Про курочку Рябу

Жили-были Дед да Баба и была у них курочка Ряба. Нет-нет, золотых яичек курочка не несла, но не было в курятнике наседки лучше нее. Уж до чего заботлива была курочка Ряба, уж как она дорожила своими цыплятами! А как важно выходила с ними во двор! Крылья растопырит, словно веер, кудахчет, деток созывает – только посмейте кто-нибудь обидеть моих цыпляток! Говорят, даже сама рыжая Клеопатра, хитрющая лиса из Зеленой балки, побаивалась курочку Рябу и обходила стороной ее выводок.

Но время шло, и курочка Ряба потихонечку состарилась. Давно уже не водила она по двору солнечно-желтую череду пушистых цыплят, не кудахтала над гнездом, а только сидела себе целыми днями в старой корзине и клевала носом.

- Эх, Баба, - сказал однажды Дед. – Стара стала наша курочка Ряба, никакой пользы от нее нету теперь. Может, хоть на суп сгодится?

- Не смей обижать мою курочку Рябу! – рассердилась Баба. – Ишь, чего выдумал! На суп! Да она, Рябушка моя, любую несушку обойдет, ты не гляди, что старая!

- Да как же обойдет, ежели она и не ходит-то никуда? – засмеялся Дед. - Уж поди, и забыла-то, как цыплят водить! А суп бы неплохой получился…

- Молчи, Дед! Она, моя голубушка, ничего не забыла, она, хорошая моя, все помнит, - запричитала Баба. – Ей бы только яйцо раздобыть!

- Да как же его раздобыть? Не несется больше твоя курочка Ряба!

Баба сердито топнула ногой и пошла в курятник. Поглядела по корзинам – нет яиц, поворошила солому у насеста – нет яиц. «Вот ведь, как нарочно! – думала Баба. – Ужо погоди мне, старый ворчун! Я тебе вот покажу, как мою курочку обижать!»

С такими мыслями Баба заглянула в загон с утками. Там на гнездах сидели три утки. Баба тихонечко вытащила у одной из них еще теплое яйцо и снова вернулась в курятник. Там она аккуратно, стараясь не потревожить курочку Рябу, подсунула ей в корзину утиное яйцо:

- Ну, давай, Рябушка! Покажи этому старому Деду, на что ты способна!

Курочка Ряба открыла один глаз, взглянула в лицо хозяйке и снова погрузилась в дрему. Когда-то алый гребешок на ее куриной голове потускнел, пестрые нарядные перья поблекли, а крылья распластались по всей корзине. Казалось, курочка Ряба даже не заметила никаких перемен в своем гнезде.



*****

Так прошло три дня. Курочка Ряба по-прежнему дремала в старой корзине, иногда выбираясь из нее, чтобы поклевать зерен во дворе. И всякий раз, уставшая от суеты и гама дворовой компании, она возвращалась обратно в курятник, садилась на прежнее место, со слепу даже не замечая, подкинутого Бабой, утиного яйца. 

Но в одно солнечное утро курочка Ряба проснулась от необычного, давно забытого, ощущения: кто-то робко стучал снизу в яичную скорлупу, под самым её, Рябинным, брюхом! Курочка осторожно приподнялась и заглянула в корзину:

-Яйцо! Откуда оно здесь? Как же это я не заметила, когда снесла его?!

- Тук-тук-тук! – настойчиво доносилось из-под скорлупы.

В глазах курочки Рябы появился радостный блеск:

- Малыш? Ко-ко-ко!  У меня снова будет малыш? Маленький, желтенький, как солнечный зайчик! И я буду водить его по двору! И учить уму-разуму! И охранять от рыжей Клеопатры! А по вечерам я стану рассказывать ему сказки! Да-да-да! Самые добрые и самые хорошие сказки!

- Тресь! – скорлупа, наконец, треснула, и наружу высунулся любопытный нос.

- Ко? – курочка Ряба легко, как много лет подряд, вспорхнула на самый край корзины.

