леса, убивая в рукопашной схватке разбойников, укрывающихся в них. Конечно, были слухи о его безумном распутстве и сатанинских оргиях в замке, но большая часть жителей Люнадо и окрестностей считала Норасса святым, которому Бог хранит жизнь и молодость для добрых дел. Знаете такое выражения «пусть левая твоя рука не знает что делает правая»?
Юрий внимательно слушающий Клоретту полулежавшую на двуспальной постели, кивнул и сказал.
-Да. Это слова из старой Книги.
-Как именно ты называешь эту Книгу?
-У нас она зовется Библия, но я не совсем уверен, что в Шихане у нее не другое название?
-Значит ты не из Шихана?
Юрий заметил, что они незаметно друг для друга перешли на «ты». Он решил сказать правду.
-Фактически это тело мне не принадлежит – меня забрали из своего мира и вернули сюда Темные жрецы для того, чтобы исполнить древнее пророчество о том, что паладин убьет сатану в определенной области государства. Убьет именно восставший мертвец…Так – то Клоретта.
На лице молодой женщины отобразилась при словах Юрия очень бурная гамма эмоций. «Паладин. Из другого мира. Интересный человек». Думала Клоретта. Было кое – ч о еще, что она хотела рассказать этому храброму воину, пусть и с душой из другого мира; рассказать о чудовище, с которым возможно ему придется встретиться лицом к лицу. И этим чудовищем был отнюдь не граф ныне покойный Норасс.
-Знаешь Юрий, ты зря повел людей в Топь – мне кажется из них вернется назад меньше половины. И тебе придется решать, разрываться между тем чтобы защитить их и тем чтобы выполнить свое задание. Иногда у меня бывают видение, краткосрочные естественно, но все же видения, в которых я вижу будущее. Нет! Предостерегающе подняла она руку. Я видела не тебя, я видела воина, закованного в доспехи из нефрита и убивающего чудовище столь ужасное, что мой мозг отказывался в это верить. Ты должен убить дракона!
-Но, я же не Георгий Победоносец! Вырвалось у Юрия, вопреки его воли.
-Помнишь, мы с тобой говорили о том, что за Книга содержит эти святые слова. Сменила тему Клоретта. Мне кажется, что весь мой мир – эту своего рода перегородка между раем и адом и тот кто пройдет по своей жизни верным путем достигнет вечного блаженства; кто – же будет жестоким навек останется в кромешной тьме ада, с мозгом раздираемым воплем тысячи грешников, сошедших с ума до него.
-Ты знаешь Клоретта, решил сказать Юрий, я очень плохо помню тот свой мир, и мне порой кажется, что я просто бесплотная душа, вырванная из бесконечного ничто и повзрослевшая уже в этом теле. Мне кажется, я всегда жил здесь в этом мире и другого просто нет.
-В таких вопросах нужно доверять сердцу. Что говорит тебе сердце?
Тут Юрий невольно задумался: он действительно помнил о совей жизни в Москве лишь фрагментарно и эти воспоминания вполне могли быть навеяны ночным сном. Но, но он точно знал, что его ждет в будущем – три или четыре десятилетия жизни в теле воина и потом смерть и либо попадания в свое земное тело, либо попадание в ад. А что насчет самоубийства, то Бог не пожалеет человека сделавшего это, и это лишь усугубит положение. Юрий точно знал, что до того как попасть в замок Кирзая он мирно спал в своей кровати и потом появился огненный шар и похитил будущего паладина из своего земного убежища. Юрий мог даже приблизительно назвать дату своего похищение, месяц – июль, но вспомнить свою фамилию или как звали его родителей он уже не мог. Капитан даже думал, что если бы его перестали бы называть Юрием, а звали бы языческим именем Аркрон, то и он сам, и его христианская душа приняли бы это. Но сердце Юрия знало, что это небо не его небо, и эти реки, текущие в этом мире не его реки – единственное, чем он здесь владел здравый смысл.
-Мое сердце говорит мне, что ты права, нужно держаться веры, но скажи мне. Но, скажи, что еще ты хочешь мне поведать такого, о чем я не знаю или подзабыл, что могло бы мне помочь?
-Тот сон про дракона напрямую относиться к тебе. У Норасса в замке, в подвальной секции жила самая настоящая огромная ящерица, по виду настоящий дракон. Норасс время от времени приносил этому плотоядному хищнику человеческое мясо и был очень с ним дружен. Он пил его кровь и ел яйца, отложенные тварью. (Возможно, это была самка). Об этом секрете графа знал лишь очень узкий круг людей; кто – то говорил, что дракон был связан с Норассом мысленно. В самом низу замка был сделан подводный ход, чтобы дракон мог выходить наружу и гулять, плавать в реке. Кстати, всех рабочих, которые строили этот канал убили после и сожгли их трупы. Однажды об этой постыдной мерзости узнала моя мать и нам пришлось бежать сюда, на Топь. Если ты уже убил Норасса, то тебе осталось убить еще и его питомца – дракона, и на этом ты закончишь свой путь и пойдешь новым путем, путем жизни и славы. Храни тебя Бог!
Дальше они говорили о многом: философии, политики, военном искусстве, о жизни вообще. Стоял третий час ночи, когда Юрий рискнул подойти и поцеловать эту ведьму. Он ожидал чего угодно, но не взаимности – она ответила на его поцелуй. Он страстно сжал ее в объятиях. Это было странно (ему почему – то казалось, что она или ненавидит или боится мужчин). Он сказал.
-Принцесса долго ждала своего рыцаря?
-Паладина. Ждала, но дождалась…
Они предавались любовным утехам до самого утра. Юрий заметил, что цвет глаз Клоретты менялся в зависимости от настроения: сначала глаза были обычными серыми, потом зелеными, на пике экстаза достигали почти красного цвета, а после снова становились серыми.
Юрий заснул на пару часов, зная, что его отряд без него не двинется в путь. Когда он проснулся Клоретта была одета в платье серого цвета с синим бархатным воротником. Она приготовила ему завтрак. Юрий стал быстро одеваться.
Помимо оружия с капитаном паладином был его походный мешок, и, когда Юрий полностью оделся он достал оттуда вещь, завернутую в холст, и вместе с этим предметом вышел на кухню из спальни. Клоретта внимательно смотрела на него. Юрий мягко развернул холст. Взгляд ведьмы застыл на обнажившемся священническом кресте на серебряной цепочки.
-Это тебе, сказал Юрий.
-Это украшение или, она не договорила.
-Это символ Распятия моего Бога. Это очень ценная вещь в этом мире. Я дарю ее тебе для того чтобы этот предмет охранял тебя. Веруй, молись этому Богу, и, возможно, ты когда – нибудь встретишь настоящего рыцаря.
Клоретта с большим интересом смотрела на распятие, а потом взяла предложенный ей подарок. Когда она взяла этот предмет в руку и по ее левой руке от пальцев к плечу потекли токи странной энергии. Она сказала.
-Эта вещь обладает великим магическим потенциалом.
-Ты даже не знаешь каким. Подтвердил ее слова Юрий.
Клоретта завернула крест в холст и пригласила Юрия за обеденный стол. Та его ждал творог, варенные яйца и морс из клюквы. Одолев этот легкий завтрак, он поднялся, поцеловал Клоретту в губы и, повесив на плечи мешок с оружием и провиантом, хотел было уходить. Но, потом что – то остановило его. Он повернулся к Клоретте лицом и сказал, произнес слова, которых он сам от себя не ожидал.
-Я вернусь за тобой. Обещаю
На глазах женщины навернулись слезы, она смахнула их тыльной стороной ладони и сказала.
-Ты правда вернешься?
-Вернусь. А теперь до свидания.
-До свидания.
Юрий вышел в дверь, где стал заниматься новый морозный день. Он шел не разу не оглянувшись, хотя ему тысячу раз хотелось увидеть лицо и тело своей новой подруги. Последние свои слова о том, что он вернется он не понимал: ему казалось, что это сказал кто – то другой, скрытый в нем. Либо это действительно было начало любви, либо он очень давно не спал с женщинами. Что бы там ни было, когда он отошел на приличное расстояние, когда его уже невозможно было увидеть из каменного дома, Юрий обернулся. Как он и ожидал Клоретта стояла на крыльце и смотрела в его сторону. Он вздохнул и пошел дальше.
А ведьма Клоретта все стояла и стояла, смотря на уходящую точку, надеясь на то, что его слова правда и, еще надеясь на то, что она случайно не дала ему приворотное зелья. Кажется, она влюбилась.

Глава 10.
Манис стоял на посту; было около шести утра. Солнце все еще было скрыто за тучами и единственное что сейчас видел ефрейтор это мрачные полыхания догоравшего костра. Он недавно отправил спать Хорсона – одного из доверенных его солдат. Тот с удовольствием пошел прилечь на часок – уходить по плану капитана Юрия в восемь. Теперь, когда они уже на вражеской территории, единственное, что им остается это проявить дерзость и силу. Таков был план Юрия, но где, духи его раздери, он сам?