Вскоре из окончательно треснувшего яйца на свет божий выбрался мокрый неказистый птенец. Он тоненько попискивал, тычась своим смешным приплюснутым носиком в теплый куриный бок. От такого счастья у курочки Рябы сперло дыхание – она не замечала ни плоского, совсем не куриного, носа, ни перепончатых лап у птенца, лишь поудобнее устроилась в корзине, распушила свои пестрые перья, согревая новорожденного.

- Ко-ко-ко! – радовалась курица – У меня снова есть Малыш! Ко-ко-ко!

- Ряба? – горластый петух Петрович заглянул на шум. – Ты чего кудахчешь?

- Малыш, Петрович! Малыш! У меня снова есть Малыш! – курочка Ряба сияла от счастья.

- Как Малыш? -  петух в недоумении уставился на курицу. – Что-то я не припомню, когда ты в последний раз несла яйца?

Как раз тут из-под пестрого Рябинного крыла выглянула солнечно-желтая взъерошенная голова почти обсохшего птенца. Петрович оценивающе склонил на бок свой багрово-алый гребень:

- Послушай, Ряба… А ты уверена, что это ТВОЙ птенец? Откуда он взялся? Странный он какой-то, не наш...

- Ко-ко-ко-ко! – курица растопырила крылья, прикрывая маленький комочек своего куриного счастья. – Ко-ко-ко! Как ты смеешь? Это МОЙ малыш! И я его никому не отдам! Иди во двор, Петрович! Не серди меня!

Петух еще немного потоптался на пороге, а потом вытянул шею и звонко прокукарекал на весь двор:

- Ку-ка-ре-куууу!

На следующий день курочка Ряба, гордая, как королева, и счастливая, как все матери на свете, вышла во двор, заботливо приговаривая:

- Ко-ко, Ко-ко! Осторжно, Малыш!

А маленький желтенький комочек неуклюже шлепал за ней широкими перепончатыми лапками, смешно вытягивая тонкую шею.

- Какой-то неказистый у тебя цыпленок, Ряба! – смеялись куры. – Раскоряка!

- Точно! Раскоряка! На утенка похож!

- Что-то наша Ряба на старости перепутала!

В какой-то миг курочка Ряба стала грозной – распушила перья, зашаркала по песку ногами, раскрыла широко крылья, готовая ринуться на обидчиц:

- Куд-кудах! Кто смеет обижать моего Малыша? Заклюю! Затреплю!

- Ну, что ты, Ряба! – Петрович заслонил ее от других кур. – Никто не обидит твоего Малыша! Води его по двору, береги – пусть растет!

Затем петух развернулся к хохочущим наседкам:

- А вы цыц! Не то схлопочите у меня!



*****

С тех пор каждый день выводила курочка Ряба своего птенчика во двор. Куда подевались ее немощность и потертость! Перышки заблестели, гребешок заалел, в глазах сверкал радостный огонек!

- Ко-ко! Ко-ко! – разгребала курочка землю под яблоней и ловко доставала клювом жирного червяка. - Скорее, Малыш! Скорее!

- Пииии! – утенок мчался со всех ног, радуясь вкусному завтраку.

- Ишь ты! – удивлялся Дед. – Надо же! Утенка водит! Как своего. И даже не сомневается! Куда подевалась ее старость?

- Эх, ты! – отвечала Баба. – Материнство всегда молодость возвращает. Нешто, не знал?

Дни шли за днями, утенок подрастал, но все так же ковылял за своей мамой-курицей по двору. Его единокровные братья и сестры уж давно шумной ватагой бегали на пруд и плавали там вместе со взрослыми утками, резвясь и ныряя в прохладной воде. А Рябин Утенок вовсе не замечал своего сходства с ними. Правда, иногда куры перешептывались и переглядывались между собой, когда курочка Ряба выводила своего Малыша во двор, но Петрович грозно зыркал в их сторону своим петушиным взором, и куры разбредались по двору в поисках семян и зерен.

- Погоди, Малыш! – кудахтала курочка Ряба, прикрывая птенца своими красивыми крыльями. - Совсем скоро ты вырастешь, и из тебя выйдет вполне приличная наседка. А может, петушок, не хуже нашего Петровича!