Манис внимательно всматривался в темноту перед собой, потом повернулся и посмотрел в глубь болота. Ему казалось, что он ощущает чье – то враждебное присутствие: но не звука, ни шороха, ни крика, ничего не было. Этот кто – то очень хорошо маскируется. Манис повернулся обратно и стал снова смотреть на свой лагерь в Великой Топи.
Вдруг его шею чуть выше коричневого шарфа обожгло лезвие кинжала – кто – то подкрался к нему и ради потехи (или перед смертью) решил растянуть удовольствие от его смерти. Кровь пока не выступила и Манис очень надеялся, что сможет достать свой нож и пофехтовать с незнакомцем – с ножом новоиспеченный ефрейтор был мастер. Послышался голос.
-Ты хороший солдат Манис. Почувствовал мое приближение. Потрать десять лет на тренировки и получишь офицерский чин.
Узнав голос, Манис уже без страха обернулся, не боясь быть порезанным. Кинжал исчез с его шеи и солдат увидел обладателя холодного оружия и успокаивающего голоса. Юрий! Капитан Юрий. Паладин смог незаметно проскользнуть мимо него и еще подучить его жизни. Ефрейтор был в полном восхищении. Он козырнул паладину. В ответ Юрий то же отдал честь.
-Пойдем к лагерю, сказал Юрий.
Манис пошел следом за высокой фигурой.
-Товарищ капитан, а как же те огни, что вы видели на болоте, что это было?
-Просто болотные гнилушки, через спину сказал Юрий, и, предупредив второй вопрос сказал: Я нашел небольшую прогалину с сухой травой, запомнил направления пути и там переночевал. Юрий снова сменил тему. Надо дать солдатам поспать и затем отправиться в путь – мое чутье подсказывает мне, что мы недалеко от логова зверя.
Манис решил, что Юрий в чем – то ему врете, возможно из –за того, что он узнал прошлой ночь, но Манис понял, что сейчас не время писать доносы вышестоящим офицерам, он просто пошел вслед за командиром.
Юрий, войдя в лагерь, увидел, что далеко не все из девяти человек спят – спало лишь трое или четверо; остальным не давало заснуть нервное напряжение или алкогольные пары, выветривавшиеся сейчас. С этим отрядом Юрию предстояло сокрушить мрачного врага – жреца Дарлока.
«Что ж, подумал Юрий, если Бог предопределяет победу, то он позволяет даже женщине убить вражеского полководца при помощи черепка от кастрюли».
Нужно было выдвигаться. Юрий стал будить солдат и по возможности поднимать их воинский дух, ободряя их тем, что уже через неделю они снова будут в крепости, и если сохранят в себе достаточно мужества, не падут, став после смерти утопленниками, на этом болоте. Отряд отправился в путь.
К полудню пелена облаков рассеялась, и стало лучше видно сухие кочки по которым можно было ступать. Юрий уверенно вел свой малочисленный отряд, на этот раз, идя первым. Те из его парней, что имели арбалеты достали их и зарядили, а к остальным Юрий дал приказ быть на готове.
Иногда на болоте показывались старые, очень древние на вид и чахлые деревца. Сначала капитан не придал этому особого значение, но когда болота стало превращаться в лес, в его сердце закрались сомнения. «Кто – то облагородил это место, высушив болота и насадив деревья. И такая работа делается не одно десятилетие. У меня странное чувство, что нас уже ждут». Думал Юрий. Вскоре отряд уперся в сплошную стену леса, настолько плотно растущего, что пройти через него можно было лишь повернувшись бококм. Юрий остановился в нерешительности. К нему подошел Манис.
-Что будем делать товарищ капитан?
Юрий посмотрел налево, направо – везде сплошная стена леса и даже его усиленному магией зрению ничего не открылось. Хищная птица взметнулась на севере от них, поднимаясь к криком к зимнему небу. «Кто – то спугнул что – ли?», подумалось Юрию.
-Будем пробираться, искать дорогу. Мне кажется, что этот лес лишь кажущаяся преграда перед владениями Дарлока.
Юрий развернулся в пол-оборота.
-В шеренгу по два становись. Когда приказ был выполнен он продолжил командным тоном. Вы теперь разбиты на пары и от вашего напарника зависит, будете ли вы жить или нет. Этот лес, Юрий указал рукой на стоявшую перед ними безлиственную преграду, последнее, что отделяет нас от нашего врага. Если начнется бой: прикрывайте друг друга, если вас ранят, убегайте. Когда мы пройдем через лес, то все основное в плане боя буду делать я – вы должны меня прикрывать это понятно?
-Так точно, товарищ капитан! Хором ответил отряд.
«До чего же хорошо они вымуштрованы». Юрий продолжил.
-Это пожалуй все. Помните еще о том, что если вы что – то увидите, то издайте крик гагары, а не орите во все горло. Каждая пара станьте на расстояние пятнадцати метров. Приказ был выполнен. Вы должны найти нам проход. Я пойду первым – буду разведывать. Три крика гагары – впереди все чисто; два крика впереди ждет опасность. Выполнять приказ! Да и ребята, Юрий обвел взглядом стоявший перед ним отряд, постарайтесь не умереть. Вперед!
Он первым двинулся в чащу, а за ним, соблюдая осторожность из –за страха двинулись его десять бойцов. Выглянувшее на небе солнце вскоре снова скрылось от них.

***
Юрий осторожно пробирался через чащобу, очень осторожный к каждому звуку или взлетевшей хищной птице – это было важно, ведь опытного следопыта, каким был паладин, можно вывести на след по сломанной ветки, по клочку одежды на колючей ветки боярышника. Юрий шел вперед словно танк во время Второй Мировой Войны. Все преграды были позади. Юрий вполне отдавал себе отчет, что скорее всего его отряд так никогда и не найдет здесь своего командира, по той лишь простой причине, что он двигался в два раза быстрее своих солдат. Вечерело. Однообразие пути уже наскучило Юрию, и единственное, что его поддерживало от того, чтобы заснуть было чувство направленности у цели – он не идет кругами, как возможно некоторые из его группы; он твердо следует цели. Вдруг что – то изменилось. Юрий остановился.
Прямо перед паладином стояла хорошо протоптанная, покрытая снегом, сельская дорога, по которой могли проехать две большие повозки бок о бок друг друга. Это было странно. Дорога, болото, чаща. «По русской пословице нужна бутылка, чтобы здесь разобраться», подумалось Юрию.
Юрий очень медленно, с опаской, вышел на дорогу, понимая при этом, что он оставляет следы на девственно – белом снегу. Потом офицер понял, что это не принципиально – нужно лишь выбрать путь, по которому идти. Он пошел на север. Туда, где его ждал, возможно, уже оповещенный, его личный враг, Дарлок. Не он шел навстречу смерти, а он сам был Смертью. Так он решил так и будет.
За спиной Юрия раздался крик гагары. Что – то случилось… Его отряд! Юрий развернулся на сто восемьдесят градусов, выхватил меч и кинжал и форсированным бегом стал приближаться к тому месту, где у его отряда начались проблемы. Он надеялся успеть во время.

Глава 11.
Юрий бежал по усеянной снегом дроге в лесной чаще, надеясь успеть во время и спасти свой отряд. Он заметил, что помимо его следов, снег дороги отобразил не меньше десяти чужих сапог, ступавших по нему. Но, эти люди шли колонной, и определить, сколько именно их было, являлось трудной задачей. Крик гагары повторился, указывая ясное направление пути для Юрия. Капитан поднажал из последних сил, которые ему еще пригодятся для битвы. Наконец, он увидел.
Его отряд, заметно поредевший и ставший просто горсткой напуганных людей, на которых лишь по случаю была надета форма королевских войск, теснили головорезы, разодеты словно на масленицы. У многих нападающих были серовато – зеленые балахоны наподобие ряс, некоторые были обряжены в шкуры козлов вместе с головой убитого животного, а кто – то был просто одет в обычную рядовую одежду крестьянина из пригорода – простые холщовые брюки, бурка и кожемятные сапоги; были среди этих людей и бойцы выряженные в одежду армии Норасса – черную кожу. Оружие у этих людей было кустарного, вне королевского происхождения: его ковали кузнецы где – нибудь в подполье; а некоторые держали просто палки с привязанными к ним ножами. На первый взгляд Юрий насчитал двадцать человек. Он бесстрашно принял бой.