- Да не выйдет из него ни наседки, ни петушка! – сказал чей-то незнакомый пришептывающий голос.

Курочка Ряба резко повернулась. Отодвинув одну из досок, в прореху забора заглядывала знакомая рыжая морда.

- Клёпа? – Ряба рассердилась. – Уходи! Не смей! Заклюю! Только тронь моего малыша!

- Сумасшедшая курица! – лиса Клеопатра на всякий случай отодвинулась подальше, она помнила все отметины, что оставила ей курочка Ряба, защищая своих цыплят.

- Не смей так говорить про моего Малыша!

- А что я такого сказала?

- Куд-ку-дах! – Ряба даже поперхнулась. – Как это не выйдет ни наседки, ни петушка? Что, я, по-твоему, совсем глупа? Думаешь, не слышу? Не подходи!

- Слышишь да не слушаешь. – лисий взгляд был цепким и пронзительным. – А не выйдет потому, что твой Малыш – селезень!

- Да это не я глупа, а ты! – курочка Ряба встрепенулась. – Как это у курицы может быть селезень? Убирайся прочь!

Рыжая Клеопатра попятилась под натиском разгневанной курицы, но напоследок, высунув морду из зарослей клевера, все же, добавила:

- Ряба! Это единственная правильная мысль, что я услыхала от тебя сегодня! Подумай над этим!

Но курочка Ряба всполошилась еще больше, зашумела еще громче, и Клеопатра поспешила скрыться.



*****

Лето подходило к концу, уже клонились к земле ветки с тяжелыми яблоками, пожухлая и жесткая трава шуршала на сухом ветру, подросшие птенцы серых соек щеголяли своими блестящими перьями. Утенок тоже подрос. Его лапы стали большими, перепонки покраснели. Клюв вытянулся, шея изогнулась.

- Мама Ряба! – однажды спросил он у курочки. – А что такое пруд?

- Ко-ко! Малыш! Пруд – это вода! Это много воды! Это страшно! Нельзя курам быть у пруда!  - закудахтала курочка Ряба.

Но Утенок так просил показать ему пруд, о котором до самой ночи галдели за перегородкой все утки, что однажды курочка ряба согласилась.

Желтый прохладный песок под ногами, шелестящие заросли перезрелого камыша, солнечные зайчики на воде! Ах, как это было прекрасно!

- Не подходи близко к воде, Малыш! Утонешь! – беспокоилась курочка Ряба.

Но Утенок ничего не мог с собой поделать – вода так и манила его к себе! И только мамино кудахтанье не позволяло броситься в прохладно-изумрудные объятия пруда.

- Ага! Вот и подрос твой Малыш! – рыжая Клеопатра всегда появлялась внезапно.

- Беги, Малыш! Скорее беги! - курочка Ряба ринулась навстречу лисе, заслоняя собой Утенка. – Домой беги!

Но Утенок, вместо того, чтобы со всех ног бежать в курятник, вдруг прыгнул в воду! О! Как чудесно и как приятно было скользить по изумрудно-прозрачной поверхности пруда! Никто и никогда не учил его плавать, но лапы, широкие, перепончатые утиные лапы, легко загребали воду, и сердце Утенка переполнялось счастьем!

Курочка Ряба уже было приготовилась к последнему бою с коварной лисой, как неожиданно заметила своего любимого Малыша в пруду! Она тут же забыла про стоящую совсем рядом рыжую Клеопатру, повернулась к ней спиной и, ни минуты не раздумывая, ринулась в воду!

- Ко-ко! Малыш! Держись! Я сейчас помогу тебе! Не бойся! Ко-ко-ко!

Перья у курицы намокали мгновенно, но она все равно шла вперед. Лапы скользили по песчаному дну, вода поднималась все выше. И вот уже был виден только алый гребешок…

Курочка Ряба неожиданно для себя заметила, что сквозь воду солнце светило удивительным необычным, зеленым светом. «Ах, только бы мой Малыш добрался до берега! Только бы он не утонул!» И в самый последний миг она ощутила на шее жесткие острые зубы и с удивлением отметила, что они не причиняют ей боли.