Враги стояли полукругом – спиной к нему, лицами к напуганным солдатикам. Юрий одним отточенным, выверенным годами движением снес голову ближайшему воина врага, затем разрубил почти надвое очередного противника, а потом его заметили. Враги не поддались панике, и грамотно отделив семь человек для новой проблемы, продолжали теснить все убывающий отряд паладина. Один из них поднес к губам рог и по лесу прокатилось глухое, унывное завывание – видимо он призывал подмогу.
Каждый, кто подходил к Юрию был вооружен мечом – стандартным оружием королевской армии. У капитана был меч из стали, у семи его противников мечи из железа; мечом Юрия можно было перерубить металлический столб с полметра длиной, а вот мечи воинов жреца Дарлока нужно было еще испытать в бою – на многих из них еще не было крови – ей предстояло только там появиться.
Семерка окружила Юрия грамотно и четко, не совсем быстро, но четко. В этом Юрий узнал в движениях нападающих кое – какую закалку королевских стражников, ополчающихся против бунтаря или мятежной толпы. Это обстоятельство явно указывало, что, во – первых это люди Дарлока – мятежника; во – вторых их ждали. Но, все же несмотря на свои темные мысли Юрий решил начать первым.
Паладин высоко взмахнул мечом и одним резким сильным ударом сверху - вниз разрубил голову ближайшего к нему противника. Враг упал бездыханным. На лицах мятежников из народного ополчения промелькнула озабоченность – у них больше не было уверенности в легкой победе. А тем временем Юрий соединив максимальное усилие на острие своего меча пронзил грудь в районе сердца еще одному врагу; сделано это было с такой силой как если бы там был доспех, но доспеха не было – меч королевского офицера ушел по самую гарду в тело обреченного противника. Юрий резким размашистым круговым движением вытянул меч из смертельной раны; тело обмякло и упало на землю. Используя инерцию в круговом движении, Юрий отсек голову еще одному человеку из рядов врага. Тут, наконец, оставшиеся четыре солдата – мятежника решились на нападение, решились на нападение, потеряв троих своих солдат меньше чем за пять секунд.
Стоявший в центре солдат сделал широкий подщаг в сторону Юрия и нанес ему удар, который на языке фехтовальщиков так и называется «смертельный удар» - мифический выпад клинком, который для незнающего человека будет стоить жизни. Этот парень в черной кожаной куртке бил снизу – наружу острием метя в печень. Юрий быстро отсек ему руку и простым прямым выпадом в горло оборвал жизнь и крик смертельно раненного. Глаза оставшихся троих удивленно забегали с одного предмета на другой: особенно часто они теперь смотрели на мечи в своих руках – теперь эти орудия убийства казались им смертельно опасным наследием. Все трое, не сговариваясь, бросили свое оружие и побежали в сторону лесной чащи, прочь от этого лютого воина. В след им Юрий метнул кинжал и тот врезался в подколенный сгиб правой ноги человека из группы бегущих, который бежал по середине. Он упал, и судорожно дергаясь, крича, схватился за ногу, одновременно с этим протягивая руки к своим убегающим товарищам, которые даже не оглянулись, услышав его крик.
К тому времени как Юрий разогнал половину вражеского ополчение, его солдаты нашил в себе боевой дух и достойно отразили атаку врага. Враг отступил, растворившись в лесной чаще. Настало время допроса пленных. Юрий внимательным взглядом окинул поел битвы и неудавшегося беглеца. К нему на всех парах подскочил Манис и козырнул.
-Да, ефрейтор, докладывай, козырнул в ответ Юрий.
-Троих убили сразу из арбалетов, двоих зарезали холодным оружием – остались я и четверо рядовых. Что прикажите.
Юрий задумался.
-Мы у них в кольце и просто так они нас отсюда не выпустят. Давай допросим пленного и узнаем хотя бы их дислокацию.
-Есть, козырнул ефрейтор Манис, не вполне понявший смысл слова «дислокация».
Паладин, потерявший теперь половину отряда, молча пошел к раненному бойцу вражеской армии. Пинком ноги он перевернул его на спину, и внимательно вгляделся в лицо. Покрытое бисеринками пота, она казалось пепельно-серым – может от страха, может от боли. Юрий взялся за рукоять своего кинжала и медленно, словно смакуя боль, причиняемую другому человеку, вытянул его из раны. Ответом ему послужил крик и расширенные от боли зрачки. Юрий не был садистом не в своей земной жизни не здесь, но если он сейчас даст слабину, то весь его план рухнет.
-Сколько вас? Вами командует Дарлок? Кто вас предупредил?
Вдруг над лесом раздался страшный, словно трубный рев, словно древний библейский левиафан вышел на охоту. Глаза пленника перестали метаться со стороны на сторону и внимательно впились в карие глаза капитана – паладина.
-Теперь уже некуда бежать. Теперь нас обоих подхватит огонь…
-Какой огонь, куда бежать? Что это за шум? Сколько вас?
-Убей меня. Пожалуйста – я не хочу видеть его лицо.
-Тебя отведут в Люнадо и там будут судить королевским судом, рану я тебе перевяжу – кровью ты не истечешь. Но, ты должен сказать хоть что – нибудь?
-Пьеррон.
-Кто?
-Пьеррон, официант, он вас сдал. Нас к началу этой зимы было около двухсот, но Дарлок окончательно спятил – он скармливает людей этой твари, дракону. Нас уже меньше сотни, кто – то ушел из –за страха, а кто – то из благоразумия.
Юрий достал из своего нагрудного кармана бинт и тампон и стал останавливать кровь у пленника. Закончив перевязку, он сказал.
-Бегать ты не сможешь, но коленный сустав почти не поврежден, сможешь ходить. Как тебя зовут?
-Ворон.
-Хорошо, Ворон. Если слухи об этой твари, правда, то только я могу ее остановить. Дракон мой.
Подошел Манис. Юрий за локоть поднял раненного, назвавшегося Вороном, и знаком показал ефрейтору ему помочь. Тот понял и придержал раненного бойца, на лице которого отразилась почти адская мука. Юрий сказал Манису.
-Бери этого кренделя и возвращайся с оставшимися солдатами в Люнадо. Тперь ты за главного; если кто – то что нибудь спросит то ссылайся на меня. Я вернусь дней через восемь. (Тут Юрий вспомнил о Клоретте и немного подкорректировал дату своего возвращения.) Нет, через двенадцать. Юрий протестующе поднял руку, когда Манис захотел что – то сказать. И со мной будет голова Дарлока.
Ворон, прежде чем его увели, печально посмотрел на капитана и сказал.
-Ни один смертный не может победить дракона.
-Я и не смертный, я паладин.
Ворон кивнул, как бы соглашаясь с чем – то, потом его увели оставшиеся четыре солдата. Манис остановился, козырнул и показал два пальца в символе победы. Юрий кивнул и бесшумно исчез в чаще. Теперь у него был только один путь – жить, и он будет жить.

Глава 12.
Несколько часов бега вглубь вражеской территории, сначала по протоптанной в лесу дороге, потом по чащобе – после стычки с десятью, изрубленными им в кусочки солдатами Дарлока, Юрий теперь остановился на небольшой прогалине и смотрел на вечеряющие небо. Алел запад, предвещая ветряный день. Юрий уже понял, что надо сделать: если ветер завтра и правда будет, то если бы в лесу зажгли огонь, то его бы разнесло моментально, и, где бы не прятался штаб врага, все сгорит; только самому надо выбраться целым. Кусочек этого плана пришел к Юрию, когда он занимался любовью с Клореттой и видел мерцание свечи на стене; тогда он сказал себе: «Как хорошо если бы мои враги прятались в лесу, а не в болоте!» Теперь это его желание исполнилось и осталось только запалить свечку.
Юрий еще раз взглянул на восток, потом на запад, и распростер свою правую руку над кучей валежника, немного сыроватого и покрытого плесенью, но вполне пригодного для роли запала пожара, который сожжет врагов.
С кончиков пальцев паладина стали сбегаться ручейки огня и стекаться в центр ладони. Полыхнуло пламя. Небольшой кусочек огня отделился от руки Юрия сначала на полметра, затем на метр, а после на целых три метра. Огонь зажег валежник и заодно лес кругом – на какое – то время капитан Юрий казался в огненном плену.
Смотря на огонь его окруживший, паладин почаял о том, что как же хорошо творить магию одним настроением души, без словоблудного чернокнижия – это существенно экономило время. Он поднял левую руку из, сначала, из нее полились потоки синего холода, а затем заморозка затушила пламя огня в той стороне леса, где по подсчетам Юрия, должна была находиться река, ведь единственный шанс, спастись из огненной ловушки горящего леса – это перейти водную преграду. Юрий подумал про свой отряд и юркнул в открывшейся ему просвет среди огня.