- Глупый пучок перьев! Старая сумасшедшая курица! – рыжая Клеопатра разжала зубы и швырнула, вымокшую насквозь, курочку Рябу на песок. – Ну, зачем ты кидаешься в воду? Жить надоело?

Курочка Ряба медленно открыла глаза, вдохнула воздух, громко, совсем не по-куриному, чихнула и, слегка пошатываясь, встала на ноги:

- Мой Малыш, - бормотала она. – Где мой Малыш?

- Тьфу ты! – Клеопатра пожала плечами. – Да вон он, твой Малыш! К берегу гребет! Говорила же я тебе, бестолковая ты мамаша, что он – Селезень!

Курочка Ряба, наконец, заметила своего Утенка. Он изо всех сил греб лапами к берегу:

- Эй, ты! Рыжая бестия! Не трогай мою маму! Заклюю!

- Знаешь, Ряба, - лиса с опаской поглядела на приближающегося Утенка. – Я, пожалуй, пойду. Он и в самом деле, твой сын. Утка, которая думает, что она – курица! Сумасшествие – это у вас наследственное.

- Клепа, - курочка отряхнула промокшие перья. – Спасибо тебе…

- В другой раз рассчитаемся! – уже из-за кустов крикнула лиса.


*****

- Баба! Ты погляди! – Дед даже приседал от восторга. -  Твоя Ряба своего Утенка теперь к пруду водит! Вот это да!

- Глупый ты, Дед! Любая мать хочет добра своему ребенку! Курочка Ряба теперь знает, что ее малыш – Утенок.

- А коли знает, зачем следом ходит?

- А затем, что любит его, кем бы он ни был.

А курочка Ряба, в самом деле, каждое утро провожала Утенка к пруду. Все утки шли по тропинке шумной крякающей кучей, и лишь один Утенок ковылял вперевалочку рядом со своей мамой. И только на пруду присоединялся к остальным.

- Я приду за тобой вечером! – кудахтала ему вслед курочка Ряба.

- Хорошо, мама!

Еще некоторое время она стояла на берегу и смотрела, как плавает и ныряет ее Малыш. Но сердце старой курицы теперь было спокойно, она знала, что он не утонет в пруду. Где-то, в глубине души, она даже гордилась этим. «Конечно, хорошо было бы, чтобы мой Малыш вырос бойким Петушком или стал бы знаменитой на весь курятник Наседкой… Но зато ни одна Курица не может похвастаться тем, что ее сын – Селезень! И ни один цыпленок не умеет так хорошо плавать, как мой Малыш!» Так думала курочка Ряба.

А затем она поворачивала на тропинку и направлялась к дому, чтобы поклевать во дворе зерен и подремать в старой корзине. Малыш вырос, и курочкины годы снова напоминали о себе.

В тот день курочка Ряба решила сократить дорогу и пошла через просеку, уж очень ей вдруг захотелось вздремнуть. Трава становилась выше и гуще, и курочка то и дело останавливалась, чтобы немного отдохнуть.

Вдруг резкий тошнотворный запах коснулся ее носа. «Что бы это могло быть?» Курочка прошла еще немного вперед. Послышалось ровное жужжание. Целая куча жирных зеленых мух кружила над чем-то в густой траве. Усталость, как рукой сняло, ее место заняла тревога. Курочка Ряба осторожно заглянула под желтеющие листья клевера.
Там, в пыли и крови, лежала рыжая Клеопатра. Ее передние лапы прочно сжимали железные тиски капкана. Вся трава вокруг была перепачкана кровью – лиса, видимо, пыталась освободиться. Но смертельные раны оказались сильнее ее лисьей сноровки – Клеопатра лежала неподвижно, устремив свой взгляд к облакам, медленно плывущим по синему небу. А толстые зеленые мухи кружили над ней и пировали, упиваясь запахом ее ран.

- Клепа? – тихонько позвала курочка Ряба.

Рыжая Клеопатра медленно открыла один глаз.

- Ряба! – радостно прошептала она, с трудом ворочая опухшим языком. – Ряба! Хорошо, что ты нашла меня…

- Я не смогу помочь тебе, - огорчилась курочка.

- Нет, мне уже никто не сможет помочь, - хватая сухими губами воздух, проговорила Клеопатра. – Но мои Малыши… Два чудных лисенка… Там, в Зеленой балке… Под старым дубом… Ряба…

Прерывистое дыхание лисы остановилось, взгляд замер и наступила тишина. Только зеленые мухи непрерывно жужжали над телом рыжей Клеопатры.

Курочка Ряба до полудня бродила по Зеленой балке, пока, наконец, набрела на лисью нору под старым раскидистым дубом. Перед самым входом в нору она снова увидела жужжащих зеленых мух и почувствовала приторный запах. Маленький лисенок, вытянув вперед лапки, лежал на пожухлых листьях. Нос его был перепачкан в земле, а глаза закрыты. «Клеопатра говорила о двух малышах,» - курочка Ряба оглянулась.

- Ко-ко! Ко-ко! – позвала она, заглядывая в нору.

Слабый писк послышался в ответ. И вскоре из норы выполз дрожащий рыжий лисенок. Он качался от слабости на тоненьких лапах, его бока впали, шерсть скаталась и запылилась, а смешной тоненький хвостик был поджат к пяткам.

- Ко-ко! Ко-ко! – курочка Ряба уселась прямо на землю, накрывая лисенка своими пестрыми крыльями и давая ему согреться. – Теперь у меня снова есть Малыш! Ко-ко!

Пока лисенок прижимался к теплому куриному боку, Ряба пыталась понять, что же делать дальше?



«Рыжей Клеопатры больше нет, и Малыш остался без мамы. Раз Клеопатра сама мне сказала, где искать его, значит, теперь я буду ему вместо матери. Но что же мне с ним делать? Как же мне позаботиться о нем? Ведь я – курица, а он – лис. Зерен он клевать не будет, да и червей тоже, наверное, не ест…»  Мысли роились в голове курочки Рябы, как зеленые мухи над мертвым лисенком. И вот, наконец, одна, самая проворная, мысль нашла выход: «Я приведу его во двор! Пусть моя Хозяйка накормит его молоком, как котенка или щенка! И тогда я смогу водить его по двору, заботиться о нем, согревать своим теплом и рассказывать на ночь сказки! Теперь у меня снова есть Малыш!»



*****

Когда курочка Ряба вошла во двор, все куры испуганно разбежались по углам.

- Ряба лису привела! Ряба лису привела!

 А петух Петрович взлетел на забор и оттуда рассерженно прокудахтал:

- Эй! Ряба! Ты с ума сошла? Ты кого привела сюда?

- Ко-ко-ко! – курочка Ряба растопырила крылья, загораживая ими лисенка. – У меня снова есть Малыш! Только попробуйте обидеть его! Ко-ко-ко!

На шум из дому вышли Дед да Баба.

- Ну, дела! – Дед почесал свою седую макушку. – Курица лису в дом привела! Что бы это значило? А, Баба?

- Это может значить только одно – рыжая Клеопатра погибла, а курочка наша ее лисенка спасает. Только кормить его она не может, вот и зовет нас.

Баба ушла в дом и вскоре вернулась с миской, до краев полной молока. Она поставила миску на землю, аккуратно подвинула к ней лисенка и ткнула его мордочкой в теплое молоко. Лисенок сразу же стал жадно лакать из миски, слегка повизгивая т удовольствия. А курочка Ряба ходила вокруг и радостно приговаривала:

- Ко-ко-ко! Ко-ко-ко!

- Ишь, ты! – Дед вынул из кармана папироску, – Никогда не видал, чтобы курица лису водила! Не понятно. С чего бы это, а, Баба?

- Эх, ты, Дед! – Баба села на крылечко рядом с Дедом. – До седых волос дожил, а не понимаешь, что нет любви, супротив материнской, и нет матери, супротив курицы!








Фото взято из Интернета