***
Ночью огонь стал распространяться по зимнему лесу, заставляя змей, зайцев, белок, лосей и медведей покидать свои места. Животные бежали из облюбованных ими нор, и старались найти новое убежище подальше от огненной стихии. Разбуженные запахом пепла и гари медведи, зимовавшие в этом лесу, с дикими криками бежали вдоль одним им известных троп в лучшее будущее. Над лесом раздавался гвалт многочисленных птиц, из которых самыми многочисленными были вороны, но иногда среди воронов встречались голуби серовато – бурого цвета. Птицы то же покидали облюбованные ими места и стремились укрыться от беды, найдя другую стоянку.
Если в этом лесу и были люди, враги капитана Юрия, то они никак себя не проявили для пытливого ока паладина, укрывшегося на крутом откосе реки, частично покрытой льдом, сжимающего в своих умелых руках заряженный арбалет. Юрий уже перешел реку вброд и сейчас, когда время стояло на грани ночи и утра, сумерек, выслеживал врага, готового перебраться через этот единственный, как было отмечено на карте, брод на двадцать километров. Как только Юрий увидит кордоны врага, он нападет. Его главная цель была не столько в том, чтобы вырезать всех пехотинцев врага под чистую, сколько в том, чтобы посеять среди них панику, а лучший способ посеять среди них панику, как он знал – это убить главнокомандующего, Дарлока. И если действительно отряд мятежников настолько углубился в лесу чтобы не иметь возможности сбежать иначе от огня как рекой, то первый арбалетный болт, выпущенный твердой рукой Юрия, будет предназначаться человеку в ярко зеленой одежде темных жрецов, предположительно Дарлоку.
Через плотную завесу облаков начал проступать мутноватый рассвет. Юрий задумался над словами пленного по кличке Ворон о драконе; сопоставил его слова с рассказом Клоретты и подумал: правда или ложь? Конечно, огромные рептилии вполне могли водиться в подлунном мире, но настоящий, живой дракон из средневековых легенд? Да, это было бы интересно – вряд ли у такого чудовища есть одна единственная уязвимая чешуя, в которую надо всадить арбалетный болт.
Юрий так же подумал о предателе Пьерроне. Этот человек заслуживал самой лютой смерти, но сначала перед смертью он успеет многое рассказать. (В душе Юрий был рад, что их сдал слуга, а не Клоретта – ее ему сложно было бы убивать.)
Незаметно для самого себя Юрий провалился в сон; такое с ним иногда случалось когда он использовал ледяную силу – мороз выжигал в нем выносливость: и хотя Юрий применил магию совсем в небольшом объему ему очень хотелось спать. Он заснул. Проспал он не больше двадцати минут; на его лице во время сна выступили бисеринки пота и дыхание стало неровным, прерывистом – ему снился кошмар. Просунувшийся паладин смог подавить крик, но не смог вытеснить в бессознательную часть своей души воспоминания о сне. Ему приснился дракон.
Юрию снилось, что он еще маленьким мальчиком повстречался с этой тварью. Тогда еще молодая самка дракона убила его отца и мать, сильно его изранила. Конечно, это случилось не с Юрием, а с Аркроном, но мозг Юрия понял откуда у воина – паладина такие фантастические способности в области магии – через слюну дракона мальчику Аркрону передались некие ферменты, всосавшиеся в его кровь и давшие (или усилившие) ему способности к магии огня и льда. Ведь по древней легенде одно легкое и дракона огненное, а другое ледяное. Юрий не мог точно сказать, почему его тело так отреагировало на укус ящерицы – были ли у него эти способности с рождение или появились после укуса – но одно он знал точно: за убитых родителей Аркрона, читай Юрия, эта тварь сильно заплатит.
Юрий лежал на животе и всматривался в далекие дали, открывавшиеся его сверхчеловеческому зрению. Ничего – один лишь огонь почти уничтоживший лес. Никаких признаков людей или летающий тварей. Все словно вымерло, уступив свои жизни всепоглощающей стихии огня.
Капитан подумал о том, смог ли спастись его отряд. Скорее всего смог – до границы леса и болота, на котором его людей уже не будут преследовать, было километра два, и его бойцы вполне успешно прошли это расстояние. Так надеялся Юрий. Хотя, откровенно говоря, ему было наплевать на жизни своих подчиненных – и он, и майор Кельх знали, что отправляют людей на верную смерть, настолько плотно было количество шпионов в их замке. Но, в одном они оказались правы, в том, что Дарлок засел на Великой Топи. Частично их разведка была продуктивна, чему Юрий отчасти радовался. Что – то отвлекло его внимание о грустных мыслей о его отряде, сгинувшем в болотах. Вдалеке, в лесной чаще упало дерево. Юрий всмотрелся внимательней.
Ошибки не было – это не естественное валение деревьев при пожаре, а чья – то очень сильная воля, опрокинувшая дерево. «Дракон? Спасается бегством? А как же Дарлок? Я должен забрать его голову», эти мысли в голове Юрия были почти паническими, он попытался взять себя в руки.
Упало еще несколько деревьев, и теперь у паладина не было сомнений – какое – то огромной силы существо пробирается к реке. Возможно медведь. Или крупный лось. Что же это такое, Боже? Тень мелькнула на опушке в ста метрах от леса. Сомнений не было – это был дракон…Дракон с наездником.
Среди перепончатых крыльев древней ящерицы, на ее горбатой спине было устроено сиденье, на котором сидел седовласый человек в ярко – зеленой одежде. Ноздри похожей на волчью морды дракона раздувались, чувствуя воду. Пасть с желтыми зубами, оттененная чем – то красным, раскрылась и зверь издал яростный звук – желанная вода была, наконец, найдена. Ступая своими когтистыми лапами, не спеша и осмотрительно, под чутким руководством наездника, дракон медленно пошел к воде. Сомнений не было – это был Дарлок чудом спасшийся на древнем змие. Юрий поднял арбалет.
На какой – то миг желтые с вертикальными зрачками глаза дракона встретились с коричневыми глазами Юрия. Чудовище моргнуло и пошло дальше; его седок не обратил внимание на движение морды зверя в сторону пригорка на другой стороне реки – ему показалось это незначительным. Дарлок, потерявший большую часть своих людей, и, лишь благодаря своей мысленной связи с драконом, успевший выбраться из огненного пекла, теперь стремился сбежать. Ему становилось страшно: в его сознании армия короля Ллория сжигала болото и чащобу, выросшую за двадцать лет, для того чтобы убить его, Истинного Темного Жреца. Дарлок не даст этому сбыться! Он сбежит в еще более глухую провинцию и там сотворит культ своему имени еще более жуткий, чем в провинции Люнадо. «Я это сделаю, ибо я Дарлок!» Это была последняя мысль жреца.
Арбалетный болт не смотря на поднявшийся сильный ветер и постоянно движущееся животное, на котором сидел жрец врезался в левую половину груди Дарлока и пробил сердце. Даже если бы на верховном жреце были кольчуга, то с такого расстояния она все равно бы была пробита болтом – слишком сильным был взвод, слишком верным глаз стрелка. Из раны вылилось немного крови, но это не означало, что жрец жив, просто болт препятствовал выпрыскиванию крови из сердца, тампонируя рану. Дарлок покачнулся в седле и упал. Дракон на секунду остановился.
Юрий привстал на колено и стал смотреть за развертывающеюся внизу, у берега реки драму, невольным свидетелем, которой он оказался – животное потеряло хозяина. «Может дракон, как верный пес просидит у могилы жреца до самой своей смерти? Какой у него характер?» Злорадные мысли вошли в голову Юрия; он победил, он мог радоваться и злорадствовать.
Ящерица – переросток, почувствовав, что ноша на ее спине стала легче задвигалась быстрее в сторону реки. Нога жреца попала под заднюю лапу монстра и была раздавлена. Это было нетипичным ощущением для дракона, и чудовище, остановившись, повернулось. Желтые глаза внимательно смотрели, преломляя свет, на человека, лежащего скрюченным под его лапами. Это был его хозяин, единственный человек из двух, которому дракон полностью доверял, и которого в своей простой животной душе любил. Сейчас этот человек был мертв.
Хотя чудовище и было около двух метров в холке, но его мозг был не достаточно развит для осознания того факта, что его хозяина застрелили; ему просто показалось, что смерть естесственна. Дракон стоял и в задумчивости смотрел на труп Дарлока, потом завыл.
Пока чудовище выражало печаль, Юрий бесшумно спустился к реке и погрузился в воды, скованные льдом. Город Люнадо находился примерно в тридцати километрах вниз по реке, и капитан Юрий, недавно убивший жреца лидера мятежников Дарлока, решил проделать путь до крепости по реке: его способности позволяли ему держаться в холодной, ледяной  воде почти сутки, а воздуха для поддержки жизни здесь хватит.
Что – то подсказывало Юрию, что он и эта, возможно последняя в Запределье, самка дракона еще встретятся, но теперь Юрий будет готов к этой встрече.